Молли навсегда

Рабастан обожал двоюродного деда, хотя видел его очень редко. Альварес Гамп был заядлым путешественником и вечно пропадал в самых отдалённых, а порой и весьма опасных уголках земли. Когда Басти был маленьким, он очень любил устраиваться с кузенами Гюнтером и Эмили возле камина в доме Гампов под Рождество и слушать необыкновенные истории от доброго деда, который с лукавым прищуром покуривал трубку и пил свой любимый и неизменный жасминовый чай, рассказывая внукам о страшных и прекрасных приключениях. Тогда Рабастан был другим, верил в чудеса, мечтал покорить горные вершины, спуститься в кратер дремлющего вулкана, залезть на самое высокое дерево в непроходимых джунглях или погрузиться в магической капсуле на дно океана. Всё казалось ему по плечу. Если уж дедушка смог, скромный министерский работник, то он, Басти — наездник гиппогрифов, покоритель взбунтовавшейся папиной метлы и исследователь страшных подземелий под домом — и подавно сможет. И пусть за эти и многие другие подвиги герой был крепко выдран розгой или наказан как-то иначе, исследовательский дух в нём не угасал. Это позже он понял, что реальность порой лучше любой мечты. Что и в домашней жизни есть свои прелести. Что бабушкина мастерская — это свой огромный прекрасный мир, и для неизбывного счастья не нужно никаких заморских чудес. Достаточно подержать в руках безумно прекрасный, пусть и корявенький артефакт, созданный своими руками. Впрочем, сейчас, сидя внутри магловского самолёта, он вдруг ощутил забытое волнение, не дающее уснуть. Дед похрапывал в соседнем кресле — старый Альварес заснул, едва они взлетели, а Басти всё никак не мог оторвать взгляд от иллюминатора — небольшого окошка, где помимо крыла железной птицы, можно было увидеть россыпи разноцветных светящихся огоньков — внизу, в темноте. Невольно в голове возникали вопросы: кто там живёт? Есть ли среди них маги? Спят они все или, быть может, занимаются каким-то любимым делом? Может, там кто-то ругается или познаёт радость любви, или как раз сейчас там рождается маленький волшебник, которому суждено стать великим. Огоньки поредели, земля осталась позади, а вода внизу казалась чёрной бездной. Но и там могла быть жизнь. Дед рассказывал, что большие магловские корабли построены из железа и бороздят океаны и моря, что внутри корабли похожи на дом с нормальными комнатами, пусть маленькими, в которых может плыть очень много людей и животных. И кровати там прикручены к стенам или полу, чтобы не сдвигались во время качки. Возможно, те огоньки, мелькнувшие снизу, это как раз такой корабль и был? Ещё дед говорил, что в океане колдовать невозможно, если ты не маг воды, но и в этом случае лучше не рисковать. И приводил в пример огромный корабль под названием «Титаник», который в начале века потерпел крушение в северной Атлантике, столкнувшись с айсбергом. Из трёх магов, плывших на нём, выжил только один, и тот был ребёнком. Потому и совы не летают через океан. Басти отвлёкся на стюардессу, спросившую, не хочет ли он поесть или что-нибудь выпить. Отказался, помотав головой. Опасался магловской пищи, да и не был уверен, что сможет проглотить хоть кусочек. Невольно потёр предплечье левой руки, татуировки ещё ощущались еле заметным покалыванием. Но он был рад, что потратил полдня, оставшиеся до встречи с дедом, на новую задумку, заодно усовершенствовав артефакт для Санни. К сожалению, очень некстати потерял где-то драгоценный блокнот с Протеевыми чарами. Сборы были бурными, комнату он оставил буквально вверх дном. Но это пустяки, Борги всё приберёт. Главное, что успел отправить письмо из аэропорта. Уже в самой магической почте, которую нашёл по указке деда, Басти увидел стопки пергаментов с перьями и чернилами, но переписывать письмо не было времени. Только выбрал себе сову из трёх имеющихся, привязал мешочек с подарком и сложенным в несколько раз посланием, и бегом назад, к стойке регистрации. Он прикрыл глаза, представляя самое милое лицо в мире. Что она сейчас делает? О чем думает? Получила ли письмо? Может, спит давно, а посылку приняла её смешная домовушка? Или всё же Санни? Вдруг ей не спалось... Легко представилось, как изогнутся в удивлённой улыбке её губы, замерцают любопытством синие, как ясное небо, глаза, как нетерпеливо заправит она выбившуюся из косы огненную прядку за маленькое ушко, как будет внимательно, немножко хмурясь, читать его письмо… Драгоценная, милая, немного наивная и беззащитно-открытая, трогательная, добрая, красивая, славное его солнышко. Раньше у него такого не было. Жизнь вообще внезапно поделилась на две части — до встречи в поезде, где Санни ему впервые улыбнулась, и после. Сначала его охватил азарт, шутка ли, добиться благосклонности ровесницы брата, да ещё гордой львицы. План завоевать ещё одно трепетное девичье сердце лишь укрепился после единственного поцелуя, дерзко украденного, когда он передавал ей послание от Руди. У него сердце готово было выпрыгнуть из груди, а на него посмотрели, как на заигравшегося мальчишку — с непритворным удивлением и досадой. Роковая красотка, как он тогда о ней думал, могла бы гордиться такой быстрой победой. С лёгкостью завладела всеми мыслями, стала отравой, наваждением и снилась каждую ночь. Рабастану казалось, что вот-вот, не видя успеха, она сделает следующий шаг, чтобы убедиться в силе своих чар. Логичнее всего было ожидать, что Прюэтт начнёт игнорировать его или дразнить. Однако девушка не скрывала интереса к нему, неизменно находя глазами в Большом зале или встречая в коридорах, что шло вразрез со всеми представлениями Басти о сценарии завоевания объекта охоты, потому что не было в этих взглядах никакого кокетства, никакого намёка на особый интерес, никакой игры вообще. Но всё изменилось на той игре в квиддич, где Санни взорвала стадион, устроив фейерверк в его честь. Храбрость это была, глупость или тонкий расчёт — его уже волновало мало. Хотя нет, волновало, да ещё как! Да у него голова пошла кругом от мысли, что его заметили, выделили из всех! И плевать ему было на то, что, возможно, превратился из охотника в добычу. Отдаться ей он готов был прямо там, на поле. И сам испугался накрывшего его желания. А тем же вечером случилась беда. Эта девочка чуть не стала жертвой насилия, у него сердце кровью обливалось, когда несли её к Больничному крылу. Душу раздирали противоречивые чувства, а дрожащие руки придерживали разбитую голову. И что-то в тот момент переломилось, что-то, чему и названия он не знал. Просто понял, что не переживёт, если с ней что-то случится. Хотелось защитить от всего на свете, оттолкнуть приятелей и нести её самому, сил бы хватило. И чтобы избавиться от этого чувства, заполнившего всего его слюнявой нежностью, он даже цинично пошутил на следующий день при брате: — Как ты думаешь, если б этот мудак не был пьян, она бы ему дала? — Возможно, — спокойно отозвался Рудольфус, явно думая о чем-то другом. — Такой наивной девчонки больше во всей школе не сыщется. Задурить ей голову ничего не стоит. Доверчивая, как ребёнок. И какие силы хранили её до сих пор, одному Мерлину известно. У Басти аж сердце ушло куда-то в желудок от этих слов, умению Руди видеть людей мог позавидовать весь Визенгамот. И всё же Басти попытался усомниться, спросил, стараясь говорить небрежно, хотя в груди разливалась совершенно глупая радость: — Не ошибся? Мне казалось, что она та ещё стерва. Руди только растрепал ему волосы. — Ты раб стереотипов, Рабастан. Любая женщина может быть стервой, а может быть ангелом. Но драккл меня раздери, я готов позавидовать мужчине, которому удастся завоевать это дивное создание. И Рабастан улыбнулся, решив всё в один миг: — Можешь начинать завидовать. Мне! А Руди заржал: — Мне уже её жалко. Пощади девочку, Басти! Хотя… Слушай, прекрасная мысль. Поухаживай за ней, будь пай-мальчиком. Было не столько обидно, как досадно. Но он согласился и сбежал — к Эмили, задумал сделать цветы в походной мастерской кузины для своей принцессы… Как же давно это было! Сколько всего после этого случилось — и хорошего, и плохого. И как же тяжело знать, что сейчас она за тысячи миль, а мантикоров Нотт не дремлет. Одна надежда, что до рождественских балов огневик ничего не предпримет, а к балам Басти уже вернётся. Гул самолёта успокаивал, убаюкивал. Рабастан откинул голову на подголовник, решил посчитать гиппогрифов, садящихся на большую поляну, ведь поспать следовало, неизвестно, что будет после приземления. Но не досчитав и до пяти, провалился в сумбурный, тревожный сон. *** Цель поездки Басти узнал так буднично и просто, что даже был слегка обескуражен. Окутанный до этого момента мистической тайной, внезапный вояж в одно мгновение превратился в довольно тривиальную прогулку по экзотической стране. Это случилось в первый же день приезда в жаркую суматошную Индию на огромном восточном рынке, настолько беспорядочном, многолюдном и шумном, что пришлось напрягать слух, чтобы услышать стоящего очень близко деда Альви. — Я планировал сделать это позже, — говорил дедушка, с удовольствием разглядывая поделки из слоновой кости, которые расхваливал тощий суетливый индус. — Ждал, когда ты станешь совершеннолетним, Басти. Такой подарок ты точно заслужил. Вот только ты переплюнул всех, внучек, получив первую ступень мастерства по артефакторике, автоматически становясь совершеннолетним на год раньше. Так что пришлось срываться, отложив все дела. — Подарок? — Басти сразу насторожило это вступление. Он оторвал взгляд от искусной фигурки слона, внимательно поглядев на задумчивого деда. — Совершеннолетним? — Не бывало никогда несовершеннолетних мастеров, — ухмыльнулся его спутник. — Бывали только очень молодые. Раз приняли экзамен, то посчитали достойным. Однако, не забывай, что это не только дар магии за твоё мастерство и дерзость, но и большая ответственность. Что легко прощают мальчишке, не простят взрослому магу. Впрочем, ты и сам это понимаешь. Итак, о подарке… Пора тебе самому стать хозяином портативной мастерской, а не одалживать у кузины. Тем более что её мастерская крадёт время у всех, кроме хозяйки. Да-да, Эмили способна управлять временем, находясь внутри мастерской. Почему она вам с Руди этого не сказала, для меня загадка. Невеликая тайна, как по мне. — Ты подаришь мне мастерскую? — волнение охватило против воли. Вот так просто осуществить мечту… — Не совсем, — покачал головой дед Альви, хитро щурясь. — Подарком будет возможность. — Такие чемоданы можно купить в Индии?! — Басти обрадовался лишь отчасти. Несомненно, такой подарок был безумно дорогим, так что сам бы он не скоро смог такое приобрести. И просить у родителей точно бы не стал, понимал, что расходов у них на содержание ковена не просто много, а бесконечно много. И то, что дедушка расщедрился на царский подарок, сильно обрадовало. Но... — Но разве не проще было бы заказать доставку? — Эх, молодёжь! — всплеснул руками дед. — Всё-то хотят готовенькое получить, даже лучшие, талантливые умельцы. Куда катится мир? Скажи, внучек, вот что тебе не накупить этих цветов из слоновой кости? Или вон та пара кинжалов, чудная ведь работа. Басти вгляделся. И впрямь искусная работа, только стебель в середине надо было сделать чуть толще, а лепесток… — Я мог бы сделать это сам, лучше, — судя по довольной улыбке деда Альви, это был правильный ответ. — Это Эмили может себе позволить пользоваться мастерской Олливандера. Она девочка талантливая, но и только. А тебе, Басти, стыдно доверяться чужим чарам и вкусам. Я верю в тебя, внучек, твоя мастерская должна стать именно твоей, неповторимой, удобной, родной. А почему Индия — так здесь самые лучшие материалы в мире, и всё можно купить практически в одном месте — на этом рынке. Нет, кое-что я захватил с собой, но лучшие мастера именно здесь. А пока приглядись, да не к фигуркам, а к необработанному материалу. Видишь разницу? Сказать, что Рабастан устал — это ничего не сказать. К вечеру он падал