Цветов скромных букет

      Юичиро не любил возвращаться в общежитие с тренировки по тёмным, неприветливым улицам и дворам – самому краткому пути до его дома – но был вынужден чуть ли не ежедневно, шесть раз в неделю, проделывать этот утомительный путь. Обычно в подворотнях нередко встречались всякие мерзавцы: полуночные грабители честных прохожих, снующие небольшими группами, мелкие воришки, орудующие по одному, маньяки-насильники, штатные маньяки, которые еженедельно кого-нибудь да убивали, обычно их жертвой становились припозднившиеся девушки или парни, которые не могли дать отпор; убивали такие маньяки лишь из небольшого садистского наслаждения, мелкого вознаграждения в виде вещей несчастной жертвы, и обыкновенно их быстро находили и отлавливали, но на замену им всегда приходили новые. Тёмные районы полнились не только такими кадрами, но и простыми дворовыми хулиганами, девушками тех самых хулиганов, «ночными бабочками», единицами обычных прохожих, которые просто поздно возвращаются домой, и обыкновенными учащимися высших учебных заведений, которые так же поздно возвращались домой и совсем не принадлежали ни к одной из вышеупомянутых порочных групп людей. Именно к последней группе и относился Юичиро Аманэ.        Доцветало лето. Солнце только-только закатилось, поэтому на улицах ещё даже не включили фонари, обеспечивая воришкам прикрытие тьмы; небо сегодня было довольно пасмурное, неприветливое и ужасно тоскливое, как будто и оно вместе с жителями Эттолл-бург плачет об уходящей летней поре. В этом году оно выдалось довольно тёплое, солнечное и нескупое на урожай, который в своё удовольствие рос за чертой города, на полях, окружающих один из самых крупных, уступающий только столице, городов, снабжая его всеми необходимыми продуктами, а так же позволяя торговать и с соседними городами. Город-миллионник, погубивший ни одну восходящую звезду сцены, писателя, выдающегося учёного, поэта, художника, музыканта и актёра, - хранит в себе немало тайн, загадочных убийств, политических сговоров, мелких пропагандных сект, что верят то в одного, то в другого бога; историй, цепляющих душу романов чужих жизней, сплетен и просто истинных чувств здешних людей.        Многие говорят, что город прогнил до самой его макушки, кто-то шепчется, что пора менять власть, свергать её коррумпированных лидеров, судить и самые влиятельные семьи Эттолл-бурга: Хиираги и Ичиносэ, разобраться, наконец, и с преступностью, что растёт год от года, но, конечно же, это всё пустые слова людей, которые совсем ничего не знают ни о подворотнях, подмостях, катакомбах старых кварталов, что уже давно пришли в негодное состояние вместе с бывшими когда-то очень популярными станциями «скорых» поездов и веток метрополитена; не знают и о старых детских домах, что сгнили изнутри и разваливаются прямо на глазах, а дети, живущие там по вине таких же людей, вынуждены страдать, опасаться за свою жизнь, ведь каждый падающий с крыши камешек, доска или хотя бы гвоздь, может убить. И ведь никто не хочет позаботиться о них: приютить, пожертвовать денег, помочь, чем можно, нет! – все эти люди, что говорят о доброте, милости и справедливость, могут только говорить. Всё это остаётся словами, словами разморённых жизнью людей, что жалуются на неё, говоря, что она «недостаточно хороша». И Юи всегда удивлялся таким людям. Какое они имеют право так говорить, не живя действительно плохо, не переживая всего того, что пережил на своей короткой жизни он, и что вряд ли бы пережил кто угодно другой. Он искренне не понимал людей, что не ценят того, что они имеют. Однажды он уже потерял всё, поэтому знал цену всему хорошему, доброму и светлому, что имел в своей жизни.        Друзья называли его чуть ли не рыцарем, который до последнего дыхания, до последней крупицы жизни был готов защищать и себя, и униженных. Он верил в храбрость, честь и справедливость, ведь это было то, о чём он так любил читать книги, пока все остальные дети играли; зачитывался историями о рыцарях и дамах, которых они спасали, о подвигах, что были совершены для этих самых дам, о вечной и чистой любви, что так манила к себе, обещая, что она будет вечной. Да, он был неисправимым оптимистом, что верил в лучше, самое светлое, что есть в человеке, и совсем не понимал этих самых людей.        