Отец Сэмюель

Средних лет чернокожий мужчина в тёмных монашеских одеяниях внимательно осмотрел хозяина дома, встретившего его на пороге. — Мистер Колинс, я полагаю? — изогнув брови, спросил лысый священник. Человек перед ним немного замялся от вопроса. — Да, — слегка заикаясь, ответил Колинс. — Это я. А в-вы ведь… — А я отец Сэмюель, — сказал, как припечатал церковник. — Может, разрешите мне пройти в дом? В выпуклых тёмных глазах святого отца плескался огонёк безумия. Колинсу было страшно находиться рядом с этим человеком, но ничего поделать он с собой не мог — ещё страшнее ему было сказать об этом напрямую или вовсе остаться один на один с причиной вызова священника. — Д-да, конечно, проходите сюда, — полноватый мужчина посторонился. Перешагнув порог дома, обладатель тёмно-пепельной кудрявой бороды ещё раз посмотрел вызвавшему его человеку в глаза. — Спасибо, — ядовито сказал он и прошёл дальше. Оставшись на некоторое время в одиночестве, Роберт Колинс вздохнул с облегчением. Он знал этого странного причудливого священника от силы минуты две. Но ему уже хотелось, чтобы он убрался поскорее, предварительно закончив весь этот ужас. Мужчина поспешил в гостиную вслед за отцом. Тот как раз деловито оглядывался в обозначенном помещении, словно оценивая количество работы. — Да, — протянул он, — я чувствую — дьявольские отродья на славу повеселились в этом доме, провоняв всё своим запахом. Колинс встал как вкопанный, услышав эти слова. — Вообще-то, я просто готовила рагу… — послышалось со стороны кухни. Священник тут же перевёл безумный взгляд своих глаз на заглянувшую в зал женщину. — Изведи своих бесов, женщина, и покинь сию обитель! — громким командным голосом сказал Сэмюель. — Мне нужна помощь твоя и мужа твоего, с кем связана ты священными брачными узами, ибо сказал мне Господь Бог, чтобы извёл я тех тёмных сучьих тварей в вашем доме, что заставили вас обратиться за помощью к отцу Сэмюелю. Так предайте же Господу дела свои и предприятия ваши свершатся — изгоним злую нечисть! Миссис Колинс шокировано посмотрела на священника. Что за человек был у них в доме? — Что же ты смотришь на меня, женщина, коли я ясно сказал тебе: Господу нужна помощь твоя, — в этот раз священник начал свою речь громко и закончил тихо. — Эм, милая, — муж попробовал вытянуть ситуацию, — помнишь, я обратился в церковь, по поводу нашей проблемы? Так вот, это отец… — Отец Сэмюель, — не дав Колинсу договорить, сказал Сэмюель. — Возрадуйтесь, несчастные грешники, ибо падре снизошёл от имени Его, дабы помочь вам. Так объясните же мне, в чём именно суть вашей проблемы, когда всё началось и что в последний раз произошло, ибо нужно мне знать. — А, эм, — жена владельца дома, по всей видимости, всё ещё не знала, что сказать. — Я даже не знаю, с чего начать… — Сядьте, — отрубив, сказал Сэмюель. И было открывший рот, чтобы сказать что-то Колинс опять был вынужден замолчать. — Сядьте и изложите мне суть злых деяний, произошедших здесь. Моё призвание, слушать детей Его, понимать их и помогать им на тяжелом извилистом пути к дарам и благословению. И потому я говорю вам: сядьте и поведайте мне, что здесь произошло. Муж и жена предпочли поскорее