с ног от изнеможения, обилия новых знаний и впечатлений. И ещё эта изматывающая жара… Маленькое бунгало, куда их привезли из аэропорта на смешном такси, стояло на широкой возвышенности, среди десятков похожих. Здесь, как ни странно, было не так жарко, а вид на океан, открывающийся прямо от порога, заставлял замирать от смешанных ощущений внутри. Это был и восторг, и преклонение перед величием, и желание раскинуть руки и полететь, и робость перед чем-то огромным, непостижимым, и незамутнённая радость. Казалось, ты — Властелин мира, и в то же время маленькая песчинка на ладони мироздания. — Как прошёл день? — спросил дед, становясь рядом. — Много успел? — Мало, — хмыкнул Басти. — Только с материалами определились, делать начнём завтра. Мастер Давид со Шри-Ланки, с которым познакомил его дед Альви, оказался высоким сухопарым магом, загорелым до черноты. Шоколадного цвета глаза смотрели сонно и словно видели тебя насквозь. По словам деда, этот Давид хранил секреты с древнейших времен и считался одним из самых лучших мастеров по пространственным чарам и изготовлению сундуков и чемоданов «с внутренним миром». Давид был не просто мастером, а ещё и учителем. Маленькая палатка, притулившаяся за лотком торговца изделиями из слоновой кости, внутри оказалась огромным ангаром, забитым похожими палатками, чемоданами, коробками, сундуками, сумками и множеством материалов, сложенных как штабелями, так и просто наваленных кучами. А для начала Басти пришлось бесконечное количество времени сидеть перед учителем, скрестив ноги и неотрывно глядя в глаза, прежде чем тот кивнул и сказал, что готов учить. — Это не легилименция, — шепнул внуку дед Альви перед этим странным действом, — он видит суть человека. Кстати, помнишь автора книги о чудовищах? Ньют Скамандер — хороший друг мастера Давида. А после началось самое интересное. Басти повидал больше сотни готовых чемоданов и сундуков, спускаясь в их недра и любуясь искусными интерьерами, мастерскими, комнатами отдыха, кабинетами, молельнями, гостиными, оранжереями, даже маленькими парками и лесными полянами. Чего только не прятали маги в глубины обычных с виду чемоданчиков. В одном сундуке был даже склад стройматериалов, штабеля досок казались бесконечными. Но вглубь Рабастан не пошёл, остановился возле выставочных образцов рабочих поверхностей-верстаков. От разнообразия моделей разбегались глаза. Мастер Давид наблюдал, добродушно посмеиваясь. Еле уговорил ученика прийти сюда позже, когда дойдёт дело до внутреннего оборудования мастерской. — Можешь ли ты определиться, что хочешь видеть в своём чемодане? — спросил мастер Давид, угощая его вкуснейшим чаем и восточными сладостями. Деда не было видно, он ушёл, сославшись на дела, сразу, как они начали осмотр палаток. — Я уже определился, — подумав, ответил Рабастан, прекрасно понимавший, что не может охватить всё, да и не нужно ему это. Распыляясь на многое, можно было просто забыть о главном. — Мне нужна просторная мастерская, кабинет с полками для книг, столом и креслом, и обрыв с видом на бушующий океан. — Неплохо, — кивнул мастер, ничуть не удивившись. — Иллюзия океана или окно на реальный океан? Первое — проще, второе сложнее. Но я бы порекомендовал окно. Разумеется, вы не сможете пройти сквозь него, но сможете ощутить запах, почувствовать соленые брызги на губах, смотреть на натуральные волны, видеть закаты и рассветы, звёздное небо ночью и палящее солнце днём, бурю и штиль. Ваше решение? — Окно, — решился Басти. — Это намного сложнее? — Придётся потрудиться, молодой человек. Но я бы хотел услышать, как именно вы себе это представляете. Вы видели много вариантов сегодня. Отпустите свою фантазию, не пытайтесь за кем-то повторить. — Попробую, — Басти взлохматил волосы, подбирая слова. — Выход из кабинета на широкий обрыв, площадка примерно в два-три кубических ярда. Окно в виде полусферы, чтобы не видно было его границ. Такое возможно? — Вполне. Да, границы можно сделать невидимыми, разве что на ощупь, если доплывёте, то можно потрогать руками. Или взлетите на метле. — Не хотелось бы протаранить это окно, — у Басти загорелись глаза. — Я люблю летать, и сейчас вы меня искушаете. Но если я не увижу границ... — Понимаю, — усмехнулся мастер. — не волнуйтесь. Пробить окно невозможно, оно из такого материала, что легко прогнётся и так же легко восстановит форму. Значит, вам нужно место, чтобы полетать? Вполне решаемо. Только я бы тогда посоветовал ещё полоску песчаного пляжа под обрывом протяжённостью, скажем, ярдов триста, и шириной пятнадцать–двадцать. Искусственный бассейн в ширину ещё ярдов семьдесят. Будет полная имитация океанского побережья, по величине сопоставимая с полем для квиддича. Так океан будет смотреться ещё натуральней. А летать практически над океаном — думаю, будет интересно. Окончание полоски пляжа с обеих сторон будет служить ориентиром для полётов. — Непередаваемо, — мечтательно закивал Рабастан. — Как я понимаю, в бассейне будет можно и поплавать? — Разумеется, но с осторожностью, — по улыбке мастера было заметно, что он сам увлёкся проектированием. — Во-первых, глубина. Нет смысла делать слишком мелкий бассейн, разве что у берега и до буйков. А дальше будет постепенное увеличение глубины, у самого окна не менее пяти метров, иначе синхронизация не получится. — Синхронизация? — удивился Лестрейндж. — А иначе какой смысл, — покивал мастер. — Ощутите силу прибоя, спокойствие полного штиля или трепет перед настоящей бурей. При синхронизации ваш бассейн станет подстраиваться под то, что происходит за окном. — Потрясающе! — Разделяю ваш восторг, молодой человек. Но помните, что при включении синхронизации окно не защищает от солнца, жары и холода, можно замёрзнуть ночью или сгореть на солнце. Окно защищает только от материальных перемещений — как вы не сможете пройти сквозь окно, так и акулы или другие твари, которых увидите на стыке бассейна и океана, не смогут пробраться к вам. Советую также предусмотреть возможность отключения синхронизации с одновременным выключением окна. Тогда это будет просто бассейн с обрывом, песчаным пляжем и с синим куполом сверху. Как вам такое? Конечно, Рабастан был в восторге. Детали обговаривали ещё часа три, потом пришла очередь материалов. Басти захотел небольшой кожаный сундучок, который увеличивался в четыре раза с помощью поворота рычажка на замке. После чего можно было открыть крышку — изнутри она была прозрачной — и влезть внутрь, спускаясь по лестнице в кабинет. При этом сундучок наверху автоматически уменьшался, а вокруг него включались чары невнимания. Прежде, чем увеличить его изнутри, чтобы вылезти, можно было посмотреть в специальную трубу, чтобы понять, безопасно ли снаружи в данный момент. Этому способствовала внутренняя прозрачность крышки. Долго спорили, из чего делать стены для мастерской и кабинета. Оказалось, у мастера есть материалы из разных уголков мира. Из самой Индии — кость и сандал, с Чукотки — китовый ус, из Бразилии — опалы, из Южной Африки — прочнейший металл для инструментов и сами инструменты, из Греции — древесина лавра. Всего и не перечислишь. Рабастану нравилось, как говорит мастер, как рассказывает о том или другом материале, как уважительно выслушивает его мысли и задаёт уточняющие вопросы с лёгкой улыбкой. Верстак выбирали долго и вдумчиво, остановились на композитном. Длинная столешница делилась на сектора для работы с разными материалами, в её состав входили цейлонский эбен, слоновая кость и африканский малахит. По всей длине — а верстак получился чуть не вдвое длиннее и шире, чем в сундуке Эмили — под столешницей, так же как у кузины, имелись ящики для инструментов и прочих подсобных вещей. Разных приспособлений, помимо наковальни и тисков, Басти тоже подобрал прилично, с благоговейным ужасом думая о том, сколько же всё это будет стоить. Но дед Альви строго велел ни в чём себя не ограничивать. Инструменты подобрал готовые. Всё равно многие из них пришлось бы делать на заказ, он ещё не достиг такого мастерства, чтобы изготавливать их самому. Всё отобранное стаскивали в угол ангара, где предстояло создавать будущую мастерскую. — Не жалеешь, что поехал со мной? — спросил дед Альви, закуривая трубку. Он уселся прямо на циновку, постеленную у выхода из бунгало, наслаждаясь закатом, окрасившим океан и побережье во все оттенки оранжевого. Басти покачал головой, опускаясь рядом на землю. — Как можно! Это потрясающий опыт… И я не только о подарке. Мне тут всё нравится: и мастер Давид, и этот суматошный рынок, и океан… — А почему в глазах грусть? И ведь даже не смотрит в его сторону! В глазах ли? — Думал о вечном, а это всегда грустно… Дед Альви! — осенило его внезапно. — А как ты с бабушкой познакомился? Ты обещал рассказать, когда вырастем. А я уже… Ну ты сам сказал. Дед по-стариковски покряхтел, устраиваясь поудобнее. — Обещал, значит? Кхе-кхе. Ну, ладно, слушай. Шёл тысяча восемьсот девяносто третий год. Мне только исполнилось семнадцать… *** Трой Хейли очень не любил, когда обижают заведомо слабых, а значит беззащитных. Ничего не мог с собой поделать, внутри словно что-то загоралось, мощное, тёмное, звериное. И ни сдержать, ни унять эту ярость, пока хоть одна мразь на ногах держится, было невозможно. Зная это за собой, Лютный он не жаловал. Там слабых обижали постоянно, но было одно «но» — жертвы сами были виноваты. На хера лезть в волчье логово добровольно? Потому, в случае крайней нужды, посещал Лютный днём или утром, пока всякая шушера отсыпается от ночных подвигов. Да и знали его местные прекрасно, днём улица будто вымирала. Прятались, гниды. И кличку свою он знал, какой местные его наградили. Берсерк. А что, ему даже нравилось. Что-то похожее на ярость воинов-берсерков происходило с ним, когда впадал в это состояние. Только вот контролировал он себя прекрасно и до убийства никогда не доходило. А вот калекой сделать мог, это да. Но в этот день всё получалось через пень-колоду. Пока забрал заказ в гильдии строителей, пока ругался с клерком, вздумавшим ему подсунуть плохонький пергамент, пока выполнял заказ миссис Робертс, а список там был весьма обширный, время и пролетело незаметно. И в Лютный он попал поздно, когда уже совсем стемнело. Ох, как не любил он этот запах наживы и страха. Зрение сразу перестроилось, видел Трой в темноте прекрасно, даже оборотни могли бы позавидовать. Стайка мелких воришек рванула от него в узкую щель между домами, живо разнесут, кого видели, да ему это только на руку. Левое колено разболелось некстати — ремонт дома почти без магии оказался делом хлопотным и травмоопасным, почище боёвки. Так что никаких геройств сегодня не хотелось. Миссис Робертс обещала сварить нужную мазь, Трой ещё удивился, откуда та прознала, вроде никому не трепался, что болит. Но когда застал леди Бастинду в гостях у жены Антуана, зайдя за списком ингредиентов, сразу всё на место встало — первая леди ковена всегда знала всё о каждом. Запах Лютного, которым пропитались даже стены домишек и сам воздух, сегодня особенно раздражал. Как же хотелось быстрее покончить со своим делом и уйти отсюда, да только Боргин с места в карьер принялся нахваливать новый товар, и Трой не удержался, «изволил» взглянуть. Тратиться он не собирался, только забрать заказанный артефакт — будет развлечение для его мальчишек. Хитрая диковина, дорогая, но того стоила. Полюбовавшись на сомнительного вида артефакты, он молча покивал, расплатился и вышел из лавки «Боргин и Бёрк». Какие-то тени жались по щелям, где-то слышались вскрики, где-то пьяный бубнёж. Ночная жизнь Лютного вступала в свои права. Хейли шёл быстро, не останавливаясь, хотелось поспеть хотя бы к окончанию ужина у Робертсов, чтобы сегодня же отдать ингредиенты. Потому не сразу приметил кучку местных тварей, возившихся почти у самого выхода. — Совсем обнаглели, — пробормотал он себе под нос, не собираясь останавливаться, когда внимание привлёк уж очень знакомый