Любимец мужчин

Пробуждение было не из самых приятных, — все чертовски болело — однако, то, что он вообще проснулся было хорошим знаком. Да, прострелена нога, пропала связь и, кажется, сломана рука после неудачного падения, но хотя бы жив. Справа дернулись и зашуршали одеждой, подбираясь ближе. Файн напрягся, на слух определяя местоположение противника, надеясь, что ничем себя не выдал и тот не готов к атаке. — Брэдли Файн, — раздался голос. — настоящий джентльмен. Любимец мужчин и объект зависти для женщин. Файн выдохнул, мгновенно расслабившись, и приоткрыл один глаз, воззрившись на нависшего над ним Рика Форда. — Что бы ты ни цитировал, там было не так. Форд раздраженно скривился. — Какая нахрен разница? Я к тому, что выглядишь ты дерьмово, Бэверли. — Спасибо, что ска… — Нет, серьезно, ты охереть как отстойно выглядишь. — Да, я понял с первого раза. Физиономия у Форда была мрачная, угрюмо-сосредоточенная, будто ему сейчас не было приятно, что его вечный соперник не в форме и определенно нуждается в его помощи. А ему было. — Уверен, ты в растерянности и хочешь знать, что же произошло, — все так же угрюмо-сосредоточенно начал Форд. Брэдли с трудом подавил желание закатить глаза. — Нет-нет, я вполне неплохо помню тот забег с отрядом вооружен… — И как оказался здесь тоже помнишь? — гордо спросил Форд и обвел широким жестом жутковатое темное помещение, в котором они находились. — Хм. Я в плену…, а ты пришел меня отсюда вытащить? — осторожно предположил Файн и тут же получил болезненный тычок от оскорбленного Форда: — Это моя квартира, ты, гребаная привередливая неженка! — Оу, — Брэдли оглядел помещение вновь, но даже знание, что это — квартира не помогло развеять иллюзию тюремной камеры. —  тут даже кровати нет. — Настоящим мужикам не нужен сон! Файн устало вздохнул. — Так что же там произошло? Ты уничтожил всех силой мысли? — Что за гребаная чушь? Умерь свою фантазию, — насмешливо фыркнул Форд, недавно рассказывавший про то, как вливал свой вытекший глаз обратно в глазницу. — просто перестрелял их всех к чертовой матери. — Ясно. — И взорвал нахрен их гребаную базу. — Да? — И вынес тебя на руках. — Я польщен, но… — И потом поцеловал прямо в губы. — О боже-господи… — Вот прямо так. А теперь Форд действительно выглядел довольным. — Рик Форд никогда не ошибается в цитатах, — внушительно сообщил он и, задумчиво пожевав губами, добавил: — А целоваться ты не умеешь, Бэверли.