Ты не хочешь забыться?

Выжившая сколько помнит себя, всегда любила расписывать свою жизнь. Ежедневник, график, расписания, в том давно забытом мире они сопровождали её каждый день. И ей нравилось планировать свою жизнь, так она знала, что все идёт строго по плану, будто бы по щелчку её пальцев. По плану влюбилась, по плану вышла замуж и по плану родила ребёнка. По крайней мере, она так убеждала всех своих коллег, которые с важными видами рассказывали о своих домашних подвигах. А приходя домой, она вновь с удовлетворением смотрела в ежедневник, вспоминая, что завтра нужно придти обсудить с коллегами план работы на следующий месяц, а в пятницу забрать одежду из химчистки. Но в детстве ей мама принесла красивый жёлтый дневник, с фигурой принца и принцессы на обложке. Мама всегда говорила, что чтобы понять себя, лучше записывать все, что произошло за день. В самом начале девочка очень увлеклась этим делом, как и любой ребёнок увлекается новой игрушкой, а потом забросила, не понимая, зачем ей это. Потом, в подростковом возрасте, она вновь нашла старый дневник. Утерев слёзы от смеха из-за глупости юных лет, она вновь начала вести его, но и опять быстро забросила в самый потаенный угол комнаты бедный дневник, который и так уже натерпелся от стольких лет пыли. Каково было удивление Выжившей, когда Кодсворт достал из старого захламленного тайника этот же старый дневник. Разве он не должен был стать грудой разложившегося мусора за прошедшие годы? Но нет, он был почти цел, только страницы пожелтели, да оборвались в некоторых местах, оставляя последние предложения обрывками. Кодсворд хорошо постарался, чтобы сохранить эту частичку ненужного старого мира. Но она решила взять его, положив в отдельный карман походного рюкзака, чтобы потом можно было вспомнить «глупость юных лет». Во время очередного привала, девушка достала старый дневник, пытаясь прочесть хоть что-то из старых записей. Сейчас ей кажется, что все те переживания — сущий пустяк, по сравнению с тем адом, что происходит сейчас. Она даже не понимает, что делать дальше, как жить…как жить в этом ужасно-холодном мире? И тут в голову приходят слова мамы. — Видимо я настолько отчаялась, что начинаю опять вести дневник…, — с этими словами, девушка как-то нелепо засмеялась. В разрушенном супермаркете, она забрала с собой пару ручек, которые валялись на полу рядом с мертвыми гулями, поэтому сейчас довольная достала их и начала записывать всё, что происходило за прошедшие дни. Столько всего накопилось, что девушка еле сдерживала слёзы, ковыряя старые раны, которые даже не начали зарастать. Но на удивление, она поняла слова матушки Мёрфи и решила идти в Даймонд-сити, хотя раньше это казалось глупой затеей. И как оказалось, не прогадала, решив поверить дневнику. Словно принц из сказок, пришедший спасти принцессу, она пришла спасать детектива Ника Валентайна. Но к сожалению, и она — не принц, и мужчина, которого она спасла — далеко не принцесса. И даже далеко не человек. Да и полцарства ей никто за это не дал, только горстку монет в благодарность. Но зато она получила отличного напарника, который сейчас бежал рядом с ней и собакой, пытаясь выследить след Келлога. После такой заварушки ужасно удобно просто сесть и собрать свои мысли в кучу. А ещё ужасно хочется отдохнуть. Вытянувшись на твёрдой земле, потянувшись, словно кошка, девушка довольно достала дневник и ручку. — Что ты делаешь? — под боком послышался голос Ника, Выжившая даже чуть вздрогнула, за всеми заботами позабыв, что уже давно не ходит одна. Последняя мысль не много согрело одинокую душу девушки. — Записываю, что произошло за день. Ну…веду дневник. На её удивление, Валентайн ничего не сказал более, видимо поняв, что сейчас девушки как никогда нужно спокойствие и одиночество, чтобы заполнить очередной обрывок листа красивыми буквами, которые аккуратно выстроятся в слова и затем в предложения. И вновь, на удивление, она начала понимать, что делать дальше, как жить в ближайшую неделю. Так прошёл целый месяц. Записывая в дневник основные события, она начала наблюдать изменения в себе. А так же её изменения по отношению к одному синту. Всё чаще она начинала замечать, что уже не может смотреть на него как на напарника. Да даже как на друга, черт возьми, невозможно! Это так абсурдно, так неправильно, что кругом идёт голова, и кажется, что скоро её система взорвётся, и попробуй только восстановить её — ошибка кода.