Все меняется с наступлением сумерек.

— Хисока, пойдем домой! Уже совсем стемнело! — Тсузуки посмотрел на часы и перевел взгляд на своего напарника. — Да, пора бы, — эмпат поднялся со стула, потянулся, накинул куртку, — бумаг так много, ноги у них за ночь не вырастут… — Хисока, я провожу тебя до дома, — старший шинигами радостно засуетился возле напарника, поправляя и застегивая на нем куртку. — Я не маленький! — эмпат фыркнул, — Я умею самостоятельно одеваться и уж точно знаю дорогу домой! Куросаки погасил свет и почувствовал, как вокруг его плеч обвились теплые руки. — Тсузуки…что ты делаешь?.. — едва слышно прошептал эмпат, хоть ему и было тепло и хорошо в объятиях напарника. — Хисока, я буду беспокоиться. И я ведь не напрашиваюсь к тебе в гости… — Асато бережно прижал младшего шинигами к себе. — Хорошо… идем, — не разрывая объятий, Куросаки переместил обоих в Чи-Джоу. На улице было довольно прохладно и безлюдно. После землетрясений и наводнений Токио походил на город-призрак. Стихийное бедствие унесло очень много жизней, некоторые люди покинули страну. Шинигами были просто завалены работой, приходили запросы о помощи из других секторов. Тсузуки шел рядом и о чем-то болтал, иногда поглядывая на напарника. «Я знаю, что ты переживаешь за меня и стараешься заботиться, я хочу быть полезным тебе, быть рядом. Нужен ли я тебе так, как ты нужен мне?» — эмпат задумался и опустил взгляд, рассматривая на ходу листву под ногами. — Хисока, подожди, я куплю пончиков, — старший шинигами остановился возле палатки с фастфудом. «Как он может тратить деньги на подобную гадость?» — подумал мальчик, глядя на напарника. — Спасибо, что подождал, малыш, — Асато вернулся, довольно сжимая в руках бумажный пакетик со сладостями. *** Путь шинигами проходил через парк, Тсузуки то и дело ворчал на малыша. — Как я мог тебя одного отпустить по такой темени и потом спокойно спать? Хисока-а-а-а-а-а, ты жестокий! Эмпат лишь тихонько фыркал и отмалчивался. В кустах послышался шорох. — Ой, что это? — спросил младший шинигами, пытаясь разглядеть в темноте источник шума. — Наверное, просто ветер, — пожал плечами Асато, — не бойся, я рядом. Шинигами хотел продолжить путь, но дорогу ему преградила довольно большая собака. — Хисока, отойди подальше, кто знает, что у нее на уме… — Тсузуки заслонил собой мальчика. Послышалось громкое рычание, животное учуяло запах выпечки. — О, ты голодный… давай я тебя угощу… Не успел Асато моргнуть, как собака сорвалась с места, в один прыжок оказалась рядом, укусила шинигами за ладонь, выбила пакет и скрылась во тьме. «Ай, больно…» — Мои пончики… — с досадой произнес Тсузуки, глядя на затягивающуюся рану. Куросаки подбежал к напарнику с испуганным видом. — Все в порядке? Тебе не больно? Покажи руку! — Все хорошо, — старший шинигами улыбнулся, показав ладонь без единой царапины, — не переживай, малыш, идем. Хисока кивнул и постарался идти поближе к Асато. *** — Вот и пришли, — Куросаки покраснел и немного замялся на пороге своей квартиры. — Спокойной ночи, Тсузуки, и не опаздывай завтра… — Спокойной ночи, малыш. Я постараюсь, — Асато улыбнулся и переместился к себе домой. Хисока, закрыв дверь, сполз на пол. «Ну почему, почему так сложно пригласить его зайти? — эмпат закрыл лицо ладонями, — я же хочу этого, посидеть, поговорить с ним, просто побыть рядом… —шинигами поднялся, — В душ и спать, а завтра я порадую его пончиками». *** — Доброе утро, малыш! — Тсузуки помахал напарнику рукой из-за кипы бумаг. — Доброе утро… — у эмпата просто отвисла челюсть: «Полвосьмого на часах! Может быть, я сплю? — Хисока почувствовал небольшое раздражение со стороны Асато, — судя по всему – нет». Малыш повесил куртку на вешалку, подошел к столу и поставил вкусно пахнущий бумажный пакетик перед напарником. — Хисока, это мне? — раздражение Тсузуки из-за бумаг сменилось на удивление и радость. — Да, тебе. Это пончики… — эмпат уселся рядом за стол и улыбнулся уголками губ, глядя на Асато-щенка. — Спасибо большое, Хисока! — старший шинигами немного покраснел, уловив почти незаметную улыбку напарника. Тсузуки еще несколько секунд заворожено рассматривал тонкие черты лица эмпата, пока тот не начал фыркать. — Хватит разглядывать меня, ешь свои пончики и давай приступим к работе, я не хочу задержаться здесь, как вчера, — проворчал мальчик, взял ручку и приступил к разбору документов. «Но я совсем не против, чтобы ты провожал меня до дома…» — от этой мысли и от радостного вида напарника у шинигами стало очень тепло на душе. — А ты не хочешь пончик? — спросил Асато, принявшийся за уничтожение вкусного подарка. — Нет, я не люблю сладкое… — пробормотал эмпат и с головой погрузился в работу. — Я все равно оставлю тебе несколько штучек… «Хисока, знал бы ты, что твоя улыбка дороже всех сладостей на свете…» Закончив завтракать, Тсузуки присоединился к Куросаки. *** — М-м-м… — протянул старший шинигами, положив голову на стопку бумаг и посмотрев на часы. — Полдень, а работы меньше не стало, да и ворчание Тацуми надоело… — Тсузуки закрыл глаза. — Да… но не вздумай спать. Еще немного усилий, и к вечеру разгребем пару стопок, — Хисока уловил усталость напарника и что-то еще.— Тсузуки… если хочешь, можем взять часть документов и после работы зайти ко мне, поработать дома, — смущенно выдавил из себя эмпат. — Хорошо, малыш… — мальчику показалось, что Асато покраснел. — Ты в порядке? — Куросаки подкатился на стуле к напарнику и, прикоснувшись ладонью к его лбу, понял, что у того температура. Асато перехватил ладонь эмпата, осторожно прижал ее к своей щеке и потерся. — Хисока… — прошептал шинигами. — Ч-что? — смущенно прошептал эмпат и осторожно погладил напарника по щеке. «Что я делаю?» — щеки мальчика залил румянец. — Тсузуки, кажется, у тебя жар… сходи в лазарет, — обеспокоенно произнес Куросаки. — Не хочу… само пройдет, не переживай, — Асато улыбнулся и открыл глаза, затем нежно погладил пальцы эмпата. Тот покраснел еще сильнее и нехотя откатился обратно за свою половину стола. — Хорошо, но не геройствуй, — оба шинигами снова погрузились в работу. *** — Что-то мне и правда нехорошо, — Тсузуки все же сходил во время обеда в лазарет измерить температуру, так как знал, что его напарник будет беспокоиться. — Наверное, меня вчера продуло, — Асато виновато потер затылок. — Высокая температура? — поинтересовался Хисока, допивая сок. — Тридцать восемь и девять, — тихонько произнес Тсузуки. — Ты что – совсем дурак?! Какого черта ты торчишь на работе, если тебе плохо? —Идиот! — рассердился мальчик, но тут же сжался и опустил глаза. — Извини, малыш, я не хочу тебя оставлять одного с этим завалом, — Асато подошел к напарнику сзади и поцеловал его в макушку. Куросаки неожиданно развернулся и обнял старшего шинигами за шею. — Хисока?.. — Тсузуки немного смутился и нежно обнял младшего шинигами за спину. «Я не хочу, чтобы тебе стало хуже, уходи…» — расстроено подумал эмпат. — Иди домой, я справлюсь сам, — почти умоляюще произнес он и прижался ближе к напарнику. Асато был немного шокирован, ведь эмпат обычно не позволял никому к себе прикасаться. — Хорошо… Коноэ отпустил меня, — шинигами ласково поцеловал эмпата в висок, тот покраснел и отпустил напарника. — Лечись, а если тебе станет хуже – номер моего мобильника у тебя есть, — Хисока тепло посмотрел на старшего. — Хорошо, не переживай и извини меня, — Асато бросил виноватый взгляд на эмпата, накинул плащ и переместился домой. — Поправляйся, Тсузуки… — мальчик попытался взбодриться и вернуться к работе, но все его мысли занимал Асато. *** «Как некрасиво вышло, я валяюсь, а малыш там совсем один со всеми этими документами… — подумал старший шинигами, натягивая одеяло до носа и обнимая себя руками, — холодно и погода не радует, опять дождь…» Он думал, что Куросаки с каждым днем меняется все больше. Улыбка