***
Пробочек очнулся первым. Почти сразу рядом завозились Смоукскрибочек и Блюбочек. — Тихо, не трепыхайтесь! — шепотом приказал черно-белый парусник. — Шестиуки почуют нас по движению паутины и придут. Замрите! — Что мы будем делать? — дрожащим голоском прохныкал Блюбочек, для достоверности закрыв глаза. — Как мы выберемся? Кто нам поможет? — Сикерлепни, — почти мечтательно протянул Смоукскрибочек, удобнее устраиваясь в паутине. — Сикерлепни сикерлепнями, — деловито проговорил Пробочек, — а нам нужно и самим о себе позаботиться. Продержаться хотя бы до их прилета. Всем делать как я! Лежать расстелив крылья и не двигаться Смоукскрибочку удавалось с большим трудом. Он то и дело вертел головой, глядя то на черно-белого, то на красно-серого парусника. Вот у кого бы поучиться терпению! Черно-белый лежал не шевелясь, полностью отрешившись от действительности, и даже его красные усики шевелились на ветру, как у недельного трупа. Красно-серый не был похож на лежалого дохляка, но выглядел очень трагично, свернув усики, уронив голову на бок и пошире раскидав ножки, точно даже после гибели надеялся на то, о чем по ночам втихаря перетирал с красно-синим и рассматривал вырезанные на кедровых шишках картинки…***
Группа освободителей прибыла в обозначенное место встречи. Сикерлепни гуськом прохаживались по длинным стеблям кочковатой травы, растущей рядом с болотом. Скользкий пень — облюбованное шестиуками-каннибалами логово — был хорошо виден с места временной дислокации. Шумные штурмовые божьи коровки, красная и желтая, толкались и пихались, размазывая прошлогодние влажные листья. Рэкерклопы под предводительством коричнево-зеленого Капоклопа рассыпались по территории, ведя наблюдение. Спрингеркоз штурмовал чахлую купавку, усердно изображая одуревшего пыльцемана. Все ждали связного. С соседнего бугорка скатилась горошина и остановилась прямиком посередине сухого пятачка. — Пс-с, парни, это я, Джаззличок! — от благоуханного кругляшка отделилось что-то чумазое, сверкая глазками и весело помахивая рукой. — Ну и вонь, — скривился Старскрепень. — Какашка… — задумчиво пояснил Тандеркрепень. — Мастерство маскировки, — значительно шмыгнул Джаззличок, потирая бок горошины. — Кабаний помет. Шестиуки и за неделю не распознали, хех! Дуйте за мной, спасатели.***
Блюбочек стоически терпел бессовестные ощупывания себя любимого, стараясь не поддаваться обидному пренебрежению, опять к себе же, но уже по другому поводу. Как так можно! Он такой юный, и, это… по-ло-во-вызревший! Готовый размножаться вот хоть прямо сейчас! А его рассматривают сугубо как еду! Возмутительно! Может, надо было ноги пошире раскидать? Или голову задрать вот так, как нравится Варпеню? Или, или… крылья, как Пробочек, разложить — красота, да и только… Смоукскрибочек едва не трясся от ужаса, изо всех сил удерживая утреннюю пыльцу, которая просилась наружу, и кусал губы от зависти. Так держать себя в руках! Тебя вот-вот сожрут, а Блю лежит и даже усиком не ведет. Сам Смоук никогда не обладал таким терпением и самоконтролем. Он уже вовсю дрыгал бы ногами и сопротивлялся, оказывая шестиукам услугу — запутываясь еще сильнее и обдирая с крыльев пыльцу. — А давай этого сначала, — Сиксшоук потолкал Пробочка. — А то он уже неаппетитный какой-то. Протухнет, жалко. — Не-е, его Блэкшедоушмелю за помощь обещали. — Давай тогда этого. — Этого? Давай. А то серенький уж больно красиво лежит. — Предлагаю после обеда заняться наукой, — потянул ближе к себе основную нить паутины Сиксшоук. — В сфере чего? — заинтересованно поковырял между острыми зубами Оверлоук, отлично поняв намерения напарника. — Естествоиспытанием. Опровержением теории несовместимости видов. — А если она подтвердится? — Значит, мы его съедим следующим!! — в голос загоготали шестиуки, в четыре руки подтаскивая к себе Смоукскрибочка.***
Сикерлепни, неслышно гудя крыльями, поднялись в воздух. Рэкерклопы упали на хвост Спрингеркоза, и четырехкрылый трепыхал завалился на бок, закладывая полукруг. Штурмовые божьи коровки резво попрыгали следом за Джаззличком, попутно отрывая от его маскировки по кусочку… Крик Смоукскрибочка разнесся над тухнущим болотом, как рев взбесившейся заправки, дурниной носящейся по полю от обилия желающих поесть именно на ней. Лучшего сигнала к началу было и не придумать. Сикерлепни, больше не скрываясь, клином рванули к растянутой между торчащими наружу корнями паутине, в которой красно-синий парусник бился так, что еще двое болтались в ней, как конструктивей на ветру. Наперерез отважным жаждущим размножения летунам, гудя на полных взмахах, вынесся Блэкшедоушмель, и завязался грозный воздушный бой! Сайдскровк и Санскровк, поднявшись из щели пня, атаковали Оверлоука