***
Они добрались до квартиры Микаэля в самый возможный короткий срок, на который были способны. Он буквально дотащил ослабевшего Юичиро до дивана, опуская аккуратно, пытаясь причинить как можно меньше дискомфорта, и лишний раз не тревожить рану. Не получилось. Аманэ застонал от боли, закусывая губу, разрушая её ещё сильнее, но плевать. Он был готов застрелиться от боли, и для него сейчас это было совсем не фигура речи. - Ну, точно нужно было в больницу! – ругался Микаэль, ища на полках аптечку. Юичиро пытался снять с себя кофту и футболку, так же сострадавшие во время стычки, но это было практически невозможно. Из-за крови футболка прилипла к телу, к рваным краям раны, и отказывалась покидать нагретого места. - Проклятье, - прошипел Юи, удерживая вскрик боли, при попытке отодрать футболку от раны. Это была не лучшая его затея. - Больной? – но интонация была как у констатации факта. Микаэль замер перед парнем с аптечкой в руках и внимательно оглядел его. – Давай ты не будешь ничего делать. Хорошо? – Получил кивок. – Я всё сделаю сам, помни, я учился на медицинском. - Тем более, - проговорил Юи, чуть ослабляя руку, держащую рану. – И зачем мне в больницу! Микаэль удостоил его убийственным взглядом, Юи пожалел о своих словах, полностью опуская руку, открывая блондину полный доступ к ране. Да, тут придётся повозиться. --- После получаса напряжённых действий, сопровождаемых шипением, руганью и периодическими вскриками Юичиро, Шиндо смог закончить с промыванием раны, оставляя на обозрение брюнету лишь кровоточащий порез, который следовало забинтовать. Футболка и кофта, порезанные в попытке снятия, были выброшены, а сам Юи остался без верха. Пока Микаэль проводил манипуляции с раной, он совсем не обратил на это внимание. Он дал Аманэ обезболивающего, превысив норму дозы. Но разве это имело значение? Он сам попросил столько, чтобы ничего не чувствовать. Мика выполнил его желание. Брюнету стало легче, но к утру он будет думать о другом – никакие превышения дозы не обходятся без последствий. Сейчас он почти не чувствовал, как щипал обеззараживающий лосьон или мазь, не важно, которым обрабатывал рану Микаэль. Ему действительно можно было доверять. Сейчас ему безумно хотелось спать, а мечты были лишь о том, чтобы к утру никакой раны не было, чтобы это было сном. Это не лучший его день, определёно. - Я сейчас наложу бинт и позволю тебе поспать, потерпи немного, Юи. И снова он вернулся к этому мягкому обращению. Юичиро бы улыбнулся, потрепал бы Мику по волосам, поцеловал бы, но сил не было ни на что. Он еле как приобрёл более-менее вертикальное положение, пытаясь сделать так, чтобы Шиндо было удобно. Микаэль помог ему, придерживая аккуратно. Он начал бинтовать, пытаясь даже этим действием вызвать как можно меньше неприятных ощущений. Юи, не найдя опоры лучше, уложил свою голову на плечо Микаэля, понимая, что он совсем себя не контролирует. Обезболивающее в купе с успокоительным дали свои плоды. Ему хотелось только спать, на всё остальное стало совершенно наплевать. Руки Мики продолжали бинтовать, а сам он пытался удержать бешено скачущее сердце. - Спасибо тебе, Мика, - прошептал Аманэ и потянулся губами к его щеке. Он оставил на ней лёгкий поцелуй, след от которого, казалось, пылал огнём. Потом его тело ослабло в руках блондина, голова безвольно опустилась на плечо, а сам Юи уснул. - Спокойной ночи, Юи, - пожелал Мика, заканчивая бинтовать рану. --- Обдумать всё произошедшее, было решено на балконе. Ночной вид завораживал, позволял отпустить реальность в полёт – Мика был рад жить на пятнадцатом этаже – и просто смотреть за постепенно засыпающий городом. Окна в доме напротив медленно выключались одно за другим, время мягко ползло к полуночи, на