и объятия напарника казались приятным сюрпризом. Шинигами закрыл глаза и улыбнувшись провалился в сон с мыслью о Хисоке. «Как ты себя чувствуешь?» — всплыло сообщение на дисплее мобильника Тсузуки, но ответа на смс не последовало. *** «Уже обед, а он так и не появился… — подумал Хисока следующим утром, доставая из ящика стола карточку с адресом своего напарника. — Надо бы к нему зайти, я беспокоюсь…он даже не ответил на смс, дурак». *** — Хисока мне писал… — Асато сел на футоне, отложил телефон и потер глаза, —ого… я что, так давно ногти не стриг? — шинигами удивился длине отросших «когтей» на руках и ногах, затем потрогал лоб. — М-м… температура не прошла. Это плохо, но надо идти спасать малыша от работы. Тсузуки перевел взгляд на будильник. «Я проспал до обеда?! Тацуми, шеф и Хисока меня убьют! — шинигами сорвался с места и побежал принимать душ. Вымывшись, Асато заметил легкую щетину на подбородке и темную дорожку волос на груди и спине. «Что за?..» — подумал шинигами и хотел было взяться за бритву, но услышал звонок в дверь. Надев шелковые черные штаны, он отправился открывать. На пороге стоял взволнованный Хисока. — Тсузуки! — мальчик немного покраснел, глядя на раздетого напарника, — Почему ты не ответил на смс? Я вообще-то беспокоился! Асато пригласил эмпата внутрь и закрыл за ним дверь. — И что у тебя за вид? — младший шинигами окинул взглядом растрепанного и еще мокрого напарника. «Что-то в нем изменилось…» — подумал Куросаки, сжимая пакет с фруктами и пирожными. — Извини, Хисока. Если честно, я проснулся минут десять назад и только успел душ принять. Проходи на кухню, — Тсузуки забежал в ванную, причесался и накинул сверху черную рубашку. — Как ты себя чувствуешь? — поинтересовался из кухни Куросаки. — Пока очень странно и голова болит, — едва слышно ответил шинигами. Хисока поставил пакет на стол и прошел из интереса в гостиную. «А у него довольно чисто, — подумал эмпат, — и так просторно…» Куросаки ходил по комнате, рассматривал интерьер, любовался видом из окна. — Тсузуки, ты там жив? — из кухни послышался свист чайника. — Да, чай завариваю, — Асато достал пирожные, выложил их на тарелку, помыл фрукты, насыпал в вазу кислые конфетки. — Тогда мне зеленый, — добавил Хисока, подходя к напарнику. — Все готово, присаживайся, — Тсузуки осторожно повернулся к эмпату, отодвинул перед ним стул, Куросаки сел за стол и фыркнул. — Даже не вздумай идти на работу. Я-то вижу, что у тебя температура, — мальчик сделал несколько глотков чая и взглянул на напарника. — Но как же ты? — старший шинигами уничтожил пару пирожных. Хисока уставился в кружку. — Знаешь, если ты пару дней полечишься, я буду спокоен… — прошептал эмпат и покраснел. — Хисока… — Асато и так был удивлен тем, что не получил взбучку за прогул, а тут вдруг оказалось, что Куросаки не против его лечения дома. — Хорошо, но будет лучше, если ты возьмешь часть бумаг и зайдешь ко мне вечером. Я помогу тебе с работой, а то мне не удобно… — Тсузуки тепло улыбнулся. — Ладно, если ты хочешь… — Хисока сунул в рот кислую конфетку и задумался: «А я и не замечал, что у него заостренные кончики ушей, как у Терадзумы». Асато почесал длинными ногтями щетинистый подбородок. — Я рад, что ты ко мне зашел. Ты всегда можешь ко мне приходить, чтобы не случилось… «Я буду рядом с тобой». Куросаки покраснел, уловив мысль напарника. — Спасибо, — эмпат допил чай и глянул на часы, — перерыв на обед закончился, мне пора на работу. Мальчик нехотя поднялся из-за стола, Тсузуки встал следом, подошел к напарнику и обнял за плечи. — Спасибо за все, Хисока. Куросаки робко обнял старшего шинигами в ответ. — До вечера. — Я буду ждать, — прошептал Асато, почувствовав, как эмпат переместился. После легкого завтрака с напарником Тсузуки почему-то почувствовал сильный голод. — Ах, как есть хочется… — шинигами задрожал и опустился на колени перед холодильником. Не понимая, что с ним происходит, он принялся есть все подряд: сырое мясо, овощи, пирожные, замороженные продукты. Асато остановился лишь тогда, когда есть было нечего. Сознание потихоньку приходило в порядок, Тсузуки вытер кровь с губ, посмотрел на устроенный погром и ужаснулся. «Хорошо, что Хисока этого не видел, — подумал он, поднимаясь с колен, — что на меня нашло?» Шинигами затошнило и чуть не вывернуло от осознания того, что он ел сырое мясо. Асато убрался на кухне, вернулся в ванную, побрился, подстриг ногти. — Малыш придет ко мне вечером, надо купить продуктов и приготовить что-нибудь на ужин. — Тсузуки пошатнулся, от высокой температуры перед глазами все плыло. «Черт, не мешало бы купить жаропонижающее в аптеке», — подумал шинигами, одеваясь и направляясь в магазин. По утрам уже бывало довольно холодно, хотя днем солнышко еще пригревало, напоминая о лете. Серое небо все чаще затягивают тучи и накрапывал мелкий надоедливый дождь. В такую погоду Тсузуки всегда бывало немного одиноко. Впрочем, за столько лет Асато привык к тому, что он всегда один, и это чувство стало уже привычным. Во всяком случае, так казалось шинигами. Тсузуки пошатываясь шел под зонтиком, на улице уже стемнело. Он спешно зашел в ближайший супермаркет, купил необходимые продукты и лекарства, зашел за угол и переместился домой. — Хисока уже скоро должен прийти, — шинигами отварил рамен, бросил его обжариваться на сковородку, добавил спаржу и кусочки курицы, заварил чай. — Надо бы переодеться. Асато ушел в спальню, разделся и замер перед зеркалом. «Я же сбрил этот непонятный мех!» — шинигами стал рассматривать свое тело. Казалось, он стал крупнее, позвонки на спине выпирали намного заметней, чем раньше, руки стали более накачанными, даже ногти немного отрасли за пару часов. — Наверное, мне это все кажется, — Тсузуки пожал плечами, надел свитер и джинсы. Послышался звонок в дверь, шинигами радостно побежал открывать. — Хисока! Заходи, я тебя ужином накормлю! — Асато утянул своего напарника внутрь, взял у него из рук бумаги. — Ужином? Сам болеешь, и меня решил отравить за компанию? — Хисока хмыкнул. — Не отравишься, обещаю, — Асато запер за напарником дверь, провел того на кухню, отнес документы в гостиную. «Пахнет вкусно, — подумал мальчик, глядя на сковородку. — но есть стряпню Тсузуки равносильно суициду», — эмпат обреченно вздохнул. Асато снова пошатнулся, сделал пару глубоких вдохов. «Опять есть хочется и голова раскалывается, но надо вести себя нормально, а то Хисока будет переживать», — вернувшись на кухню, Тсузуки разложил рамен по тарелкам, подал напарнику чай и палочки. — Приятного аппетита! — Асато начал уплетать свою порцию. — Приятного… — Хисока отправил в рот небольшую порцию рамена с овощами, пожевал и зажмурился. — Тсузуки! Асато замер в ожидании вердикта. Куросаки проглотил и облизнулся. — Тебе удалось. Это съедобно. Только соли маловато, но это нестрашно, — эмпат вновь принялся за еду. «Это невероятно». Тсузуки расплылся в улыбке и чуть не расплакался. — Я рад, что тебе нравится, — пошептал старший шинигами. Закончив ужинать и пить чай, шинигами прошли в гостиную. Хисока разложил на невысоком столике бумаги, напарники принялись за работу. *** «Я так рад тебя видеть», — Тсузуки с улыбкой посмотрел на эмпата. — Что? — поинтересовался Хисока, — Не отвлекайся. — Хорошо, — капризно протянул Асато. *** Прошло больше часа, когда мальчик оторвался от работы. — М-м-м… — Хисока потер плечо и шею, видно было, что эмпат устал. — Затекло? — Тсузуки сел за спиной напарника. — Да, — Куросаки вздохнул, — но я просил тебя не отвлекаться… — Хисока… — Асато принялся нежно разминать плечи мальчика, — расслабься. — Тсузуки! Ах… — мальчик поерзал, но вырываться не стал, а лишь прижался ближе и закрыл глаза. — Тебе станет легче, да и вообще, время уже позднее, можешь остаться на ночь у меня, — теплые пальцы заскользили по тонкой шее