Мы всегда ждём тебя.

Нас было трое: я, Саске и Наруто. Святая неразлучная троица. Мы познакомились на курсах крупье казино и уже на второй день оказались спаянными накрепко. Встречались у входа, вместе учились работать, вместе ходили в курилку и вместе уходили домой. На нас косились, многим наш тройственный союз казался противоестественным, но мы были молоды, свободны и плевать хотели на всех. Трудно представить более непохожих людей. Я – юная, красивая, начитанная и язвительная. Мне восемнадцать лет, а на плечах уже груз ответственности в виде неработающей мамы, младшей сестры Ханаби и немецкой овчарки. Наруто – девятнадцатилетний парень из Японии, приехавший в наш город учиться в военном училище. На втором курсе, поняв, что он и армия – вещи несовместимые, как гений и злодейство, Наруто сбежал из казармы, но домой не вернулся, опасаясь гнева скорого на расправу отца-полковника. Снял комнату у какого-то тихого алкаша и стал искать работу. Саске – самый благополучный из нас, внук директора крупнейшей в городе оборонной компании. Четырёхкомнатная квартира в центре, богатая мама, обожающего единственного сыночка, третий курс мехмата в университете… Мальчику просто захотелось самостоятельности, он решил сам зарабатывать денег и пришел на курсы в казино с расчётом днями учиться, а ночами работать. После трехнедельных курсов начались трудовые будни. Нам повезло – мы попали в одну смену и продолжали ходить вместе, разлучались только в зале: я работала на картах, а мальчики – на рулетке. В тот год был страшно холодный декабрь, и во время перерывов на отдых мои верные мушкетёры укрывали меня своими куртками и по очереди носили горячий чай. Коллеги строили догадки, с кем из двоих я сплю. Большинство склонялись к мысли, что с Саске, он был умнее и спокойнее, чем Наруто. А мы, смеха ради, специально однажды утром уехали домой втроём, хотя и жили в разных районах. Коллеги вынесли вердикт, что у нас шведская семья, и успокоились. На самом деле ничего такого между нами не было. Иногда после работы мы покупали пива и ехали к Наруто. Его сосед, разбуженный в пять утра нашими голосами, заходил, приносил какую-нибудь нехитрую закуску, выпивал с нами и уходил досыпать. Мы пили, болтали обо всём на свете, строили планы на будущее, а иногда просто молчали. Но это было не такое молчание, когда людям просто нечего сказать друг другу. Наше, наоборот, сближало больше, чем иные разговоры. Когда пиво заканчивалось, мы ложились спать на страшно скрипучем старом диване: посередине я, в любимой футболке Наруто, у стены – Саске, с краю – Наруто. Спать втроём под двумя одеялами – ужасно увлекательное занятие. Частенько мои мушкетеры оказывались раздетыми, а я блаженствовала, завернувшись в оба. Наши идиллические отношения продолжались почти полгода. В точку в них поставил день рождения Саске. Мы начали отмечать его на работе с коллегами, а продолжили в своей тёплой компании у Наруто. Соседа дома не случилось, утро было далеко уже не раннее, поэтому мы включили музыку и веселились на всю катушку. Когда пришло время ложиться спать, выяснилось, что сосед Наруто по пьяному делу ушел в футболке, которая служила мне ночной рубашкой. Выпито было немало, настроение у меня было расчудесное, и я решила, что ничего страшного не произойдёт, если я разок посплю голышом. Я приняла душ, легла и укрылась почти с головой. Потом пришёл Наруто, привычно чмокнул меня в щёку, завернулся в одеяло, как бедуин-кочевник и через пять минут засопел. Последним ванну обычно посещал Саске, поскольку был любителем полежать в пене не меньше получаса. Но сегодня он оказался на удивление оказался скор: не прошло и десяти минут, как он ракетой ворвался в комнату, выключил свет и полез под одеяло. Тут я внезапно протрезвела. Саске потянулся ко мне с прощальным поцелуем и замер. - Ты что, - раздался его хриплый шепот, - голая?! - Нет, - таким хриплым шепотом ответила я, - одетая!!! Мы лежали под одним одеялом, стараясь не касаться друг друга. Темнота сгустилась настолько, что, казалось, стало нечем дышать. А потом я почувствовала на своих губах тёплые губы Саске, и дышать действительно стало нечем… В этот день всё-таки природа взяла своё. Впотьмах, не зажигая света, мы лихорадочно одевались, думая лишь об одном: только бы Наруто не проснулся. Мы уходили на цыпочках, как воры, и ощущали себя действительно преступниками. Это былая жгучая смесь счастья и стыда, нам было страшно смотреть друг другу в глаза, но ещё страшнее представлять, как вечером мы будем смотреть в глаза Наруто. Но Наруто избавил нас от необходимости что-либо объяснять – на работе его не оказалось. Встревоженные, утром после смены мы с Саске поехали к нему домой, но сосед, на удивление трезвый, сказал, что вечером Наруто собрал свои вещи, расплатился с ним за комнату и ушел, не сказал куда. Мы сделали всё, чтобы его найти, но все усилия были тщетны. Ничем не помогла и анкета, которую наш «третий мушкетёр» заполнял при приёме на работу. Никакого курсанта Узумаки Наруто в военном училище, о котором он нам рассказывал, никогда не было. В учебной части нам сказали, что два года назад из училища действительно сбежал курсант, но его быстро нашли. И звали его Мацураси Хидан. Наши поиски зашли в тупик. Прошло восемь лет. Мы с Саске давно женаты, у нас растёт замечательный сын Наруто, который родился в тот же день, что и папа. Поэтому 18 марта в нашей семье – двойной праздник, но праздник, немного грустный. Каждый год в этот день за праздничном столом звучит тост: « За друзей, которых с нами нет…» Мы любим Наруто. Надеемся, что он простит нас и вернётся.