небо давно вышли яркие точки – мириад звёзд – и половинка жёлтого кольца, прекрасного убывающего месяца. Дул лёгкий ночной ветер, заставляющий его поёжиться, всё же он жалел, что не взял с собой куртку. Но возвращаться было не вариантом, не хотелось лишний раз открывать балкон, запуская в комнату холодный ночной воздух, мешать Юи спокойно спать и видеть третий сон. В кармане джинсов Микаэля покоилась пачка сигарет, которые он легко нашёл на верхней полочке ящика на кухне, где их оставлял в последний раз. Обычно Мика редко позволяет себе брать сигарету, раз в год, не больше, только в крайнем случаи, за этот год это уже вторая сигарета. И почему-то он был уверен, что не последняя. Он знал обо всём вреде сигарет – не просто так отучился на медицинском два года, Шиндо со старшей школы бросил курить, но пара пачек остались, и их он не спешил выбрасывать. Это просто дань памяти старым привычкам… и средство для снятия стресса – так он себя убеждал. В воздух была отправлена струя дыма, блондин закашлялся с непривычки, понимая, что от этой привычке пара отказаться уже насовсем. Ни к чему сокращать себе и так укороченную жизнь. Но Мика был уверен, что может позволить себе хоть одну слабость, хотя бы такую. Он, опираясь локтями о перила, смотрел на ночной город, проезжающие и сигналящие машины, прохожих, которых было довольно много, полуночников, которых было не видно, но Мика знал, что их там много, колышущиеся на ветру деревья, на зажёгшиеся фонари и вывески магазинов, которые с такой высоты казались большими светящимися точками. Большой город никогда не спал, и иногда это ему нравилось. Он хотел быть частью этой жизни: куда-то спешить, что-то делать, с кем-то развлекаться и проводить время, но у него не было на это и шанса. Ему, конечно же, понравилась компания Юичиро, но это его компания, а не Микаэля, поэтому на что-то надеяться было глупо. Он и не надеялся. В его голове было море разных мыслей, начиная той, что чуть не получил разрыв сердца сегодня от беспокойства, и заканчивая поцелуем в щёку, который, вроде бы, ничего не должен был значить, Юи на утро о нём и не вспомнит, а Мика не сможет забыть. В чём была причина – сказать трудно, поэтому Шиндо и не пытался. Он просто чувствовал на своей щеке как будто бы ожог от чужих губ, понимая умом, что это ненормально. Он чувствовал на своих руках жар чужой кожи – это лишь мерещилось, а рука с сигаретой подрагивала. От мысли о брюнете, который сейчас спит в его квартире, на диване, укрытый пледом, приятно тянуло низ живота, и это уж совсем выбивало Микаэля из равновесия, а мысли сводились к тому, что у него давно никого не было. Вспоминая момент, когда он бинтовал Юичиро, он вновь и вновь возвращался к мелким шрамам, которыми было покрыто всё его тело. Было несколько и довольно крупных и глубоких шрама, после сегодняшнего дня появится, явно, ещё один, но в основном были небольшие и поверхностные, который зажили, оставив от себя, как напоминание, тонкие белые полосы. О том, что всё тело Юи в шрамах, Мика даже не задумывался, хотя слышал от него множество историй, где он натыкается на полуночников, правда, в эти истории блондин не верил, приходится поверить. И он пообещал себе, что завтра же об этом спросит. А на балкон он сбежал от своих мыслей, которые заполнили его голову после того лёгкого и целомудренного поцелуя, который «ничего не значит». От повторения этой фразы легче не становилось. Укрыть пледом – был максимум, что мог сделать Микаэль для него. А потом он просто сбежал, прихватил сигареты – и сбежал. Здесь было тихо, спокойно, здесь можно было всё обдумать. А обдумать было есть что. Мика впервые столкнулся с тем, что его непреодолимо тянет к… парню. Раньше, до этого момента, он никогда