силуэт. На Линка-кривоносого у Троя давно был зуб. Любила эта падаль куражиться и о своих дрянных подвигах направо и налево рассказывать, а слушать Трою об издевательствах и прочем непотребстве было противно, хоть и понимал, что большая часть — чистое враньё. Ну и своротил как-то нос доходяге, после чего тот из Линка-корявого превратился в Линка-кривоносого. А ведь просто зашёл тогда в дурной кабак от тоски, что жизнь у него никчёмная и пустая. Потом, конечно, лорд Лестрейндж на место мозги ему вправил. Но сегодня марать руки не хотелось, даже ради ублюдочного Линка. Только Хэйли не удержался, свистнул зычно, чтобы напугать. Напугал, а как же. Ублюдки подхватились, поволокли что-то крупное в тупичок с лазом, хорошо знакомый Трою. Пришла мысль выяснить, по ком душегубствуют, но увяла, ещё не родившись. В два шага преодолел он лестницу, ведущую из этого вертепа, и замер, потрясённый. Обратный путь занял куда меньше времени. Двигался Трой бесшумно, сам превратившись в тень. И Линка удалось схватить за ворот у самой дыры, куда утаскивали добычу его подельники. Тот беззвучно отлетел, шмякнувшись о стену, да так и сполз вниз в грязную лужу нечистот. А Хейли, с зашедшимся от ярости сердцем убедился, что не ошибся. Каштановый кудрявый локон, что сумел он невольно приметить, когда смотрел на ублюдков с лестницы, принадлежал девчонке. Той, или другой похожей, было уже неважно. Её почти протащили в узкий лаз, только голова и оставалась ещё снаружи. Трой молниеносно метнулся к лазу, придержал невесомо голову девушки, чтоб не билась о выступ, и нырнул следом, как только проход освободился. Далеко убежать они не успели. Да и не поняли ещё толком, что пора убегать, не подозревая о смерти, идущей по пятам. — Хочу её прямо здесь, — услышал боевик придушенный голос. — А вдруг целка, — возразил писклявый, — ты проверь, бабла же выручим. Удовольствия после. Хэйли перетёк к ним и вздёрнул того, кто полез проверять, за тощую шею. Отшвырнул и обернулся ко второму. Понятливый оказался, драпанул так, что пятки сверкнули. Девушка оказалась та самая, Чарити, лежала неподвижно, уронив голову на бок, кудрявые волосы рассыпались по земле пышным ковром. Она дышала, но явно была без сознания. Оно и лучше. Хейли не удержался, почти невесомо погладил шелковистые кудряшки, а лишь потом заклинанием привёл в порядок её одежду. Поднял было девчонку на руки и сразу выругался, почувствовав мокрый бок под рукой. Пришлось снова рвать одежду, осматривать рану, накладывать стазис, всё равно самому не разобраться. Да и не место. Аппарировал сразу к себе домой, в Мунго можно и позже. Уложив на свою кровать, похлопал осторожно по щекам, напрочь забыв о подходящем заклинании. Или просто не захотел вспомнить. Кожа у неё была дивно нежная, гладкая. Открыла глазки и сразу его узнала, по взгляду понял. А потом несколько секунд впитывал просто осязаемую благодарность и облегчение, написанные на лице. — Мистер Хейли, — пролепетало это чудо, а он-то ждал истерики, как минимум. — Трой, — зачем-то поправил он. — А я Чарити, — ответила девчонка, словно он мог забыть её имя. — Спасибо, что спасли. — Не шевелитесь, Чарити, — предупредил он. — Вы ранены, я сейчас осмотрю ваш бок, постарайтесь не двигаться и не думать, что... Что она должна не думать, он так и не договорил, но девушка просто прикрыла согласно глаза. Рана выглядела не так плохо, как показалось сначала, но была глубокой. Крови, конечно, потеряла много, но… Всё-таки надо в Мунго, вдруг что-то задето. Хотя кроветворное у него есть, и стазис продержится ещё полчаса. Девушка выпила зелье безропотно и доверчиво поглядела: — Не надо в Мунго! Мистер Хейли, Трой… Не надо, прошу вас. — Вы преступница, Чарити? — строго спросил он и обрадовался её улыбке. На редкость стойкая психика. — Мне будет нечем заплатить, — отвела она глаза. — В долг я не возьму. — А никто не спрашивает, — грубо ответил он. — Сколько у вас денег было? — Девять сиклей, — отозвалась она неохотно, и вот тут прекрасные глазки наполнились слезами. — Всего девять, сэр. А ингредиенты самые лучшие, за несколько месяцев. Должны быть на три галеона, не меньше, но спроса нет… Она затихла, вовсе от него отвернувшись. А Трой уже прикидывал в голове, в какой нужде живёт эта девчонка, и что если… — Ну заплатили бы вам три галеона, — фыркнул он, — и что, легче бы было, если бы отобрали не сикли, а золотые? — Легче! — сердито ответила девушка. И шмыгнула носом. Думал, опять плачет, а она смеялась, тихонько так. И вдруг обернулась, глядя прямо в глаза и спросила: — А что не так с моими волосами было вчера? Вы так смотрели! — Потрогать хотел, — признание далось легко. — ЧуднЫе. Никогда таких близко не видел. — И сейчас хотите? — глядя сквозь ресницы, спросила эта пигалица. — Допустим, — осторожно ответил он, стараясь не глазеть на предмет своих желаний. Сейчас они рассыпались по его подушке. И так легко было представить… то, что представлять нельзя. — А косу заплетать умеете? — Нет, — опешил он, даже отшагнул от кровати. — Жаль, — девушка отвернулась, но не сдалась. — Если заплетёте, то так и быть, отправляйте в Мунго. Только вам и платить придётся, и объяснять, кто я для вас. Трой восхитился, ещё и условия ставит! Такой наглости он от этого гордого воробушка не ждал, но ответил почему-то совсем не то, что хотел. — Ладно, попробую. И конечно, у него ни хрена не получилось. Пряди выскальзывали из рук, словно живые, а он, стоя как дурак на коленях, пытался связать их хотя бы в какой-то знакомый узел. Девушка послушно свесила голову с кровати. — Обрежу, — вздохнула тяжело. — Не надо! — вырвалось прежде, чем успел осознать. — Я научусь! — А можно… Трой, у вас ванная есть? Он покивал, подозрительно косясь на неё, словно она могла его видеть. — Я чувствую себя ужасно грязной. Даже лицо. Я не могу так в Мунго. — Очищающее не сгодится? — узел он всё же изобразил и с сожалением выпустил кудряшки из рук. — Я вам палочку дам. — Не сгодится. У меня магии ещё двое суток не будет. Домовушка родила, я с ней поделилась. — Вы сдурели совсем?! — вспылил он, но продолжил мягко: — И потащились на ночь глядя в Лютный, одна, без магии, без палочки, с ценным товаром! Вы по жизни дурочка или это временное затмение? — Палочка была, — буркнула она сердито. — А учить свою жену будете. Или дочь, или кто там у вас. А мне вы — никто, и не смейте обзываться. И вообще, верните домой. У меня там отец со сломанной ногой, новорождённый эльфёнок, две козы и семь кур! Понятно вам? Трой выслушал молча, зверея от каждой фразы. Вот она благодарность! — Да ради Мерлина! Верну, вот только в Мунго посмотрят, и сразу верну. Подхватив её на руки, он прошагал к камину. Посмотрел с сомнением и угрюмо поинтересовался: — Обнять за шею можете? И коленки подогнуть. — С неохотой, — ответила обиженно и обняла. А он, можно подумать, удовольствие получает! Троя разозлила даже тонкая ручка, нежно обнявшая за шею. Слабенькая, как котёнок, а туда же — в Лютный, ночью! — Кабинет целителя Шелбрука, Мунго! — зелёное пламя подхватило, и скоро он вышагнул в светлом кабинете. Молодой целитель вскочил из-за стола и указал на кушетку. — Что с ней, Трой? — а сам уже колдовал, накладывая диагностические заклинания. — Леди, я Свен Шелбрук. Целитель. А вы... А, вижу, удачно, удачно, а вот это плохо! Придётся потерпеть. Лицо Чарити побледнело, почти сравнявшись цветом с больничной простынёй. Трой стоял рядом и переживал. — Отвернись, Трой, мне надо её раздеть и осмотреть. Трой отвернулся, слушал, как вздыхает девчонка. Семь кур! Надо же! — На что потратились так, леди? — спрашивал Свен. — Ладно, не моё дело. Колдовать вам нельзя, имейте в виду. Ещё недельку потерпеть придётся. Сколько уже без магии? Дня четыре? — Сутки почти, — тихо ответила Чарити. — Через двое суток всё вернётся. У меня уже было так. Шелбрук присвистнул. — Леди, а вы замужем? Я как раз невесту ищу! Трой скрипнул зубами, когда эта пигалица ответила: — Я в невесты не гожусь, сэр. — Да я и не больно рассчитывал, — веселился доктор. — Но такая сильная ведьма, к тому же красивая… — Свен! — рявкнул Трой, не сдержавшись. — Мы закончили, мисс, — сразу воскликнул тот. — Бок поболит ещё часа два, но обезболивающие не рекомендую. — Спасибо, я потерплю! Сколько я вам должна? Трой даже развернулся, к счастью, девушка уже снова была одета и сидела на кушетке. — Не ваше дело, Чарити, пойдёмте! Из Мунго аппарировать нельзя. — Я бы попросил, Трой, — подал голос Свен. — Полежать ей надо хоть четверть часа. Аппарировать точно сразу нельзя, да и камином… — Понятно, — Хейли подхватил её на руки, Чарити только пискнула недовольно, но серьёзным возражением это считать было нельзя, тем более за шею сама обняла, даже двумя руками. — Спасибо Свен, увидимся. И снова зелёный огонь камина, и его спальня. — Полежать вам надо, — проворчал сердито, укладывая на кровать. — И не смейте двигаться, я отлучусь буквально на несколько минут. Камин я заблокировал, двери и окна тоже, так что даже не пытайтесь уйти. — Я в плену? — спросила Чарити, но отвечать он не стал, себе дороже. Через секунду он уже стоял на том же месте в Лютном. Никаких тел вокруг уже не было, а вот палочка, девять серебряных монеток и потрёпанная сумочка с оборванной лямкой лежали ровнёхонько на том месте, где была голова незадачливой девчонки. Хейли свистнул по-особенному. Тишина была недолгой, худенький пацан лет десяти выдвинулся из какой-то щели, спросил опасливо: — Чо надо? Борзый сказал, что всё вернул. — Вижу. Значит так, один сикль твой, если покажешь лавку. Глаза пацана заблестели, он опасливо приблизился ещё на шаг. — Пойдёмте, тут недалеко. Лавочник при виде Хейли, сразу нырнул под прилавок, пришлось ждать. Минуты через три показалась макушка, а потом и глаза. — Берсерк! — старикашка исчез, послышался металлический грохот, потом всё стихло. Трой вздохнул и присел на хлипкую табуретку возле прилавка. Терпения у него было много, а боевой дух успел как-то подрастеряться. Буквально через десять минут лавочник со вздохом поднялся полностью. И мрачно поглядел на посетителя. — Доброго вечерочка, мистер Хейли. Чем обязан? Травки какие? Всё лучшего качества! — Почему людей обижаешь? Сколько не доплатил моей невесте? — нарочито лениво спросил Трой. — Невесте, мистер Хейли? — лавочник заметно побледнел и разом взмок. Народ в Лютном отличался отменной сообразительностью. Другие тут не выживали. — Не извольте серчать! Я не знал! Мерлин великий, клянусь — не знал! Вот! Я просто не успел, обернулся, а она уже ушла. Нырок под лавку длился всего пару секунд. Три золотых легли на прилавок. — Я жду нормальную цену, — холодно процедил Хейли. — Ах, нормальную, — всплеснул руками лавочник. — Прощения прошу, мистер Хейли, не серчайте. Невеста у вас чудо как хороша! — Язык придержи! — Молчу-молчу, — покивал лавочник, скривился, снова нырнул под прилавок. Появился с несчастным видом, и к трём золотым добавилось ещё пять. — Вот. Всё до кната, мистер Хейли. А девять сиклей я уже отдал. Трой убрал золотые в карман, а потом поинтересовался, поглядев с прищуром: — Ты навёл? — Нет, — просипел старик, отшатнувшись. — Такое время, мистер Хейли, я ничего не мог поделать. Клянусь! Хейли с отвращением сплюнул на пол, поднялся и вышел в смрадную темноту Лютного, не прощаясь. Через пару минут появился в спальне и уставился на девчонку. Чарити подложила под щёку ладошку и мирно спала, лёжа на боку. Узел успел расплестись, и её кудряшки снова рассыпались по его подушке. Вздохнув, Трой подхватил свой мешок, который так и стоял у кровати, и отправился к Робертсам. Благо можно было камином. Отдал заказ, список и сдачу, выслушал слова благодарности и только потом аппарировал по уже известному адресу. Стучать в дверь не стал. Защита была никакая, и он легко прошёл до самого дома от хлипкого заборчика. Внутри первое, что удивило, это чистота. Почему-то крайняя нужда в его представлении сочеталась с грязью и плохим