Может, как раз из-за этих самых книг, из-за историй, что цепляют душу, он и стал самым успешным юным участником клуба, пропутешествовал всю страну за три года, что занимается, получил несметное количество кубков, уставив ими все полки в их комнате, и кучу синяков, тумаков и оскорблений в свою сторону от очень жестокого, но профессионального тренера. Он очень любил своё хобби, которому хотел посвятить всю свою жизнь, и у него для этого было всё: навыки, природный талант и безграничное упорство. Он хотел, чтобы эти часы, проведённые в зале, не были напрасными, стать знаменитым в мире спортсменом, а потом, спустя много лет славы, самому заняться тренерством как его мастеру. Всё это были, конечно же, мечты, к которым, правда, он упорно стремился и всем сердцем жаждал их осуществить.        А пока он возвращался по тёмным улицам к себе, в общагу, к парням, что явно его уже ждут с кучей интересных историй, что произошли с ними или с девчонками за день. Может, Кимизуки опять будет ругаться на него за то, что он не вытер пыль ещё вчера, в его единственный выходной день, или за пролитый утром на стол кофе: Юичиро действительно опаздывал, ведь проспал на полчаса дольше, чем полагается, выключив будильник и даже не проснулся, если бы не привычка, выработанная тремя годами; а может, очкастый будет снова его подстёбывать за одежду, которую опять напялил на себя Юи, ведь его вкус был настолько плох, как выражался сам Шихо, что им можно пугать дизайнеров и художников. А Йоичи опять будет их успокаивать, стараться примерить и довести до компромисса, которого никогда не будет найдено; угрожать тем, что позвонит Шиноа и что та быстро найдёт, как угомонить парней. Ссора, конечно же, скоро прекратится, ведь она уже больше привычка, наркотик, в котором нуждаются оба, необходимость, ведь таковы их взаимоотношения, и они оба это уже давно прекрасно поняли, вот только остальным это ещё предстояло понять.        Аманэ шёл, спрятав руки в карманы толстовки – сегодня вечером было довольно прохладно, а солнце успело уже совсем закатиться за горизонт, - и пинал камушки, что попадались под ногу, периодически поправлял лямку своего рюкзака, в котором находилась форма, кроссовки и две заколки для его непослушной, «непозволительно длинной», как выражался его тренер, чёлки, а также телефон, ключи и скромный томик очередного романа, в этот раз уже в направлении стимпанк. Научная фантастика, особенно эта её отрасль, совсем недавно начала привлекать брюнета своими сюжетами, мирами и захватывающими дух приключениями. И именно этой книгой он сегодня получил на тренировке пару раз, когда опять пропустил выпад, получая не только укол, но и тяжёлым предметом по голове – его тренер действительно иногда перегибал палку.        И, когда, смотря на ночной, затянутый тучами небосвод, он услышал шаги позади себя, ещё достаточно далеко, но всё равно угрожающе в его сторону, оглянулся, видя четыре тёмных фигуры, упорно старающиеся незаметно догнать его. Они скрывались в тени деревьев, домов, за углами, да и вообще всевозможными способами стали скрыть свою цель, делая вид, что совсем никого не преследуют, а просто гуляют. Но Юи было не провести, по крайне мере, уж точно не таким, как они. Таких он щёлкал в два удара ноги и руки, мог разложить всю компанию, если у них с собой нет огнестрельного или холодного оружия, тогда ему понадобится чуть больше сил, но тогда шанс пострадать возрастал до небывалых высот. Как раз из-за этого самого риска, который был чуть ли не плачевным в прошлый раз – шрамы на руке и на спине от ножа прошлой банды, которую он встретил в тех же кварталах три недели назад, уже никуда не денутся. Поэтому тренер и запретил ему ввязываться в любимые драки: он и сам побьёт когда угодно. Да и плюс он очень сильно волновался за порывистого, думающего слишком поздно своей головой Юичиро, который обязательно пострадает, если продолжит ввязываться в каждую драку налево и направо. Аманэ, конечно же, помнил наставление своего тренера, поэтому решил всеми возможными способами избежать драки. И он действительно искренне надеялся, что в этот раз у него всё же получится.        