не задумывался над своей ориентацией или над тем, какой она может и не может быть. С нетрадиционной он, по крайне мере был в этом уверен, раньше не встречался, до компании Юи, по-видимому, чего только стоят Мицуба и Шиноа, да и сам Юичиро, если уж на то пошло. Он знал о том, что Аманэ – би, и это его не смутило в тот момент, наверное, но сейчас… Его пугала мысль о том, что Юи может испытывать к нему какие-то чувства помимо дружеских. Он не понимал: почему, но чувствовал это отчётливо. И даже себе объяснить не мог, почему боится этой мысли, особенно после этого ненужного поцелуя. - Как же всё сложно, - вздохнул он, выпуская в воздух едкий дым. Он и не думал, что знакомство с этим парнем обернётся для него таким поворотом событий, а его тихая, размеренная и спокойная жизнь встанет с ног на голову: сначала друзья, теперь нападение, поцелуй, а дальше – что? Об этом «дальше» он боялся думать ещё сильнее. Будущее могло приготовить ему кучу сюрпризов, о которых он явно пожалеет потом. Тем более он не разобрался с одним, насушим. На его диване спит раненный парень, который поцеловал его на грани сна и яви, и совсем не ясно, осознано или нет. И как Микаэль должен реагировать на этот поцелуй по утру? Спросить о нём? Сделать вид, что ничего не было? Поцеловать самому? Бред! Микаэль впился ногтями в кожу головы, взъерошивая чёлку. Ему не было так плохо уже давно, если задуматься. Да и ему не особо хотелось испытывать повторно на себе это – плохо. Одного раза хватило с головой. Но это «плохо» отличалось от того «плохо». Последний раз второе «плохо» накатило на него в том кафе, где он побывал на вечеринке Мицубы - хорошая девушка, ему было приятно с ней познакомиться, - где в голове проснулись давно забытые воспоминания о «приятном» детстве, ободном случаи и словах, что изменили его жизнь. Но это «плохо», отличалось от того, что накрыло в кафе; оно было другим, чуть легче, более мягким, но било не слабо. И Микаэль даже не знал, какое из «плохо» било больней. Пока ему было определённо плохо. Ему хотелось разобраться в себе, в чувствах, что он испытывает или испытал к Юи, пока вёл его сюда, беспокоился за него, пока обрабатывал его раны, пока накладывал бинт, пока укладывал спать. И когда его жизнь так резко повернулась, а в ней появился этот брюнет? Но, если уж говорить начистоту, Мика и сам был не против его появления в своей жизни. Ему нужно было взбодриться, проснуться, если можно так выразиться, открыть глаза, пока он окончательно не погряз в обыденности. И Юичиро стал именно тем пинком, который был так необходим блондину. Сейчас грех жаловаться. Но всё же… Ещё одна затяжка, уже не так неприятно, как первые - старая привычка быстро возвращается, - но всё равно это нужно лишь для какой-то мистической галочки. На улице становилось всё холоднее, ветер неприятно колол чистую кожу, не скрытую одеждой, Мика пытался согреться, получалось плохо, но в комнату возвращаться не хотелось от слова «совсем». Пусть здесь холодно, пусть сигарету придётся скоро тушить, благо, пепельница под рукой, пусть… туда он не вернётся, пока не поймёт и не придёт к какому-нибудь выводу. А вывод напрашивался лишь один: Микаэль влюбился в Юи. От осознания, от остроты вывода, от его однозначности становилось плохо. Он всю жизнь считал себя натуралом, да и девочки ему нравятся, но Аманэ тоже ему нравится, но как-то по-другому, по-особому, так, как не должен нравиться. И осознания этого факта загоняло в тупик, не позволяло мыслить рационально, и опираться на эти поспешные выводы он не был намерен. В его голове созревал один простой план, который он мог притворить в жизнь. Микаэль был настроен решительно. Он обязательно обсудит это с Аканэ, которая точно сможет ему помочь, она