мальчика. Внутри у обоих затрепетало, Куросаки шумно выдохнул и покраснел. — Тсузуки… — шепотом произнес Хисока, подумав: «Ты такой теплый, заботливый». Но тут же спохватился и нахмурился: — Тацуми нас убьет, ему необходимы эти отчеты. Неожиданно свет замерцал и погас. — Черт, я забыл заплатить за свет еще в том месяце, — усмехнулся Асато. Хисока немного испуганно прижался к напарнику. «Не люблю темноту…» — Тсузуки… ты как всегда, — заметил эмпат. — У меня еще будет время заплатить, — прошептал Асато на ушко мальчику и скрестил руки у него на груди. «Я не могу, не могу сдерживаться рядом с ним, он так близко, я обнимаю его, а он даже не пытается прогнать меня, разорвать объятия, но что, если я все испорчу?..» — заволновался старший шинигами. — Хисока… я… — в кромешной темноте их освещал только свет луны, но этого было достаточно, чтобы заметить, что щеки мальчика залил румянец. — Горячо, Тсузуки, — эмпат медленно таял от душевного тепла напарника. «Что… что ты хочешь мне сказать? Я же чувствую твое беспокойство, хоть ты и пытаешься скрыть его», — думал Куросаки. — Ты очень дорог мне… ты единственный, кому я нужен, ради кого я теперь живу, — Асато нежнее обнял напарника, зарываясь носом в пряди русых волос. «Я так хочу сказать, что люблю тебя, но я трус и боюсь, что ты не примешь мои чувства», — по щеке старшего шинигами скатилась слеза, голова немного кружилась, свет луны будто обжигал, все тело горело. — Тсузуки, — эмпат почувствовал исходящее от напарника чувство, раньше не ведомое ему, в голове отголосками послышалось: «Люблю». Куросаки выпутался из объятий, прикоснулся ладонями к щекам Асато и заглянул ему в глаза. — Ты тоже… тоже дорог мне, ты заменил мне семью… «И меньше всего на свете я хотел бы, чтобы ты плакал». Ты всегда был рядом, — эмпат встал на колени, обнял напарника за шею и прошептал: — Если тебя что-то мучает, не держи это в себе. Я выслушаю тебя. — Я так давно хотел остаться с тобой наедине, — Тсузуки притянул мальчика к себе за талию. «Если он просит, то я скажу это. Я больше не могу, не могу держать чувства в себе», — Асато выдохнул. — Я люблю тебя. Очень люблю, Хисока… — старший шинигами наклонился и едва ощутимо поцеловал эмпата в губы. Хисока широко распахнул глаза, сердце бешено забилось, мальчик замер. Закончив поцелуй, Тсузуки отпустил напарника, уселся напротив и прикусил губу. — Извини… мне не стоило это делать, — Асато очень хотелось сейчас провалиться сквозь землю от стыда. Хисока оперся на руки. Казалось, мальчика унесло от нахлынувших чувств напарника. «Я люблю тебя, — сквозь тело эмпата проходили волны тепла и страха, он сжался, — что такое любовь? Я не знаю, не знаю… это незнакомое чувство пугает меня», — мальчик закрыл лицо ладонями. — Прости, малыш… я ни к чему тебя не обязываю, — виновато произнес старший шинигами. Куросаки пришел в себя, поднялся с пола. — Тсузуки… мне пора, — эмпат замялся, кажется, до конца не осознав того, что сейчас произошло. Асато был расстроен, что на его признание не ответили, но в глубине души он был готов к подобной реакции. — Конечно, малыш, — Тсузуки попытался улыбнуться. — Спокойной ночи, увидимся завтра на работе, — выдавил из себя старший шинигами. Хисока, ничего не ответив, переместился домой. Асато добрался до спальни и рухнул на застеленный футон. К горлу подступил комок, хотелось плакать. — Я спугнул самого дорогого для меня человека… Наверное, не стоило признаваться ему в любви и целовать… — шинигами не успел додумать, снова отрубившись из-за высокой температуры. *** Утром Тсузуки проснулся не от будильника, а от сильного чувства голода. Шинигами добрался до холодильника и принялся есть оставшуюся от вчерашней готовки сырую курицу. После «завтрака» Асато добрался до ванны и взглянул на себя в зеркало. Вся его спина была покрыта густыми волосами, ниже копчика появился небольшой отросток, ногти на руках и ногах довольно сильно отросли, кончики ушей слегка загнулись. — Это я? — прошептал шинигами и ударил кулаком по зеркалу, — Этого не может быть! — зеркало рассыпалось тысячами осколков, по его кулаку потекла кровь. Тсузуки едва не вывернуло от ее вида. — Значит, мне не показалось… — Асато прислонился лбом к стене. — Та собака… а была ли она вообще собакой? — Тсузуки заплакал. «Я чудовище, — эхом раздалось в голове. — что мне делать?» — Асато запсиховал, стал рвать волосы на спине, обстриг ногти, кое-как привел себя в надлежащий вид. — А это что? — шинигами провел пальцами по копчику и нащупал отросток. «Хвост?!» — Тсузуки выгнулся и посмотрел на свои ягодицы, отросток зашевелился. Шинигами вскрикнул и схватил ножницы с полки. Руки у него затряслись, по щекам снова побежали слезы. — Я не могу…не могу отрезать его… — Асато убрал ножницы обратно на полку. — Мне надо успокоиться, вернуться на работу и поискать в библиотеке информацию об укусах зверей, — шинигами придавил маленький хвостик резинкой от трусов. «Как я буду смотреть в глаза Хисоке после вчерашнего?» — сердце тревожно сжалось. Тсузуки оделся и переместился в Мей-Фу. *** — Хисока еще не пришел? — спросил Асато у стоящего в дверях Тацуми. — Нет, а что? — секретарь поправил очки, — Тсузуки-сан, ты сегодня рано, что-то случилось? — Ничего. Можно я поработаю сегодня в твоем кабинете? — Асато опустил глаза. — Работай, если хочешь… — Сейчиро улыбнулся, — Тсузуки-сан, как ты себя чувствуешь? — мягко поинтересовался бывший напарник. — Бывало и лучше, — Асато забежал в их с Хисокой кабинет, взял часть бумаг и вернулся к Тацуми. Сейчиро занимался своими делами и изредка поглядывал на Тсузуки. — Ты сегодня тише, чем обычно, — Сейчиро краем глаза посмотрел на погрузившегося в работу Асато. — Тебе кажется, — шинигами ответил неискренней улыбкой. — Поругался с Куросаки? — не отставал секретарь. — Можно и так сказать. Как ты догадался? — Асато оторвался на пару секунд от бумаг. — По тебе заметно, Тсузуки, — повелитель теней включил компьютер и принялся что-то подсчитывать. В кабинете воцарилась тишина. *** Спустя несколько часов Тсузуки рискнул отпроситься. Поднявшись из-за стола, шинигами сказал: — Тацуми, можно я пойду в библиотеку? Мне нужна некоторая информация по одному делу. — Только ненадолго, — сказал секретарь, не отрываясь от компьютера. — Я постараюсь, — Асато вышел за дверь. «Только бы не столкнуться с Хисокой, — подумал шинигами и побежал по длинному коридору, — сначала мне надо разрешить свои проблемы, а потом извиниться перед малышом. Я ведь даже не уверен, что я человек…» — С этими мыслями Тсузуки вбежал в библиотеку», — Асато подошел к столу и с улыбкой поприветствовал Гусёсинов. — Ш-ш-ш! Тсузуки, уходи отсюда! — братья засуетились при виде гостя. — Да ладно вам, пернатые, — шинигами немного хищно посмотрел на близнецов. — Что тебе нужно? — младший Гусёсин подлетел к Асато. — Мне нужна книга или какая-нибудь информация об укусах животных. Желательно о собаках и волках. — Жди, — Гусёсин скрылся за книжными стеллажами. Через десять минут поисков на голову Тсузуки упала тяжелая книга. — Вот, держи. Книга старая, — пернатое божество пригрозило шинигами пальцем, — не вздумай мять страницы или задерживать ее! — Спасибо, цыплята! — Асато сунул книгу под бок и переместился в сад, под свою любимую сакуру. Устроившись под деревом, он стал изучать оглавление. «Ага, волки-оборотни», — шинигами пробежал глазами по тексту: «Ликантропия – переданное человеку проклятье от укуса оборотня. Проявление ликантропии: обращение человека происходит постепенно, обычно за два-три дня или в полнолуние. Первые признаки: человек физически изменяется, приобретая животные черты, такие как торчащие клыки, заостренная форма ушей, обильный волосяной покров на теле, хвост (сначала в виде отростка), длинные острые ногти, обостренный слух, нездоровый вид, улучшенное обоняние, прожорливость, высокая