сесть на диван. Церковник, меж тем, занял кресло и сложив ногу на ногу показал, что готов слушать их. От его взгляда хоть и было немного не по себе, но рассказать всё же было надо. — Понимаете, мы уже давно вместе, — начала жена, — у нас двое детей, хорошая семейная жизнь, свой дом… Мы переехали сюда недавно. И знаете, сначала всё было нормально. Но потом начали происходить странные вещи. Понимаете, всё началось с простых звуков. Потом всё стало заходить дальше. — В какой-то момент, мы стали замечать, как произвольно двигаются по дому вещи, — продолжил Колинс. — Двери порою закрывались сами по себе. Что-то терялось. Что-то просто уходило из рук. И знаете, это пугало. Звуки, вскоре, тоже стали меняться… — Как меняться? — Понимаете, сначала это были всё просто шорохи, скрипы там всякие, ну, как в доме и должно быть. Но потом… Потом мы стали слышать голоса. Люстра тихо и размеренно покачивалась над головами говоривших. — Мы слышали, как они стонут, говорят… воют. Глаза Сэмюеля медленно поднялись к потолку. Он пристально разглядывал комнату, в которой они все сидели. — Мне как-то раз в голову прилетел будильник. — Я помню, что в одну из последних ночей в темноте видела силуэт, — сказала миссис Колинс. — Это было ужасно страшно и пугающе. Страх просто сковал меня, я ничего не могла сделать при виде… этого. Где-то наверху тихо скрипнула дверь. Мать двоих детей спрятало лицо в руках. — Мы просто не знаем, что с этим делать, — сказала она. — И потому решили обратиться к кому-нибудь за помощью. Сэмюель чувствовал. Чувствовал запах зла. Напряжение повисло в атмосфере дома. Присутствие потустороннего ощущалось почти физически. Он знал, что это такое. Он знал, чем это может грозить. — Злые духи, — произнёс священник. — Что, простите? — Злые духи, — повторил церковник. — Ещё одно творение рук Его, что тут непонятного? Завистью своей и порочностью мыслей, доставляют они проблемы роду людскому, думая, что тот более любим и лелеем Господом нашим Богом, нежели они — бесформенные и бесплотные. Через мысли и эмоции наши, стремятся они прорваться в мир человеческий, ибо желают мести за страдания свои. Но не ведают, однако, что сами грешны в своих мучениях. Учуяв тьму, а затем и страх в ваших сердцах, упрочились они в стенах этого дома, как рой насекомых упрочился в земле! И считают они, что теперь вольны делать всё с этим домом, что вздумается им! И всё вольны делать с жителями его, что вздумается им, ибо считают они, что останутся безнаказанны при этом, но нет! Ибо пришёл верный сын и пёс Его — отец Сэмюель и готов он изгнать во тьму павших духов! И навести на путь праведный заблудший! Ибо знайте, ведёт меня рука Его! Он подсказывает мне путь и при помощи сына и дочери Его, Колинсов, я изгоню всех грязных духов из дома сего, потому что так велел мне Господь мой! Аминь! Чем больше Сэмюель говорил, тем больше он распалялся. Где-то в середине своей речи он резко встал и прошёл в центр комнаты. Семейная пара в испуге наблюдала за в конец обезумевшим священником. — И потому, отправитесь вы в небытие обратно, сучьи твари, что Колинсы встанут сейчас со мной и помогут мне вытрясти задницы ваши бесплотные из этого дома, потому как