Hurricane

      С самого утра шел дождь. Даже не просто дождь, а ливень, который даже не думал прекращаться. Большие капли громко барабанили в стекло. Изредка черное, покрытое тучами небо озаряли вспышки молнии, а затем следовал оглушающе громкий громовой раскат, заставляющий меня чуть ли не прятаться под кровать.       Не люблю я грозу. Можно даже сказать, что боюсь ее. Иной раз, как ударит громом, так, что аж даже стекла дрожат вместе со мной. В такую погоду хотелось залезть куда-нибудь в укромное местечко, не пропускающее звук. Еще раз громыхнуло. Невольно вздрогнула и почувствовала, что моя спина покрывается мурашками.       А еще было до стука в зубах холодно. И оставалось только кутаться в одеяло, чтобы согреться, но это толком не помогало, потому что одеяло у меня было тонкое. На улице дул бешеный ветер, раскачивая крупные ветви деревьев и практически срывая молодые зеленые листья.       И свет дома, как на зло, отключили. Приходится сидеть в темноте и, стуча зубами, слушать завывания ветра, прерываемые громом. Небо рассекла большая искра, и я поспешила отвернуться от окна.       Холод пробирал до костей, обнимая своими ледяными руками. Но я находилась в каком-то странном полусонном состоянии, словно приросла к кровати, и не собиралась вставать, чтобы взять какой-нибудь свитер или сходить на кухню и приготовить горячий кофе. А дождь все лил и лил, отбивая на стекле какую-то только ему ведомую дробь.       В коридоре слышались шаги и звук старой-престарой половицы, которая скрипела каждый раз, когда на нее наступаешь. Однажды мы с Мией собрались выбраться ночью из дома, чтобы прогуляться. Собравшись эдак часа в два, мы вышли из своих комнат и встретились около лестницы, ведущей вниз. И совсем позабыв, о старой половице, смело направились на первый этаж. Но по-неосторожности я случайно наступила на нее, и она заскрипела, да так громко, что мама тут же выскочила из своей комнаты, потому что ей показалось, что здесь кого-то режут.       Почему же так холодно? Вроде май месяц. Хотя весна в этом году выдалась ужасная. Практически не прекращаясь, целыми днями лил дождь, а по дорогам текли нескончаемые ручьи, в некоторых местах образовывая собой огромные лужи, и из-за этого не хотелось ходить в школу. Но приходилось, резиновые сапоги в зубы, и вперед. Хорошо, что сегодня был выходной.       Вскоре мое терпение лопнуло, и я решила, что нужно подыскать какую-нибудь кофту, потому что холод обволакивал каждую клеточку моего тела, заставляя отбивать зубами ритмы ничуть не хуже, чем какой-нибудь барабанщик из рок-группы.       Скинув с себя тряпку, которая гордо именовалась одеялом, собиралась встать с кровати, но так и осталась сидеть, потому что на улице опять громыхнуло. Сильнее, чем раньше. Внезапно появилось чувство встать и подойти к окну, чтобы выглянуть на улицу. Это как бывает, когда смотришь ужастик с друзьями, закрыв лицо руками, чтобы не видеть того, что происходит на экране. Но в тоже время тебе все-таки интересно, что же там творится. Во мне боролись противоречивые чувства: одна половина хотела встать и подойти к окну, а вторая предпочла остаться на кровати, уткнувшись лицом в подушку. Но победила третья сторона, которая вопила, что в комнате ужасно холодно.       Только хотела пойти за кофтой, но дверь в комнату внезапно отворилась.       — Ливви, солнышко, к тебе тут кое-кто пришел, — в комнату протиснулась мамина голова.       Хм, кому это я могла понадобиться в это время? Надеюсь, что это не Персефона зашла поболтать. Она может, я знаю. Кажется, мы с ней подруги, но она жутко приставучая. Хотя она бывает нормальной. Когда молчит. И все-таки она единственная, кто относится ко мне нормально в этой дурацкой «Академии Джабс».       