температура тела, бессонница, подозрительность, боязнь солнечного света, агрессия, болезненная реакция тела на серебро». Тсузуки ахнул, глядя на свое тело. «Прошло два дня, значит я превращусь в оборотня уже завтра ночью?» — шинигами сильно затрясло. — Должен быть способ, как избавить меня от проклятья, — Асато принялся быстро листать страницы. «А это что?» — его внимание привлекла небольшая статья. «Если человек слаб психически или духовно, есть шанс, что он навсегда останется в волчьей шкуре. Разум превратится в подсознание, оставив лишь животные инстинкты, и человек больше не сможет принять человеческий облик. Убить оборотня можно, выстрелив ему в сердце или голову серебряной пулей». Чем больше Тсузуки читал, тем страшнее ему становилось. — Это все понятно, но как снять проклятье, черт побери?! — шинигами разозлился и швырнул книгу. Голова сильно закружилась, все тело горело и ныло. Асато взял себя в руки, наклонился к фолианту, который после небольшого полета оказался открытым на нужной странице. «Нашел», — он снова погрузился в чтение: «Чтобы снять проклятье, нужно убить Альфа-оборотня – источник проклятой крови». — Значит, мне надо найти и убить его… — внутри шинигами что-то оборвалось, по его щекам побежали слезы. «Убить человека, чтобы жить самому». Дочитав, Тсузуки переместился обратно в департамент. Зайдя в библиотеку, он тихонько поставил книгу на полку и направился к кабинету секретаря. Перед тем, как войти, он вытер глаза и попытался успокоиться. — Извини за задержку, — шинигами зашел в комнату и сел рядом за стол. Сейчиро посмотрел на бывшего напарника. — Тсузуки, ты плакал? — обеспокоенно поинтересовался тот. — Нет, я просто себя плохо чувствую и почти не спал ночью. — Куросаки заходил, спрашивал, пришел ли ты. Я сказал, что ты на месте. — Тацуми подошел к Асато и вытер платком его влажную щеку. — Он пошел тебя искать. Если тебе плохо, иди домой. Вид у тебя нездоровый. Тсузуки кивнул. Ему сейчас совершенно не хотелось сидеть в таком виде на работе, да и голова была забита мыслями об оборотнях, и на напарника сегодня уже не хотелось нарываться. — Тацуми, я возьму неоплачиваемый больничный. Мне надо некоторое время побыть дома, прощай. «Вам нельзя больше видеться со мной, — голова снова закружилась, — Я опасен». Шинигами вылетел из кабинета и помчался по коридору. *** Сегодня Хисока пришел на работу немного позже. За всю ночь мальчик почти не сомкнул глаз. Он много думал над словами своего напарника. Мысли о вчерашнем не покидали его даже на работе. Он зашел в кабинет, окинул грустным взглядом пустующее рабочее место своего напарника. Куросаки очень хотелось услышать «доброе утро, малыш» и получить теплую улыбку от Асато. Но в кабинете никого не было. Эмпат тихонько вздохнул и побрел к секретарю. «Любовь… — мальчик прикусил губу, — мама и папа, наверное, любили меня, когда я был совсем маленьким. Но я этого не помню. Как не помню и само это чувство. Тсузуки сказал, что любит меня и поцеловал. Значит я для него больше, чем друг или младший брат? Это он пытался мне сказать мне все эти годы, что мы вместе?» Хисока зашел к Тацуми, но и там не обнаружил своего напарника. — Он пришел на работу, это уже плюс, — эмпат спустился в холл. «Ты прячешься от меня, Тсузуки?» Куросаки зашел в библиотеку, затем в лазарет. И там его не было. Оставалось лишь одно место, где мог бы быть его напарник. Мальчик отправился в сад. Температура в Мей-Фу редко менялась, было довольно тепло, не смотря на то, что наступила осень. Хисока посмотрел на цветущие сакуры, ему стало не по себе. «Он нужен мне, я хочу быть рядом с ним», — эмпат медленно направился по аллее к пруду. — Он дарит мне тепло… то, чего мне так не хватает». Шинигами подошел к дереву и ощутил остаточное присутствие Асато. — Ты был тут, совсем недавно, — Куросаки посмотрел на здание департамента. «Черт, почему же я бегу? Почему боюсь? Может потому, что я не знаю, как подарить ему подобное чувство? Боюсь его разочаровать? Боюсь, что не научусь любить?» — Хисока медленно вернулся в здание. Я эгоист, я попросил его остаться со мной. Тогда, в Киото, я не мог позволить ему умереть. Мы должны были стать ближе, а я постоянно только и делаю, что обзываю его и ругаю», — мальчик застыл посереди коридора. «Мы имеем право на счастье. Ради тебя, Тсузуки, я постараюсь понять твои чувства и научиться любить». *** Хисока глубоко задумался, продолжая брести по департаменту. Из-за угла на него налетел старший шинигами. Оба пошатнулись и чуть не упали. — Извини, я тебя не сильно ушиб? — Асато с усилием поднял глаза на эмпата. — Тсузуки! Мне надо с тобой… — Не сейчас, — перебил мальчика напарник, — извини, мне надо идти. Шинигами спешно переместился домой. Хисока был сбит с толку – настолько смешанными были чувства Асато. От Тсузуки в тот момент так и веяло сильным раздражением, печалью и разочарованием. Эмпат искренне надеялся, что последнее не относится к нему. — Какого черта? Он что, сбежал от меня? — мальчик топнул ногой и прикусил губу. Дверь кабинета шефа Коноэ открылась, из нее высунулась голова шефа. — Куросаки-кун, принимайся за отчеты, — строго сказал он. Хисока не смог ослушаться приказа начальства. Ему пришлось вернуться на рабочее место. — Тсузуки, ну я тебе вечером устрою… — мысленно пообещал мальчик. Он был сильно расстроен, но все же приступил к оформлению документов. *** Весь оставшийся день Хисока занимался письменной работой. Его напарник прочесывал улицы в поисках подозрительных людей и собак. Но как в таком огромном городе, да еще и днем, можно отыскать оборотня? На улице начало темнеть. Шинигами обреченно поплелся к своему дому. По дороге он остановился возле мясной лавки, наблюдая, как мясник потрошит говяжью тушку. В его животе заурчало. Сейчас он пытался подавить желание зайти внутрь и слизать кровь с рук мясника. Он был голоден, очень голоден. Тсузуки старался не контактировать с людьми на улице в течение дня. Те казались ему ходячими кусками мяса, и его очень пугал этот факт. — Я убил целый день, но никаких зацепок. В парке я был, там тоже ничего. Если я не найду Альфа-оборотня самостоятельно, мне придется просить о помощи… — шинигами остановился и посмотрел на электронное табло над головой. Температура воздуха пятнадцать градусов по Цельсию, время десять часов вечера, четверг. Погода на сегодняшнюю ночь была изображена значками в виде луны, прикрытой тучами. «Облачно», — Асато зашел за угол и переместился домой. В этот момент луна на табло вышла из-за тучки. *** — Черт, опять забыл заплатить за свет, — шинигами распахнул дверцы небольшого балкона в своей спальне. Небо было затянуто серыми облаками. Тсузуки было жарко. Он снял рубашку. Прохладный осенний ветерок ласкал его тело. Асато закрыл глаза от удовольствия. *** — Тацуми, я закончил, — Хисока сдал готовые отчеты секретарю, — пойду домой. — Куросаки, твой напарник взял больничный, навещай его иногда, — секретарь убрал бумаги в ящик стола. «Именно это я сейчас и собираюсь сделать», — попрощавшись с ним, эмпат переместился в Чи-Джоу. *** Идиллию между Тсузуки и ветром нарушила острая боль в теле. Он упал на пол и поджал колени к груди. Из-за туч стала пробиваться луна. От ее света тело шинигами горело и ныло. Асато застонал от боли, сердце забилось с такой силой, что он стал хватать ртом воздух, почти задыхаясь. *** — Надеюсь, на этот раз он от меня не убежит. Хисока позвонил в дверь, но никто не торопился ему открывать. — Может, он спит? Хотя время еще детское. А если ему плохо? Мальчик позвонил еще пару раз и коснулся дверной ручки. Дверь в квартиру открылась. — Не заперто… это на него не похоже. — Тсузуки! — эмпат забежал в квартиру и услышал крики, доносящиеся из спальни. «Нет, только не он! Не сейчас!» — лунный свет засеребрился на теле Асато. Шинигами закричал