же его лучшая подруга. Если при поцелуе с ней Мика ничего не почувствует, то всё – тушите свет. Но если почувствует, то значит и бояться нечего. Вот только ему всё равно становилось не по себе от мысли, что разобьёт сердце Юи, ведь тот действительно что-то испытывает к блондину. Да и Шиндо, если честно, тоже. Но он до конца будет уверять себя, что это только дружеское чувство, не более. И до конца он будет разрушать себя, пока не поймёт лишь одно – такой дружбы не бывает. И он не знал, какого результата от своей проверки с Аканэ ждёт: положительного или отрицательного, он совсем запутался и в себе, и в Юи, и надеялся лишь на то, что судьба будет к ним благосклонна. Но у неё явно на них были другие планы.***
Когда он раскрыл глаза, проснувшись от страшной боли – задел раненным боком край одеяла – было уже утро. А сегодня среда, рабочий день, у него четыре пары, и две из них были теми, которые нельзя было пропускать. Потом придётся объяснить, почему он их пропустил, благо, объяснить и доказать, что причина не пустяковая, было очень просто, но от этого рана не болела меньше. Он был укрыт не просто одеялом, как ему показалось с спросонья, а целым пледом, мягким и очень тёплым. Спать Юи было отлично, свою роль в этом сыграли и успокоительные и обезболивающие, но их действие подошло к концу, и Аманэ столкнулся с неприкрытой притупившимися чувствами реальностью. Она была не самой радужной, светлой и приятной, а тёмной, пусть за окном плясало утро, холодной, пусть он был под толстым, согретым теплом его юного тела пледом, и серой, хотя в квартире Микаэля присутствовали довольно яркие и живые цвета. Стоп! Микаэля? От этих лекарств у Юичиро появились пробелы в памяти, или ему показалось? Всё же, не стоило превышать дозы. Он помнил, как дошёл до магазина, как они спорили с блондином, как дошли до него, помнил боль и кровь - пятна от неё остались на диване – помнил и то, как Мика бинтовал его, обработав края раны, а ещё помнил, как ему хотелось спать после принятия таблеток. Вроде бы, он помнил всё, но ему упорно казалось, что он забыл что-то неимоверно важное, о чём хотелось поговорить с Микаэлем, объясниться, но память молчала, пусть и подсознание вопило о неправильности. Что такое вчера произошло, Юи оставалось лишь догадываться, чего он делать намерен сейчас не был. Он решил оглядеть комнату, пока пытался сдержаться от того, чтобы не расплакаться от боли в боку. Как же он ненавидел идиотов с ножами! Особенно тех идиотов, на которых, так или иначе, натыкался он. На его теле уже почти не было ни одного сантиметра кожи, где не было бы шрама, не все они от ножей, но это не имеет значения. А посмотреть в квартире было на что. Юи находился в гостиной, в которой большую часть пространства занимали два кресла и диван, у противоположной дивану стены расположился комплекс шкафов, в сердцевине которого красовался небольшой телевизор, а за стёклами пестрели корешки разных книг, внизу, под телевизором, стояли колонки, довольно мощные, и Юи был уверен на девяносто процентов, что через них он слушают свою любимую классику. Ещё в гостиной был выход на балкон, а на подоконнике можно было заметить горшки с цветами, названия многих из которых Юичиро знал. Обои были персикового цвета, шторы – светло-зелёные, облицовка шкафов ближе к шоколадному – в оттенках Юи тоже плохо разбирался – а диван, как он успел заметить, тёмно-синий. Сочеталось ли всё это вместе, Аманэ не знал, но в комнате ему было уютно. Он хотел бы побывать в ней ещё, хотя его пока и не особо выгоняли, но он понимал, что пребывание его здесь временное и вынужденное, Микаэль бы не за что, его так просто бы к себе не пригласил, сколько бы он его не провожал до дома. Но обидеться или разозлиться на