U2 – Ordinary Love
I can't fight you anymore
It's you I'm fighting for
Когда приходит время выходить на ринг, мое сердце начинает отплясывать чечетку. В голову приходит идиотская мысль о том, что мое тело вовсе и не мое, а управляется кем-то, кто ушел в запой или попросту свалил с рабочего места. Иначе как еще я могу объяснить то, что руки и ноги разом онемели? Издаю нервный смешок, и моя команда ошибочно принимает за знак моей уверенности и отличного настроя. Решаю не разочаровывать их и улыбаюсь шире. Конор снует где-то рядом, бросая на меня обеспокоенные взгляды. Мы с ним приятели. Подружились однажды после турнира. Только он один знает мой секрет, и поэтому сейчас находится здесь. Встречаюсь с ним глазами и благодарно киваю. Он отмахивается, мол, перестань. Меня хлопают по плечам и отправляют вперед. Я иду вальяжно, не спеша, смотрю в камеру так, словно она сейчас мой соперник, словно с ней сейчас буду драться не на жизнь, а на смерть. По-прежнему улыбаюсь. Знаю, что выгляжу очень крутым, уверенным, бесстрашным. «…он ничего и никого не боится! Матерый волчара, знающий свой дело! И сегодня…» – доносится до моих ушей речь заводилы с микрофоном. Ничего и никого не боится – это про меня. Такая у меня репутация, таким меня знают страна и весь мир. Но никто не знает, что я все-таки боюсь одного. Тебя. Я выхожу первым. Наверное, это хорошо, потому что у меня будет время размяться и морально подготовиться к встрече. Вокруг ринга огромное количество людей, которые свистят, кричат и визжат. Странно, но я словно ничего не слышу. Зато стоит пижону в костюмчике сказать о твоем выходе, мои уши включаются и ловят каждый звук. Про тебя говорят только хорошее – примерный семьянин, отличный спортсмен, добрый человек. Не то, что я. Мы и правда разные. Я одинокий, самоуверенный парень, не самый приятный тип, который не будет притворяться милашкой на публику. Я не тот, кого любая мать захотела бы видеть в качестве потенциального зятя. Да оно мне и не нужно. Дышу через раз, когда вижу идущего тебя. На твоем лице привычное спокойствие. Ты спокойно идешь, спокойно раздеваешься, спокойно стоишь, пока твое лицо растирают мазью, спокойно вставляешь в рот капу и спокойно забираешься на ринг. А потом ты смотришь на меня. Меня парализует, адреналин подскакивает в крови еще до того, как мы начинаем поединок. Ты так смотришь, будто хочешь пожалеть меня, и это бесит. Надо было жалеть меня раньше. Одновременно с жалостью я вижу в твоих в глазах вину с легким оттенком боли. Не выдерживаю и отворачиваюсь до самой команды к старту. Время тянется так медленно, что мне кажется, будто мы кружим уже целую вечность. Я не хочу бить первым, ты, очевидно, тоже. Но кто-то должен начать, и я решаюсь. Делаю выпад и выбрасываю кулак вперед. Не прокатывает, ведь ты слишком умен; ты читаешь мои движения еще до того, как я их совершу. Происходит немыслимое, от чего мне даже становится смешно – ты умудряешься запрыгнуть мне на спину, заставляя меня схватиться пальцами за сетку, чтобы не упасть. Кожей я чувствую, как вздымается твоя грудь от частых вздохов. Держишь меня крепко, но не слишком сжимаешь, чтобы не сделать больно – это заметно только мне, остальным кажется, что ты вот-вот меня дожмешь. Будто специально прижимаешься теснее, обхватываешь ногами, стараешься сделать так, чтобы между нашими телами не осталось и миллиметра свободного места. Играешь со мной. Зря. Мне удается освободиться и, кажется, первая пятиминутка моя. Вспоминаю все, что с нами было раньше – бессонные ночи, твоя крепкая теплая ладонь в моей, твой смех, твои объятия, твои поцелуи… А что у нас есть сейчас? Редкие встречи, звонки пару раз в месяц, фото улыбающегося тебя с женой в Инстаграме, твои интервью о том, как ты счастлив и как ты любишь свою семью. А дальше все как в тумане. В глазах темнеет от злости, во рту появляется металлический привкус. Я кидаюсь на тебя словно бешеный зверь и сразу седлаю верхом. Вижу страх в твоих глазах, и это заводит меня еще больше. Делаю вид, что собираюсь использовать прием, наклоняюсь к твоему уху и шепчу прямо в него: – Скучал по мне? Трусь бедрами о твой пах и заставляю тебя громко выдохнуть. Еле слышно ты произносишь мое имя, словно умоляя перестать тебя мучить, а я от этого только сильнее распаляюсь. Мне хочется сделать тебе больно, как однажды сделал ты. Жаль, что я могу причинить тебе только физическую боль, нанося точные удары в лицо сжатым кулаком. Никакое физическое страдание не сравнится с тем, что пришлось вынести мне в душе. Я вижу твою кровь, вижу, как отчаянно ты закрываешь лицо, но не останавливаюсь, пока меня не оттаскивают от тебя. Еле сдерживаюсь, чтобы не кинуться в драку с теми, кто крепко меня держит и не дает добить тебя. Только когда я вижу всего в крови тебя, почти неподвижно лежащего на октагоне, до меня доходит, что я натворил. Я слышу твои хрипы, и глаза начинает щипать. Хочу кинуться на колени, хочу тебя обнять, хочу целовать твои руки, хочу извиниться. Делаю шаг, но меня снова удерживают, а тебя уже поднимают и окружают твои ребята. Туман снова застилает мой разум. Жду тебя снаружи на улице. Когда ты выходишь, подхожу и тактично прошу твоего тренера отпустить тебя на пару слов. Мэтт колеблется, но ты уверяешь, что все в порядке и подходишь ко мне. Приглашаю тебя отойти подальше в темноту. Твое лицо ужасно… Боже, что я с ним сделал? Бровь рассечена, правый глаз заплыл, нос неестественно повернут набок. «Стоило ли оно того?» – думаю я, касаясь ладонью твоей щеки. Ты молча наблюдаешь за мной. Наконец, дергаю тебя на себя за руку и крепко обнимаю. Ничего не говоришь, но я все понимаю. Разрешаешь мне покрывать рваными быстрыми поцелуями виски, скулы, подбородок, губы. Ты не злишься на меня. Я получил титул, сражаясь с тобой. А с кем нужно сразиться, чтобы получить тебя?