Он увеличил шаг, они также. Он начал петлять, выруливая то на людную соседнюю улицу, что уже успела наполниться народом, а фонари уже включили, и они прогнали опустившейся на город мрак, то снова сворачивал в проулки, петляя по закоулкам знакомых дворов, стараясь сбить хвост преследования. Они были упорны. Юи тоже. Поэтому он прибавил ещё скорости, снова выруливая из дворов.        Свет. Это было первое, что он увидел. И огни. Неоновая вывеска подсвечивала огромные буквы так и зазывающие к себе. Шрифт бросался в глаза, как и необычная подсветка вывески, кажется, круглосуточного магазинчика, она мигала цветами радуги, задерживаясь секундами то на одном цвете, то тут же переключалась на другой, притягивала к себе, одним словом, успешно справлялась со своей основной задачей. Юичиро чуть растерялся, оглядываясь нервно и с опаской – такая погоня кого хочешь, сделает параноикам - но всё же рискнул испытать удачу, хватаясь за ручку и только молясь, чтобы было именно так, как написано на предмагазинной табличке: «Open» и толкая эту самую дверь внутрь.        Он попал в чистое, освещённое, казалось, тысячью огней помещение, которое было наполнено приятными ароматами, что витали в воздухе, цветами самых разных видов, на высоких до самого потолка стеллажах стояли горшочки с фиалками, спатадеями, розами, кактусами, гибискусами и с другими представителями цветочного мира. На полу, в десятках ваза расположились большие белые, розовые, красные, коралловые, желтые и персиковые розы, хризантемы, крупные астры, ромашки, гвоздики, гладиолусы и многие другие цветы, о которых Юичиро даже не слышал. Была там и зелень в этих самых вазах, рядом с цветами, в ней утопали ромашки, незабудки, колокольчики и вероника. К потолку вздымались ленты от воздушных шаров, надутых гелием, витрины пестрились от различной праздничной атрибутики, ведь скоро день Единства страны, от других сувениров, подарочных упаковок, лент, декоративных букетов из конфет и других украшений, что можно встретить в любом цветочном магазине. Вот только это был не любой, сразу видно, - это был элитный цветочный магазин.        Играла приятная музыка, цветы казались свежими, и выглядели очень красиво, на них действительно хотелось смотреть вечность, дышать было приятно и здорово, глаза разбегались по всему убранству магазина, перепрыгивая с вазы на вазу, оглядывая незнакомые крупные и маленькие бутоны всевозможных цветов. Ему ещё никогда не было так интересно, привычно и комфортно нигде, как здесь. Здесь хотелось остаться. И именно так он и планировал поступить. По крайне мере, пока.        На приятную мелодию дверного колокольчика из подсобного помещения кто-то всё же решил выйти, любопытствуя, кто заявился к ним в столь не ранний для покупки цветов час. Дверь, а вместе с тем и бусинная занавеска были отодвинуты в сторону, а на свет основного помещения вышел довольно симпатичный блондин не особо высокого роста, с яркими голубыми глазами, которые были притягательнее небесной оболочки, с лучезарной и доброй улыбкой, с тонкими бледными губами, с широкими плечами, а его руки, наполовину скрытые тканью кофты, были очень красивыми и мускулистыми - он точно занимался каким-то спортом либо раньше, либо сейчас. И Юичиро не мог отвести от него своего взгляда, чуть ли не пожирая каждый миллиметр кожи, который удалось ему разглядеть. Парень был прекрасен – этого Аманэ не мог отрицать. Фартук с эмблемой цветочного магазина скрывал от глаз растянутую кофту серого цвета, с, кажется, пыльцой на воротнике, и тёмные джинсы, предположительно чёрные, но из-за освещения это было плохо видно, и установить цвет было крайне сложно. Парень казался очень расслабленным и даже весёлым, а на его устах играла улыбка, как будто бы он действительно рад видеть ночного клиента, который вряд ли что у них купит. Но Юи очень сильно надеялся, что эта приятная и притягательная улыбка парня подарена именно ему, а не чему-то или кому-то другому; он хотел, чтобы этот парень так улыбался только ему, чтобы только на него так смотрел и чтобы только к нему обращался этим приятным и чарующим голосом.        