Мику за это Юичиро не успел, так как пришёл этот самый блондин, замерев на пороге, раздвинув такую же бусинную занавеску, которую сделала Аканэ из голубых бусин специально для него, и увидел проснувшегося Юи. - С добрым утром, - улыбнулся он, свешивая ноги с дивана, корчась от боли и придерживая забинтованный бок. – Надеюсь, ещё утро? - Да, - отмер Микаэль, - с добрым. Не разбудил? - Нет, я проснулся сам. Юи оглядел когда-то белый бинт, который за ночь успел окраситься в светло-розовый, пока успешно справлялся со своей миссией и всё же смог остановить кровь, если судить по состоянию брюнета. Прежде, чем уйти от Мики, ему явно нужно будет его поменять, предварительно ещё раз обработав рану. Порез не такой глубокий, как ему казалось вчера ночью, но болит страшно – Юи никогда не сможет привыкнуть к этой боли. - Голоден? – поинтересовался Микаэль, так и оставшись стоять в паре шагов от входа в комнату. Желудок Аманэ согласно заурчал, отчего ему стало немного неловко. Это вызвало на устах Микаэля улыбку. - Тогда рад пригласить тебя на кухню. Я приготовил пародию за обычный завтрак: яичницу и кофе. Надеюсь, угодил? Юичиро поражёно вскинул на него взгляд. - «Пародию на завтрак»? Да это лучше того завтрака, который ем я! А знаешь: почему? – Микаэль отрицательно покачал головой. – Потому что я не завтракаю! Он рассмеялся, и Юи сам не смог сдержать улыбки. Это была чистая правда: он почти не завтракал дома. А тут его собираются накормить, и, зная Шиндо, весьма не дурно. Он был согласен на это целиком и полностью. Но подняться самостоятельно и дойти до кухни Аманэ не смог. --- Когда они уже сидели на кухне, а Юи вовсю поглощал завтрак, Микаэль решил заговорить, чего брюнет уже от него не ждал. Всё время, что они находились на кухне, блондин был мрачнее тучи, задумчивее камня и молчаливее дерева. Это не могло не пугать, учитывая, что всё вместе проведённое время они болтали без умолку, и плевать на какие темы. Им нравилось просто разговаривать друг с другом, особенно Юи, ведь у Мики было есть что рассказать. Поэтому молчание напрягало его, угнетало и предрекало неприятный разговор, о теме которого Аманэ догадывался. - Я позвонил Шиноа ещё вчера ночью. Сказал, что с тобой всё в порядке, и ты у меня. Она просила тебе передать, чтобы ты позвонил ей, как придёшь в себя. – На немой вопрос он поспешил ответить: - Я рассказал ей о том, что ты ввязался в драку с полуночниками. Юи смерил его взглядом «Кто тебя просил?», а потом приложил руку ко лбу. Он уже мог сказать с уверенностью, что этот разговор не будет ни тихим, ни спокойным, ни нормальным. Он будет громким, с руганью и с долей сумасшествия. Шиноа по-другому не сможет, Юи это знал. - Ты можешь принести мне мой телефон? Он в рюкзаке. Надеюсь, цел. – Ему было стыдно, что он просит Мику о таком, но сам он дойти до куда бы ни было, не сможет. Как он собирался пойти домой, лучше не спрашивать. - Конечно, - отозвался Микаэль, поднимаясь и скрываясь за кухонной дверью. Юи покончил с завтраком, допив последний глоток кофе – всё хорошее когда-нибудь заканчивается, - и приготовился к важному звонку. Мика вернулся быстро, подал брюнету его телефон, не вернулся на своё место, а решил остаться рядом с ним, опершись пятой точкой на стол. Аманэ набрал номер телефона под пристальным взглядом голубых глаз, пару раз глубоко вздохнул, мысленно повторив древнее заклинание, отгоняющее злые силы, нажал на иконку вызова и приложил аппарат к уху. Это, я вам скажу, было зря. - Юичиро Аманэ! – тут же послышался крик прямо ему в ухо, от которого поморщился даже Микаэль, а самому носителю этого имени вообще показалось, что он оглох. – Ты даже не представляешь, как сильно я хочу тебя убить! Я поставила на уши пол города, а