Время - подарок

Дни рождения, Рождество, Новый год, другие значимые праздники, в честь которых принято было делать близким и друзьям подарки. Это ведь так очевидно… было раньше. — С Новым годом! — очередная небольшая коробочка от Шиньи. Он вручает ее с привычной улыбкой, и стоит ли говорить, что она слишком несчастная? — Спасибо, — очередной ответ от Глена, чуть дрогнувшие уголки губ и не более. Праздновать что-то, когда весь мир находится на грани уничтожения. Конечно, праздники являются неотъемлемой частью надежды на то, что война когда-нибудь кончится. Многие люди цепляются за нее, как за некий луч света в промозглом мире. Но что можно подарить другому, когда в руках людей осталось только оружие, с помощью которого они борются за собственную жизнь и за свободу человечества? Эти руки отвыкли дарить любовь; на этих руках кровь, пролитая во имя светлого будущего. Каждый праздник Глен ждал с тяжестью на сердце. По какой-то причине оно сжималось, когда он видел перед собой протянутый подарок и эту улыбку, отражающую неугасаемую даже с течением времени боль. Глен ненавидел праздники. Ненавидел и подарки. — Ты их открываешь? — беззаботно интересуется Шинья, когда докучает Глену своим визитом в его кабинет. — Нет. Потому что ему кажется, что в них нет толка. А Хиираги только выдавливает из себя улыбку, косится на заполняемые Гленом бумаги и утыкается носом в сложенные на столе руки. Глаза неотрывно следят за пишущей рукой Глена, которая плавными движениями выводила каждую линию. Шинья часто наведывался сюда в конце рабочего дня, сидел напротив Ичиносе и следил. Это успокаивало, и, что интересно, Глена это нисколько не раздражало. Он привык к присутствию Хиираги. Если тот не докучал расспросами, он мог спокойно работать. В какой-то момент Глен стал замечать, что сам нуждался в присутствии Шиньи. Но сейчас это казалось невыносимым. Подарок на Новый год находится на краю стола. Раздражает. Нет же, он словно указывает Глену на то, что он совсем не замечает чувств к нему: чувств, с которым делается каждый чертов подарок. — Ты не замечаешь, что жизнь проходит впустую? — Шинья смотрит на левую руку Глена, покоящуюся на столе. Он не думает — зачем? — просто тянется к ней. Глен перестает писать и пристально смотрит на лист наполовину исписанной бумаги. — Подобные мысли… это совсем не похоже на тебя. — Столь упорно следуем поставленным целям, участвуем в заговорах, сражаемся, заполняем отчеты. Изо дня в день. И ничего не замечаем. — Шинья кладет теплую ладонь поверх руки Глена, поглаживая. На лице Хиираги появляется легкий оттенок боли: он поджимает губы, чуть хмурит брови, а голубые глаза совсем тускнеют. — Мы забыли о простых радостях жизни. — Шинья плавно переплетает пальцы, смотрит на них отстранено. Радости жизни. Кажется, Глен их не забывал; он отстранился от них, всячески игнорируя. Он смотрит сначала на свою руку, сцепившуюся с рукой Шиньи, потом на подарок. Еще ведь не поздно. — Ты бы хотел сейчас что-нибудь сделать? — Например просто остаться с тобой?