громче. — Тсузуки, что с тобой? — Хисока замер на пороге спальни. Он увидел, как на полу извивается его напарник. — Тсузуки… — мальчик попытался зайти в комнату. — Уходи! — завыл Асато. Сквозь тело эмпата прошла волна боли и страха, он пошатнулся. — Нет, не уйду! — мальчик переступил порог. — Я сказал, убирайся отсюда! — старший шинигами схватил лежащую рядом подушку и со всей силы кинул ею в напарника. Тот чуть не упал. Из глаз Куросаки потекли слезы. «Он ненавидит меня? Что с ним? Неужели ему так плохо, что он не позволит мне ему помочь?» — Тсу-зу-ки, — малыш всхлипнул и сделал еще шаг вперед. «Больно… Помогите!» — Асато впился длинными ногтями в татами и выгнулся. Он встал на четвереньки, джинсы на его теле лопнули. Присмотревшись, эмпат увидел хвост. — Ками-сама, Тсузуки! — мальчик замер от ужаса. Позвонки на спине старшего шинигами стали выпирать еще сильнее, образуя небольшой горб выше лопаток. Мальчик слышал, как хрустят и ломаются кости, как его напарник кричал от боли. Тело Асато покрылось каштаново-черным мехом, руки и ноги превратились в массивные лапы. Лицо стало волчьей мордой. Через несколько минут все закончилось. Эмпат услышал тяжелое дыхание напарника. Волк встал на четвереньки и открыл глаза. В темноте его светящиеся аметистовые глаза горели азартом. Оборотень медленно поднялся на задние лапы и с рыком расправил плечи. — Тсузуки? — мальчик в ужасе попятился назад, чем привлек внимание оборотня. Волк сорвался с места, с размаху ударил эмпата лапой в грудь. Тот не удержался на ногах и впечатался в стену. Мальчик простонал от боли и попытался уползти, но оборотень прыгнул сверху и прижал его к полу. — Тсузуки, пожалуйста! Это же я! Куросаки трясло от страха, у него не было при себе ни свитков фуды, ни пистолета. А волк уже навис сверху, скалился и рычал. Хисока ощущал на себе его тяжелое и горячее дыхание. Слюни из пасти капали мальчику на шею. Эмпату казалось, что сейчас его убьют и съедят. — Тсузуки… — он попытался двинуться. Волк зарычал, широко разинул пасть и резко наклонился к шее эмпата. — Остановись! — взмолился Хисока. Зубы оборотня уже едва не прокусили кожу мальчика, когда в сознании волка словно что-то щелкнуло. Он увидел несколько фрагментов из своей жизни. В них мелькал этот самый мальчик. Внутри стало тепло. Асато поднял голову, закрыл пасть и уставился на напарника. Затем он сунул морду под свитер эмпата и жадно втянул ноздрями воздух. Хисока замер и старался не шевелиться, давая себя обнюхивать. Из глаз младшего шинигами закапали слезы. Оборотень потянулся, закрыл глаза и уткнулся ему в шею. — Ты вспомнил меня, да? — шепотом, чуть ли не задыхаясь, произнес он. — Тсузуки… Почему ты молчал об этом? — сердце мальчика сильно сжалось. — Как же мне теперь тебе помочь? «Я не хочу, чтобы ты остался таким…» Хисока расплакался еще горше. Ему казалось, что сейчас он может потерять напарника навсегда. Волк наклонился и принялся слизывать шершавым языком слезы с лица мальчика. Тот осторожно протянул к напарнику ладонь. Зверь очень нежно провел по ней языком, вылизывая каждый палец. — Что же мне с тобой делать? Я даже не знаю, понимаешь ли ты меня… — мальчик оперся на локти, а потом сел, — М-можно я тебя поглажу? — эмпат зажмурился и прикоснулся рукой ко лбу напарника. «Ничего, абсолютно ничего. Ни единой мысли внутри…» На небе показалась полная луна. Оборотень отпрянул от Куросаки и схватился лапами за голову. — Тебе больно? Тсузуки… — эмпат поднялся на ноги и замер. Асато пошатнулся и завыл. Лунный свет сводил его с ума. Оборотень выпрыгнул с балкона на пожарную лестницу. Хисока выбежал следом. Его напарник ловко спустился по ней до первого этажа и убежал в переулок. — Вот черт! Куда он? Ему нельзя выходить из дома в таком виде! Приняв призрачную форму, эмпат переместился на улицу и побежал за старшим шинигами. «Если об этом узнает наше начальство или Тсузуки кого-то съест, у нас будут проблемы». Мальчик потерял волка из виду и взлетел, чтобы попытаться увидеть Асато с высоты и принялся окликать его. *** — Я потерял Тсузуки… — Хисока находился в центре города. Как ни странно, здесь сегодня было довольно людно и шумно. Эмпату было немного не по себе от накативших со всех сторон чужих эмоций, неоновых вывесок, машин. Он приземлился на одной из крыш, чтобы оглядеться и пошатнулся. — Такие места бесят меня… — он поставил ментальный блок, как учил его шеф Коноэ. — Тсузуки-и-и! Ну, где же ты?! — Куросаки начал злиться и вдруг услышал доносящиеся снизу крики людей: — Помогите! Огромный волк! Народ в панике разбежался по улице. Хисока увидел, как его напарник загнал небольшую массу людей в угол. Волк рычал и скалился, показывая всем своим видом, что готов атаковать. В крови бушевал звериный яд, его сводили с ума кричащие люди, шум дороги, лунный свет и сильный голод. Крики и мольбы о помощи привлекли внимание полицейских, те открыли по оборотню огонь. Пара пуль задела лапу и плечо зверя. Асато со злости подбежал к одному из полицейских и выбил из его рук пистолет. Эмпат слетел вниз, вновь став видимым, он побежал к напарнику. — Тсузуки, остановись! Оборотень лег на асфальт, прикрыл лапами морду и тихонько завыл. Воспользовавшись моментом, люди разбежались. Хисока подошел к напарнику. — Идем домой… тебе здесь не место, — мальчик наклонился к волку. Послышались выстрелы в воздух. — Парень, отойди от него, он опасен! — второй полицейский открыл огонь. Асато сорвался с места и побежал через дорогу. — Не стреляйте! Прекратите! — закричал Куросаки. — Он не хотел нападать, идиоты! — эмпат побежал к шоссе и умоляюще закричал: — Тсузуки! Вернись! Волк, услышав, что его зовут, резко остановился перед летящей на него машиной. Послышался визг и шум тормозов. Машина сбила его на полном ходу. Весь ее капот был сильно помят. В десяти метрах от машины лежал Асато. Сердце мальчика на долю секунды остановилось, из глаз потекли слезы. Хисока побежал к нему, сзади послышался взрыв. Мальчик едва увернулся от летящей на него шины. Волк в это время медленно поднялся и на трех лапах побежал дальше через дорогу в парк, оставляя за собой кровавую дорожку. Куросаки бежал следом, стараясь не отставать, но напарник снова скрылся из виду. Начало светать. Мальчик прочесывал окрестности парка, в поисках следов крови. Эмпата трясло, у него началась истерика. «За что ты так со мной?!» Он выбежал на аллею и при свете фонаря заметил багряную дорожку, ведущую к пруду. Мальчик бросился по склону вниз. У самого берега пруда, в воде, лежало подобие человека. «Раненные звери обычно бегут залечивать раны к воде», — Хисока подбежал к напарнику, медленно трансформировавшегося обратно. — Ками-сама…Тсузуки, — мальчик всхлипнул и осторожно обнял Асато. Тот лишь тихо вскрикивал от боли и трясся. Эмпат переместил их домой. Уложив напарника на футон, Куросаки побежал на кухню за бинтами и водой. Пули сами вышли, тело отторгало их. Старший шинигами был сильно ушиблен. Хисока быстро обмыл и забинтовал сломанную руку. — Потерпи, сейчас тебе будет легче, — мальчик весь дрожал, чувствуя боль напарника. Руки эмпата заскользили по телу Асато, он терпел боль вместе с ним, леча его энергией. Собственная регенерация и лечение эмпата дали свои плоды. Хисока смотрел на напарника затуманенным взглядом, почти теряя сознание от усталости и боли. На улице стало еще светлее. Тсузуки стал все больше приобретать человеческие черты, пока полностью не трансформировался. Куросаки снова слышал ужасный звук ломающихся костей, стоны. Почувствовав, что боль ушла, услышав ровное дыхание Асато, он отрубился рядом на полу. *** Проснувшись, Хисока открыл глаза и покраснел. «Тсузуки стал собой», — эмпат не смог сдержать улыбку. Шинигами лежали в объятиях друг друга. Благодаря высокой температуре тела напарника, мальчик не замерз. Асато потянулся и нежнее прижал