тебя нигде не было. Как хорошо, что Мика, миленький, позвонил и сказал, что с тобой, идиотом таким ударенным на всю голову раз двести, всё в порядке. – Она перевела дух; Юи выдохнул, но рано радоваться. – Как. Ты. Мог?! Ты опять рисковал своей чертовой жизнью, защищая каких-то девиц от насильников! Тебя вообще ничему жизнь не учит, да?! Я чуть с ума не сошла от беспокойства, мы же договаривались с тобой сходить в кино. И ещё тебя Кимизуки планирует убить. И Аканэ. И Мирай. И она о тебе, балбесе таком, волновалась. Бедная девочка. – Выдох. – Зачем ты с нами так, Юи? - Прости, - выдохнул он, пытаясь сдержать слёзы. Его друзья. Его родные и любимые друзья так волнуются о нём, а он раз за разом подвергает себя опасности, вмешиваясь в то, во что не должен. Но по-другому он не может. Он никогда никого не бросает в беде. Не тот типаж. И за это он частенько получает от судьбы, которая многих делает эгоистами до мозга костей. Его жизнь с самого детства учила, что в жизни он может полагаться только на себя, и ни на кого более, вот только ему плевать. Он не бросит ни одного человека в беде, если может помочь; Юи сделает всё, что в его силах, и не важно, если при этом он пострадает. Ему давно плевать на свою жизнь и судьбу. А если уж предельно честно, иногда он ищет смерти. Глупый, глупый Юи. - Пожалуйста, прости меня, Шиноа. Ты же знаешь, я не мог пройти мимо. - Чёртов рыцарь! – Он знал, что при этих словах она улыбалась. Всё же он продолжал любить её, пусть и не так, как раньше. - Такой уж я, - пожал плечами парень, - меняться поздно. А тренер? Он знает? Молчание, за которой перед Юи пронеслась вся его жизнь, протяжённостью в двенадцать лет, которые он помнил. - Нет. – После этих слов, брюнет был готов обнять весь мир. – Не знает. Я не собираюсь ничего ему говорить. Сам расскажешь. - Спасибо, - прошептал он, и был в этот момент самым искренним существом на целой Земле. Микаэль слушал их с некоторой долей интереса, рассматривал изменяющиеся выражения лица, смотрел на губы, в глаза, каждый раз, когда их взгляды пересекались, на взъерошенные со сна волосы, на голую верхнюю половину тела, прикрытую лишь бинтами. Юи был красив, этого у него не забрать, когда надо – умён, добрый, заботливый, искренний. Так почему же - нет? - Не меня тебе надо благодарить, а Мику. Это он о тебе позаботился. Встретимся вечером, я приду к вам, в общагу, часов к восьми. Если тебя там не будет… Ты ведь знаешь, что такое аутодафе? Это будет самой безобидной из казнь, что я устрою тебе. До встречи. – И отключилась, оставив дрожащего от перспектив Юичиро. Микаэль спросил одними глазами о том, что сказала ему Шиноа, он ему кратко пересказал их диалог, невольно сжимая повязанный бинтами бок. - Короче, я в полной и не просветной… Ругательство опустим. Микаэль сухо рассмеялся, отталкиваясь от стола. Он забрал опустевшую тарелку и кружку, закинув их в мойку, и только потом вернулся к Юи. - Не буду читать тебе нотацию или ещё что-то в этом духе, - начал Микаэль, строго смотря Юи в глаза, - но зная на будущее, что мы все очень волнуемся за тебя, особенно, из-за того, что ты, оказывается, любишь встревать в стычки с полуночниками. Когда ты не пришёл, я места себе не находил от беспокойства, а когда увидел!.. Я думал, у меня остановится сердце. Ты даже не представляешь, как сильно меня напугал. – После этих слов Юичиро не стало стыдно, как должно было бы; ему было приятно. Ненормально приятно. Мика беспокоился за него, волновался, с ума сходил от беспокойства – эта мысль была приятна ему. Значит, он ему не безразличен, а очень даже важен. – И, знаешь, лучше сходи в больницу. Я же не врач, нет у меня такого образования, я мог сделать тебе хуже. - Это же ты, Мика, - Юи потянулся и