Потерянные

Ветер - в лицо. Упругой холодной волной. От снега слепит глаза, но ты этого не чувствуешь. Мороз пробегает по оголенной коже – на тебе только футболка, но ты и этого не замечаешь. В этом мире уже ничего не имеет значения… Вскрик. Шаг. Метнувшаяся тень. Полет. Ближе к земле. В объятья снега. А хотел бы в его объятья… 1 - Гарри! Поспешно надетые на нос очки. Поворот. - Чего? Ты… - хмм, интересно, что же такого случилось, что Астория так волнуется? – не видел Драко? Гриффиндорец усмехается. Беловолосая ходячая ошибка природы куда-то делась, и теперь весь слизерин небось ищет несчастного Малфоя – вдруг заблудился где-нибудь? Деточку потеряли… - Не видел. Вышло довольно грубо, но Астория даже не заметила этого. Поттеру почему-то подумалось, что сейчас одна из лучших стерв вражьего факультета похожа на беззащитного потерявшегося котенка, настолько она несчастно выглядела. Усмехнувшись про себя, золотой мальчик поспешил к лестнице, ведущей в подземелья – ему еще Снэйпу зачет пересдавать. Громоздкая дверь подземного класса зельеварения (а точнее лаборатории Северуса) гулко бухнула за спиной. Профессор, что-то высматривающий среди разноцветных колб на шкафу, даже не обернулся. - Первая парта и полчаса в вашем распоряжении, Поттер. Надеюсь, вы не угрохаете мою лабораторию за это время, пытаясь приготовить наипримитивнейшее зелье сна. Гарри со вздохом сел за стол. Все-таки зелья не его конек… За полчаса комнату спалить у Гарри не вышло, хоть Снэйп и утверждал, что он очень старался. - Не сдано, мистер Поттер. Опять. Ну что ж, не хотите учиться – ваше право. Видите этот прелестный сосуд? К завтрашнему дню он должен быть полон жуков-вонючек. Свободны. Гарри с ужасом уставился на большую стеклянную тару. Да ему за всю жизнь столько этой гадости не собрать… В соседней комнате что-то грохнуло. - Поттер, я кажется сказал, вы свободны! – раздраженно проговорил Снэйп. Парню ничего не оставалось, как взять посудину и выйти. Последнее, что он успел услышать, был скрип открывающейся двери и чей-то тихий мат. *** Вечер был безнадежно испорчен. В поисках жуков пришлось шастать по всему подземелью, но Гарри даже полбанки не набрал. Можно конечно было на все плюнуть, но Снэйп не из тех людей, у кого можно надавить на жалость или надеяться на забывчивость препода. Как ни крути, дело делать надо. Парень свернул в один из боковых проходов. - Даже не думай! Свистящий шепот резал тишину подземелья приглушенными голосами. В нише у очередного разветвления коридора стояли двое, но рассмотреть кто это не было никакой возможности. - Поздно. Я… не мог иначе. Слишком много всего…навалилось. -Отец? - Он… тоже. Неважно. Просто помоги мне сделать это. - Будет…больно. Чьи-то губы явно изогнулись в усмешке: - Это не имеет значения. Пара шагов – и неизвестные скрылись за поворотом. Поттер постоял некоторое время в задумчивости, но так и не найдя услышанному объяснения, вернулся к сбору премилых насекомых. Однако если день начался хреново (а что может быть хуже сдачи зачета в выходной?), то так и пройдет. Это Гарри понял, когда в том же самом подземелье наткнулся на еще одну компанию, явно выясняющую отношения. Причем появился он в самый кульминационный момент: Дин Томас как раз, видимо устав от переговоров, перешел к более решительным действиям и врезал противнику по лицу. Слизеринец оказался каким-то хилым – сразу повалился на пол. Дин уже занес ногу для удара, когда увидел Поттера. Золотой мальчик поморщился – он бы предпочел по-тихому свалить, будто его здесь и не было. Хотя, что ему мешает так и поступить? Гарри