запахом. Главу семьи разыскал быстро. Тот приподнялся на кровати, глядя на гостя с любопытством. Трою очень хотелось спросить, как он мог отправить дочь одну в Лютный, но Бербидж заговорил первым: — Здравствуйте, не могу встать, как видите, дочь пригрозила, что свяжет магическими путами, а она сильная, я снять не смогу. Так что вы подождите, пока она вернётся, уже скоро должна. Обещала вкусного к чаю купить. Хейли обалдело слушал. Потом тряхнул головой, собираясь с мыслями. — Я Трой Хейли, наставник молодёжи из ковена Лестрейнджей. Так вышло, что Чарити неудачно упала, так что сегодня её не ждите. Утром приведу. — И увидев, что мужчина заволновался, порываясь встать, поспешил выложить на стойку галеоны. — Она просила вам передать деньги за ингредиенты. И сказала, чтобы не волновались. Вкусное утром купит. — Где же она, моя девочка? — Бербидж зашарил по тумбочке, нащупал очки и надел на нос. Взглянул на Троя и отшатнулся. — Вы… наставник? — Да, — Трою внезапно стало его жалко. На деньги мужчина не посмотрел, даже уронил пару монет, пока искал очки. — Вы не волнуйтесь, она просто спит, ничего серьёзного. — Вы её наставник? — продолжал спрашивать Бербидж. — Я не понимаю… — Я её жених, — решился Хейли. — Вот пришёл просить руки вашей дочери. — Пусть сама решает, — отмахнулся Бербидж. — Я ей так и сказал, как принесли на порог ещё вот такой крохой… Так и сказал: «Чарити, буду воспитывать как родную, а полюбишь кого, так препятствовать не стану». Так и сказал. — Принесли на порог? — обалдело спросил Трой. — Так Сельма, красивая ведьма, очень. Завлекла, а я что ж, дело-то молодое. Разок всего. А через девять месяцев — пожалуйста, принесла. Написала в записке: «Твоя, назови Чарити». Так и написала, да. А я же и не отказываюсь, было, да. Даже жениться хотел, не пошла. Рассмеялась в лицо, когда нашел, и того… Он снял очки, протёр их, надел снова. — А раз вы жених, то должны знать. Приданого не скопили. Да. А девочка она очень сильная, очень. Тёмненькая, тут уж ничего не поделать, но сильная. Значит, женитесь, а когда? Мне бы только на ноги встать, но Чарити лежать велела, да, она умненькая, не в отца. Не в отца, да. Так подождёте денёк, пока встану? — Подождём, — кивнул Трой. — Вам бы в Мунго. — Дорого в Мунго, оклемаюсь. Так оклемаюсь. Сначала было тяжко, зелья кончились, а сам я варить не умею. Но Чарити приехала и привезла. Вы не подадите флакончик, в её комнате, как выйдете — направо и еще раз направо. Комнату Трой нашёл, тоже чисто всё, даже уютно. Только чемодан бесформенной кучей лежит посреди комнаты. Крышка отвалилась и заметно, что чемодану никак не меньше лет сорока, а то и больше. Зелья стояли ровным строем на узеньком столе у стены. Тут же были перья, листы пергамента. Хейли выбрал костерост, отнёс его Бербиджу. Тот выпил ровно три глотка, благодарно покивав. — Вы не посмотрите… Трой, да? Вы не посмотрите на кухоньке, там омлета не осталось? Такой был вкусный обед сегодня. Но опять голодно. Чарити очень вкусно готовит. Да, готовит. Никакого омлета Трой не нашёл. Кроме молока под стазисом и пакетика с крупой в кухне вообще ничего съестного не наблюдалось. Зато появилась домовушка, испуганно сжимая руки. — Я Трой Хейли, жених твоей хозяйки, — отрекомендовался он. Скривился, вспомнив, как Чарити потеряла магию. — Ты как, нормально уже всё? — Нормально, жених Хозяйки. Хлоя уже окрепла, Хлоя может работать. — А умеешь покупать еду? — Хлоя умеет. — Возьми, — Трой вытащил из кошелька несколько золотых. — Надо купить еды, всего что нужно. Хлеба, масла, круп разных, мяса, сыра, овощей, чай, кофе. Сама справишься? — На сколько времени Хлое делать запасы? — деловито осведомилась домовушка, забрав галеоны. — Насколько денег хватит. Иди уже. — Хлоя поняла, Хлоя сделает. Домовушка исчезла, а Трой вернулся к Бербиджу. Тот вскинулся, отрываясь от книги. — А, это вы? Смотрите, как интересно пишут. Впрочем, вы же не герболог? — Нет, я наставник по боёвке. — Как интересно, — вежливо уставился на него Бербидж, только было ясно, что ему совершенно это не интересно. И Трой вздохнул облегчённо, когда тот вернулся к книге. — Я почитаю, если вы не против. — Читайте. Домовушка уже гремела чем-то на кухне. — Жених хозяйки, на сколько человек готовить ужин? — Только отцу хозяйки, — Трой Хейли почесал в затылке, но понимая, что перед ним более разумное существо, чем отец Чарити, попросил. — Проследи, чтобы он поел, ещё тут, я слышал, животные есть… — Хлоя знает, Хлоя всё купила. Козы и куры накормлены, Хлоя смогла сама. — Отлично. Хозяйка вернётся завтра утром. — Хлоя поняла. Трой кивнул, попрощался с Бербиджем, хотя тот его, кажется, не услышал, вышел из дома и вздохнул полной грудью. Всё, что мог, он сделал. *** Нотт не любил сидеть без дела, читать уже осточертело, и, получив с шустрой совой приглашение Антонина, обещающего интересное дельце, Магнус немедленно согласился. Предупредив Юджина, что уходит на неопределённое время, он взял из конверта портключ и активировал, оказавшись через мгновение в широком дворе долоховского дома. Мужчины его уже ждали, и Нотт приветливо усмехнулся, пожимая обоим руки. Игоря Каркарова окинул таким же внимательным взглядом, как и болгарин его. Друг Антонина Магнусу понравился ещё тогда, у Малфоя, явно умный и с нормальным чувством юмора. — Зачем звали? — не удержался он первым. — Да вот, — Антонин развёл руками. — Бассейн крытый хочу сделать на заднем дворе. Уже всё купил, но котлован рыть магией нельзя, Ерофеич сказал, что слишком близко к алтарю, так что только руками. Нам с Игорем не трудно, но работа скучная и тяжёлая. А втроём всяко веселей. — Сказал бы сразу, я бы Юджина прихватил, — поморщился Нотт для виду. Хорошая разминка как раз ему не помешала бы. И лишние мысли уйдут. — Юджин пусть валит нахер, — фыркнул Антонин. — Тебя нам за глаза и за уши. Ну так что, идём? Только мантию в доме оставь, что ли. Ерофеич! Странный бородатый домовик Долохова появился рядом и принял у Магнуса мантию. — Лопаты и ломики уже на месте, — скрипучим голосом сообщил Ерофеич. — Обед через три часа, надеюсь, господа уложатся в это время. Тем более, что землю я вам осторожно прогрел, тепло долго не продержится, но вам хватит. Больше там магичить не вздумайте. — Идёмте уже, — поторопил Игорь, натягивая перчатки. — Магнус, где такие ботфорты раздобыл? Познакомишь с мастером? — Да Уркхарт же, — хмыкнул Магнус, — которого Долохов не выносит. Сам загоняет зверя, сам разделывает и шкуру как-то хитро обрабатывает. Ну, с общей охоты тоже, бывает, шкуры забирает себе. Полковена в его сапогах щеголяет. Избранные — и в плащах, сшитых им же. Только сейчас его трогать не рекомендую, настроение у него не то. — С бодунища, что ли? — спросил Долохов, идущий впереди. — Неужели не дала ему та красотка? — Ни о какой красотке не знаю, — Магнус остановился возле груды камней, кое-как обведенных жирной чертой. — Это что? — Валуны, — развеселился Каркаров, — ну а что, быстро раскидаем. А потом уже рыть будем. Или не по силам? — Без магии? — уточнил Нотт, примеряясь. — Ручками, — кивнул Долохов и принялся стаскивать с себя свитер крупной вязки. — Запаримся за пять минут. Не передумал? — Не дождёшься, — усмехнулся Нотт, снял жилетку и верхнюю рубашку, оставшись в нижней тонкой. Штаны-то потом отчистит, кожаные, а новую рубашку было жалко. Сапоги тоже жалко, но Уркхарт ещё сделает. — Хоть бы предупредили. Перчатки он надел снова и разом ухватил большой валун. Примерился и перекинул куда указал Антонин. Там начинался скат, и валун весело поскакал вниз к редкому перелеску. — Погнали! — заорал балбес Долохов и с гиканьем прихватил следующий камень, его полёт тоже проследили, понятно стало, что кидать далеко смысла нет, достаточно попасть на склон. Работа закипела, от дури, не иначе, перекидывали валуны поменьше друг другу, прежде чем швырнуть на склон. Жарко стало достаточно быстро, и Магнус по примеру остальных промокшую нижнюю рубаху тоже снял, развесив сушиться на голом кусте с твёрдыми тёмно-красными прутьями. Мышцы приятно гудели, а шутки и мат Долохова создавали здоровую рабочую атмосферу. Камни закончились внезапно. Пришлось браться за лопаты. Ерофеич появился рядом, когда они уже разметили котлован радиусом в сорок футов, и успели его углубить футов на шесть. На склоне потихоньку вырастал холм из свежей земли и песка. Рыли Долохов с Ноттом, Игорь работал ломиком, ловко извлекая встречающиеся камни и перекидывая их на склон. — Охальники, — сразу заворчал домовой, держа в руках большой запотевший кувшин на цветастом полотенце. — Мало того, что сквернословят, так оголились на радость барышням, и не совестно? Совестно Магнусу стало сразу, когда поднял взгляд на высокий балкон долоховского дома и увидел собравшийся там цветник. Одна девушка сразу отпрянула от перил, а две другие засмеялись и приветливо помахали руками. — Квас! — обрадовался Антонин. — Ерофеич, спаситель! Эй, барышни, вам тут что, цирк? — Оставь, — одёрнул его Игорь. — Пусть смотрят! Ерофеич, и мне налей, будь добр! Магнус со вздохом стянул перчатки и дошёл до кустов. Тонкая рубаха успела высохнуть, и он не спеша натянул её на себя, лишь потом приняв кубок у одобрительно посмотревшего домового. — Что это? — спросил осторожно, вглядываясь в тёмную жидкость. Название: «Квас» ему ни о чем не говорило. Попробовал, не дождавшись ответа, хмыкнул и опустошил кубок одним махом. — Вкусно, спасибо. — На здоровьичко, — кивнул степенно домовой и исчез, забрав кубок. — Перекур закончен, — дурашливо объявил Антонин. — Копаем вглубь еще футов на семь-восемь, конструкция должна поместиться. Конструкция оказалась миниатюрным крытым бассейном круглой формы с прозрачным стеклянным куполом сверху, вокруг бассейна внутри можно было разглядеть широкий дощатый настил с несколькими лежанками. — Отменим уменьшение, когда поставим в центр готового котлована, — объяснил Антонин. — Прикольная штука, досталась практически даром. — За пятьсот галеонов, — дополнил Каркаров, потыкав пальцем купол. — Летом в нём будет жарко. — Затемняется, — фыркнул Антонин. — Нормально будет. Ладно, продолжаем. Нотт удивлённо покрутил головой и подхватил свою лопату. Решил позже расспросить про это чудо. Можно ведь и у себя сделать, территория за его новым домом по размерам позволяла. А уже вокруг разбить сад. И магией там было можно действовать, с Уркхартом бы справились. Копать закончили даже раньше срока, как раз в меру устали, и до обещанного обеда оставалось ещё больше часа. Даже вырытую землю успели распределить вокруг котлована, утрамбовывая в эдакий бордюр. Антонин всё измерял длинной гибкой лентой с насечками. — Левее, — командовал он Игорю, устанавливающему в центре конструкцию. — Ещё чуть-чуть на меня. Хорош. Вылезай оттуда. Заклинание отмены сотворило чудо. Конструкция сначала поползла, вытягиваясь, вверх, потом стала расширяться. Нотт смотрел как зачарованный, увеличенный бассейн понравился ещё больше. Антонин рассчитал всё точно, крытый бассейн встал в яму, как влитой. Оказалось, что он уже успел наполниться, маня поплавать в подогретой воде, подсвеченной зелёным и голубым. — Я бы предложил опробовать, — задумчиво сказал Антонин. — Но сначала нужно принять душ. А лучше в баню сходить. Мужчины оглядели себя и друг друга и согласились. — Голосую за баню, — сразу отреагировал Каркаров. — Магнус, рискнёшь? — Я знаю, что такое баня, — Магнус бросил взгляд на балкон, но девушек там уже не было. Усмехнулся и пошёл за Долоховым к отдельному строению, по виду больше всего напоминающему сарай. Не успели войти в тёплый «предбанник», как явился Ерофеич, велев стаскивать с себя всё, мол, так и быть, отстирает и высушит, пока господа парятся. Баню Нотт, если быть честным, видел только на картинке, в какой-то юджиновой книге, потому представление, что там и как устроено, имел довольно смутное. Сначала всё казалось диким — полумрак оббитых досками помещений, низкие