малыша к себе. Куросаки уткнулся ему в шею, не желая портить момент. Старший шинигами принялся поглаживать эмпата по талии и спине. Мальчик сильнее прильнул к напарнику и выдохнул. Тсузуки с трудом открыл глаза и был приятно удивлен. — Что ты тут делаешь, малыш? — Асато прикусил губу. Тело немного ныло. — Ох… меня что, машина сбила? — улыбнулся он. — Тсузуки… — прошептал мальчик и крепко его обнял. — Ты совсем ничего не помнишь? — Нет, — шинигами окинул взглядом комнату, себя, заметил следы крови на полу. — Что произошло? — серьезным тоном спросил он. — Вчера ты превратился в оборотня… И сбежал от меня. В тебя стреляли из пистолета, а потом ты побежал через шоссе и попал под машину. Я нашел тебя в парке и перенес домой. — Значит, ты все знаешь… — шинигами вздохнул. — Я хотел тебя оградить от этого, взял больничный, надеялся найти обратившего меня оборотня. Но не смог. Кто же знал, что завтра полнолуние? — Асато виновато посмотрел на напарника и спросил: — Я не причинил тебе вреда, малыш? — Нет, но ты меня очень сильно напугал… — мальчик не сдержался и тихонько заплакал. — Прости меня, Хисока…Я не хотел этого. Спасибо, что был рядом, — Тсузуки погладил эмпата по щеке. Тот закрыл глаза и начал успокаиваться. — Мне надо принять душ, — старший шинигами завернулся в простыню и с трудом поднялся. — Давай я помогу тебе помыться… Или хотя бы дойти до ванны… — Куросаки поднялся следом, обнял напарника. — Я сам… помоюсь. Хисока отвел его в ванну и ушел в спальню. Намочив остатки бинта, эмпат смыл кровь с татами. Снял испачканное постельное белье, закрыл балкон, прибрался. Сердце мальчика тревожно сжалось. «Я чуть не потерял его во второй раз…» Тсузуки вышел из ванны, переоделся в гостиной. — Как ты себя чувствуешь? — поинтересовался мальчик из спальни. — После душа я будто заново родился, — старший шинигами подошел к нему. — Мне бы домой сходить, да переодеться… — смущенно сказал эмпат. — Сходи, малыш. — С тобой же ничего не случится днем? Я ненадолго. — Хорошо, не волнуйся, — Асато улыбнулся. Хисока переместился к себе домой, наскоро принял душ и переоделся. Тсузуки тем временем убрался в квартире, принял обезболивающее. На спине шинигами был отпечаток от колес, но он особо не переживал по этому поводу – знал, что раны все равно заживут. На самом деле Асато был счастлив проснуться в объятиях эмпата, пускай даже при таких обстоятельствах. Это было так приятно и естественно, будто иначе и быть не могло. Когда мальчик появился перед ним, Тсузуки немного испугался. — Мог бы не приходить, у тебя была та еще ночь… Остался бы дома и отдохнул, —старший шинигами притих. Эмпат уловил печальные нотки в сознании напарника и спросил: — Тсузуки…Что нам делать дальше? Как снять с тебя проклятье? — Нужно найти Альфа-оборотня и убить его, тогда я снова стану человеком. Если нет, то я навсегда останусь волком. После этих слов внутри Хисоки все перевернулось. Он бросился в объятия к Асато и заплакал. — Я не хочу, чтобы ты оставался оборотнем! Я… я хочу быть рядом с тобой! — мальчик тяжело задышал. — Тсузуки… Я думал, ты избегаешь меня после той ночи. Я хотел с тобой поговорить… — Хисока… — старший шинигами крепко обнял напарника. — Меня никто никогда не любил и я никого не любил в ответ… Я испугался и сбежал. Я знаю, что ты не такой, как все. Но смогу ли я подарить тебе то, что ты хочешь? Я не умею любить. Вернее, не знаю, как… — Я не избегал… — Асато ласково погладил эмпата по голове, — любить умеет каждый. Любовь – это особенное чувство, которое рождается здесь, — он приложил ладонь к сердцу мальчика. — Я не знаю, что такое любовь, но, черт побери, если это когда внутри становится так тепло при мысли о человеке, который заменил тебе семью, когда ни о ком не можешь больше думать, когда выходит, что он единственный, кто терпит тебя и твой ужасный характер, когда хочется быть рядом всем телом и душой, проводить вместе время, то… —эмпат встал на цыпочки, обнял напарника за шею и заглянул в глаза, — то я люблю тебя, Асато! Тсузуки покраснел. Ему было приятно получить долгожданное признание в любви и услышать свое имя из уст эмпата. — Я люблю тебя и не хочу терять… — прошептал Куросаки в губы напарнику и осторожно поцеловал. — Я тоже тебя люблю, Хисока… — Асато не мог поверить, что это все происходит наяву. Подтверждением реальности стал еще один поцелуй со стороны эмпата. Порой не понимаешь, как дорог человек, пока не начнешь его терять. Мальчик целовал губы любимого. Несмотря на то, что они оба парни, сейчас ему казались правильными его действия. Тсузуки ловил поцелуи и целовал его в ответ. Внутри у обоих снова затрепетало, в какой-то момент сознание затуманилось. Асато пришлось закончить поцелуй. Он крепко и нежно обнял любимого. — Обещай мне, что мы найдем оборотня, — прошептал Куросаки. — Обещаю, малыш… — Обещай, что все будет в порядке… — не отставал Хисока. — Обещаю… — для большей уверенности Тсузуки поцеловал напарника. — Асато… — Что? — Обещай больше не называть меня малышом, — эмпат в шутку надулся. — А вот насчет этого я еще подумаю, — с хитрой улыбкой ответил Тсузуки. *** Был мерзкий серый день. Хисока сидел за ноутбуком и искал информацию об оборотнях, в то время как его напарник нервно мерил шагами комнату. Эмпат уловил легкое раздражение, исходящее от Асато. — Что с тобой? — обратился он к любимому. — А? — старший шинигами посмотрел на Куросаки, — Мне очень стыдно, но я снова хочу есть. — Мы же только пообедали. — Знаю… — Тсузуки скрестил руки на груди, — мне так надоел шум города за эти несколько дней… Не поверишь, но я слышу, как в соседнем доме плачет ребенок. — Ну почему же не поверю? Если бы не мой ментальный блок, то я бы чувствовал всех людей, проживающих в этом доме, — эмпат посмотрел на напарника. — Прости, Хисока… Я сам не свой. Люди меня раздражают, — он подошел к окну и заглянул за занавеску. Свет ударил в глаза, шинигами фыркнул и насупился, — хочется их загрызть. — Асато… — мальчик вздрогнул от его слов, — не говори так, я не верю, что ты способен съесть человека. В тишине послышалось урчание живота старшего Тсузуки. Тот ехидно улыбнулся и посмотрел на напарника: — Кто меня знает, — старший шинигами уселся рядом с эмпатом. В поведении Асато появилась некая дерзость, его животная привлекательность проявлялась все больше. Мальчик попадал под влияние этих чар. Ему хотелось прижаться к любимому и не отпускать, но нужно было сосредоточиться на поисках. — Тсузуки, посмотри, — эмпат указал пальцем на монитор, — я изучил все документы на работе за эти полгода. За это время не было ни одного случая нападения оборотня. — Может, он знает, что шинигами следят за всей территорией Японии? — Асато уставился в монитор, — Поэтому и не убивает? — Скорей всего знает. Но я сомневаюсь, что он не убивал. Хотя запросы на расследование подобных дел в департамент не приходили, — Куросаки нахмурился. — Хм… А это что? — поинтересовался старший шинигами. — А это заголовки новостей. Тут пишут, что за полгода пропало примерно пятнадцать взрослых человек и три ребенка. Очевидцы говорили, что видели волка в парке и за городом. Было совершено два убийства. Жертвы были разорваны на куски. Мне кажется, это дело лап Альфа-оборотня. — Значит, я не там искал… Работа с этим никак не связана. Я все документы пересмотрел, пытался найти схожие нападения на нашем секторе. Молодец, Хисока! —старший Тсузуки обнял эмпата за плечи. — Спасибо… Послушай, я знаю, что это глупый вопрос, но может ты вспомнишь, почему вчера убежал? — мальчик уткнулся ему в грудь. — Меня что-то тянуло и звало. Я помню только, как ты пришел, и большую луну. Она никогда еще не пугала меня так, как вчера. Боль, а потом провал в кромешную тьму, — шинигами прижался к Хисоке, его объятия стали крепче. — Тсузуки, я буду рядом, даже если ты станешь превращаться. Я