так мне сказал Бог! Мистер и миссис Колинс, встаньте подле меня и возьмите меня за руки! Муж и жена спешно сорвались с дивана и исполнили указания священника. В доме что-то натужно скрипнуло. Жители дома от испуга вздрогнули и оглянулись по сторонам. Священник же оставался всё также спокоен и сосредоточен, как и прежде, держа их за руки. Ну, как сказать, спокоен. Безумие диким неудержимым пожаром горело в его глазах, как у заговорённого. — А теперь же, когда духи обратили своё внимание на нас, не дрогните пред ликом зла! И да посмотрите злу в глаза! Посмотрите в глаза страху своему! В доме всё затряслось. Колинсы испуганно оглянулись и посмотрели себе под ноги. Пол. Пол вибрировал у них под ногами, словно был готов сейчас развернуться бездонной чёрной пропастью и поглотить в себе грешников. Но нужно было пересилить себя. — Повторю я свои слова: не дрогните перед ликом страха, когда заглянете вы глаза в глаза ему! Не бойтесь зла! Знайте, что Господь с вами! И с Господом, надерём мы зад всем тем злым духам и существам, что придут в этот дом и попробуют его отнять у детей Его! Повторяйте! — Ч-что?! В доме поднялся настоящий ураган. Порывом ветра мигом снесло все стоявшие на одной из полок фотографии. Колинсы закрыли глаза от хлестанувшего по лицу холодного воздушного потока. — Я ГОВОРЮ, ПОВТОРЯЙТЕ, МАТЬ ВАШУ! — Ладно-ладно!!! — в ужасе согласилась жена Колинса. — С Господом, надерём мы зад всем тем злым духам, что придут в этот дом и попробуют отнять его у детей Его! — С Господом… — неуверенно начал Колинс. — С ГОСПОДОМ, НАДЕРЁМ МЫ ЗАД! — С Господом, надерём мы зад! — ВСЕМ ТЕМ! — Всем тем! — ЗЛЫМ, МАТЬ ИХ, ДУХАМ, ЧТО, БЛ*ДЬ, ОСМЕЛЯТСЯ ПРИДТИ СЮДА! — Э-э… — ПОВТОРЯЙТЕ, МАТЬ ВАШУ!!! ИНАЧЕ ДЬЯВОЛ, СУКА, ЗАХВАТИТ ВАШИ ДУШИ И БУДЕТЕ ВЫ ХУ*РИТЬСЯ В АДСКИХ МУКАХ ДО СКОНЧАНИЯ ВЕКОВ, ИБО БЕЗДНА ЗАГЛОТИТ ВАС ЗА ВАШУ НЕУВЕРЕННОСТЬ! В доме началась настоящая буря. Все стёкла оказались выбиты. Ни один хрупкий предмет не остался целым. По помещению начали бегать искры молний. — Чёрт-чёрт, ладно, мы поняли! — переходя на фальцет, проорал хозяин дома. — Мы надерём зад всем тем злым духам, что осмелятся противиться воли Господней, понятно, мать вашу?! — Да, так что валите из этого дома, пока мы не вывернули вас наизнанку! — добавила его жена, пытаясь пересилить неуверенность в себе. Стены дома огласил жуткий рёв, потрясший мощью всё. Колинсы зажмурили глаза от вспыхнувшего перед ними яркого света. Лишь отец Сэмюель продолжал отважно смотреть вперёд. — Теперь же, взглянув отважно в глаза страху своему и не убоявшись лика зла, — продолжил священник, — спросите вы у зла, дети мои! Колинсы ожидали, что же скажет священник. Свет же перед ними что-то проорал. Послышался дикий вой, от которого хотелось закрыть уши, но этого сделать было нельзя — нужно было держаться руками вместе. — Этот дом… похож на шлюху?! — спросил Сэмюель. Секундная пауза. — Ч-чт… — Я СПРАШИВАЮ, ЭТОТ ДОМ ПОХОЖ НА ШЛЮХУ?! ПОТАСКУХУ?! — Нет! — Да не вас спрашиваю, идиоты! У духа злого спрашивайте, во имя Отца, Матери, Сына и Святого духа! Итак, этот дом… — Этот дом… — Похож… — Похож… — На шлюху?! — На шлюху? — ЭТОТ ДОМ ПОХОЖ НА ШЛЮХУ?! — Этот дом… похож на