потолки, печь-каменка, деревянные лавки и тазы, которые назывались почему-то ушастыми. Пар добавлял парилке таинственности и сопричастности к чему-то дремучему и вечному. Потихоньку основное Магнус понял, а веник из листьев, которым по очереди хлестали друг друга Долохов с Каркаровым, он тоже оценил в полной мере. Им лично занялся появившийся вновь Ерофеич, и было это абсолютно крышесносно. Такого массажа он не ощущал ни разу в жизни. Казалось, все мышцы расплавились вместе с костями в сухом жару. Потом обливались ледяной водой со смехом и весёлым матом. Благо, барышень тут и близко не было. — Ну что, в бассейн? — ощерился Антонин, осматривая друзей. — Я пас, — тут же отказался Каркаров, отдыхающий на скамье в одном полотенце. — Как-нибудь потом. Да и жрать уже хочется. Магнус только согласно покивал. На обед разморенный Нотт оставаться не решился. Во-первых, Юджина оставлять надолго не хотелось в его тёмной депрессии, во-вторых, клонило в сон после бани, в-третьих, встречаться сейчас с девицами, видевшими его полуобнажённым, не тянуло вовсе. Поэтому, одевшись — Ерофеич не обманул, и одежда и сапоги были чистыми и даже благоухали неприметным цветочным ароматом — Нотт поблагодарил друзей за интересный опыт и аппарировал домой, прихватив адресок лавки, торгующей уменьшенными бассейнами. *** Роксана Каркарова терзалась сомнениями, рассказать ли брату и Долохову правду, куда они собрались с девочками на следующий день. Или пойти на поводу у подруг и соврать, что это очередной вояж по магазинам. Умоляющие взгляды Агнешки, Люси Сабо и Кэти Хоган, следящих за её метаниями по гостиной, не давали сосредоточиться. И Роксана, топнув ногой, заявила, что идёт думать на балкон, чтобы проветрить голову, и чтобы не смели за ней ходить. Девчонки надулись, но Роксана умудрилась показать полное равнодушие, накинула шубку и действительно пошла на балкон. Брат с Антонином что-то затеяли в саду, и она заодно хотела взглянуть на них хоть одним глазком. Любопытно же, из-за чего они всё утро ругались с Ерофеичем на повышенных тонах. Каково же было её изумление, когда вместо двоих увидела трёх полураздетых мужчин, перекидывающих внизу большие камни. И светловолосый широкоплечий маг был ей точно незнаком. Несколько мгновений она не могла оторвать от него глаз и, краснея, рассматривала мускулистые руки, красивую спину и торс, сделавший бы честь скульптурам греческих богов. Только спустя вечность она осознала, чем занимается, и, охнув, бросилась назад в комнату, захлопнула дверь и прижалась к ней спиной. — Что там? — сразу вскинулась Агнешка. — Ты словно богарта увидела. — Ничего! — Роксана перевела дух, чувствуя, как жарко стало щекам. — И не советую ходить, неприлично подглядывать за обнажёнными мужчинами! Последнюю фразу Роксана явно произнесла зря, но что поделать, если у современной молодёжи нет ни стыда ни совести?! Её просто смели с дороги, расчищая путь на балкон. Не могла же она остаться в стороне и не проследить, чтобы девочки не натворили глупостей? Но благие намерения осадить пускающих слюнки подруг просто забылись от вида греческого бога, то есть симпатичного блондина, тем более, вели себя девушки поначалу очень тихо и скромно. Только Кэти, которая с утра себя неважно чувствовала, скептически поглядев на работу мужчин, хмыкнула и ушла в комнату, заявив, что ей надо дочитать пару глав нового романа Люси. А Роксана, как ни было ей стыдно от этого, осталась на балконе, на всякий случай держась позади своих подопечных. — Мерлин, какие великолепные самцы, — вздохнула Люси, выведя Роксану из транса. — Делаем ставки, дамы, кто самый сексуальный. — Игорь! — хихикнула Агнешка. — А по мне Антонин, — Люси прищурилась. — Нет, я передумала! Какая задница! — У кого? — в нетерпении спросила Агнешка. — У блондина! Ты не знаешь, кто это? — Девочки! — к Роксане наконец вернулся дар речи. — Немедленно прекратите! Агнешка оглянулась и показала язык. А Люси мечтательно посоветовала: — Рокси! Наслаждайся, пока можно! Где ещё такое увидишь! Я сама себе завидую. — Папа бы тебе всыпал ремня, — вздохнула Роксана, хотя решила прислушаться к совету. — Мой папа мне доверяет, — мурлыкнула Люси. — Я же не руками трогаю, а просто смотрю. Хотя, если бы… Роксана тут же прикрыла глаза, представила себе это невысказанное безобразие и покраснела до кончиков ушей — в её фантазии атлант раздевался полностью и выглядел ещё великолепней. Только вот лопата вписывалась в этот образ довольно плохо. А потом всё испортил Ерофеич. Явно же что-то сказал мужчинам, появившись возле них с кувшином кваса. Все трое подняли головы, и пришлось Роксане срочно делать шаг назад. Быть застуканной за таким занятием было и вовсе за гранью. Только Люси с Агнешкой было всё нипочём. Они лишь засмеялись и помахали мужчинам. — Ерофеич предатель, — вздохнула Люси. — Можешь вернуться, Рокси, они даже рубахи надели. И больше на нас не смотрят. Греческий бог в рубахе выглядел ничуть не хуже. Он как раз вытирал лоб рукавом, задумчиво оглядывая яму, которую они зачем-то рыли вручную. — И что ты решила, Рокси? — невинно спросила Люси. — Признавайся. — Задница классная, — грустно вздохнула она и залилась краской от ужаса: — Ты про что? Девчонки беззвучно захохотали и сползли на пол балкона. Роксана пострадала несколько секунд и тоже рассмеялась, не удержавшись. — Я спрашивала насчёт завтра! — еле успокоившись, выдохнула Люси Сабо, смахивая слёзы. — Но я полностью согласна насчёт задницы Долохова. Ладно-ладно, насчёт всех трёх задниц! Агнешка прыснула по-новой. — Какие же вы! — сидя напротив них на ледяном полу, Роксана решила: — Ладно, завтра по магазинам, уговорили. Её, конечно, чуть не задушили в объятиях, потом облагоразумились, и все вернулись в комнату. Кэти оторвалась от рукописи и подняла на них вопросительный взгляд. — Рокси понравилась чья-то задница, — радостно выдала Агнешка. — И мы едем завтра к драконам! — А мне казалось, что они в штанах, — подняла брови Кэти. — Я рада, Роксана, что ты так решила. Спасибо тебе! Роксана кивнула и устроилась на диване со своей книгой, больше не вслушиваясь в глупости, которыми обменивались подруги. Она читала про сложные руны защиты жилища от огня, а перед мысленным взором как назло проплывали все виденные в жизни статуи греческих богов. Даже зажмуривание не помогло. И она сильно обрадовалась, когда их позвали на обед. В последний момент, когда уже была на последней ступеньке, почти спустившись в столовую, Рокси застыла в ужасе. Поняла, что просто не сможет спокойно обедать в обществе греческого бога. — Нотт нас покинул, — услышала она голос Антонина. — Так что один прибор можно убрать. — А что, Магнус хороший огневик? — поинтересовался её брат. — Лучше только его папаша. Роксана медленно выдохнула. Теперь она узнала его имя. Стихийный маг Магнус Нотт! Недаром она взяла сегодня книгу «Руны и огненная стихия». Улыбнувшись, она вошла в столовую, гадая, будет ли мистер Нотт на балу у Лестрейнджей, куда пригласили не только их с Игорем, а даже всех девушек из Гарпий? В любом случае руны защиты от огня на её новом бальном платье будут смотреться очень гармонично. — Ну что, сестрёнка, — подмигнул ей Игорь. — Смутили нам боевика? — Это ещё кто кого, — прыснула Агнешка, придвигая к себе тарелку борща, и несмотря на пинок под столом, сладким голосом пропела: — Мы выбирали, кто самый красивый, а Рокси участвовать отказалась. — И кто же самый красивый? — лениво осведомился Антонин. — Дайте угадаю! Тёмный демонолог? — Не-а, — хитро посмотрела Агнешка. — Долохов, мне даже спрашивать не нужно, — осклабился Каркаров. — Это же я самый красивый, барышни? Агнешка, любовь моя? — И опять не угадали, — развеселилась та. Они переглянулись с Люси и хором выдали: — Ерофеич! Домовой ухмыльнулся в усы и каждой положил рядом с тарелкой лишний пирожок. — Подлизы, — обиделся Долохов. — А где ваша подруга Кэти? — Нет аппетита! — Не может оторваться от книги. — Ей нездоровится, — ответила Роксана. — Братец, мистер Долохов, завтра мы опять по магазинам хотим пройтись. Бал скоро. Вы с нами? Только мы на весь день, пообедаем в Косом, потом ещё в парке погуляем. — Сестрёнка, честное слово, был бы рад, — преданно поглядел Игорь, — но мы с Антонином как раз наметили завтра важное дело. — Ну, вы же справились сами вчера? — хмыкнул Антонин. — Но портключ в дом чтоб из рук не выпускали. — Как мы выпустим, если он браслет? — фыркнула Агнешка. — Антош, ты мне метлу обещал, помнишь? — Агнеш, ты разве не привезла свою? — Может, не будем спорить из-за пустяков? — надулась она. — У Линды Маршалл четыре метлы, и все сделаны на заказ! — Поправь меня, если я ошибаюсь, но разве Линда Маршал не капитан команды Холихедских Гарпий? Да я уверен, что даже у простых игроков… Люси, сколько у вас мётел? — Семь, — скромно улыбнулась та. — Папа дарит каждый год одно и то же на Рождество. Только модели разные. Агнешка взглянула на опекуна с торжеством. — Вот и отлично, — обрадовался Антонин. — На Рождество получишь метлу. — Как? — растерялась Агнешка. — И всё? А как же сюрприз? Рождественские подарки должны быть сюрпризом! — Значит, не метлу, — Долохов отодвинул тарелку. — Дайте уже поесть спокойно. Ерофеич, добавки бы. Агнешка угомонилась, подмигнув Роксане. Та вздохнула. Отвлекающий маневр был так себе, но зная Долохова, можно было не сомневаться, что метла у девчонки будет, и не только метла. А о походе по магазинам мужчины больше не спросят. Утром на неё налетели сразу два урагана. Роксана застонала и попыталась накрыться с головой. Но одеяло тут же было жестоко отобрано. — Рокси! Утро! Драконы ждут! — Встаю, непоседы! — не открывая глаз, она села на постели. — Кэти опять вырвало, может, оставим её дома? — Я вам оставлю, — послышался бодрый голос Кэти. — Говорю же, непривычна к русской пище. У меня такое бывает. Собирались недолго, Кэти послушно выпила противорвотное зелье, от которого тут же и избавилась в ванной, заявив, что на этом всё. Никаких зелий три дня. А потом само всё пройдёт. Роксана уже жалела, что согласилась на авантюру, но озвучивать свои сомнения не стала. Как и советовать Кэти обратиться в Мунго. Не ребёнок уже, сама разберё... — Кэти! У тебя давно были… Мисс Хоган явно практиковалась в невербальном Силенцио. — Не надо, — шепнула ей девушка, умоляюще заглянув в глаза. Благо остальные спорили, как лучше добираться, и не обратили внимания. «Знает!» — поняла Роксана. *** Том распрощался с Орионом крепким рукопожатием и вышел на морозный воздух, решив немного прогуляться. Вопрос обсудили важный: близились выборы министра, которые они обговорили ещё тогда, в бункере. И похоже, кое-что пошло именно так, как они задумали, но не всё. Мнения старых семей разделились примерно поровну. Нейтралам Блэк в министрах был как кость в горле, а вот Максимилиана Боунса они готовы были поддержать, как один. Воинственно же настроенные, напротив, бывшего главу аврората на дух не выносили, а при имени Ориона Блэка выдавали что-то вроде — не самый пропащий сукин сын. Одно грело, что за очередного маглокровку не хотели голосовать ни те не другие. А ещё было предсказуемо, что и те и другие с пиететом поговаривали, что идеальным министром видят Дамблдора. И тут ничего нельзя поделать — слишком на слуху до сих пор пребывал у народа Великий Светлый, победитель самого Гриндевальда. И Орион давал неутешительные прогнозы. А ведь есть ещё небольшой процент полукровок и маглокровок, что смотрят Дамблдору в рот все как один. Том вздохнул полной грудью. Было какое-то очарование в Косом в эти предпраздничные дни. Близилось Рождество, и толпы родителей с маленькими волшебниками суетились в лавках и перед витринами в погоне за подарками и разными развлекательными шоу. Невольно вспомнилось, как он оказался здесь в своё первое Рождество в магическом мире. Как страстно глядел на недоступные ему мётлы, как выскребал из карманов медную наличность, в надежде, что хватит на два сорта мороженого. Как