не оставлю тебя одного. И не пытайся отослать меня домой, — мальчик обвил шею любимого руками и заглянул ему в глаза. Во взгляде Асато читались тревога и страх. Может, он и пытался скрыть эти чувства за ментальным барьером, но глаза все-таки зеркало души. Сейчас эмпат читал напарника, как открытую книгу, — у тебя очень красивые глаза… — Куросаки поцеловал его в уголок губ, — не переживай, если тебя тянуло на улицу, значит, Альфа-оборотень звал тебя. А раз ты способен слышать зов этого оборотня, то мы отыщем его и убьем… Тсузуки вздрогнул при мысли об убийстве. «Не хочу никого убивать. Почему нет иного способа? Но и так жить я не могу… Правильно ли мы поступим?» — внутри у шинигами все похолодело, к горлу подступил комок, — хорошо, Хисока… — Асато, не переживай, — прошептал эмпат. Тсузуки прислушался к своему имени. Из уст любимого оно звучало подобно музыке. От его ободрений на душе стало немного легче. Он ласково ответил на поцелуй эмпата, запустил пальцы в русые волосы, вдохнул их аромат. Куросаки сильно покраснел и замер. — Прости, малыш… Ты так приятно пахнешь… я просто не могу удержаться, — Асато скользнул губами по мочке его уха и легонько прикусил ее. В ответ на прикосновение послышался тихий стон. Хисока смутился, ему было приятно и в тоже время немного страшно. Но он знал, что Тсузуки ничего ему не сделает. — Тебе приятно? — Асато провел носом по его шее и закрыл глаза. — Д-да… — прошептал эмпат и тихонько выдохнул. Тсузуки улыбнулся и нехотя отпустил любимого. — Ночью мы должны обследовать парк и окрестности за городом, — Куросаки достал телефон и отправил сообщение Тацуми, оповещающие о том, что он не выйдет на работу пару дней. — Да... Но что, если я опять превращусь? Может, тебе стоит надеть на меня ошейник с поводком? — старший шинигами усмехнулся. — Не думаю, что это хорошая идея, — засомневался эмпат, — я попытаюсь синхронизироваться с твоим разумом и управлять тобою. — Хисока, у тебя есть серебряные пули? — тихо спросил Тсузуки. — Да, целая обойма, — эмпат провел рукой по чехлу пистолета, — а что? — Не промахнись. *** Шло время. Небо из серого окрасилось в оранжево-красное. Даже через закрытые шторы Асато чувствовал, как садится солнце. Он подошел к окну и раздвинул занавески, но тут же попятился назад, подальше от солнечных лучей. В душе шинигами проклинал день. Свет не причинял ему боли, но Тсузуки боялся его. Хисока вошел в комнату. В лучах заката силуэт его напарника отбрасывал тень. В ней начали прорисовываться некоторые черты волка. «За тобой тень зверя… Вы повсюду вместе…» — эмпат замер, глядя на Асато. Тот открыл окно и шумно втянул носом воздух. — Сражайся против тьмы… — произнес шинигами, и добавил: — я чувствую, что сегодня прольется много крови. Куросаки подошел к нему сзади и обнял. Они наблюдали, как умирает день. Небо снова заволокли тучи. Тело старшего шинигами заныло. Сейчас обоим было страшно, но тем не менее, они были вместе. *** На улице стемнело. За окном в небе вновь засияла полная луна. Хисока с замиранием сердца смотрел на напарника. Асато пошатнулся и упал на пол, тело старшего шинигами выгнулось дугой, он закричал от боли. Ткань на его спине и груди стала рваться от нарастающих мускулов и прорывающихся через кожу жестких волос. Ноги и руки увеличились в размерах и тоже покрылись шерстью, из кончиков пальцев прорезались когти. Во все стороны летели обрывки одежды, Тсузуки извивался и стонал. Эмпат прикусил губу, ему было больно видеть, как мучается любимый. Через пару минут шинигами полностью трансформировался в волка, сверкнул глазами и потянулся всем телом. — Асато… — прошептал мальчик и осторожно подошел к нему. Оборотень хитро оскалился, будто улыбнувшись, и наклонился, приглашая Куросаки залезть на себя сверху. — Ты хочешь, чтобы я сел? Волк одобряюще кивнул. Эмпат устроился на его широкой спине, крепко обнял напарника за мускулистую шею и обхватил ногами талию. Оборотень медленно встал на все четыре лапы. Хисока чуть не упал. — Да… Волк – это тебе не лошадь. Тсузуки… — эмпат коснулся ладонью его лба. В сознании у волка всплыл образ той самой «собаки» и момент нападения в парке, —Помнишь это место? — мальчик старался передать картинку как можно четче. Оборотень тихо зарычал. Он чувствовал, как кто-то снова зовет его. Голова закружилась, и он вместе с Куросаки выпрыгнул в окно. Их свободный полет длился недолго, потому что эмпат переместил обоих на крышу. Запрокинув голову назад, Асато громко и протяжно завыл на луну, оповещая весь город о том, что он пробудился. Хисока прижался всем телом к напарнику, тот сорвался с места и побежал вперед. «Мы будем бежать сквозь ночь вместе». Волк перепрыгивал с крыши на крышу, карабкался по бетонным выступам и стенам. Мальчик крепко обнимал его, запустив пальцы в густую гриву. Сейчас они были одним целым. Их тела обдувал свежий ночной ветерок. Эмпат любовался луной, смотрел вниз на огни города. Зверь чувствовал пульс охоты и бежал еще быстрее. Куросаки казалось, что он летел. Оборотень спрыгнул с крыши магазина, грациозно приземлился на четыре лапы и в три больших прыжка миновал оживленное шоссе. Эмпату не понравился этот маневр, он не хотел, чтобы напарник снова попал под машину, но все обошлось. *** — Ты что-нибудь чувствуешь? — прошептал мальчик на ухо напарнику. Волк припал носом к земле и взял след, ведущий по аллее в отдаленную часть парка. Хисока заметил, что они двигаются в сторону пригорода. Оборотень зарычал и побежал рысью. Мальчик подскакивал на нем и пару раз чуть не слетел. — Тсу-зу-ки! Помедленнее! — взмолился эмпат. Старший шинигами перепрыгнул через кусты и побежал по полю, через заросли высокой травы. Они уже были за городом. Куросаки чувствовал, как сильно бьется сердце напарника. Асато забежал в лес. По земле стелился густой белый туман, на деревьях изредка слышалось уханье сов. Ночной лес пугал мальчика, он почти ничего не видел. Спустя некоторое время они выбежали на поляну, огороженную со всех сторон лесом. Тсузуки выбежал на ее середину и немного грубо сбросил с себя мальчика. — Мы пришли? — Хисока потер ушибленную пятую точку, совсем не обидевшись. Шерсть на спине оборотня встала дыбом. В темноте там и тут яркими огоньками горели глаза хищников. Со всех сторон на поляну начали выползать волки. Эмпат насчитал двадцать взрослых особей и трех волчат. «Как их много…» — Куросаки сжал свиток фуды в кармане брюк. Другие оборотни радушно подбежали к новому члену стаи – ведь обычно сородичи не нападают на своих. Асато словно снесло крышу. Он позволял себя обнюхивать, скулил, игриво напрыгивал на других волков. Некоторые оборотни с недоверием поглядывали на эмпата, другие скалились. Хисока улавливал их раздражение и сильное чувство голода. «Как бы мне не стать их ужином», — мальчик отошел назад. Вдалеке послышался шум. На поляну из кустов вышло чудовище в три метра ростом и скаля клыки, всматривалось красными глазами в новичка. Размерами зверь раза в два превосходил большого медведя, он оказался гораздо крупнее, чем его сородичи. Шерсть у волка была седая, на всем его теле виднелись шрамы. При виде него стая села полукругом. В воздухе витало напряжение. Чудовище подошло к Тсузуки и стало прожигать того взглядом. В ответ на это старший шинигами оскалился и зарычал. Альфа-оборотень был поражен таким неуважительным отношением. Он поднялся на задние лапы, замахнулся и со всей силы ударил новичка. Асато проехался по земле, оставляя за собой глубокий след, затем поднялся и отряхнулся. Стая оживилась, волки хором зарычали, но их главарь только зашипел на них, приказывая оставаться на месте. — Что вам нужно? Какое неуважение. Пришел сюда, привел человеческого мальчишку, — в грозном рычании оборотня с трудом угадывались слова. — Как смел ты, щенок, оскалиться на меня? «Значит, он и есть их вожак», — эмпат