шлюху?! — спросили Колинсы. Дух в ответ проревел что-то маловразумительное. — Нет, он не похож! — воскликнул Сэмюель. — Так почему же ты пытаешься относиться к нему, как к грязной шлюхе?! — Почему?! — ПОЧЕМУ?! — Этот дом — не грязная потаскуха! — громко выкрикнула жена Колинса. — Вот именно, — согласился священник, — этот дом — не долбанная грязная потаскуха! Поднявший меч от меча и погибнет — обращайся к другим ты так, как хочешь, чтобы относились к тебе! — Поэтому не относись к нему, как к грязной потаскухе! — подхватил владелец дома. — А теперь, дети мои, сплотитесь перед лицом зла! Не убоитесь вы его, ибо знаете, что Бог и его верный пёс Сэмюель с вами! И прогоните вы к чёрту этого злого духа, чтобы больше он не пытался отнестись к вашему дому, как к грязной потаскухе! Этот дом — не шлюха! — Этот дом — не шлюха! — вторили священнику муж и жена. — Громче! Этот дом — не шлюха!!! — ЭТОТ ДОМ — НЕ ШЛЮХА!!! — Отлично! А теперь, именем Господа заклинаю тебя, — обратился к духу церковник, — во имя Отца, Сына и Святого духа, покинь этот дом! Не черни очаг его присутствием своей грязной бесплотной жопы и не доставляй, мать твою, ты больше бед Господу нашему, ибо тоже являешься дитём его не менее любимым! Бог есть любовь, и пребывающий в любви пребывает в Боге, и Бог в нем — запомни! А теперь, проваливай в небытие и больше не возвращайся, ибо так велел Он, а желание Его — закон! Стены сотряслись от жуткого крика. Невыносимо яркие вспышки света то и дело озаряли комнату. — Именем Господа, я изгоняю тебя из этого дома! — воскликнул Сэмюель и шум со светом на миг стали просто невыносимо сильными. Хотелось куда-нибудь спрятаться, забиться самый тёмный угол, подальше от дома — что угодно, лишь бы не быть здесь! Но тут, всё вдруг резко прекратилось. В доме воцарилась тишина. Колинсы поняли, что никакой яркий свет больше не бьёт им по глазам и удивлённо открыли их, осматриваясь. В комнате стоял погром. И лишь отец Сэмюель продолжал стоять и смотреть куда-то в пространство перед собой. Взгляды хозяев перекрестились на нём. — Теперь сия обитель чиста от потустороннего зла, — сказал он, наконец, отпуская руки семейной пары из своих. — Воля Божья исполнена, а я могу идти. Развернувшись в сторону выхода, священник с высоко поднятой головой прошествовал к дверям. Колинс едва успел опомниться и тут же побежал вслед за ним. — Постойте, как это всё? Совсем всё? — не мог поверить он в случившееся. — Мы можем больше не беспокоиться? — Ступайте по дому легко, мистер Колинс, отныне вы можете не беспокоиться о зле, что приходило сюда — оно более не вернётся! — Сэмюель резко встал и развернулся у порога, взмахнув при этом рукой и чуть не задев опешившего отца семейства. — Теперь, ваша семья свободна от злых пут духа. Так соблюдайте же все заповеди Его и не давайте более усомниться в чистоте своего очага. Ибо зло тянется к злу. А все самые жестокие и беспощадные демоны таятся не снаружи, а внутри. А теперь, я покидаю вас. По вере вашей, будет вам. В следующее мгновенье, церковник покинул стены очищенного им дома. Колинсы же пребывали в некоторой растерянности, оставшись наедине с наполовину разгромленным обиталищем своей семьи.