Стоп! Когда он успел заговорить? - Что? – переспросил Юи растеряно, возвращаясь из царства своих мечтаний обратно на землю к блондину и цветам.        Парень коротко рассмеялся. Юичиро тут же уцепился за этот звук, и был готов уже сползти на пол бесформенной лужей желе, когда блондин повторил свой вопрос: - Вы к нам за цветами?        Аманэ уже, было, хотел пошутить, что в цветочный можно ходить исключительно за цветами, но потом вспомнил, по какой причине сам оказался в тёплом, светлом и уютном помещении, и его щёки покрылись еле заметным румянцем. - Наверное, я такой не первый? – пробормотал он чуть слышно, сжимая одной рукой лямку рюкзака, теребя ремешок, а другую ещё сильнее впихнул в толстовку, сжимая её там в кулак.        Парень опёрся спиной о косяк, так и не входя в помещение полностью, а остался одной ногой за занавеской из бусинок кричаще красного цвета с какими-то пентаграммами на них, вырезанными ножом по дереву бусинок, другой был в помещении с цветами и самим Юи. Он также, казалось, не отрываясь изучал внешность брюнета, проводя незримыми руками по его щекам, волосам, шее и опускался всё ниже, ухватываясь за накаченные руки, ноги, а остальное скрывала мешковатая толстовка. Тело у Юичиро было достойным того, чтобы на него смотрели с таким интересом, ведь оно было довольно красивым и накаченным: тренировки дают о себе знать, все результаты на лицо (ну а точнее, на само тело). Но этот интерес Аманэ в какой-то степени даже льстил, ведь флорист был, наверное, первым, кто так на него смотрит. От любопытных голубых глаз запылали даже уши: Юи очень легко смущался. - Нет, не первый. – А голос приятный, его хочется внимать. – Значит, опять не ошибся. – Парень оттолкнулся от косяка спиной и уже, было, ступил обратно за занавеску, чтобы вновь скрыться в подсобных помещениях, но напоследок сказал: - Ты тогда пока походи по магазину, посмотри, только руками ничего не трогай! А потом, минут так эдок через десять, можешь спокойно уходить: они уже уйдут. Пока.        Но брюнет не хотел, чтобы этот незнакомец так быстро уходил, оставляя его в зале одного, ведь почему-то, всего на мгновение, ему показалось, что и сам блондин уходить не хочет, так чего же его опускать? - Погоди! – закричал Юи, останавливая его. Консультант с наигранным недовольством повернулся к нему. – Не мог бы ты мне чего-нибудь подсказать. Не сейчас куплю, так потом. Для подруги. У неё скоро день рождения. Хочу её порадовать шикарным букетом. Поможешь?        Парень посмотрел на Юи взглядом, как бы спрашивая «И давно мы на «ты»?», но промолчал, выходя из-за прилавка и позволяя разглядеть себя полностью. Кроссовки белые, а джинсы чёрные, как и углядел Аманэ. - Без проблем!

***

       Юичиро присел на корточки около вазы, которая привлекла его к себе больше всех и начал разглядывать содержимое в ней. Цветы пусть и отличались по цветам, но все принадлежали к одному семейству. Были с тремя листьями в два круга, с пушистой на первый взгляд сердцевинкой, первый круг лепестков был с довольно бросающимися багровыми продолговатыми пятнами, второй ярко фиолетовый ближе к сердцевине, а на периферии лепестков чистейше белый. Цветок был очень красивым и бросался в глаза так же сильно, как и его собраты-соседи-по-вазе. И только Аманэ подумал о том, что хочет знать название этого цветка, как тут же, как чёрт из табакерки, появился блондин, опережая даже его мысли. - Это альстромерия, - с непотаённой любовью глядя на цветы, сказал их название блондин, - они не особо продаются. Почти не пользуются спросом. - И почему они здесь и их так много? – Юи этого совсем не понимал, зачем держать в магазине товар, который не пользуется спросом. - Их очень любит наша… хозяйка, - ответил флорист, как-то замявшись перед последним словом. – Они ей очень нравятся, вот она их и заказывает. Красивые цветы. Совсем не понимаю, чего их не покупают.        