кивнул Томасу и уже хотел уйти, когда понял, что одноклассник смотрит на него слишком странно. Словно на месте преступления застали. Такой полезной вещью как отсутствие любопытства, парень не страдал и в мгновение ока он оказался рядом с Дином, пытаясь рассмотреть его врага. Темные волосы, сколотые золотой заколкой, фиолетовые ногти – любимый цвет… на полу лежала, всхлипывая, Астория Гринграсс. У Гарри перед глазами все поплыло. Она, конечно, стерва порядочная и на слизерене к тому же, но бить девушку… - Что случилось? – сказано не поворачиваясь. Стоит сделать один шаг в его сторону, и одноклассник долго будет отмывать с мантии кровь. Дин, правда, кажется, нечего не понял. - Да так, - усмехнулся он, - вылетела из-за угла, с ног сбила и вместо того, чтобы извинится начала хамить. Неприятно, когда тебя грязью поливают. Я не сдержался. Астория на мгновения подняла голову. По виску текла кровь, в глазах застыло такое негодование, что казалось, она одним взглядом подожжет гриффиндорца. Но вдруг какое-то странное осознание промелькнуло в ее глазах, и ненависть сменилась обреченностью. Девушка спрятала лицо в ладони, но Гарри успел уловить на дне зрачков глухую затаенную боль и неизбежность. И что самое страшное – готовность к боли. А Томас опять ничего не понял. Похабная ухмылка исказила его лицо, видимо молчание Гарри он принял за одобрение. - Слушай, - он подошел к девушке и присел перед ней, пытаясь заглянуть в глаза, - а под кем ты сучка еще не лежала? С вашими-то слизеринскими оргиями такого и не найдешь, верно?– его рука потянулась к ее лицу… Дальше все получилось на автомате. Неуловимое движение, вывернутая рука, удар под дых. И Дин, корчась от боли, валяется на полу. А вид у мисс Гринграсс такой, словно она розового волка увидела. С вставной челюстью, спрятанной в ридикюле. - Челюсть с пола подними, - посоветовал девушке Гарри, протягивая ей руку. – пойдем, здесь холодно. Астория неловко поднялась на ноги. Долгий путь до входа на территорию Слизерина, мимолетные изучающие взгляды на друг друга, и запоздалое « спасибо», сказанное на одном дыхании, за мгновение до того, как исчезла. И у обоих в голове одна и та же мысль: «мир сошел с ума». 2 Было больно. Но он умел терпеть. Жизнь учила. Быть чистокровным – это много значит. Это не просто почет и влияние, это и куча обязанностей, условностей и предъявляемых к тебе требований. А еще бесконечная грязь, которую пытается вылить на тебя каждый. Потому что ты «зазнавшийся чистокровка». Потому что ты – слизеринец. Потому что отец – бывший, а по подозрениям некоторых и действующий, Пожиратель. И еще много-много всего… окружающая ненависть сначала делает больно, а потом начинаешь отвечать тем же. Зазнайка? Да пожалуйста – вот он я! Сволочь? А почему бы и нет!? Иногда единственное, что нам остается – оправдывать ожидания. Потому что, каким бы ты не был, это не изменит предвзятого мнения. Зато могут опустить. Чтобы выжить, надо быть холодным, насмешливым и отстраненным, безжалостным и … одиноким. Драко давно понял, что единственная возможность в этом мире найти свое место – выгрызть его у другого. Накатила новая волна боли, распугивая последние мысли. Убийственное зелье, недалеко от круцио ушло. Может Снэйп скрытый садист? - Мистер Малфой, вам хоть изредка не помешало бы следить за своими мыслями. Особенно учитывая ваши поверхностные способности во всем, что касается чтения мыслей и чувств. - Зато я в остальном отлич…ник, - изгибаясь в последнем витке боли, обиженно ответил Малфой. Снэйп вдруг улыбнулся и про себя прошептал: - мальчишка, - но