***

Сидевший на крыльце подъезда полноватый чернокожий старик посмотрел на подходившего к дому священника. Полные розовые губы исказились в усмешке. — Вернулся домой, Сэмюель? — спросил он, хрипло хохотнув. — Остановка — это часть прогулки, — ответил Сюмель. — А вообще, просто уже подзадолбался по этой жаре таскаться, Ти. — Ну, знай себе, Сэмюель, ступай с Богом. — Да приглядит за твоей грешной душой Господь, Ти. Сэмюель зашёл в подъезд многоэтажного жилого дома и стал подниматься по лестнице наверх. — Здравствуй, Таня, — поздоровался с одной из жительниц дома Сэмюель. — И тебе не хворать, мужик, — поздоровалась Таня в ответ. – Чё, как? Всё никак не воспользуешься лифтом? — Я слежу за здоровьем своего тела и за здоровьем своего духа, Таня, ибо Господь бережёт только бережённых. Церковник, не сбавляя ходу, продолжил взбираться по ступенькам наверх. — Что за чушь ты порешь, старик? — Чушь ты по телевизору увидишь. — Лады, отец, хорошего тебе. Таня махнула рукой скрывшемуся за очередным поворотом священнику. Тут, раскрылись двери лифта и оттуда, тяжело покашливая, вышел какой-то парень. Поглядев на него, Таня чертыхнулась. — Вот ведь чокнутый старик… — пробормотала она про себя.

***

Сэмюель подошёл к дверям своей квартиры. Шестой этаж, нечего сказать — разминка вышла отличная. Экзорцист хотел, было, сунуть ключ в дверь, чтобы открыть её, но вдруг остановился. Та была чуть приоткрыта. Здесь кто-то был. Кто-то помимо него самого. И отцу Сэмюелю это не нравилось. Очень не нравилось. Да разрази его Господь, если это вообще хоть кому-то могло понравиться! В ладонь экзорциста легла рукоять пистолета. Оружие, как правило, скрывалось у священника в рукаве, ожидая часа своего применения. Посторонившись, Сэмюель осторожно поддел дверь ногой и заглянул внутрь. В небольшой прихожей было пусто. Но, тем не менее, священник уже нутром чуял, что тут кто-то был. Он был готов поклясться Богом, что чует этот запах — запах неверных, что пришли сюда, чтобы взять то, что им не принадлежит. И их, во имя всего святого, надо было покарать. Серьёзно, не дело это, когда кто-то без всякого на то права мотается по чужим домам… К стволу пистолета тут же был прикреплён глушитель. На всякий случай. Сэмюель не хотел сегодня никого убивать. Но только Бог знал, какие испытания выпадут в этот раз на долю священника и будет ли он готов с ними справиться. Экзорцисту тоже было нужно совладать со своими демонами. Он на мгновенье возвёл свои глаза к потолку и мысленно обратился к Богу: «Господи, коли слышишь, помоги встать на путь истинный — я всегда верен Тебе и послушен, но и мне нужна помощь. Аминь». Церковник бесшумно вошёл внутрь, держа пистолет наготове. Он уже успел расслышать звуки какой-то возни и чужие голоса. Квартира у него была небольшая: всего одна комната, санузел, да прихожая. Поэтому и прятаться тут было толком некуда. Ну, незнающим людям, по крайней мере, точно. А именно таковыми, скорее всего, и являлась парочка неудачливых грабителей, решивших попытать счастье в жилище немолодого священника. Сэмюель присмотрелся к ним повнимательнее, не спеша выдавать своё присутствие — всё равно его незваные гости пока ещё были повернуты к нему спиной. Двое каких-то зелёных юнцов, как успел заметить проповедник. Один — среднего роста белый паренёк в светло-зелёной футболке и в белой кепке набок. Второй был уже афроамериканцем и носил красную футболку, с жилеткой коричневого цвета. Священник приметил золотую цепочку от какого-то аксессуара на шее у парня. Те немного напряженно копались в немногочисленных пожитках владельца квартиры, надеясь найти там что-нибудь ценное. Задумчиво коснувшись