Ложка на двоих

Натаниэль знал, что чувства просто так не уходят. Это было справедливо не только для него; для каждого человека подобное было прописной истиной. Нельзя просто так взять и забыть того, о ком грезил ночами, а от каждой попытки будет только больнее, верно? Но Натаниэль очень уж хотел, чтобы сердце перестало болеть. На что еще надеяться, кроме как не на холод дыхания судьбы, если уж дама сердца отвергает тебя? Нет, не так — не отвергает. Не замечает — вот что правильнее; в чем-то Натаниэль был виноват сам. Быть может, стоило перестать прятаться? Быть может, стоило не просто рисовать на задней парте, а действовать? Хлоя, поймав его по дороге в школу, самодовольно изрекла, что ему все равно ничего не светит. Ведь Маринетт — очевидно! — влюблена в Адриана, который в любом случае будет парнем Хлои, а не «этой полукровки». Хлоя была уверена в этом, и оттого на душе Натаниэля стало совсем мерзко. Наверное, было чудом, что он не отчаялся так же сильно, как в прошлый раз. — М-Маринетт? — подошел он после уроков к девушке, которая печально продолжала смотреть на то место, где только что сидел Адриан. Эти двое будто разругались из-за чего-то; Натаниэль не знал, в чем дело, но, кажется, слышал, как Маринетт, заикаясь, что-то говорила Агресту про Кота Нуара, а тот, в свою очередь, про ЛедиБаг. Вот уж про этих двоих Натаниэль вспоминать никак не хотел, да оно само так вышло; что же, как бы плохо это ни звучало, столь неловкая ссора Маринетт и Адриана была ему на руку. — А? Что? — повернулась к нему Дюпэн-Чэн. — Я… Я подумал, может, ты сходишь со мной в кино? — прижал к груди свою сумку Натаниэль, изо всех сил стараясь не отводить взгляд. Маринетт тяжко вздохнула. — Если ты не хочешь… — Пошли, — кивнула она. Натаниэль замер. Ему что, послышалось? — П-прости? — Я хочу пойти с тобой в кино, — печально улыбнулась она художнику. — Ты милый, скромный и не такой скрытно-любопытно-двуличный, как некоторые, — скрипнули ее зубы, но она тут же виновато вжала голову в плечи, пробормотав: — Прости, Натаниэль. — Ничего, я понимаю. Тебе, наверное, тяжело сейчас, — тихо ответил он. — Спасибо, — вновь с горечью улыбнулась Маринетт. Потом они поговорили еще немного. Кажется, Маринетт сама предложила вечер пятницы; это было перед выходными, но все еще в будни, а значит, дешевле. Натаниэлю стало неловко, когда она все-таки задала тот самый вопрос: — Ты… Ты зовешь меня на свидание? Он только смог кивнуть — и пойти нервно гуглить да покупать билеты, думая, какой же фильм выбрать. Маринетт сказала: «Попробуй угадать». Дюпэн-Чэн была очень уверенной в себе, и Натаниэль как никто другой понимал: она для него слишком энергичная. Ему оставалось лишь надеяться, что он сможет за ней угнаться, иначе ведь он останется далеко позади. Один. Снова. — Что любит Маринетт? — переспросила с удивлением Аля, а потом нахмурилась. — Одно скажу точно: не иди на французские комедии, как и на мелодрамы. Сходите на что-то голливудское, Маринетт обожает фильмы, которые можно заесть попкорном, а душевных страданий ей в жизни и так хвата… Хватало, — осеклась Аля, вновь напоминая о том, насколько странным стало общение Маринетт и Адриана в последнее время. Будь Натаниэль сильнее, он бы попросил воздержаться от упоминаний о том, что девушка, с которой он идет в кино, сейчас не может собрать свое разбитое сердце. Маринетт четко дала понять: она не хочет сделать Натаниэлю больно, но и слишком сильно надеяться ему не стоит. Натаниэлю казалось, что все дело в выборе фильма. Он бы сам предпочел ту же мелодраму, но… Аля была лучшей подругой Маринетт. Она знала, что любит ее бести; ей было виднее. Натаниэль думал, что не может ошибиться с фильмом, не имеет просто права. И он оказался вовсе не так далек от истины. Маринетт понравился голливудский боевик. Не столь бессмысленный, как Трансформеры, но и не слишком тяжелый или драматичный; даже Натаниэлю понравилось. Но ведь он сознательно свел на «нет» все свои шансы на романтический вечер. Кому захочется чего-то нежного и такого вот прям «отношенческого» — да, он не смог придумать другое слово, — когда у тебя перед носом только что месились огромные роботы, слизанные с японских Ев, с гигантскими монстрами? Но Маринетт и тут оказалась особенной. — Я… Я не буду брать много, все же, это как-то… — пробормотала она даже немного смущенно. — Почему? Поешь, если хочешь, — отозвался Натаниэль немного робко, утыкаясь в меню. Он почти спрятался за ним; глупо, если подумать, ведь раньше он мечтал о свидании с Маринетт, а теперь… Боялся. — Н-нет, я так не могу. Я могу превратить тебя в бездомного одним ужином, — с радостной улыбкой махнула рукой Маринетт. — Я остановлюсь на мороженом, хорошо?.. Натаниэль не успел ответить. Не то чтобы он хотел возражать: еще не хватало, заставлять девушку есть на первом свидании! Оно так и останется единственным… С большей вероятностью, чем просто первое свидание. Нет, дело было в том, что ту же маленькую кафешку облюбовали не только Маринетт с Натаниэлем: Хлое тут тоже место нашлось. — Ух ты, что же это? Булочница проводит время в