Последняя страница

Мы летим на этом чёртовом берге уже несколько часов. Минхо ушёл пару минут назад, но мне уже охватило одиночество. К горлу подступил сухой ком, хотелось выпить целый колодец чистой воды, но под нами пустыня, кишащая голодными шизами, да и к тому же, воды там не найдёшь. Потом начинает сосать под ложечкой, но особо есть не хочется и я снова пытаюсь сконцентрироваться на мыслях о спасении Мира и главное, о спасении друзей. Да, друзья. Они единственные, кто остался у меня в жизни. Я свято верю, что в прошлом у меня тоже были такие же верные друзья, как Минхо, Тереза, Бренда, Хорхе и Ньют. - Ньют... При его одном имени, при случайном напоминании о нём, меня охватывает паническая атака. В глазах помутнение, в голове каша, пульс и сердцебиение учащаются, иногда кажется, что сердце вот-вот разорвётся и не выдержит таких нагрузок. Говорят, если человек задержит дыхание, то это прекратится. Но я не могу найти того, кто поможет мне справится с паническими атаками. Вот они снова крутятся вокруг меня, пытаясь задержать мне дыхание. Пилот берга так и не выходил из кабины. А я продолжаю биться в конвульсиях об пол и сжимать виски от пульсирующей боли. Минхо обречённо уселся рядом и нервно посмеялся, но я видел в его глазах отчаяние и боль. Он сильный духом, но видимо... В такой ситуации он хочет помочь, но не знает как. Теперь я понимаю, какого было ему. Какого было Ньюту. Этому человеку, который слишком сильно переживал за наши жизни, нисколько не переживая за свою. Как же дерьмово было ему, когда он сходил с ума, а нас с ним не было. Не было. Нас. С ним. Я снова вдыхаю металлический воздух берга. Он дышал этим несколько дней, пока мы бродили по Денверу, наполненному заражёнными людьми, которые скрывались в тенях небоскрёбов. Тут становится невозможно дышать, грудную клетку сжимает невидимая сила. Как же больно осознавать, что Ньют здесь пробыл столько времени. - Забери, - прошептал Минхо и протянул запачканную и замаранную кровью тетрадь. Сам не понимаю, как смог выдернуть из его рук обугленную корочку. Немного приоткрыв рот, чтобы сделать за пару секунд несколько быстрых вдохов, я пытаюсь открыть пальцами уголок тетради. Буквы на первых страницах расплываются. Мёртвый свет в отсеке гаснет, двери скрипят, и я вижу уходящий силуэт Минхо. Наверно, он пожелал оставить меня одного, думаю так надо. Я всё не могу восстановить дыхание и понимаю, что начинаю умирать из-за нехватки воздуха. Но мне не страшно, я хочу своей смерти. Своими же руками уничтожаю себя и всё вокруг, всем причиняю боль. А не так давно, пару часов назад мне снился кошмар. Терезу раздавил большая, тяжёлая глыба. Она пыталась спасти меня и умерла. Теперь я начинаю ценить её жизнь. Ценить жизнь каждого, кто рядом со мной. И вот я могу ровно дышать, чтобы прочитать то, что написано обычной ручкой на обычных тетрадных листах, но необычными буквами. Странно, раньше я не мог контролировать свои психические расстройства. Но видимо я нахожусь под огромным впечатлением, потому что на тетради вмято непонятное слово «Тюьн». Дыхание спирает лишь единственная мысль о нём. Там же написано «Ньют», только зачем-то наоборот, зеркально. Песочная кожанная корка наполовину расплавилась и потрескалась, в верхнем правом углу располагался, то есть еле-еле держался золотой уголок, но краска выцвела наполовину. Если провести мягкими подушечками пальцев, то можно почувствовать кусочки осыпавшегося прозрачного стекла. На соплях болтается красная ткань, наверно, она служила закладкой. А потом я понял, что это не лента, это его коралловый лёгкий шарф. Я не хочу открывать следующие страницы, не могу, просто не могу открыть. Даже не физически, а морально. Но моё чрезвычайное любопытство само открывает за меня те заветные листы, запачканные кровью и грязью. Стало так больно, когда я прочитал первые строки... « По моему запросу мне прислали эту записную книжку. Многие смеялись и называли меня девчонкой, но они не понимают, что она мне очень сильно нужна. Дата: 2 неделя в странном месте» Через пару строк слова продолжаются. « Я познакомился со всеми ребятами. Сейчас нас 23 человека, а прибыло 25. Парочка убежали в проём между стенами и пропали. Так и не вернулись. Мы потихоньку начали осваивать это странное место. И