рукой своей лысины, Сэмюель размышлял, что бы ему сделать, чтобы его заметили. И чтобы, при этом, не вышло два случайных трупа у него в квартире. Это всё слишком сильно напоминало ему о его тёмном прошлом. О его грязном прошлом. Он не хотел бы этого вспоминать. — Вот ведь хрен здесь живёт… — тихо буркнул, вдруг, один из воров. — Йо, и не говори, браток — в натуре, какой-то нищеброд здесь обитает. Ни зелени толковой, ни барахла никакого. Дерьмо это всё. С полминуты, священник молчаливо переваривал услышанную информацию. — Облошим и дело с концом. — Ха-ха, всё по правде сказал, братан… — Никому не оборачиваться, — резко сказал Сэмюель. — Иначе я вас пристрелю. Двое грабителей всполошились, но тут же замерли, подняв руки за голову. — Слушай, мужик, если ты владелец квартиры, то извиняй, мы ничего не успели взять! — Д-да, верняк, ничего даже не тронули! И, это, извини, что нищебродом назвал! — Глупец бесчестит ближнего, а кто понимает — промолчит, — сказал Сэмюель. — Просто не двигайтесь, пока я вам этого не разрешу, понятно? — Да без базара, чувак, без базара! — Отлично! Теперь, держа руки свои за головами своими, медленно обернитесь ко мне, дабы не только Господь, но и я мог взглянуть на вас своими глазами. Не делайте никаких резких движений, ибо клянусь Богом, что кара небесная опустится на того, который самолюбием своим и грешной душой своей возжелает зла кому бы то ни было в этом доме. Я понятно объясняюсь? Один из парней лишь издал какой-то нечленозрадельный звук. — Да обернитесь же вы ко мне лицом, во имя Господа! — уже воскликнул Сэмюель. Вот теперь, неудачливые грабители наконец выполнили требование священника. И тут же натолкнулись на пристальный взгляд его немного бешеных глаз. Огонёк едва сдерживаемой ярости горел в тёмных зрачках лысого мужчины — он словно смотрел им прямо в душу. Некоторое время, все присутствующие просто молча стояли и смотрели друг на друга. Ребята переглянулись. Сэмюель продолжал смотреть на них. Тут, первый из двух воров попробовал взять слово, но священник его резко прервал: — Ни воры, ни лихоимцы, ни пьяницы, ни злоречивые, ни хищники — Царства Божия не наследуют. Вы согрешили в присутствии верного проводника Его и потому сейчас нести будете своё наказание. Скажите мне имена свои, дабы я мог обращаться к вам, как надлежит обращаться к сынам Божьим, но не к собакам безродным, безымянным и безличным. — Чё? Второй с недоумением взглянул на священника. Тот с секунду помолчал и опрокинул ногой столик, стоявший возле дивана. — Твоё невежество пробуждает во мне нелицеприятные воспоминания, — сказал Сэмюель. — Дай мне имя рода своего и своё. И друг твой, по несчастию, пусть тоже назовётся предо мной, как подобает перед покаянием. — Чего? Воспоминания яркой вспышкой промелькнули в голове у священника. Он опасно сощурил глаза. — «Чего», это твоя фамилия, или имя? — Чт… — «Чего», это твоя фамилия, или это твоё имя?! Сэмюель наставил на вора пистолет. — Ну? Что ты хочешь? Каковые твои помыслы? Давай, хочешь ещё раз меня спросить «чего»? — Нет, не-не-не-не, не хочу, чувак, только убери пистолет. — Хорошо, но давай проясним одну детальку для начала. Так, для протокола… Я. Вам. Не чувак. А теперь фамилию и имя. — Джей! Джей Би! — Отлично, а теперь ты, нигга. — Мартин… — Мартин? Прости, я не ослышался, может я просто не расслышал твою фамилию? — …Роберт. — Прекрасно! Что ж, меня вы можете звать Сэмюель. Отец Сэмюель. Что привело вас в сию скромную обитель и какими помыслами вы руководствовались, ища по моему дому? Грабители молчали. — Мы говорим на одном языке? — спросил Сэмюель. — Что? — По-английски, Джей, по-английски. Говоришь? — В