пробегающий мимо пацан выбил их из руки, а мелкие воришки-оборванцы так быстро подобрали с земли его монеты и дали дёру, что Том ничего не смог сделать. Реддл отогнал видения прошлого, медленно шёл в толпе, стараясь выкинуть из головы все мысли и просто насладиться атмосферой. С этой девушкой он столкнулся как раз у магазина мётел. Она вылетела из открытой двери, явно куда-то торопясь, и впечаталась в него, несмотря на мгновенно выставленный щит. Правда, впечаталась мягко, он даже успел оценить крепкое тело и соблазнительную грудь. — Прошу прощения, мистер, — фыркнула девушка, отстраняясь. Серые глаза оглядели дерзко, потом сузились. — Мы не знакомы? — Заочно, — хмыкнул Том. Память его никогда не подводила, а слабенькая иллюзия, скрывающая личико звезды и красиво уложенную причёску из переплетения множества пшеничных кос — для него не была преградой. — Гуляете, капитан Маршалл? — Представьтесь, чтобы мы были на равных, — потребовала гарпия, хотя было заметно, что ей пока нравилось то, что она видит. И это неожиданно взволновало. — Равенство между мужчиной и женщиной — миф, мисс Маршалл. Впрочем, не вижу смысла скрывать. Томас Реддл. Не желаете провести со мной вечер в приватной обстановке? — Очаровательное предложение, мистер Реддл, — улыбнулась ему Линда Маршалл, томно опустив глаза. Но момент очарования уже исчез. Больше он симпатии не ощущал. — Дайте подумать… М-м. Нет. Не желаю. Всего доброго. Девица развернулась и быстро растворилась в толпе восторженных мамочек, направляясь в сторону гоблинского банка. Том почувствовал не досаду, а настоящее потрясение. Да, он захотел трахнуть звезду, что никогда его раньше не прельщало. Не самая красивая, на первый взгляд, и вообще его идиотский минутный порыв. Просто показалось, что понравился сам по себе, без дополнительных ухищрений. И этот первый импульс от девушки был так нов, такой настоящий, безыскусный, что во чтобы то ни стало захотелось вернуть это непонятное ощущение, задевшее что-то глубоко внутри. И в последний миг, когда она уже услышала его имя, сразу становясь холодной, Том беспардонно включил свой дар соблазнителя на полную катушку. Уговорить звёздочку, рассмотреть поближе — захотелось вдруг нереально. От магического посыла завертели головами сразу несколько дамочек вокруг, не понимая своего смятения, тогда как Линда Маршалл, находясь в самом эпицентре, вместо того, чтобы замереть, как кролик перед удавом, просто дёрнула плечиком и сбежала. Сканирующий взгляд, подкреплённый невербальным заклинанием, всё-таки выловил нахальную Гарпию в толпе, Том проследил её путь к банку Гринготтс и улыбнулся. После чего зашёл в магазин мётел и обратился к шустрому продавцу, снующему между посетителями. — Только что тут была моя подруга, какую метлу она отложила? — Не одну метлу, — заулыбался парнишка. — Три! И чехлы к ним, и несколько комплектов защиты. Я уже всё упаковал. Вы готовы оплатить? — Сколько? — коротко осведомился Тёмный Лорд, доставая кошёль, полный золотых. Отсчитал озвученную сумму, добавив лишний галеон, и забрал увесистый свёрток с прикрученными сверху метлами в кожаных чехлах. И вовремя, мисс Маршалл, побив все рекорды, уже входила в магазин. И мгновенно оценила обстановку. — Как мило, мистер Реддл, — скептически оглядев его, она протянула руку. — Давайте. Или готовы послужить носильщиком? — Где вы остановились? — хотелось скрипнуть зубами, но Том лишь позволил себе улыбку. — В магловском отеле, так что даже не думайте про аппарацию. Я очень ценю своих спонсоров, готова даже честно одарить вас парой билетов на следующую игру. Но мне в самом деле некогда, так что решайтесь быстрее. — Провожу, — решил он, поудобнее перехватывая свёрток. Ему только что намекнули, что продолжения не будет, проводит он её или нет. Но рискнуть стоило. Через толпу к Дырявому котлу пробирались молча. А уже на магловской стороне мисс Маршалл пояснила: — Можно нанять такси на соседней улице. Или прогуляться пешком, тут недалеко. — Прогуляемся, — Реддл щелчком пальцев превратил мантию в тёплый плащ, при этом голова украсилась шляпой. — Если я вам ещё не надоел. — Вы меня заинтриговали, — ухмыльнулась она. — Так что нет, не надоели. Направо, мистер Реддл. Только сразу предупреждаю, кофе у меня нет, а на чай приглашать как-то глупо. — Не глупее, чем на кофе, — не согласился он. — В каком бы отеле вы ни остановились, я могу пригласить вас в куда более комфортные апартаменты в старинном замке. — И стать вашей должницей? — Линда даже не подумала сменить короткую светло-голубую мантию с белой меховой оторочкой на что-то менее броское. Только накинула капюшон. — Благодарю покорно. — Не нравлюсь? — Не нравятся ваши методы, уважаемый Тёмный Лорд. Трепетать не приучена, уж простите. Сексом не расплачиваюсь, имейте в виду. В покровителях не нуждаюсь. — Добейте меня и скажите, что девственница и бережете себя для будущего мужа. — Рада, что вас это так веселит, — нахмурилась Линда, резко остановившись. — Вы угадали. Будучи немного осведомлённой, что вы из себя представляете, в роли жениха я не смогу вас увидеть даже в самой невероятной фантазии. Так что разрешаю отдать мне покупки и распрощаться, пока этот фарс не зашёл слишком далеко. Я не юная наивная девочка, а вы достаточно умны и умеете владеть собой. Расстанемся по-хорошему? — Разрешаете? — повторил он, словно смакуя это слово. — Вы так храбры? Или просто безрассудны? Линда огляделась, только сейчас поняв, что они оказались в совершенно безлюдном переулке. — Тёмному Лорду не отказывают? — вздохнула она. — Неужели возьмёте силой? Для вас это обычное дело? — Как драматично, мисс Маршалл, — он всучил ей свёрток. — Вы в самом деле ничего не чувствуете? — Конечно чувствую, — вспылила она, — это мерзко, что вы пытаетесь колдовать. Неужели просто так никто не клюёт на вашу красивую физиономию? — Что именно вы чувствуете? — властно спросил он и, сделав шаг вперёд, приподнял её подбородок. — Посмотрите на меня! — Желание врезать вам под дых и по морде, если совсем точно. Не пытайтесь взломать, меня окклюменции дедушка обучал с пяти лет. — Снежинки? — хмыкнул он. — Метель. Дальше будет буря. Потеряетесь. — Линда, я впервые встречаю человека, которого не могу прочитать, которому безразлична ментальная атака. Вы думаете, я могу вас просто так отпустить? Она мотнула головой, вырвавшись из слабого плена, и отступила на пару шагов. — А вы постарайтесь! — сверкнула она серыми глазами и просто исчезла вместе с прижатым к груди свёртком. Ни следа аппарации, ни остаточного следа использованного портключа. Ничего! Была — и нет. Том коротко рассмеялся и с удивлением поднял голову. В воздухе кружились снежинки. Дерзкая девчонка его переиграла. Но томление, возникшее в душе пока крохотным огоньком, никуда не делось. — До встречи, капитан Маршалл, — криво улыбнулся он и аппарировал. *** Кэти Хоган нервничала всю дорогу. И пришло же в голову Агнешке прокатиться на Ночном Рыцаре! Мол, когда ещё удастся?! Кэти храбро держалась полдороги, она в принципе не любила жаловаться и жалости к себе не терпела. Но потом подлый организм подвёл, тошнило невыносимо, несмотря на выпитое зелье, приготовленное лично домовым Ерофеичем. Солёное такое, освежающее, проясняющее мозги. Как она ему была благодарна! Разом ведь пропали все симптомы незапланированной беременности. И почему не попросила дать немного с собой? Но умные мысли порой приходят слишком поздно. — Я наверх, — пока ещё могла, сообщила Кэти самому разумному человеку в их компании — Роксане Каркаровой. И бросилась на второй этаж автобуса, провожаемая восторженными визгами девчонок, искренне восхищавшимися манерой езды монстра, место которому на самом нижнем уровне в Азкабане. Островок на втором этаже с красочным рисунком матери с ребёнком был не занят. И Кэти с осознанием полного права ринулась туда, с ходу плюхнувшись на удивительно мягкий диванчик. Организм замер, словно не определившись, что ему делать дальше, но не чувствуя более ни малейших рывков и других неприятных ощущений от безумных виражей адской повозки, решил успокоиться. Вот надолго ли? — Малыш, — погладила Кэти ещё плоский живот. — Как мне хочется верить, что ты будешь светлым магом. Мы тогда всё переживём, правда, родной? Но если твой папа тёмный… Нет, малыш, не бойся, всё равно ты будешь жить. Да, она прекрасно знала, что не каждая полукровка сможет выносить ребёнка тёмного мага, но крохотная надежда ещё оставалась, что Гидеон Прюэтт пошёл в матушку. А ещё оказалось, что у него есть младший брат. Об этом Кэти узнала совершенно случайно. Как раз в перерыве между матчами на чемпионате к ним в раздевалку влетела крайне раздражённая мисс Перкинс. — Это не проходной двор! Мантикора вас всех задери! Амурные дела решать будете после игры! — Кто рвётся? — меланхолично спросила Линда, единственная не пасующая перед гневом Кристи Перкинс, их бессменного тренера и железной леди. — Некий Фабиан Прюэтт, — выплюнула Кристи, немного сбавив тон. — Кто? Обведя девушек взглядом, она остановила взгляд на Аманде Стэнфилд, которая стояла ближе всех. — Аманда?! — Да бросьте, тренер, — хмыкнула Мэнди. — Я и на старшего Прюэтта никогда не заглядывалась, что мне этот шалопай Фабиан! — А он об этом знает? — совсем уже спокойно осведомилась Кристи. — Неважно, думаю, больше не появится. Люси, как колено? — Чудно, тренер! Спасибо за мазь! Разговоры приняли деловой характер, а Кэти осторожно подобралась к Аманде. — У Прюэттов двое сыновей? — спросила негромко. — Угу, — мисс Стэнфилд держала в зубах заколки, сооружая причёску. Волосы её были завистью всей команды. Если расплести — то ниже попы, а уж какие густые! Когда кто-то из девчонок спросил однажды, не хотела бы она их обрезать, Аманда посмотрела сквозь ресницы и заявила, что мужчине её мечты нравятся длинные волосы. И нет, никто не узнает его имя! — Что угу? — У Гидеона и брат есть, и кузен. Имя не помню, но кузен точно был на том празднике, помнишь? Ещё бы Кэти забыла! — И как брат? Похож на Гидеона? — Подруга, ты ничего сказать не хочешь? — Аманда придирчиво рассматривала сооружённую причёску. — Фабиан и Гидеон как земля и небо! Настолько разных братьев ещё поискать. Как считаешь, нормально так? — Тебе очень идёт, — искренне ответила Кэти. — А что, может, у них матери разные? — Одна, — Аманда развеселилась. — Летиция Прюэтт. Кстати, редкий случай — она светлая, а отец парней самый натуральный тёмный маг. И как только троих детей выносила! Такой интересный разговор прервали, пора было на поле. А после матча, когда Кэти поймала очередной, и возможно, последний в своей недолгой карьере снитч, её сразу забрали девчонки. Долохов галантно предложил присоединиться к его «цветнику», если у мисс Хоган нет других планов на Рождество. Автобус явно трясло и швыряло, а Кэти — вот чудеса — вообще не ощущала ничего, словно пребывала не во мчащейся со скоростью света душегубке, а в каком-то уютном уголке своей квартиры. Даже читать попробовала, вот только мысли о предстоящем разговоре с Гидеоном сбили весь настрой. А вдруг не вспомнит? Вдруг будет раздражён видом бывшей любовницы, или напротив, захочет ещё разок. И то и другое было худшим вариантом. Прошла пора легкомысленных поступков. И отвечать за свои ошибки она будет сама! Но не сообщить о ребёнке его отцу Кэти не могла. Так уж принято в мире магической Британии. У половины старых семей если не гобелены, так ещё какие определители, что растёт бастард — узнают всё равно, а так, возможно, отнесутся снисходительно к просьбе попробовать воспитать самой. Денег у неё хватит, и препятствовать встречам отца и сына она не будет. На брак тем более претендовать не собирается. Кто она, и кто наследник лорда Прюэтта — она понимала прекрасно. Кроме того, нужно было выяснить, чего всё же ждать, и если, не дай Мерлин, отец её ребёнка темный маг, то не пора ли принимать какие-то меры? И не семье ли Прюэттов известно, какие, раз уж их мать светлая