Свобода и сердце

Она говорила, что, если это все-таки произойдет, все будет хорошо. Что она справится. Что она выдержит, ведь она прекрасно понимала, что этот противник отличается от остальных. Человек-Крот был сильнее других пораженных акумой не только как злодей: его способности были куда хуже, чем у всех остальных людей. Она говорила, что они смогут победить его даже так. Она говорила, что, в крайнем случае, всегда можно просто надеяться. Но когда это все-таки произошло, она была не готова. — Кот? Кот Нуар, — вытянула ЛедиБаг руки прямо перед собой. Казалось бы, мелочь, ее лишь задело темным лучом, выпущенным Человеком-Кротом из его трости, но… — Я… Кот Нуар! — Я здесь, — осторожно взял ее за руку Кот, сжимая ее ладонь мягко. ЛедиБаг вздрогнула, пугаясь внезапного прикосновения, но не отстранилась, а лишь в панике сжала ладонь Кота Нуара в ответ. — Я… Я ничего не вижу, — произнесла она тихо. — Т-тебя задело, — рвано произнес Кот, делая шаг ближе, и осторожно коснулся плеча Леди. — Я поняла, я помню, — ответила она. Ее голубые глаза были пусты и белы, будто стали снежными шариками, и Кот Нуар сглотнул, вновь заглянув в них. ЛедиБаг ослепла. Ослепла. — Б-боже, — проронила она. Попыталась сделать шаг, но вышло это у нее так… неловко. Она чуть не упала, потому что просто не знала, куда поставить ногу — а ведь они даже не были на крыше. Это был парк, просто парк! Но она умудрилась запнуться за кирпич тротуара. ЛедиБаг всегда была сильной. Она всегда знала, что ожидать, как действовать и чего допускать нельзя ни в коем случае, но сейчас сама так крепко сжимала ладонь Нуара, что тот понял: ей страшно. Одно дело — попасть под воздействие заклятья или быть сдутой ветровой волной. Другое — потерять зрение. Для человека зрение значит так много, что многие предпочли бы смерть слепоте, но ЛедиБаг никто не спрашивал. Она просто цеплялась за своего напарника, что было сил, и он осторожно обнял ее. — Я смогу с ним справиться. — Ты не можешь освободить акуму, — пробормотала ЛедиБаг. — Я принесу его трость тебе. ЛедиБаг качнула головой, и с ее губ сорвался рваный вздох. Кот Нуар оглянулся: неподалеку должна была быть лавочка, но до нее еще нужно было дойти. Он не хотел… выглядеть так, будто пользовался моментом, но, когда он мягко подхватил ЛедиБаг, она вцепилась в его шею крепко-крепко. Она зажмурилась. Ей было страшно. Ей было так страшно, как никогда раньше, и был только один человек, кому она могла доверять — Кот Нуар. Пусть он был взбалмошным, пусть слишком часто фамильярничал, но… Она прижалась к его груди испуганно. — Не бойся, Леди, — быстро побежал Кот Нуар с ней на руках вместе, оглядываясь по сторонам. В парке были лишь немногочисленные дети, и они тоже слепо тыкались руками да носами в деревья и фонарные столбы. У Человека-Крота была ужасная сила, наверное, самая страшная из всех, что Кот Нуар и ЛедиБаг видели… Видели. — Я не боюсь, — попыталась твердо ответить ЛедиБаг, но Кот лишь покачал головой. Он увидел скамейку, подбежал к ней; то был перекресток двух дорог, примечательное место. Мягко он посадил Леди на деревянное сиденье, та вздрогнула, но так и не отпустила его руку. — Я не боюсь, — повторила ЛедиБаг. — Я знаю, — соврал Кот Нуар, шепча ей почти на ухо. — Все будет хорошо. Я принесу его трость тебе, ты… Ты снова сможешь видеть, моя Леди. Я обещаю, — дрогнул его голос. ЛедиБаг вновь посмотрела на него своими белесо-пустыми глазами. — Если… — Не если. Я обещаю, — коснулся коготь Кота ее губ, и она оборвала свою мысль. — Я сделаю все, чтобы ты смогла видеть вновь. Он глянул на крышу дома неподалеку. Человек-Крот ждал его; он наблюдал, и, пусть не видел двоих героев, как-то чувствовал их, а это было плохо. Нужно было как