взял его за руку, - ты не мог сделать хуже. Я доверю тебе. Ты меня спас. Мою жизнь. Защитил ещё и от банши, - на удивлённый взгляд, пояснил: - ну, от Шиноа. Не бери в голову. Спас, временно, но всё же, от праведного гнева тренера. Если бы он узнал, меня бы точно уже не было, и тут никакой хирург не склеит. Я не шучу. Не смейся! – приказал Юичиро, когда Мика уже заливался во всю смехом. Юи не мог не улыбаться, смотря на такого Мику, тёплого, родного, весёлого, доброго, светлого. Он мог перечислять хоть до самого утра, какого. Но ни одно слово не могло передать всех чувств Юичиро, которые он испытывал к блондину. Тут не хватило бы ни одного языка, хоть живого, хоть мёртвого. Ему просто нравилось, и он готов был смотреть на Микаэля вечно, несколько вечностей (если так можно). – Мика, спасибо тебе. Он закусил губу и снова вскрикнул от боли. За ночь разбитая губа не смогла излечиться сама собой, ведь её, в отличие от раны на боку, Мика обработать забыл. Юи серьёзно задумался о том, что ему пора уже избавиться от привычки закусывать губу. - Прости, я совсем про это забыл, - прошептал Микаэль, прикасаясь пальцами к ране на губе. Сердце Юи забилось быстрее, слишком быстро и громко, что, казалось, его мог услышать даже Микаэль. Так оно было или нет, неизвестно. Но у Мики были те же проблемы. Он опустил руку, вырывая из захвата и вторую, оставляя ладонь Юи, теплую и родную, в свободном пространстве. Как будто отверг. Микаэль решил переключится на другую тему, вспомнив о том, что пока обрабатывал рану от ножа, наткнулся на шрамы, которых было много на теле брюнета, а некоторые из них, на руках и торсе, можно было увидеть даже сейчас, пока тело не покрыто одеждой. - Откуда у тебя шрамы? – спросил Шиндо, указывая на руках на тонкие белые полосы. Юи покосился на них, скривился и нехотя ответил: - Знаешь, я уже давно занимаюсь рыцарскими подвигами. Ещё со средней школы. Наработал. Да и тем более, я же спортсмен. Многие остались после тренировок. Ты просто не знаешь, какой суровый у меня тренер, многие от его «уроков». - А тот, большой? – припоминая длинный и глубокий шрам, который никогда не затянется полностью, он выглядывал из-под бинта, находясь на груди, справа. - Помнишь, Шиноа всё упоминала про «тот раз»? Так вот, это от него. Микаэль вздохнул. Теперь он полностью понимал его подруг, которые так волнуются за него, что готовы перегрызть глотки всем, кто посмеет обидеть их друга. Да и парни, с которыми делит крышу брюнет, тоже волновались за него, даже тот нелюдимый Кимизуки Шихо. Пусть они и строят из себя врагов, всё же друзья. - Ты космический идиот, о, доблестный рыцарь! – с улыбкой проговорил Микаэль, всё же не удерживаясь от того, чтобы взлохматить и без того взлохмаченные чёрные волосы. Чуть жёсткие, но от этого не менее приятные. Юичиро рассмеялся следом. Да, его частенько называют идиотом, не новость. Но он такой, и за это его и любят. - Мика, мне неловко о таком просить… - Да? - Ты не мог бы одолжить мне свою футболку? – Опустил взгляд в пол, ощущая на своей голове его тёплые пальцы. – Мои вещи безвозвратно испорчены, мне даже не в чем вернуться домой. Прости. - Всё хорошо, Юи. Я одолжу, можешь не переживать и не возвращать их. А теперь давай-ка поменяем бинт. Этот весь в твоей крови. Юичиро активно закивал, отчего стало ещё больнее, но он доблестно держался. Он же рыцарь! И Микаэль не мог этого не заметить и не оценить. Всё же, что-то в нём есть. Это пугало. Это тянуло. Это зазывало в бездну. Это пленило его. Это было ненормально и правильно. Но это было необходимо Мике, как кислород. Юи был ему необходим. Как же он запутался. Как же ему хотелось распутать этот узел чувств и эмоций, и наконец, найти выход. А там, гляди, будет счастье.