Юичиро обернулся к вазе, вновь оглядывая всевозможные варианты окраски этих цветов, любуясь ими, пытаясь учувствовать именно их аромат, перебиваемый всеми остальными, но никак не мог этого сделать, то ли они не пахнут, то ли он просто не чувствует. Но цветы уж точно были достойны того, чтобы ими любовались. - Я тоже, - прошептал Юи, как завороженный глядя на лепестки.        Продавец совсем не мешал ему бродить по магазину, оглядывая товары, отвечал на иногда задаваемые вопросы, когда Юичиро вновь и вновь спрашивал, что это за цветок, указывая то на один, то на другой. Может, он и надоедал с этими вопросами, но парень молчал об этом, лишь говорил названия, что-то о цветах, кратко рассказывая иногда то историю, то какие-то интересные факты, связанные с их завозом в магазин.        В какой-то момент Юи понял, что ему действительно очень нравится оглядывать гиацинты, лилии, крупные астры и пионы, вербены, хризантемы, анемоны. Забравшихся высоко под потолок глоксиний, антуриум и фуксий. А горшочки с фиалками так вообще полюбились ему, и он не малых минут десять гладил их мягкие листья, вызывая этими действиями искренний смех блондина. Юи и сам улыбался, понимая, как же глупо сейчас себя ведёт, но ничего с этим поделать не мог – мягкость лепестков была слишком притягательной.        Он дёргал за ленточки шаров, опуская их вниз, но они каждый раз возвращались обратно, ударялись об потолок, отталкивались и как будто бы притягивались к нему, стремясь пробить и устремиться к самым небесам. Брюнет смеялся, а вместе с ним смеялся блондин, наблюдая за действиями «ребёнка». И даже не делал замечаний, хотя до этого строго велел ничего не трогать.        Консультант провёл для Аманэ чуть ли не краткий курс по цветам, из которого Юи всё равно мало что запомнил и обязательно задаст ещё кучу вопросов потом, вот только… Когда наступит это потом?        Этот вопрос вспыхнул в подсознании Юи, и он замер в попытке дотянуться до очередной ленточки, чтобы снова подёргать шарик вверх-вниз. Его рука сама собой опустилась вдоль тела. Он закусил губу и бегал глазами по полу, магазину, пёстрым цветам, смотрел куда угодно, лишь бы не на блондина. - Всё хорошо? – спросил тот слегка обеспокоено. Эта перемена в настроении клиента удивила его. Минуту назад он улыбался во всё лицо, а теперь закусывает губу и нарочито отворачивается так, чтобы не увидеть его. - Да, всё в порядке, - натянуто улыбнулся Аманэ, оборачиваясь, - просто вспомнил не очень приятную вещь. Сейчас всё хорошо. – Он почти не врал. Почти. – Думаю, ты мне достаточно помог. Я обязательно вернусь сюда за букетом, - «Вот только это будет не скоро. У неё день рождения только в конце октября». Но свои мысли он озвучивать вслух не стал. Ни к чему. – Ваш выбор просто великолепен. Впервые вижу столько различных цветов. Как будто бы они привезены со всех уголков страны. - Так и есть, - не без гордости проговорил парень, - ты прав. Они привезены сюда со всей страны. Мы славимся на всю округу именно нашим богатым выбором, у нас можно найти большинство продающихся в мире цветов. Наша… хозяйка… очень щедра на товары. Даже, если они не окупаются… - Поэтому у вас тут всё так… - он не смог подобрать эпитета, чтобы описать всё то, что он сейчас чувствовал, находясь в уютном помещении, - такого слова просто не существовало. – Восхитительно! – Оно не выражало всех его эмоций. - Да, восхитительно, - согласился с ним блондин, отворачиваясь и направляясь за прилавок.        Юи смотрел в его спину, покрытую серой тканью кофты, с грустью. Он не хотел, чтобы парень уходить за прилавок, ведь тогда они вновь превращались в «продавца» и «покупателя», а Юичиро этого не хотел, очень не хотел, но ничего с этим поделать не мог. Ему нравилось, когда они стояли совсем рядышком, ужасно близко, когда блондин наклонялся к нему, говорил очередное название цветка, которое Юи всё равно не запоминал, улыбался ему так светло и лучисто, согревая в своих лучах яркого солнца; нравилось, когда он приближался к цветам, вдыхая их аромат, а на кончике его носа оставалась жёлтая пыльца, что щекотала и иногда заставляла чихать. Это было так мило, что Аманэ не мог сдержать улыбки. А паренёк улыбался в ответ, смахивая с носа пыльцу и делая вид, что совсем ничего не произошло.        