волшебница. Кэти усмехнулась. Так себе причины, а ведь она врёт сама себе. Ведь хочет хоть один раз увидеть Гидеона близко. И уж ладно, если предложит, ну не сможет она отказать в ещё одной ночи. Или сможет? — Заповедник драконов! — под визг тормозов проорал кондуктор. — Дамы, ваша остановка! Охрана на входе в заповедник остановила их, требуя представиться. Оба скучающих парня при этом рассматривали девушек во все глаза. — К Гидеону Прюэтту с личным визитом, — Кэти шагнула вперёд, и парни расступились. Не очень-то серьёзное препятствие оказалось. — Они — со мной! Только возле указанного им дома Кэти замерла и повернулась к подругам. — Иди-иди, мы тут подождём! — не дала ей и слова сказать Роксана. — Если что, сразу уйдём портключом, так что выше нос! *** Щит Артур поставил сразу, как вошли на чердак Норы, только домовик Урс не стал за ним прятаться, держась чуть в стороне. Рита зажгла прихваченные на этот раз три магических светильника, пустив их парить под потолком. Упыря они увидели не сразу, оказалось, что он прятался в тряпье в самом углу, но не в том, что раньше, а в противоположном. Вокруг стало как будто чище, просторней. Странное создание с трудом поднялось на колени, тонкие, как палочки, руки дрожали, голова свисала почти безвольно. Он смог только чуть приподнять её, повернув к посетителям. Даже глаза лишь щелочками приоткрылись, словно сил у существа не было вообще. — Урс, сможешь определить, кто это? — Рита повертела на руке накопители, с сомнением глядя на вялую реакцию упыря. Если, конечно, слабый стон можно было назвать реакцией. — Надо ближе посмотреть, — глубоко вздохнув, ответил Урс. — Это домовой эльф, госпожа! Он сильно истощен. Жизнь в нем едва теплится. Он умирает, госпожа, его держит на этом свете совсем тонкая нить, но Урс не может сказать, что это за нить и откуда. — Как считаешь, можно ему дать еще накопитель? — Рита сняла с руки одну из цепочек. — Госпожа очень добра! Но сначала его нужно осмотреть! Позвольте Урсу это сделать? Рита задумчиво кивнула, и домовик благоговейно принял из рук Риты большой камень, взяв его за цепочку. Он неторопливо направился к «упырю», держа цепочку так, чтобы не коснуться камня. Упырь настороженно следил за ним измученным взглядом. Урс остановился в шаге от пленника Норы, прижал свободную руку ко лбу, потом к груди. И только когда бедолага прикрыл согласно глаза, быстро надел ему цепочку на шею. Домовик-упырь взвыл, почти призрачное тельце свела судорога, он упал в свои тряпки без сил и затих. — Что с ним? — дрогнувшим голосом спросил Артур, убирая щит. — Умер? Урс покачал головой, принимаясь деловито ощупывать тело несчастного существа. Пару раз щёлкал пальцами, отчего по-особому освещалась та или иная часть тела. Заглянул в рот, скорбно качая головой, поднимал веки, осматривая глаза, трогал большие уши. — Слишком мало магии было, — заявил наконец. — А хлынуло много, и магия жёсткая, не из живого. Так что сразу переварить трудно и больно. Дайте ему несколько минут, оживёт. Наверное. — Может и умереть? — Запросто, — кивнул Урс хладнокровно. — Но то, что пережил этот домовик, мало кто смог бы перенести. Так что и это должен осилить. — Что он пережил? Говори же! Урс поклонился и спокойно ответил: — Этот эльф… Точнее, то, что от него осталось… Очень похоже на то, что ему вырвали язык и перебили пальцы на руках и ногах антимагическими инструментами. Сами домовики не способны наносить себе подобные незаживающие травмы. Это противоестественно. — Что ещё? — Рита подступила ближе к домовику, и Артур шагнул следом. — Давно ли срослись пальцы этого эльфа, Урс сказать затрудняется. Судя по состоянию, его почти лишили магической подпитки, так что тратиться на восстановление он не мог, долгие годы испытывая изматывающую боль, постепенно сводящую с ума. Начать самоизлечение он мог только в том случае, если бы получил порцию магии извне — больше, чем обычно. Намного больше. Например, с накопителем или кровью. — Два месяца назад, — кивнула Рита, — тот накопитель был более слабый, примерно втрое. Продолжай. — Тогда понятно! — Урс вернулся к домовику, стал его снова осматривать и ощупывать. Потом посмотрел на хозяев: — Получив от вас магию, этот домовик, видимо, всё потратил на исцеление рук и ног. Только вот на нормальную жизнь совсем ничего не осталось. Язык и связную речь вернуть он не смог, и это понятно. Магии на восстановление языка нужно гораздо больше, а боли эта травма не причиняет. Бывший упырь задёргался и застонал в своём тряпье. Урс уже бестрепетно бросился к нему, тихо задавая вопросы. Что ему отвечал бывший упырь скупыми знаками, Артур не понял. И вздрогнул, когда Урс подскочил, разворачиваясь к Рите: — Урс ничего не смог поделать!.. Госпожа! Он пытается восстановить язык и речь! Глупец, магии не хватит… Но уже не остановить. — Быстро! — скомандовала Рита. — Вот ещё! Она швырнула эльфу ещё один накопитель, Урс поймал и мгновенно нацепил его на шею «упыря», вздернув того вверх за костлявое плечо. — Мало! — даже в голосе невозмутимого Урса теперь слышалось отчаяние. Он больше не отпускал калеку, вцепившись в руку выше локтя. — Этот последний, — невозмутимо произнесла Рита, и ещё один накопитель полетел к несчастному. — А сейчас что? Урс смог только пожать плечами: — Не знаю, госпожа, должно хватить, но… Голос домовика упал до шёпота, и когда тельце «упыря» изогнулось в судороге, а потом повисло без признаков жизни, он просто его отпустил. Артур стоял, оцепеневший от шока, услышанное никак не могло уместиться в голове, он был в силах только наблюдать, но тут его самообладание не выдержало. Уизли рванул вперёд, разорвал на груди рубаху, подхватил крохотное тельце и прижал к груди. Рита что-то спрашивала Урса, но Артур не мог разобрать слов, в отчаянии пытаясь хотя бы согреть несчастное существо, словно это могло отогнать смерть. Он усилием воли заставлял себя не думать о том, кто мог сотворить столько зверств с безобидным живым существом. И сколько же лет страданий, если он искренне считал его домашним талисманом, перешедшим по наследству, приносящим счастье и удачу. Раздери Мордред такую удачу, что знала его семья. И неспроста, как оказалось. — Артур! — Рита с силой ущипнула его за руку. — Потерпи, Медведик, немного больно будет. Не двигайся и не шевелись. Она просто разорвала рубаху на его руке и больно перетянула концами руку выше локтя. Он увидел в её руках продолговатую белую полупрозрачную трубку, из которой торчала маленькая острая игла. Артур даже не дрогнул, когда она всадила эту иглу в его вену, набухшую под кожей. Потянула за поршень, и круглая трубка стала заполняться кровью. Выдернула иглу, только когда полностью заполнила кровью трубку, отбросила иглу в сторону, ножом раздвинула зубы на оскаленной мордочке «упыря», вставила в появившуюся щель кончик трубки и нажала на поршень. Голову домовёнка Артур держал крепко, так что мимо рта ничего не пролилось. — Ждём! Всего пару минут ничего не происходило, но Артуру они показались вечностью. И когда бывший упырь вдруг встрепенулся и закашлялся, выдохнули все трое. — Теперь ещё поживёт, — сказал Урс, даже не пытаясь скрыть радость, и потер маленькие ладошки. — Сильный домовик, или что-то черпает извне. Бедняга открыл мутные глаза, поглядел на Артура и четко произнёс скрипучим голосом четыре отрывистых слова: — Алтарь… Быстрее... Осталось...Мало... И задышал часто, опять обмякнув. Видимо, силы кончились. — О чем он? — Артур бережно продолжал прижимать к себе своего «упыря». — Думаю, где-то недалеко есть алтарь, — перевёл Урс с немалым удивлением, — от которого он получал магию. Похоже, связь с ним теряется. Надо выяснить, где он, и быстро. — Деревянный… нежилой… во дворе, — прошептал домовичок. — Внутри проход... — Строение! — Урс щёлкнул пальцами. — Сарай! Тут есть сарай? Артур не дослушал, бросаясь вниз по лестнице. Как пробежал по дому, даже не запомнил. Выскочив на улицу, он опрометью бросился за дом к густым кустам, сейчас совсем голым и колючим. Немалая роща неприветливого кустарника скрывала неказистое строение из грубых досок. — Там мы давно ничего не храним, — объяснил он Рите, оказавшейся рядом. И ахнул, когда она с помощью Инсендио просто уничтожила рощу, которую он собирался брать штурмом. Урс оказался возле хлипких воротин первым, по кивку Риты он отпер тяжелый замок с крупной ржавой цепью щелчком пальцев. Из-под крыши оттуда с криком вылетело что-то чёрное и большое, заставив людей шарахнуться. — Боггарт, — выдохнул Артур первым. И ринулся внутрь вслед за Урсом. Сарай был пуст, если не считать каких-то ящиков в конце помещения и полуразвалившейся лодки, которую когда-то выкупил у непонятного Лавгуда. Так и не доработал её, а ведь собирался. — Задняя стенка, — домовёнок на руках Артура теперь дышал очень часто, дрожал и глаз не открывал. — Сломать… Без магии... Ящики оттащили, они были набиты песком и камнями. Стену пытались ломать все вместе. Толстые доски поддавались с трудом. Урс отлучился за ломиком, забытым на чердаке, и дело пошло быстрее, когда Артур нехотя передал домовика Рите и взялся ломать всё сам. Рита зажгла свет на кончике палочки, освещая открывающееся пространство. Все трое поражённо рассматривали каменную стену, видневшуюся в метре за проломом. Артур пролез в пролом первым, помог вылезти из сарая Рите. А ведь он точно помнил, что за сараем просто какой-то мусор валяется, вроде железных труб и другого лома, а дальше начинается редкий лес с холмистыми залысинами. Значит, прямо в сарае был проход через барьер в магический мир? Прямо у них под боком! — Что дальше, маленький? — спросил он домовика, простучав ломиком недвижимый камень. Они вообще словно в каменном мешке очутились, только тускло светился проём в сарае. — Палочкой. Уэсли. Три раза. Красный круг. Рита поднесла ближе к стене светящуюся палочку. — Вот, Артур! — она указала на еле заметный на чёрном камне контур круга. — А палочка Уэсли, очевидно, твоя. Стучи! Артур послушно стукнул три раза по кругу, теперь он тоже его видел. Стена дрогнула, круг разделила зигзагообразная вертикальная линия, через мгновение продолжившаяся вниз и вверх. Щель сразу стала расширяться, свет хлынул внутрь каменного мешка, освещая бледные лица. Эльф ожил на руках Риты, раскинул ручки-палочки и блаженно улыбнулся, что смотрелось дико на изможденном лице. — Быстрее… — прошелестел он. — Дом. Вперёд. Из третьей залы справа ход вниз. Алта… — Потерял сознание, ещё жив, — быстро сказал Урс, когда Артур, ахнув, бросился к Рите. — Можно? — попросил умоляюще. — Бери, — кивнула она. — И давай, Медведик, бегом к дому. Прямо, слышал? Он слышал и, едва проём стал достаточно широким, выскочил наружу, оказавшись в очень густо заросшем саду или лесу. Никакой тропинки, а тем более дорожки, видно не было. И никакого дома впереди тоже рассмотреть было нельзя из-за густого леса диковинных высоченных кустов. — Урс попробует провести, — предложил домовик. И когда оба хозяина кивнули, проинструктировал: — Идите сразу за Урсом, расстояние не больше трех футов. Домовик расставил руки в стороны и двинулся вперед с приличной скоростью, пришлось всем бежать за ним. Кусты расступались перед домовиком, а сразу за ребятами смыкались снова. Сколько длилась эта гонка, сказать было трудно. Дом появился внезапно, точнее, фронтальная часть с массивной дверью: высотой в два человеческих роста и шириной с давешний сарай. Широкие ступени уходили вправо и влево, как и крылья дома. Рассмотреть было нельзя — кусты подступали прямо к стенам. — Великаны здесь жили, что ли? — озадаченно спросил Артур, всё же поднявшись по ступеням. Позади них послышался хруст дерева и шипение. — Быстрее, Медведик! Дверь! Попробуй открыть! — голос Риты был ровным. Она развернулась спиной к дверям и выставила щит перед непролазными кустами. — Быстрее. У меня чувство, что мы потревожили отнюдь не книзлов. Визг в кустах сменился жутким рычанием, потом снова