Такое сравнение с компьютером кажется ей ещё более абсурдным и болезненным, чем раньше. Но собрав мысли в один огромный комок, она пытается забыться в мыслях о бывшем муже. Хотя сейчас, блуждая по берегу около какого-то разрушенного домика, причём полностью мокрой, хотелось думать только о том, как бы согреться. Единственная радость была — глоток чистой воды. — Как насчет того, чтобы найти местечко с уютным костерком после всего этого? Закинем в него эту одежду… После последней фразы Ника, Выжившая резко подавилась водой и начала откашливаться. Послышалось? Показалось? Господи, прошу, пусть это будет правда! Но придя в себя, под удивлённый взгляд Ника, девушка наконец-то осознала, что он имел в виду сделать привал, чтобы высушить одежду. Но нельзя же говорить это с таким оттенком! И сейчас, прокручивая фразу в голове, некогда серьёзная солидная женщина превратилась в вечно краснеющего подростка. Даже её фантазия против неё! Чертыхнувшись, она начала искать взглядом идеальное место и решительным шагом подошла к полуразрушенному домику, садясь на крыльце и молча разводя огонь. — Всё хорошо? — Д-да, всё в порядке, Ник. В полном порядке. — Я всегда удивлялся, как это люди в таких условиях ещё умудряются держаться. Теперь понимаю — благодаря таким, как ты. Ты молодец. От такого лёгкого комплимента, стало как-то теплее. Намного теплее. — Спасибо, Ник. — Я пока проведу калибровку. Будь начеку. Девушка посмотрела на вечереющее небо, а потом перевела взгляд на единственный источник света — костёр. Потрескивающий костёр успокаивал скачущее сердце и неспокойную душу, даря необычайный покой. Взяв в руки старый дневник, Выжившая попыталась собрать свои мысли вновь в один комок и записать его на бумаги, чтобы хоть как-то освободить голову от этого тяжелого бремени. «Дорогой дневник, сегодня XX день. Как бы мне хотелось бы, чтобы я забыла о прошлой жизни, что иногда душит меня по ночам. Но больше всего я начала замечать, что я забываю о своей прошлой жизни вместе со своим спутником, Ником. Он — синт, я — человек, разве это правильно? Я ужасно устала от этой беготни. Но больше всего не радует то, что Ника, как и меня не отпускают воспоминания. Только его воспоминания — не его, а мои воспоминания — всегда были частью меня. Но иногда хочется просто подойти к Валентайну и встряхнуть его. Интересно, как бы он отреагировал? Наверное, посчитал бы меня сумасшедшей, хотя как не сойти с ума в этом бесконечном мире? Но прямо сейчас…Ты не хочешь забыться, Ник?» Дописав такую странную запись, девушка не заметила, как начала засыпать. Ник давно наблюдал за девушкой, что увлеченно что-то записывала, иногда хмурясь, иногда закусывая губу. Она выглядела прекрасной в этой бесконечной тьме, но такая сосредоточенность была особенно мила винтикам в теле Ника. Он бесшумно снял плащ, укрывая замершую девушку им, словно одеялом. Его взгляд зацепился за странную тетрадь в руках девушки. Кажется, дневник? Он осторожно забрал из её ослабевших рук странный предмет и сел поближе к костру, чтобы лучше разобрать, что написано аккуратным тонким почерком. Он словно пытался понять жизнь своей спутницы. Ночь была на удивление тепла, не часто можно застать такую тёплую ночь, когда можно спокойно расположиться на травке с томиком любимой книги и читать-читать-читать, с упоением рассматривая каждую страницу, вчитываясь в каждую запись. Но ночь - ах, как жаль! — не вечна, и на смену ей пришло ранее утро. Ник осторожно вложил дневник в руки Выжившей, аккуратно проводя уцелевшей рукой по её ладоням. Сенсоры отлично передавали ощущения, но на удивление, отдаваясь где-то в груди, а не теряясь где-то в механизмах. Все эти чувства явно злая шутка создателей. И юмор у них был явно черный. Он отошёл и стал дожидаться окончания сна своей спутницы. Впервые он сожалел, что не может просто уснуть как люди, но у него было над чем подумать. Выжившая не заставила себя долго ждать, раскрывая свои глаза и жмурясь от первых лучиков солнечного света. Улыбаясь Нику, она аккуратно убрала в рюкзак свой дневник, отмечая, что Ник не забрал его. Это её обрадовало, ведь довольно страшно было бы узнать, чтобы подумал Валентайн об её сумасшедших мыслях. Идя сквозь завалы пустошей на пути к пристанищу минитменов — старому замку- девушка обернется на непривычно растерянного Ника. Улыбнётся ему ободряющей улыбкой, говоря что-то явно смешное, но так не услышав саркастичный ответ от своего любимого спутника. Её это насторожит, но следующая фраза заставит её резко распахнуть глаза: — Ты не хочешь забыться…?