Теперь он снова приближался к бусиничной занавеске, за которой мог скрыться в одночасье и от цветов, и покупателей, и от Юи тоже. Как же ему хотелось задержать блондина ещё, заставить его снова говорить о цветах, ловя этот взгляд, наполненный нежностью и любовью, когда он смотрит на лепестки фиалок или петуний, или флокса… Как он говорит о них, хваля то цветовые вариации, то их долгожительство, то углубляясь в ботанику, то в историю. Ловить каждое слово с немым восхищением, улыбаться и даже смеяться, когда флорист шутит о чём-то; Юичиро часто совсем даже не понимал этого цветочного юмора.        Блондин опёрся ладонями на прилавок, выжидающе глядя на брюнета, что неловко переминался с ноги на ногу, стоя совсем рядом, только руку протяни и коснёшься, но сейчас казалось, что Аманэ стоял за самой настоящей каменной стеной, огороженный от мира и от флориста. - Скоро подходит к концу моя смена, - зачем-то сообщил блондин, - поэтому… - Я понял! – не стал его дослушивать Юи, понимая, что он хочет сказать. Ему нужно уйти, он и так здорово надоел блондину. И от этого было больно, да, именно больно, и, наверное, даже немного обидно. – Я уже ухожу.        Парень растерялся. Он ведь совсем не это хотел сказать, его просто неправильно поняли. Совсем неправильно. Он просто хотел… А чего собственно? Может, хотел попросить его остаться до конца смены, составить компанию, чтобы не было так скучно? Наверное. Поболтать ещё или даже пригласить прогуляться или куда-нибудь зайти, перекусить? Может быть. Но они даже не были знакомы для таких резких предложений. Поэтому оба молчали, совсем не зная, что говорить в таких случаях. - Х-хорошо… - пробормотал консультант себе под нос, щёлкая ручкой, до которой добрались его руки. – Тогда заходи к нам ещё.        Юи смущённо улыбнулся. - Обязательно, - ответил он. – Я обязательно ещё зайду. Завтра вечером. - Нет! – тут же слишком громко ответить консультант, чем изрядно напугал Юичиро. – Завтра вечером не получится. Я работаю завтра с утра. Юи с облегчением вздохнул. Он уж надумал себе, что его больше не ждут, а если и ждут, то только как покупателя и не так скоро, а парень просто… работает в другую смену. Всё так просто. Не стоит накручивать себя раньше времени, но разве брюнет буде соблюдать это простое правило. - Тогда зайду с утра, - согласился Аманэ тут же. – Со скольки вы работайте? – Он упорно пытался вспомнить, видел ли табличку у магазина о часах работы, но перед глазами появлялась только большая неоновая вывеска и табличка «Open», никаких часов работы. - С восьми и до десяти вечера. Но только летом. В остальное время мы заканчиваем либо в семь, либо в восемь. Так решила наша… начальницы. У неё свои тараканы в голове.        Юичиро усмехнулся. Как же ему были знакомы люди «с тараканами», например, его тренер, он отличный представитель людей с «тараканчиками», кто бы и что не говорил. - Да, я тебя прекрасно понимаю, - сказал Юи, опять переминаясь с ноги на ногу, не зная, что ему сейчас следует сделать. Он совсем растерялся.        А потом Аманэ вспомнил, что совсем не знает имени блондина. У того не было ни бейджик, ничего подобного, где было бы написано его имя. А Юичиро очень сильно хотел узнать его имя. Но смущение одолевало его. Он почти не знакомился с людьми, стараясь держаться особняком, парень же был напротив, весёлый, очень дружелюбный, общительный и, казалось, мог завести с кем угодно разговор, поддержать любую тему и точно бы не обидел, скажи он что-то не так. Юи впервые встречал настолько открытого парня, как он, поэтому был поражён, но, тем не менее, очень рад. Он бы хотел себе такого друга. Но сходился с людьми он плохо, и друзьями мог назвать всего лишь нескольких человек, и даже тренер входил в это число, как нестранно. - Я хотел бы спросить… - попытался начать Юи и тут же замолчал. - Да? – подтолкнул его парень, ожидая вопроса. - Как твоё имя? – на выдохе спросил Аманэ, зажмуриваясь.        