***

— Шинья, закрой чертово окно! Наперекор словам Глена Хиираги увлеченно продолжал наблюдать за снегопадом. Он был легким и не спеша падал вниз. Наблюдая за ним, Шинья чувствовал, как в душе зарождается потрясающее чувство, захватывающее дух. Не удержавшись, Хиираги тянется к подоконнику и, взяв в руки горстку снега, улыбается, как ребенок. Заслышав сзади себя приближающиеся шаги, он оборачивается и, подняв ладони, накрывает ими лицо Глена, намыливая. Шинья издает смешок, наблюдая за забавным выражением лица друга. — Как это на тебя похоже, — открыв один глаз, недовольно проговорил Глен, отряхиваясь от снега. Ичиносе намеренно притащил с собой в комнату подарок Шиньи. Хоть все еще и не был уверен, что хочет открыть его. Покрутив его в руке, Глен посмотрел на парня. Тот уже закрыл окно и, прислонившись лбом к холодному стеклу, смотрел на заснеженную улицу. — Шинья, что находится в коробках, которые ты мне даришь? — Самое дорогое, что я могу тебе сейчас дать, — не задумываясь отвечает Хиираги. Бросив взгляд на свой подарок, Шинья отошел от окна. Пальцы одним легким движением развязывают небольшой бант на коробке, расправляя слегка помятую ленту. Глену лишь остается открыть. — Все это время тебе нужна была моя помощь? — Не подумал бы, что это настолько легко, — усмехнулся Глен, подняв глаза на мрачное лицо Хиираги. Небольшая записка, сложенная вдвое — содержимое маленькой коробочки. Сначала Глен непонимающе озирается на Шинью, который с какой-то безысходностью смотрел на подарок. В записке указаны цифры. Если быть точнее, время. «19:30 — 22:20». — Что это значит? Хиираги горько улыбается: — Мое свободное на сегодня время. Разве это может быть правдой? Подарок, не имеющий цены, отдается только самым близким людям. Потому что их ценность слишком велика, чтобы ее можно было измерить в цифрах. И Шинья отдал его Глену. — Шинья… что было в других подарках? — Все мое свободное время, которое я хотел подарить тебе, — как на автомате отвечали ему, печально улыбаясь. Обхватив руками лицо Хиираги, Глен всматривается в его глаза. Кажется, они слезились, и Шинья готов был вот-вот заплакать. Глен никогда не видел, чтобы его друг плакал когда-либо. И сейчас многолетняя боль была готова вырваться наружу. — Нет… не стоит... — Глен… — слезы покатились по щекам и, зарыдав, Шинья сполз по стене, оседая на пол. Не выпуская лицо друга из рук, Глен опустился с ним. Ичиносе в попытке успокоить Шинью принялся осыпать его лицо короткими поцелуями. Он ощущал на губах солоноватую влагу, когда касался ими щек, целовал веки и уголки глаз. Отстранившись, он стер мокрые дорожки от слез большими пальцами. Но нахлынувшая истерика Хиираги не утихала: слезы, не прекращая, катились из глаз, и он даже сказать ничего не мог. Мертвой хваткой вцепившись в запястья Глена, Шинья не выпускал их из рук, держа возле себя и отпуская. — Прости… — с улыбкой сквозь слезы сказал он. — Зачем ты извиняешься? И, прошу, прекрати. — Ахах, совсем расклеился, верно? На губах Хиираги играла привычная улыбка. Именно сейчас она казалась в несколько раз печальней, чем обычно. Намеренно или нарочно, но она резала Глена без ножа. Улыбка, которой улыбаются обычно мученики, пытающиеся скрыть глубокие раны от других. Например, от близких, которым не хочется доставлять лишние беспокойства о себе. — Даже в праздник… — Шинья запнулся, утирая слезы рукавами, — у нас не так много времени. — Он поднимает руку к лицу Глена и гладит щеку. — Это все, что я могу дать тебе. Хиираги отстраняется от стены и, опираясь рукой о колено Глена, плавно приближается к нему. Замирает на уровне его губ, всматривается в решительный взгляд любимых сиреневых глаз и накрывает губы Ичиносе своими. Отстраняется ненадолго, делает вдох и снова целует. Глен отвечает ему, притягивая Шинью за талию. Они не углубляют поцелуй: со стороны выглядит по-детски и невинно, но только им двоим известно, сколько чувств, накопившиеся за все это время, они вкладывают в него. Жуткие терзания от угнетающей жизни и эмоции, которые предпочтительно было всегда сдерживать, сейчас отражались в целомудренном поцелуе. Почувствовав, как по щекам стекают чужие слезы, Глен отстраняется, всматриваясь в счастливое лицо Шиньи. — Все хорошо, Глен, — шепчет он. — Я правда счастлив… правда. — Прекрати, это раздражает. — Непроизвольно Ичиносе и сам растягивает губы в улыбке. Он притягивает к себе Хиираги и крепко обнимает. Шинья трется щекой о щеку Глена, утыкается носом в его плечо и цепляется пальцами за пиджак формы, как маленький ребенок. Ичиносе кладет руку на голову Шиньи, зарываясь пальцами в светлые пряди, и шепчет на ухо: — Просто останься до утра. — Я не могу. — Одна ночь, Шинья, — будто страшась кого-то потревожить, все также шепотом просит Ичиносе. Выпустив Глена из объятий, Шинья некоторое время всматривается в его лицо заплаканными глазами. Настолько счастливым Хиираги Глен еще не видел. Словно Шинья освободился от оков, болезненно сжимающих его душу. Подняв руку к лицу Ичиносе, Шинья убирает челку со лба и, приподнявшись, целует его, прижавшись губами. Даря подарки близким людям, принято отдавать частичку своей души. Но лишь Шинья вкладывал в них всего себя, потому что… кроме Глена у него никого не было. Он не мог уловить того момента, когда простая привязанность к человеку переросла в любовь. Она с самого начала не имела намека на взаимность, и даже счастливой концовки. Это была грустная сказка о любви. Шинья чувствует тепло родного тела, прижимается к нему спиной и нежно поглаживает руку, обнявшую его. Он вглядывается в мягкий свет уличных фонарей, следит за легкой тенью падающего снега за окном, вслушивается в тихое дыхание у себя над ухом. — В следующий раз, когда у тебя появится свободное время, просто скажи мне об этом, — раздается ровный голос Глена за спиной у Хиираги. И Шинья улыбается, когда на шее у него оставляют несколько поцелуев. — С Новым годом, Глен. — С Новым годом. И спасибо за лучший подарок, Шинья.