смысле… — В смысле, мой язык ты понимаешь?! — Да! — Отлично, а я уже боялся, что ты опять спросишь «что»! Что ж, должен тебя предупредить, что я очень этого не люблю, а теперь отвечай на предыдущий мой вопрос! — Да мы просто… Сэмюель поднял руку, веля Мартину замолчать. — Я, кажется, не велел тебе говорить, — посмотрел на него в упор священник. — Я с Джеем говорил, ведь верно, Джей? Господь мне свидетель, я спрашиваю сейчас тебя. Парень сглотнул ком в горле. Глаза у него едва заметно блестели. — Мы хотели денег, — не выдержав долго молчания, ответил он. — Мы пришли сюда, чтобы найти хотя бы немного денег. Или что-нибудь, что могло нам помочь достать их. — И? Вы оказались успешны в своём деле? Бог помог вам? — Нет… — Оу. Так Бог вам не помог? — Нет. — Так я и думал. А знаете, почему? Потому что Бог не помогает не кающимся грешникам. Он не помогает ни ворам, ни лихоимцам… ни кому-либо другому, коли он этого не достоин. Ибо грешники, что сами же склоняют себя к грехам и не каются в своих грехах, недостойны прощения, поскольку отрицают его. Бог их не оберегает и им не помогает, поскольку злы их деяния и мысли — сами намерения их есть чистое зло. И я стою здесь и говорю вам: Бог не помог вам в вашем деянии, ибо зло оно было и порочны были ваши помыслы и лишь покаянием сейчас вы можете выслужить для себя прощение. — Йоу, Сэм, Сэмю… — Отец Сэмюель, нигга, ещё раз попробуй ко мне обратится просто на «Сэм», «Сэмми» или ещё как-нибудь, и я тебя пущу на переплёт для Чёрного Евангелия от Сэмюеля! Мы друг друга поняли? — Да, — Мартин опустил голову. — Отлично. Я не буду вас убивать, и не буду причинять вам боль, ибо давно попытался отречься от пути бессмысленного насилия и боли. И сим я предлагаю вам самим решить свою судьбу: я, как святой отец, предлагаю вам рассказать мне о своих грехах, покаяться и понять, что именно может помочь вам в сложившейся ситуации. Итак, вы согласны? Ответа ждать долго не пришлось — грабители спешно закивали. — Отлично, вы верно сделали свой выб… — договорить Сэмюель не успел. Из санузла внезапно выскочил ещё один тип в белой футболке. Двери туда располагались справа от входа в прихожую, то есть непосредственно в основной комнате. Отец к тому моменту стоял как раз на выходе из прихожей и потому резко откинулся назад, навскидку выстрелив в сторону выбежавшего из санузла неизвестного. Тот тоже выстрелил и Сэмюель узнал звук выстрела. Это же был его чёртов второй пистолет! Первые два вора быстро подорвались и попробовали укрыться от огня. — Сдохни, первосвященник ублюдочный! — проорал вслед экзорцисту схватившийся за ствол парень. Сэмюель сделал пару выстрелов из-за угла. — Воздержись от необдуманных поступков, сын мой — не в своём доме ты затеял стрельбу и не со своего пистолета! — Иди нах*й, говнюк в рясе! — Джей Би, нет… — Сдохни! Из-за дивана выскочил Джей с револьвером в руках и открыл яростную стрельбу по священнику. Тот, не успев толком встать, снова отпрыгнул назад и упал на спину, выстрелив по вооруженному вору. Последний с диким криком завалился на пол, когда одна пуля попала ему в плечо, а другая — в грудь. — Господи, Джей! — Не упоминай имя Господа, если истинно не осознаешь, что говоришь! Третий злобно что-то проорал и ринулся в центр помещения, намереваясь изрешетить Сэмюеля оттуда. Но стоило ему чуть мелькнуть на глазах у проповедника, как тот незамедлительно выпустил несколько пуль ему в грудь. Рефлекторно нажав на спусковой крючок, вор сделал свой последний выстрел в никуда. Лишь Мартин остался сидеть за диваном, боясь оттуда выглянуть. — Надо было покаяться, грешный ты говнюк, — сказал Сэмюель, опуская пистолет.

***