широко распахнул глаза. Тсузуки зарычал, готовый броситься на противника и разорвать его. — Асато, подожди… — остановил его мальчик, и обратился к вожаку: — Зачем вы обратили его? Кто эти волки? Это пропавшие люди? — обратился он к вожаку. — Даже если так, то что? Что ты сделаешь, человек? — снова зарычал оборотень, оскаливаясь. — Вы насильно сделали их такими! — Куросаки указал пальцем на стаю и поспешно выпалил: — у этих людей есть семьи, их близкие беспокоятся о них и до сих пор ждут! Так нельзя! — Люди мерзкие, аморальные создания, уничтожающие планету и таких, как мы! —огромный волк зарычал и уставился эмпату в глаза, — без них этот мир станет лучше. Хисока вздрогнул от пронзительного взгляда и исходящей от оборотня ненависти. — Может быть и так, но у них должна быть нормальная жизнь! — возразил он. — Люди всего лишь ходячие куски мяса, начинки для гробов. Отобрав сильнейших из них, я создам послушную армию, и мы уничтожим человечество. Мы создадим свой мир, в котором будут жить лишь оборотни! — стая одобрительно завыла, — У твоего друга очень сильная духовная энергия, из него выйдет отличный боец, а вот с психикой плоховато, — Альфа-оборотень хрипло рассмеялся, глядя на Тсузуки, — еще пара превращений, и он больше никогда не станет человеком. — Я этого не допущу! Ты – одержимый жаждой мести зверь! Не все люди плохие, да и мир никогда не станет идеальным, — закричал эмпат. — Заткнись, мелкий выродок! Тебе не понять, — зверь не на шутку рассердился. Он громко зарычал и бросился к Хисоке. Тсузуки сорвался с места и впился зубами в плечо оборотню. Тот развернулся, схватил новичка за горло и прижал его спиной к земле. Асато заскулил, вырываясь, но с каждой попыткой освободиться острые когти вожака лишь сильнее впивались в его тело. По шее Тсузуки потекла кровь, окрашивая шерсть на его груди в багровый. — Слабак, — прорычал Альфа-оборотень и ехидно оскалился. Воспользовавшись моментом, Асато сильно ударил его задними лапами в живот, оставив глубокие порезы от когтей. Вожак зарычал от боли. Тсузуки наконец удалось вырваться, но от ран и сильного кровотечения перед глазами все поплыло. Стая не осталась безучастной: оскалившись. Оборотни бросились добивать новичка. Асато отбивался от их ударов, как мог, а волки кусали его за ноги и терзали его, пытаясь оторвать кусок. Они снова и снова набрасывались на него, стараясь сбить с ног. Тсузуки намертво впивался острыми клыками в их шеи, расшвыривал их направо и налево, взмахивая массивными лапами. Отовсюду доносились рычание и скулеж, кровавые брызги разлетались во все стороны. Хисока взлетел. Из-за всей этой суеты вокруг его напарника эмпат потерял из виду вожака. — Беги отсюда! — мальчик достал фуду, свиток засветился. Когда Куросаки произнес заклинание, волков отбросило от Асато на несколько метров. Мальчик вынул из кармана вторую фуду. — Барьер! — закричал он, и в тот же миг вокруг его напарника образовалась сфера. — Тсузуки, умоляю, убегай! Их слишком много! — заметив попытку стаи напасть, Хисока достал еще один свиток, подкинул его в небо. Волков ослепил яркий свет. Асато отполз подальше. — Тсузу… — Попался, выродок! — выйдя из засады, вожак подпрыгнул в воздух и схватил младшего шинигами за ногу. Хисока попытался вырваться, вытащил фуду, но не успел ею воспользоваться. Оборотень со всей силы раскрутил и резко швырнул мальчика об сосну. Эмпат слетел вниз по стволу, ломая телом ветки. Падая, Куросаки сильно ударился головой и потерял сознание. Из рассеченного виска хлынула кровь и красной струйкой потекла по щеке. Увидев это, Асато пришел в бешенство. Он бросился на вожака и вцепился ему в шею зубами. Оборотень выл и крутился, пытаясь стряхнуть с себя новичка. Тсузуки то расслаблял, то сжимал челюсти, пытаясь вгрызться посильнее в его шею. Стая враждебно завыла и была готова броситься на помощь вожаку. Асато изо всех сил царапал когтями грудь Альфа-оборотня, кусал, стараясь добраться до артерии. Тот бил его по голове, отчего из носа и глаз Тсузуки текла кровь. Перед глазами у старшего шинигами все плыло, он чувствовал, как от мощных ударов постепенно проламывается его череп, а хватка становится все слабее. Куросаки очнулся от громкого рычания и визга. В глазах у эмпата двоилось. Увидев двух дерущихся оборотней, он потянулся к пистолету. «Не промахнуться… Я должен спасти Асато… — мальчик прицелился, хотя ему довольно сложно было сделать это из-за головокружения и дрожи в руках. Тсузуки заскулил от очередного мощного удара по голове. Раскрыв пасть, он полетел вниз, как при замедленной съемке. В этот момент послышался выстрел, пуля попала вожаку в голову. Затем последовало еще несколько контрольных выстрелов. Хисока для подстраховки изрешетил тело Альфа-оборотня. Стая от страха попятилась. Вожак пошатнулся и упал. Жуткое чудовище издыхало. Серебряные пули сделали свою работу. Трансформация оборотня происходила на глазах у младшего шинигами. Шерсть выпала, тело изогнулось и уменьшилось, внутренности кровавым месивом вывалились наружу через пасть, а сама пасть вскоре пропала, превратившись в человеческий рот. Безжизненное тело дряхлого старика вспыхнуло огнем и превратившись в пепел разлетелось по поляне. — Асато… — эмпат с трудом поднялся и бросился к напарнику, — очнись! Мальчик заплакал. Старший шинигами открыл глаза и завилял хвостом. Со всех сторон послышались крики. Куросаки обернулся и при свете луны увидел, как остальные волки начали трансформироваться в людей. «Все закончилось…» — эмпат окинул взглядом лежащего рядом обнаженного напарника. Раны на теле старшего шинигами, да и остальных людей, затянулись. Мальчик заботливо накрыл любимого своей курткой. — Мама, мама! А что мы делаем в лесу? — Что происходит, почему мы здесь? — люди удивлялись своей наготе и местонахождению. Куросаки достал телефон и позвонил в полицию, сообщив о том, что недалеко за городом находится двадцать три человека. Через некоторое время послышался вой сирены скорой помощи и лай полицейских собак. Эмпат переместил обоих в квартиру напарника. *** Тсузуки проснулся лишь на следующий день, под вечер. Он открыл глаза и заметил рядом с собой читающего напарника. — Проснулся наконец, — Хисока отложил книгу и тепло улыбнулся любимому. Асато был обескуражен выражением лица напарника. — Привет, малыш… — ответил он, садясь на футоне. «Надо же… он улыбается», — мысленно радовался Тсузуки. — Как ты себя чувствуешь? — мальчик провел ладонью по его щеке и подсел ближе. — Хорошо… — Асато слегка покраснел и обнял его за плечи. — Тсузуки, все закончилось, — прошептал эмпат. Асато выслушал рассказ напарника о событиях прошлой ночи и крепко обнял его. — Спасибо, что спас меня, Хисока… — старший шинигами накрыл его губы своими. Он долго и нежно целовал мальчика, и оторвался только когда оба начали задыхаться, — я обязан тебе жизнью. — Ты тот, без кого мое существование бессмысленно. Я люблю тебя и хочу познать это чувство вместе с тобой. Мне не нужна жизнь без тебя, — ответил эмпат На глаза Асато набежали слезы, он крепко обнял любимого. Тсузуки было приятно знать, что теперь он не будет преодолевать свой путь вечности в одиночестве. Рядом с ним будет его верный, любящий спутник. Они еще долго сидели в обнимку, дарили друг другу жаркие поцелуи и наслаждались обществом друг друга. *** — Смотри, — Хисока включил на ноутбуке повтор новостей: «Полиция обнаружила в лесу двадцать три человека, среди них были те, кто считался пропавшими без вести. Семьи вновь воссоединились. По опросам полиции, люди не помнили, почему находились в лесу, психологи утверждают, что они были под воздействием секты». Досмотрев видео, мальчик выключил ноутбук. — Но мы-то знаем, как все было на самом деле, да? — Куросаки улыбнулся, положил голову на плечо напарника и посмотрел на сияющую луну в небе. The end