можно быстрее забрать у него трость, пока… Пока он не ослепил весь Париж. Кот Нуар представил, каково это — потерять зрение; но он и подумать не мог, что испытала ЛедиБаг. Разве она когда-нибудь сжимала руку этого дурака так отчаянно?.. Разве она когда-нибудь была так испугана? Разве она когда-нибудь… позволяла Нуару быть столь близко? — Мне надо идти, Леди, — произнес он тихо. — Не вздумай освобождать акуму сам. Она заразит тебя, — сказала она прежде, чем отпустить его ладонь. Кажется, это мгновение стало для нее вечностью, потому что через секунду Кот уже исчез, и она осталась одна. Во тьме и в тишине. Человек-Крот и правда ждал его на крыше. Стоял, «наблюдал», насколько мог; Кот Нуар хотел подобраться к нему сзади, но у старика был слишком хороший слух — он обернулся, едва не задев Нуара тем же черным лучом, который до этого поразил ЛедиБаг. Кот Нуар едва успел увернуться. Еще пара секунд — и все было бы кончено, но удача была на его стороне, и от этого он был счастлив. — Решил побить старика?! — воскликнул Человек-Крот, недовольно шипя и поправляя черные очки слепца. Нуар ничего не ответил; он знал, что этот человек видит слухом. Пророни Кот Нуар хоть звук, и он бы не сдержал обещания, данного Леди. От его выпада Человек-Крот опять увернулся в последний момент. — Нехорошо отбирать трость у слепого! — недовольно оскалился он, ударяя Нуара ладонью по голове. Удар плашмя едва не оглушил Кота, но он изловчился и смог повернуться так, чтобы оказаться перед стариком вновь. Тот не собирался сдаваться; еще один удар последовал — и блок Кота его остановил. Когтистой лапой Кот Нуар взялся за трость, которой Человек-Крот замахнулся, явно желая ударить юношу. Что же, Нуару повезло и на сей раз. Главное было просто подойти близко; ЛедиБаг этот злодей подстрелил, когда она была далеко, а сам по себе старик был беспомощен. — Ты решил, я ее тебе отдам? Слух мой — зрение мое, но трость нужна каждому слепому! — воскликнул он возмущенно, со всей силы пиная Нуара в бедро, и тот почувствовал, как трещит кость. Как же больно стало!.. Он ударил Человека-Крота в ответ, кулаком прямо в живот. Трость так и не выпустил; Человек-Крот тоже. — Ты идиот! Я, может, и слепой, но даже я вижу, что такой она навсегда будет твоей! Она шагу без тебя ступить не сможет. Может, договоримся?.. — пробрало его руку судорогой, и Кот Нуар понял: вот она, старческая слабость. Пришел и ее черед. — Нет, — ответил он грубо и коротко, вцепился второй рукой в трость и рванул на себя, а Человека-Крота сбил с ног подножкой. Хрупкие старческие пальцы разжались, отпуская зараженный акумой предмет. Мужчина упал на металлическую пластину крыши, нагретую солнцем. Захрипел: — Ты не понимаешь! Она станет твоей! — Кроме нее там есть еще и дети, которых ты ослепил, — возразил Кот Нуар, крепко прижимая трость к себе. — Ну, нужно же чем-то жертвовать, — ухмыльнулся беззубо Человек-Крот. И Кот Нуар безжалостно прыгнул на него, вбивая ногами в крышу дома. — А это не тебе решать. Когда он подошел к краю крыши, его руку свело, и Кот Нуар едва не выронил трость. Сжал ее сильнее; но, когда случайно взмахнул, услышал настойчивый голос в своей голове: «А ведь она правда могла бы быть твоей». Кот Нуар спустился вниз парой прыжков, пытаясь держать зараженный предмет как можно дальше от себя; это было сложно, и он боялся представить, что испытывает ЛедиБаг каждый раз, когда освобождает людей от действия акум. «Она же беспомощна. Посмотри на нее». Она все так же сидела там, где Кот Нуар ее оставил. Со светлыми глазами, пустыми, белыми, подернутыми дымкой. Сидела и смотрела в одну точку, лишь изредка вздрагивая. От шума ветра, от шелеста листьев. Кот Нуар осторожно подошел. Бесшумно, зная, что она