у нас появился наш «мудрец» Алби. Он хороший парень и пытается помочь нам. Дата: 4 неделя» Он уверенно писал. Каждая буква выведена, как под копирку. На следующей пыльной странице записи продолжались. Мне становится не по себе. « Алби назвал это место Глэйдом. Все живущие здесь зовутся-глэйдерами. Это место напоминает мне тюрьму, но неужели мы совершили такое тяжкое преступление? Дата: месяц в Глэйде» Я нервно пролистываю несколько запачканных кровью страниц, всё равно не смогу прочитать что там и понять смысл записей. « Мы здесь уже год. Я выкинул записную книжку, и вот спустя два месяца откопал её. Сегодня я стал бегуном. Мы с Минхо хотим найти выход. Мы каждый день с группой ребят делаем вылазки за ворота. Вчера в Лабиринте погибли Гарри и Уилл. Дата: год в Лабиринте» Некоторые буквы на следующей странице размыты, наверно потому что он плакал. По моим щекам текут горячие слёзы. Вот-вот и я снова впаду в паническую аттаку. Но я не могу не дочитать строки о его жизни. « Сегодня я ухожу. Больше не могу, не могу так жить. Все умрём, МЫ ВСЕ! Дата: год и три месяца в Лабиринте» Наверно, я не выдержу, слишком больная рана на сердце у меня. И она сейчас снова закровоточит, а потом оттуда хлынет поток воспоминаний. Я снова пролистываю несколько страниц, записи там не особо важные. Не то что следующая... « Когда я спрыгнул со стены, меня нашёл Алби и выходил. Чёртов говнюк! Лучше бы я сдох! Дата: » Дата не была указана. В таких условиях, Алби выхаживал его около года. Это я понял, когда на следующей записи, которая находилась аж через несколько страниц. Подчерк стал грубым, буквы он перестал выводить, как раньше. Он стал выцарапывать их. « Боже! Сегодня прибыл Новичок. Его зовут Томас. Выглядит странно, но я знаю, что он поможет. Я чувствую» Ньют перестал указывать дату. Похоже, сбился. Или не хочет. Но он пишет про меня. Он, чёрт, верил в меня! Я только сейчас понял, как был важен ему. Он надеялся, что я спасу их всех. « Томас отважный парень. Вчера он отправился в Лабиринт ночью и спас там Минхо и Алби. Но Галли всё равно думает, что это из-за него всё. Наконец-то в нашей жизни кланка появляется свет. Лучик надежды» К горлу подступил ком. Я плачу, как девчонка, потому что не могу сдержаться. Мне больно, ужасно больно... « Сегодня небо стало серым. Это подтвердило мои догадки на счёт галограммы. Но мне никто не верил, до этого момента. Ещё прибыла странная девчонка, которая не просыпается. Наверно, она в коме» Боже... Я не могу держаться. Из-за того, что я редко дышу, панические атаки не охватывают меня, а отступают. Снова пролистываю несколько страниц. « Мы уходим сегодня. Томас нашёл выход в Доме Гриверов. Я так счастлив» Эта страница была чистой, в отличии от других следующих. Снова наклоняю книжку и страницы сами себя перелистывают. Я дышу, часто дышу. Сейчас начнётся паническая атака. « Я болен! Болен! БОЛЕН ВСПЫШКОЙ! НО Я НЕ ПОДАЮ ВИДА, ПУСТЬ ДУМАЮТ, ЧТО Я НОРМАЛЬНЫЙ, НОРМАЛЬНЫЙ!» Чувствую, что от очередной атаки ударился о пол отсека. По полу растекается кровь. Я ничего не вижу, ничего. Как-то снова прихожу в себя и продолжаю читать, хотя у меня наверняка сотрясение мозга. « Мы улетаем в Денвер. Меня туда не пустят» Страницы грязные и запачканные кровью. По краям обожённые. Он выцарапывает каждую букву. Но следующая запись просто добивает меня. Изнутри вырывается ужасный крик. « СДОХНИ, СДОХНИ! СДОХНИ! СДОХНИ! СДОХНИ!» Неужели это мне? Я... Я сотворил это с ними. Со всеми. Мои друзья погибли из-за меня... Дальше записей не было. Лишь с каждой страницей капли крови и кровавые разводы. Кровь хоть и запёкшаяся, но ещё пахнет. Это его кровь. Неужели я мог так поступить? В самом конце книжки страница вырвана. Со стола случайно упал скомканный листочек. Как только я сжал этот сгоревший лист, я не поверил. Просто не верил. На пол струйкой посыпался песок. Это его записка. Запись на оборванном листочке. Но я выкинул её прямо в Доме Шизов. Как она оказалась здесь? А потом до меня дошло. Эта мысль пробралась сквозь панические атаки. Это последняя запись его дневника. Дыхание снова спёрло и атаки отступают. Я прикладываю оборванный лист и он состыковывается. Самая последняя запись Ньюта: « Убей меня. Прикончи меня. Если ты и вправду мой друг-прикончи меня".