кусками маскировки Джаззличка, ведя прицельный огонь по голове противника. Десантированные рэкерклопы выстроились полукругом на не опасной для них паутине и дали массированный залп в сторону хищников. Под прикрытием вонючей завесы штурмовые божьи коровки принялись освобождать вопящего Смоукскрибочка, прыгая на паутине и разрывая ее усиленным покрытием крыльев. А рэкерклопы набросились на дезориентированных врагов. Эвакуировав насмерть перепуганного спеленутого Смоукскрибочка и передав его в руки Спрингеркозу, Сайдскровк и Санскровк кинулись на помощь оставшимся. Воздушный бой шел с переменным успехом. Неповоротливость Блэкшедоушмеля компенсировалась его толстой броней, размерами и мощными челюстями. — Кусай! — в очередной раз скомандовал Старскрепень, и трое сикерлепней впились, атакуя. Блэкшедоушмель, яростно взревев, закрутился на месте, раскидывая сикерлепней в разные стороны. Каждый летун оторвался от мощного тела с очередным куском врага в руках и зубах. — Да что вы за паразиты такие! — взревел Блэкшедоушмель. — Я просто тоже хочу размножаться! Что вам, — пыхтел покусанный, — одного бабочка жалко? — Наши! — взвизгнул Старскрепень, разрывая на мелкие клочки кусок вырванного вражьего крыла. — Видовая принадлежность не та! — мстительно напомнил Тандеркрепень. — Жмоты кровососущие! У вас, значит, та? Я, между прочим, по дальним заправкам не отираюсь. Все местное, пыльцевое поглощаю, как и бабочки, между прочим! В отличие от вас. — Размер не тот, — запустил в Блэкшедоушмеля где-то добытым репьем Скайварпень. — На тебя таких троих надо! — Вот именно! А я только одного прошу! Так размножаться хочется, парни!! Ну одного, того, самого неяркого… — Чо-о-о?! — возопил Старскрепень не хуже той пятнистой заправки. — В сторону всем! Это дело чести!***
Жестокий бой в логове шестиуков-каннибалов шел полным ходом. Трое рэкерклопов были скинуты в воду, спасены Спрингеркозом и доставлены в безопасное место с различной степенью утопленности. Из оставшихся рэкерклопов был выжат весь газ, до последнего облачка. Бой готов был завершиться не в пользу спасательной группы, но тут штурмовым божьим коровкам удалось разорвать паутину рядом с плененными бабочками, и те пришли на помощь своим спасителям. Развернув мягкие крылья перед озверевшими шестиуками, Блюбочек и Пробочек стали ритмично помахивать ими, вводя каннибалов подлиственного мира в состояние пошатывания, неотрывного слежения за порханием и одурелого пускания переварочных слюней. — Вяжи их, пока не очухались, — крянул Капоклоп, давая по затрещине не менее одуревшим Сайдскровку и Санскровку. — С Бабочками шутки плохи, если, конечно, не застать их врасплох.***
Блэкшедоушмель уже не хотел размножаться. Он хотел только, чтобы слетевший с катушек сикерлепень перестал его обгрызать. — Эй, хорош баловаться! — крикнул предводитель рэкерклопов, зажатый в руках четырехкрылого трепыхала. — А ну, Спрингеркоз, сожми-ка меня посильнее… Да где ж ты жмешь-то!? Криволапый ты! О-о-о… Вот так хорошо-о-о… — довольно закряхтел Капоклоп, выпуская давно застоявшуюся струю дымовой завесы. Блэкшедоушмель рухнул вниз как сбитый сосновой шишкой. Старскрепень едва не отправился следом, обиженно гудя крыльями, но удержался. От некоторых заправок еще и не так пахло!***
Тандеркрепень, радостно гудя, уволакивал так и не распеленутого Смоукскрибочка, упорно делавшего вид, что он в глубоком обмороке от пережитого, а потому имеет право. Скайварпень, абсолютно не слушая Блюбочка, уверенно направлял его курсом не на поляну, куда упорно сносило красно-серого парусника, а к месту проживания сикерлепней. Ибо дни размножения не вечны. И только ведущий боевых слепней, поглядывая на сотриадников, был стопроцентно уверен, что ему повезло больше всех! Ибо только он любовался медленными взмахами больших крыльев, с которых соскребал пыльцу, размазывая по себе, развалившись на руках Пробочка — ибо он был Старскрепень! Эпилог Героически спасавшие трех последних бабочков штурмовые божьи коровки, рэкерклопы и Спрингеркоз были награждены путевками в маковые заросли на неделю. Джаззличек за отвагу и проявленную смекалку получил дополнительную неделю и допуск к ручью с полупустым контрабандным пузырьком духов. А сикерлепни, как новоиспеченные отцы и партнеры, — улучшенные жилищные условия. Повязанных шестиуков по приказу Мегатровода и Оптижука Прайжука отправили за поля с заправками в жуткий, необжитой сектор вселенной — Деревнирдию. А попавшего под влияние ежесезонно взыгрывавшего вируса размножения Блэкшедоушмеля решили подвергнуть ужасному способу лечения этого недуга — усмирению через Кастурату. Зато он теперь добрый и катает на себе детишек. В том числе и тех самых – самых неярких!