Чего он боялся – неизвестно. Но боялся. Вот только зря. Парень бы его не укусил, не накричал бы на него или ещё что-то подобное в этом духе. Это же нормально, спросить имя человека, с которым ещё не знаком. Вот только Юи почему-то совсем не подумал о том, что его вопрос вполне нормальный и уместный, и снова надумал себе чего-то непонятного.        Блондин улыбнулся и ответил: - Моё имя Микаэль. Микаэль Шиндо, - представился он, протягивая руку через прилавок. – А твоё, о заинтересовавшейся цветами человек, кого не усыпили мои нудные лекции?        Брюнет посмеялся над шуткой, но ответил вполне серьёзно. Даже сам себе удивился. Он редко когда ведёт себя серьёзно, а не как ребёнок. - У тебя очень интересные лекции, мастер, - и поклонился, как его учили на тренировках, - и познавательные. Я так много узнал о цветах, правда, каюсь, ничего не запомнил. Поэтому тебе явно придётся мне по второму или даже третьему кругу всё рассказывать. Уж прости. Вот такая вот у меня память. – И эти слова вызвали на устах блондина улыбку, поэтому Юи продолжил, так же улыбаясь в ответ: - А моё имя Юичиро, о мастер флористики Микаэль. Юичиро Аманэ. - Юичиро, - повторил за ним продавец, как бы пробуя имя на слух. Юи зарделся, зарделся и даже сам не понял, от чего. Но щёки и уши предательски горели, но флорист совсем этого не замечал, смотря куда-то на стол. – Очень приятно с тобой познакомиться.        И только тут Юи заметил протянутую ему руку. Вспыхнул ещё сильнее, приобретая алый цвет роз, который стояли неподалёку, а они обижено склонили свои «головы», ведь он «обскакал» их в яркости цвета. - Прости, - извинился Юи, сжимая руку блондина. Теплая, с маленькими царапинками на кончиках пальцев, зазубринами от шипов, мозолями, но такая настоящая, что он даже не хотел её отпускать. Пришлось. – Я тоже рад с тобой познакомиться. - Взаимно, - занять тишину чем-то, хотя бы словами, - рад, что ты заглянул. - Я тоже рад, - улыбался Юичиро, - никогда не думал, что буду благодарить этих мерзавцев, что они «гуляют» так поздно и шугают прохожих. Если бы не они, я бы вряд ли когда-нибудь заглянул в этот магазинчик цветов.        Юичиро оглядел этот самый светлый, богатый на товар магазин, который всего лишь за полчаса стал до него родным, приятным, не хотелось уходить. До десяти осталось совсем чуть-чуть. Так может остаться? Нельзя. Всему своё время. - Тогда, я пошёл? – потеряно спросил Юи у самого себя. – До завтра, Микаэль. И отправился к двери, на ходу маша рукой на прощание. - До завтра, Юичиро, - вторил ему блондин, так же подняв руку вверх, и махал ему до тех пор, пока снова не сыграл колокольчик, а дверь не закрылась, выпуская брюнета в мир ночного города с фонарями из мира цветов, уюта и света.        Юи вышел на улицу, оглянулся на дверь, через которую можно было разглядеть часть магазина, посмотрел на флориста, что ещё стоял за прилавкам и только собирался уходить обратно в подсобное помещение, за занавеску из бусинок, а пока стоял там, за прилавком, и смотрел на дверь, не мигая и не отрываясь. Аманэ поднял голову, смотря на вывеску, что привлекла его внимание, и тихо шепнул «Спасибо», отвернулся, подкинул свой рюкзак, перехватываясь рукой на лямке, засунул обе руки в тёплые карманы толстовки и пошёл в сторону общаги. Теперь придётся объяснять парням, почему он опоздал, прейдя на час позже обычного, убеждать, что не ввязывался в драки, ведь именно по этому причине он обычно «задерживался», но и говорить им, что он трусливо спрятался от преследователей в цветочном магазине, не хотел. Пусть это будет его, нет, их тайна. И Юи поклялся себе, что обязательно завтра заглянет к блондину завтра с утра, снова увидит его, услышит его голос и смех, и выслушает ещё много-много лекций о цветах, и будет всем доволен и рад, что зашёл.        Он хотел ещё раз оказаться в этом чудном месте, рядом с этим чудным человеком, вдохнуть чудный запах цветов и услышать чудное звучание приятной музыки из колонок. Всё это – волшебно. И Юи даже рад, что не ввязался в драку. Да, он рад!