послышался хруст ломаемых кустов. Уже гораздо ближе. Урс растерянно смотрел на кусты вместе с хозяйкой. Артур встряхнулся и в два прыжка оказался возле монументальной двери. Схватился за массивную ручку в виде железной лапы какого-то зверя, поздно вспомнив о возможной защите. Руку тут же сдавили немаленькие когти, легко вспоров кожу сразу в нескольких местах. Он бы взвыл, не будь позади неведомой опасности и Риты. Испуг длился недолго, когти отпустили руку, кровь быстро втянулась в железо, и дверь поддалась. Надо ли говорить, что никто ждать не собирался, все трое оказались внутри через пару мгновений. Дверь захлопнулась вовремя, передавив чью-то страшную лапу, сунувшуюся вслед за ними в последний момент. Снаружи раздался истошный визг, почти сразу смолкший — это окончательно захлопнулась дверь. Окровавленная лапа с неприятным звуком свалилась на пол, отсечённая от явно голодного зверя. — Обратно не пройти, — хмыкнула Рита. — Молись, Медведик, чтобы здесь работала аппарация. Впрочем, чего стоим? Третий зал, ребята. Вперёд. Артур кивнул, эльф на его руках всё ещё был без сознания, о худшем думать не хотелось. Затхлый запах, заросшие паутиной стены, тусклые светильники, загоравшиеся по мере их продвижения. Пол был грязным, липким, в каких-то вонючих лужах. Стены уходили ввысь, потолок терялся в темноте. Собственно, не слишком они осматривались, спеша выполнить указания бывшего упыря. В третьем зале справа сразу увидели дверь, открылась она легко, ступени уходили вниз по спирали. Серые стены, серые ступеньки, усыпанные каменной крошкой, спуск длился и длился, хорошо, и здесь освещение сработало в виде факелов, воткнутых в стены через каждые пятнадцать ступенек. Кончился спуск небольшим квадратным помещением, в котором имелась ещё одна дверь. Прямо посередине двери был вдавленный отпечаток правой человеческой кисти. — Артур, приложи руку. Не смотри так, ты ещё не понял? Это поместье Уэсли, ничего в голову не приходит? — Мои предки носили эту фамилию, — нахмурился он. — Потом почему-то поменяли. Ладно! Рука удобно легла в углубление, кожу закололо множеством иголок. Дверь поддалась сразу. Отдернув руку, Артур успел заметить, как входят обратно в дверной массив маленькие шипы, втягивая заодно капельки крови. Зал внизу оказался ещё больше тех залов наверху. А ровно посередине находился непонятный бугор. — Святотатство! — ахнул Урс. — Кто-то запечатал его. Но криво… Теперь и они видели трещину внизу бугра, сквозь неё лился красноватый отсвет. Бугор оказался мягким металлом. — Свинец! — определила Рита. — Можно расплавить. — Подождите, — Урс почти принюхивался к бугру, обходя кругом. — Здесь печать. Алтарь нарочно запечатали. Но до конца не довели. Не смогли или не успели. Что-то произошло. — Что за печать? — поинтересовалась Рита, с интересом вглядываясь в рисунок широкого отпечатка. — Печать Отречения от родовой магии, — Урс потупился. — Такая же, как у хозяина Артура на магическом ядре. Такую ещё называют печатью Предателей Крови. — Как сломать? — Нужна кровь хозяина рода. И желание снять печать. Больше не знаю, — вздохнул Урс. Артур больше не сомневался, протянул раскрытую ладонь Рите, та понятливо кивнула, достала из ножен свой нож-кинжал. Решительно полоснула по руке. Кровь закапала на неприятную печать, наполняя кровью все выемки. И когда под кровью печать исчезла, резкий треск их почти оглушил. Это развалился бугор, скорлупой упавший по обе стороны тускло светящегося прямоугольного красновато-прозрачного камня. Всполохи огня появились там, куда упали капли крови Артура. Глава рода Уизли вгляделся в камень, ощущая странное тепло в душе, где, казалось, поселился навсегда холод. Та часть, которая хотела забыть мать, сейчас словно выжигалась добрым теплом. Повинуясь безотчетному чувству правильности, он шагнул вперёд, положил эльфа на алтарь и сам лёг рядом с ним на твёрдую поверхность камня, сразу поворачиваясь на спину. Места хватило и для него, и для домовика, от которого осталась лишь тень. Рита остановить не успела. Или не смогла, или не захотела, но он знал, что так правильно, даже когда тело стало ломать, словно дробя все внутренности и кости. Артур закричал, прежде чем его накрыла спасительная темнота, но так и не выпустил крохотной ручки бывшего упыря. Когда он очнулся, ничего уже не болело, наоборот, всё тело словно налилось силой и медленно уходящим блаженством. Домовик рядом продолжал спать, а Рита обнаружилась перед алтарём. Сидя на полу, она обнимала согнутые ноги, положив подбородок на острые коленки. — Десять часов прошло, — ответила она на его вопросительный взгляд. — Это твой дом, Артур, значит, будем обживаться здесь. А Нора будет запасным вариантом. Придумаем для кого. Но сначала реши, где наймём боевиков, у Лестрейнджей или у Ноттов? Потому что те твари, что поселились вокруг твоего замка, мне как-то не нравятся. Да, я помню, что ты терпеть не можешь Рудольфуса. Значит, Нотты? Ну, я согласна. Урс может отнести письмо. Мы проверили. Его звери не чувствуют, до пролома он добирался пешком, невидимый. Сквозь стену прошёл, сказал, что магия хозяина позволила. И вернуться смог так же. Аппарировать мы не смогли, ни Урс, ни я сама. Так что… — Нотты лучше, — кивнул Артур, осторожно поднимаясь. — Напиши. Только оплата… — Есть, не волнуйся. Договоримся. — Домовика оставим пока на алтаре. Да? — Думаю, да. Пусть сам проснётся. А ты изменился, Медведик, — Рита всё ещё сидела на полу, глядя снизу вверх. — Подними меня, я уже не чувствую рук и ног. — Как изменился? — насторожился Артур, поспешно поднимая с пола свою невесту. — Мордред! Да ты вся холодная! — Сильно изменился… Впрочем, мне так даже больше нравится. Пойдём уже, наверху гораздо теплее. Там уже зеркало наколдуем, и полюбуешься, каким стал красавчиком. *** В кабаке «Кабанья голова» царил обычный полумрак, тёмные личности присутствовали, но в очень ограниченном количестве — до вечернего наплыва посетителей оставалось ещё несколько часов. Не снимая капюшона элегантной мантии, Саманта Норрис сразу прошла к стойке, дожидаясь пока бармен и хозяин по совместительству обратит на неё внимание, оторвавшись от протирания кубков. Впрочем, ждать почти не пришлось. — Добрый день, леди, — непроницаемое выражение лица кабатчика иногда выводило Саманту из себя, как сегодня. — Возьмите. На прилавок лёг ключ совсем близко от её руки, пришлось сразу спрятать его в кулаке, а смотреть номер комнаты не было нужды. Аберфорт всегда выделял ей одну и ту же, с видом на школу Хогвартс, словно в насмешку. Вот, полюбуйся, где могла бы учиться, если бы родилась приличной ведьмой. Миссис Норрис сунула ключ в карман вместе с тем клочком бумаги, который каким-то чудом оказался в кулаке. Говорить ничего не стала, боялась сказать лишнее, только мило улыбнулась и отправилась в боковой коридор справа от прилавка. Внеплановый вызов Аберфорта озадачил и заставил волноваться, всё же та история с проклятием одного из фигурантов закончилась непонятно. Проверить ничего было нельзя, наводить справки слишком опасно, так что оставалось только ждать. Тринадцатый номер ей, в общем-то, нравился. Саманта повесила тёплую мантию у входа, положила шляпку на стол и подошла к большому камину погреть руки, а заодно прочитать записку. «Освобожусь через полчаса. А.Ф. тоже будет. Ждите условный сигнал». Саманта фыркнула и подвинула к камину кресло, проигнорировав скверный кофе, появившийся на столе. Усевшись поближе к живому пламени, она достала блокнот, чтобы перечитать запланированные дела и визиты. Странно представить, сколько дел появилось у неё в магическом мире за последний год. Всё-таки были плюсы в её браке с маглом, были. Где теперь её чистокровная родня, сбывшая с рук дочь-сквиба при первом удобном случае. Вот именно, прибились к какому-то горскому клану, куда отдали младшую дочку-умницу. И отнюдь не на первых ролях там пребывают. Саманте же повезло. Муж оказался из династии военных, сам успел дослужиться до подполковника, прежде чем бесславно погибнуть где-то в Индокитае, выговорить название той деревеньки она не смогла бы, даже если захотела. А богатая вдова в любом мире имеет массу преимуществ перед остальными представительницами прекрасного пола. Связи в магловском мире тоже остались. Свёкр, генерал-лейтенант британских войск, её обожал, несмотря на то, что внука она ему так и не смогла подарить. Впрочем, другая невестка подарила аж четверых, но самодур Бенедикт Норрис ту невестку не жаловал. Что и говорить, пусть и не было магии у Саманты, но вполне хватало того, что есть у сквибов, чтобы рождать привязанность и просто хорошее отношение у окружающих. Вот и покойный муж души в ней не чаял. Подарки дарил самые экзотические, включая доступ на засекреченный склад оружия, приготовленный к уничтожению… С Аберфортом она познакомилась ровно год назад. Ей нужен был союзник для грандиозных планов. Желательно сильный маг, и очень желательно с похожими устремлениями. Наводку дали её агенты в Лютном. А познакомившись, убедилась, что он то, что ей нужно — достаточно сильный маг, мучимый двумя страстями: ненавистью и завистью к брату, достигшему в жизни куда больше, чем он сам, а также ставшему причиной гибели их сестры. Самое смешное, что директор Хогвартса относился к Аберфорту куда душевнее, пусть и считал недалёким дурнем. Альбус доверял брату некоторые свои мечты, считал надёжным союзником, часто проводя важные встречи именно в его заведении, а не в своей школе. Аберфорт же копал под Альбуса, старательно, по крупицам собирая на него компромат. При этом уже много лет благополучно умудрялся ничем себя не выдать перед братом. Саманте было выгодно поддержать и усилить эти чувства. Встряхнуть хотелось это болото, в котором варились британские маги. Немножко озадачивал навязанный ей Аберфортом колоритный сквиб Аргус Филч. Внедрить его в Хогвартс — было откровенно странной идеей. А потом она оценила. Этот сквиб оказался далеко не так прост, как она подумала сначала. И позже Саманта даже наслаждалась, слушая условия, которые Филч выставил обалдевшему Аберфорту. К самой миссис Норрис Аргус вдруг проникся молчаливым обожанием, что её вполне устраивало. И идею приладить бомбу к портключу подал именно он… Кто бы мог подумать! Аберфорт же иногда бесил своими порывами, вот как с тем же Лонгботтомом. Нет, чтоб убить и дело с концом, так нет — наложил проклятие и стёр память. И какая разница, от Гриндевальда он узнал его или от кого другого, если в итоге всё пошло наперекосяк. Условный стук в дверь заставил вздрогнуть. Пришлось подойти, открыть. Филч выглядел элегантно, даже галстук надел, улыбался робко и трогательно, что выглядело абсолютно нелепо в сочетании с его угрюмой внешностью. — Я не люблю цветы, — подпустить в голос и взгляд печали, и расстроенное выражение лица Филча меняется на сочувственное. Даже интересно вот так им манипулировать. — Здравствуйте, Аргус. Букетик глупых ромашек сквиб засунул в карман пиджака и бочком зашёл в номер, настороженно поглядывая по сторонам. Хорошо, разговаривать с ним сегодня не пришлось. Аберфорт появился быстро, велел всем садиться, после чего сообщил новость — Великий Светлый уже который день в Мунго. Филч засопел, наверное, распрощался уже со съёмным жильём, надеясь вот-вот занять место завхоза в Хогвартсе. — Надолго? — Меня к нему пустили, но толку… То ли в коме, то ли просто спит. Целитель сказал, что недели две точно пробудет в больнице. — Аберфорт достал трубку и раскурил её от палочки. По крайней мере, табак он доставал отменный. — Подозреваю, что кабинет его опечатан, доступа нет никому. Но это может не продлиться долго. Так что надо использовать эту ночь, для чего я вас и вызвал. Доверять это дело кому-то ещё неразумно. Саманта покивала, Филч нахмурился, тоже кивнул, но счёл нужным уточнить: — А у вас, надо полагать, доступ в кабинет директора школы есть? Аберфорт победно ухмыльнулся и откинулся на спинку кресла. ***