не слышит, подошел и присел рядом. А голос в голове напомнил: «Она сможет довериться только тебе». Прикрыл на секунду глаза. Ему бы хотелось, чтобы ЛедиБаг была его и только его. Хотелось бы, чтобы она обнимала его, цеплялась за него, как за спасательный круг. Хотелось бы, чтобы она была с ним повязана нитью жизни, будучи не в силах сделать шаг в сторону. Как хотелось бы Коту Нуару, чтобы ЛедиБаг смотрела на него и только на него!.. Но больше всего ему хотелось, чтобы его Леди могла его видеть. «Она будет любить тебя. Когда-нибудь». Скамейка скрипнула, и Маринетт вновь резко повернулась на этот звук. Ее жуткие глаза все еще были белыми-белыми, как молоко, и она пыталась смотреть, но не видела. Хотела, но просто не могла. И на лице ее, всегда бесстрашном и храбром, отразился испуг. Кот Нуар тихо произнес: — Я слишком люблю ее голубые глаза. Плечи ЛедиБаг дрогнули, она протянула руку — вряд ли услышала, что сказал Кот. Наверное, лишь невнятное бормотание уловила. Он ускользнул от ее касания и встал прямо перед ней, наблюдая, как Леди слепо тянется на другую половину скамейки, боясь что-то там обнаружить, но так же страшась остаться в неведении. — Леди. Она подскочила на месте, тут же поворачиваясь к нему. — Кот Нуар? — Да. Он сделал шаг, оказываясь вновь над ней, и коснулся ее немного дрожащей руки, вкладывая в нее трость. — Это… — Трость, — кивнул Кот, чувствуя, что отдает ей в руки… Похоже, свободу. И свое сердце. Он никогда не был настолько темен в душе своей, чтобы заставить ее страдать. Хотя бы на секунду. Хотя бы на мгновение. — Можно тебя поцеловать? — спросил он тихо. ЛедиБаг замерла; она уже занесла вторую руку, чтобы сломать трость, но остановилась, повернула голову к напарнику. Он даже не улыбался; то была жалкая просьба, но он знал: если не поцелует ее сейчас, то она нескоро еще позволит. Если когда-нибудь позволит вообще. — Кот… — Лишь один раз. Ты не запомнишь этого, верно? Ведь, если ты чего-то не видишь, этого не существует, — усмехнулся и приблизился он, теряя контроль над собой. Он не стал дожидаться ответа ЛедиБаг — просто положил руки на все ту же трость, покоящуюся у нее на коленях, чтобы она не сломала ее раньше даже на миг, и подался вперед. Его губы коснулись губ ЛедиБаг; она выдохнула шумно, попыталась отстраниться, но Кот не дал, настойчиво раскрывая поцелуй. Губы ЛедиБаг были мягкие-мягкие, но вовсе не сладкие — поцелуй вышел горьким, а потом, как только он дал ей вдохнуть полной грудью воздуха, она ударила его рукой, оставляя жгучий след от пощечины. — Ты не понимаешь, как это страшно — не видеть, — задрожал ее голос, но не от слез, а от злости. — Не понимаешь, да? Кот Нуар рукой прикрыл алый след на своей щеке, и пальцы ЛедиБаг судорожно сжались на трости. — Я бы ни за что не пожелала, чтобы ты оказался на моем месте, — даже губы ее задрожали от гнева. Она одним движением сломала трость Человека-Крота, тут же своим йо-йо ловя вылетевшую фиолетовую акуму. Щелкнула крышка алого зеркала — и белая бабочка выпорхнула на свет, а вместе с тем вернулся цвет глаз и ЛедиБаг. ЛедиБаг моргнула. Еще раз. И повернулась к Коту, который все так же сидел рядом, держась рукой за щеку — не потому, что было больно. Потому что было стыдно. Он даже не смог взглянуть ей в глаза, голубые глаза, которые так любил. — Я никогда не думала, что ты способен на столь низкие шутки, — сказала ЛедиБаг тихо. — Мой ответ не был бы «да» тогда, но теперь ты точно не получишь его. — Я люблю твои глаза, ЛедиБаг, — едва слышно ответил Кот Нуар. — Я знаю. Спасибо, что… не поддался на уговоры акумы, — отвела она взгляд. Прежде чем молча уйти и оставить его одного сидящим на скамейке в парке, с которой сама не могла встать пару минут назад.