столь приятных объятиях парня, чье будущее состоит в рисовании сотен картинок с Эйфелевой Башней? — возникла она прямо около их столика. Серьезно; она даже не заходила, больше было похоже, что она телепортировалась. Или прилетела на своих дьявольских крыльях. Маринетт захлопнула меню, и каждый мускул на ее лице напрягся. — Уйди, Хлоя. — Как мило. Это свидание? — возникла из-за плеча немного запыхавшаяся Сабрина, но Хлоя тут же ударила ее в плечо, и девушка, схватившись за руку, тут же отскочила в сторону, виновато глядя на дочку мэра. — Поздравляю, Натаниэль, — хлопнула в ладоши Хлоя саркастично, — ты отлично помог мне убрать эту дурочку с пути Адриана. Правильного пути, — оскалилась она. — Остановись, — пробормотал Натаниэль, прячась за меню еще сильнее. — Приятно, когда девушка твоей мечты идет на свидание с тобой просто потому, что хочет перестать убиваться по кому-то другому? — Эй! — воскликнула Маринетт, вставая из-за столика, и сахарница на столе опасно звякнула, накреняясь. Натаниэль поймал ее, а потом обеспокоенно глянул на двух девушек, столкнувшихся лицом к лицу. Ему это вовсе не нравилось, но весь смысл жизни Хлои был в том, чтобы испортить существование других. — Что, правда глаза колет, Маринетт? Давай честно: он слишком слабохарактерный, чтобы действительно претендовать на твои чувства. Слизень, — пожала плечами Хлоя. — Ну, он не такой злобный, как ты, — сложила руки на груди Маринетт. — Конечно, у него есть хоть один, пусть и сомнительный, плюс. Ведь иначе завтра тебе будет очень стыдно, когда я покажу ваши фотки всему классу, верно? — потерла кончиком пальца свои тончайшие губы Хлоя. — Он умный, талантливый, красивый и искренний, — сощурилась Маринетт, — и этого тебе у него не отнять. — То есть, ты не будешь против, если я прямо сейчас перешлю эти фотки Адриану? — изогнулась бровь Хлои, и она достала свой навороченный телефон из кармана. Маринетт замерла, и Натаниэль прикусил губу. Он не надеялся, впрочем; было что-то неправильное в этом свидании, и этим «чем-то» были чувства Маринетт к Адриану. Которые она не могла выбросить из своего сердца так же, как не мог забыть ее улыбку Натаниэль, пусть и пытался так долго. — Не надо. — От… Отсылай, — пробормотала Маринетт, садясь обратно за стол, и Натаниэль вздрогнул. — Что? — нахмурилась Хлоя. Фыркнула; отвернулась. — С тобой стало еще скучнее, Маринетт. Хотя ты уже не такая предсказуемая, — улыбнулась она самодовольно и махнула рукой, нажимая на кнопку «отправить» на экране. Она исчезла так же быстро, как и появилась — Натаниэль даже не заметил. А Маринетт немного расстроенно тыкнула в фотографию мороженого в меню вставшему за ее плечом официанту. И печально взгляд на свои тонкие руки опустила. — Прости, — пробормотал Натаниэль, откладывая свое меню и пряча лицо в ладонях. — От меня у тебя одни проблемы. — Вовсе нет. Поддаться на ее уговоры было бы просто неправильно по отношению к твоим чувствам, — тихо ответила Маринетт. — А я и так их задела. О, клубника! — отвлеклась она на мороженое, которое ей как раз принесли. Наверное, она очень хотела отвлечься. — Знаешь, — протянула она ложку пломбира Натаниэлю, и тот вздрогнул, когда холодный металл коснулся его губ, но покорно открыл рот, немного краснея, — мне очень понравился этот вечер. Я… Впервые за последнюю неделю не чувствовала себя настолько… разбитой. Спасибо. — Это не моя заслуга. — Твоя, — не согласилась Маринетт. — И очень мило, что ты спросил совета у Али. Она мне не говорила, но, знаешь, правильным решением было не вести меня на романтический фильм. Я бы там разревелась. — Ты сильная, — улыбнулся Натаниэль, смотря, как она сама начинает есть мороженое, политое кленовым сиропом. — Ты не плачешь. Маринетт печально рассмеялась. — Вовсе нет. Я же девушка; да и на самом деле такая же, как и ты. Всем когда-то хочется… Поплакать, — отложила она ложку, а потом встала, передвинула стул поближе к Натаниэлю и села с ним рядом. — Давай попросим вторую ложку для тебя? — вновь толкнулась в губы парня ложка с мороженым, и он покорно проглотил сладость. — Давай, — согласился он, облизываясь. — Натаниэль, — задумчиво протянула она. — Да? — Ты… Сходишь со мной в кино еще раз? — отвела она взгляд, внимательно рассматривая шарики мороженого в чаше, и начала ковыряться в нем своей ложкой. А он ощутил, как его щеки вспыхнули. — Т-ты приглашаешь меня на второе свидание?.. — не поверив даже самому себе, проронил он. — Если… Если ты будешь говорить чуть больше — да, — улыбнулась Маринетт, вздыхая. — И… Это еще не свидание. Пока ты меня не поцеловал, — дрогнули ее плечи, и она выпрямилась, садясь ровно-ровно. Натаниэль совсем стыдливо уставился на все то же мороженое. — А ты… Хочешь?.. И Маринетт поджала свои тонкие губы, задумчиво опуская взгляд на свои коленки. Она вряд ли соврала бы сейчас, и Натаниэль надеялся на это. Правда. Надеялся. — Ну… Мне кажется безумно трогательным, что тебе придется встать на мысочки, — улыбнулась она, снова беря ложку в руки и начиная есть мороженое. А Натаниэль тихо рассмеялся, на самом деле раскрасневшись еще больше.