слизеринец этого не видел. Когда декан факультета имени Салазара Слизерина подошел к парню, его лицо было как обычно холодно и отчужденно. - И зачем? – легкий кивок в сторону перебинтованной руки. Молчание. -Драко, это… ОН так решил? Парень не дрогнул. Но метнувшийся в сторону взгляд и так дал ответ. Снэйп вдруг провел жилистой рукой по растрепанным волосам мальчишки. - Приходи в любое время. Парень недоверчиво кивнул и поспешно покинул комнату. Когда дверь за ним закрылась, на пол полетели несколько колб. - Неужели еще одна сломанная судьба? – устало прошептал грозный профессор. *** Дверь бесшумно отворилась, пропуская в комнату хрупкий силуэт. Забини бросил взгляд в сторону вошедшего, усмехнулся и подмигнув белокурому соседу покинул спальню. Посетитель, стараясь держаться в тени, присел на соседнюю кровать. - Иди-ка сюда. Пришлось девушке пересесть на кровать Драко. Мимолетный взгляд на лицо и хрустальная ваза на шкафу разлетается мелкими осколками. С его губ слетает одно слово: - Кто? Молчание. Она отводит глаза. На стене гулко бьют часы полночь. - Астория! Всхлип. - Тори… Несмотря на ломоту в теле он приподнимается и обнимает ее. Руки зарываются в темные волнистые волосы. - Ты мой лучик света, Тори. Мое спасение. Моя названная сестра. Помнишь, как мы не испугались обряда и смешали нашу кровь под плакучей ивой? А были совсем малолетки… Кто, Тори? Скажи мне, пожалуйста! - Д..дин. Парень резко отстранился. - Значит он… Не смог тебя соблазнить, решил поиздеваться? Астория, ты в порядке? Он ничего тебе не сделал? - Нет, все в порядке, не волнуйся. Поттер… - Поттер? Ну все, я им обоим рожу начищу, - загораясь ненавистью, зашипел Малфой. Забывая о боли, он кинулся к двери. Астория с криком «постой» кинулась за ним. *** Тело работало на автомате. Мелькали коридоры, двери и лица. Он не заметил как добрался до гриффиндорской гостиной – просто в последний миг сделал рывок и скользнул в уже закрывающуюся дверь вслед за кем-то из рыжих Уизли. Отбросив мальчишку в сторону ( это был Фред), Драко влетел в комнату. Поначалу гриффиндорцы не заметили проникновения постороннего. Кто-то во что-то играл, по углам зажимались парочки, Гермиона строчила опять какой-то доклад, бросая грозные взгляды в сторону Рона и его сестры, которые скорее делали вид, что учат, чем на самом деле учили. Все как обычно. Только вот золотого мальчика что-то не наблюдается. Зато есть Дин Томас… Томас не сразу понял, какой вихрь выдернул его из кресла. Его хорошенько встряхнули, и пронзительные стальные глаза впились в него, словно просвечивая рентгеном. - Еще раз подойдешь к Астории, и твой труп даже некромант не отыщет, - прошипел Драко. Всплеск чувств вытянул из него последние силы, и парень начинал терять контроль над телом. В висках стучала кровь, лица начинали смазываться, а во рту появился привкус тошноты. Резко разжав руку, он развернулся и направился к выходу. Теперь он думал лишь об одном – не показать им свою слабость. Во что бы то ни стало. Ногти впились в ладони. - Сукин сын. Тихо, шепотом. Но – чтоб слышал. - Что за наезд, Дин? Пожиратели вышли на тропу войны? Насмешливо. Но – с чувство превосходства. И с тайной угрозой легко читаемой между строк – только сунься еще раз. - Грязный слизеринец. За спиной наконец захлопывается дверь. Астория кидается к нему, но не успевает – парень оседает на пол. - Драко! - П..плохо.. Испуганный вскрик, сменившейся бессвязной болтовней. Чьи-то руки отрывают от пола. Ладонь ложится как раз на место укола, и острая боль толкает последние остатки сознания за пределы восприятия.