Мама отошла от дверного проема, и в комнату вошел Генри Гарпер. Парень, который мне нравился до недавнего времени. А точнее, до недавнего инцидента. Видеть его не хотелось, поэтому повернулась к окну, не обратив на него никакого внимания. Сказать, что видеть тебя не могу, проваливай, я не смогла, потому что рядом стояла мама. Но видеть его здесь я не хотела.       Дверь закрылась. Мама оставила нас одних. Генри сел на кровать, потому что она слегка прогнулась под его весом. Интересно, что ему нужно? Пришел оправдываться? Если да, то его оправдания мне не нужны. И он может уйти отсюда прямо сейчас.       От холода руки и спина покрылись гусиной кожей. Кажется, еще чуть-чуть и она вовсе посинеет. Поежившись, не глядя нащупала одеяло и накинула его на плечи. Черные тучи рассекла вспышка, и я приготовилась к тому, что сейчас загремит. Но гром ударил слишком громко и раскатисто, поэтому я вздрогнула.       — Ты боишься грома? — с легкой усмешкой в голосе спросил Гарпер.       — Отстань, — отмахнулась я. Помолчав с минуту, голосом полным раздражения я спросила: — Зачем ты вообще пришел?       — Хотел тебя увидеть.       — Увидел? Теперь уходи!       — Ты замерзла, — отозвался Генри. Казалось, он не слышал того, что я говорила. Раздражительно передернув плечами, укуталась теплее в одеяло, потому что он, черт возьми прав, мне было адски холодно. И страшно.       — Лив, — Генри протянул руку и коснулся моего плеча. Сердце от чего-то стало быстрее биться. Но теплее от это не стало. Повернулась, чтобы высказать ему в лицо все, что я думаю, но так и застыла, ничего не сказав. Нужно было прогнать его, но где-то в глубине души, хотела, чтобы он остался.       — Ливви...       — Не нужно ничего говорить. Ты и так уже все сказал. Точнее сделал. И если ты думаешь, что можешь просто так завалиться ко мне и я тебя прощу, то ты ошибаешься. Очень сильно ошибаешься. Я видеть тебя не хочу, но ты упорно маячишь перед глазами. И если ты пришел сюда просто посидеть, ноги в руки и на выход, — неожиданно и достаточно резко начала говорить я. Генри сидел молча, не спуская с меня глаз. Злость медленно закипала во мне, но вместо того, чтобы прогнать его, я неожиданно выдала: — А теперь будь добр, согрей меня.       Гарпер мигом подскочил с места и, стянув с себя толстовку, протянул ее мне. Я взяла кофту из рук парня, попутно скидывая с плеч одеяло. Чуть помедлив, натянула на себя толстовку и встала с кровати, чтобы найти где-нибудь штаны. Не успев ступить и шагу, оказалась прижата к Генри. Парень сцепил руки в замок за моей спиной, тем самым отрезав мне путь к спасению. И кроме того как обнять его в ответ мне ничего не оставалось. Несмотря на то что в комнате царил холод, Гарпер был теплым, очень теплым.       На улице опять бабахнуло. Я опять вздрогнула, чуть сильнее прижимаясь к парню. Генри принялся аккуратно поглаживать меня по спине, шепча на ухо, что все хорошо. От чувственных прикосновений его рук, хотелось завыть, но я смирно стояла, вжавшись носом Генри в грудь.       Холод отступил, и на его место пришли мурашки, ползающие по спине и рукам. Генри отстранил меня от себя и внимательно посмотрел в мои глаза. Сквозь непроглядную темноту разглядела, что он улыбается. Он только мне так улыбается. Протянула руку и коснулась щеки парня.       — Я люблю тебя, — как бы невзначай бросил Генри, сжимая в темноте мою руку. А затем быстро прижался своими губами к моим. У меня аж дыхание перехватило.       — Что ты делаешь? — смущено спросила я, когда он отстранился. Хорошо, что здесь темно и не видно моих щек, которые наверняка стали цвета спелого помидора.       — Ты же сама попросила согреть тебя, — улыбка Генри стала шире.       — Просила, но не так же! Хотя, не важно. Иди сюда, — улыбаясь проговорила я, накрывая его губы своими. Теперь мне точно не будет холодно.