***
Однажды я проснулся от ощущения, что за мной кто-то наблюдает. Спросонья я подумал, что это смотрит на меня девушка, что я привёл к себе домой вчера вечером, и с которой уснул среди взбитого в страсти постельного белья, но открыв глаза я понял, что она спокойно спит, положив кудрявую голову мне на плечо. Подумав, что нервы ни к чёрту, я сладко потянулся и разбудил свою подружку. Она довольно ущипнула меня за бок и тихо рассмеялась, а меня ещё раз обжёг чей-то заинтересованный взгляд. — Доброе утро, — проворковала она, отбрасывая с нас тёплое одеяло. После столь странного пробуждения мне не было дела до красивых форм обнажённой девушки, что стояла перед зеркалом и кокетливо потягивалась, стремясь привлечь моё внимание. Настроение было испорчено этим взглядом. — Да что с тобой? — недовольно спросила она, перестав вертеться перед зеркалом, а я вдруг понял, что забыл её имя. Плюнув на это, я прислушался к себе. Нет, больше на меня никто не смотрел. — Сон плохой? — продолжала допытываться девушка. — А знаешь, я тоже еле заснула. Мне казалось, что в доме кто-то ещё. После этого заявления мне стало несколько не по себе. Когда она ушла, я тщательно осмотрел весь дом, но нигде не обнаружил ни следа того, кто мог бы на меня глядеть. Только тишина, как мне показалось, стала звенеть как-то по-особенному. И ещё: я отметил, что в доме непривычно холодно. А была середина июля, и на Лондон вдруг спустилась жара. И только мой дом промёрз до фундамента. Под вечер поднялся ветер, ветви стучали в окно моей спальни, негромко бормотал телевизор голосом симпатичной телеведущей. Затем мелькнула молния и мой дом вздрогнул от удара грома. Полился дождь, сквозь который не было видно ни дороги, ни калитки, ведущей прочь от моего ставшего неуютным пристанища. Грозы я не боялся. Ни в детстве, ни сейчас. Но эта заставила меня содрогнуться. Я ощутил, что эта гроза разразилась персонально надо мной. Для меня плясали ветви по стеклу, для меня сверкали молнии и для меня пел басовитый гром. Я распахнул окно, и позволил дождю окатить себя холодным душем. Тоска. Непонятная тоска овладела мной в этот грозовой вечер, и я зажмурил глаза, и загадал желание: чтобы ничего плохого со мной не произошло. Что же случилось? Почему вдруг стало так темно? Почему пришла в движение тень на стене? Почему именно я? Тень коснулась моей груди напротив сердца, и я лишился чувств. Сиэль. Тень звали именно так.***
В первый раз я увидел его во сне. Невысокий юноша, хрупкий и тоненький, как тростник, возник передо мной внезапно. Его алые с вертикальным зрачком глаза напугали меня, и я едва ли не закричал. А потом они стали синими-пресиними, как летнее небо, и он улыбнулся, показывая длинные клыки. Протянул худую бледную руку и назвал меня по имени: — Себастьян. Поняв, что это мне снится, я успокоился и заговорил с ним: — Да, меня зовут именно так, а кто ты? Юноша улыбнулся. — Ты знаешь моё имя. Тут я прозрел: — Сиэль? . Тебя ведь так зовут? Кто ты? — И это ты знаешь, хотя и не можешь поверить. Как я мог так спокойно беседовать с этим юношей? Ведь я терял уверенность в том, что вижу сон… Слишком уж был реален Сиэль. Слишком много я прочёл на дне его синих неземных глаз. Он пришёл за мной. Ко мне. — Мне ничего не нужно, я всем доволен, — сообразив, что передо мной демон, сообщил я. — Так что ты выбрал себе не ту жертву. — Догадался, да? — хмыкнул юноша, подходя ближе. Он оказался ниже меня на полторы головы. Но хватка его была сильна — моё запястье затрещало. — Я никогда не ошибаюсь. Если я пришёл к тебе, то ты именно тот, кто мне нужен. — Всё же это сон, — пробормотал я, отказываясь понимать, что происходит. — И что же ты мне можешь дать? — Я подожду, пока ты сам не догадаешься. Тебе не избавиться от меня, я буду приходить к тебе каждую ночь, пока ты не осознаешь, что необходимо тебе. Подсказка: ты тоскуешь и очень сильно. Так по-людски… А жаль, ты интересней других. С этими словами он исчез, а я проснулся.***
Как рождается мечта? Вначале внутри зреет что-то совсем неясное. Будто бы ты что-то забыл, но должен вспомнить любой ценой. Когда кажется, что ты что-то должен заиметь в своей жизни, что-то такое, без чего не сможешь жить нормально. Ни дышать, ни есть, ни спать. Потом это трогает тебя коготками изнутри, и ты взираешь с недоумением в глубь своей души, пытаясь выхватить из её мрака новорожденное стремление. И, разглядев, понимаешь, о чём же ты будешь теперь мечтать. Я понял, что хотел снова увидеть Сиэля. Пусть во сне, пусть такого же грозного и пугающего, но встретить и ощутить прохладное прикосновение к руке. Заглянуть в алые или синие его глаза. Разглядеть себя в провалах кошачьих зрачков. Он сам и тайна, что окружала его, требовали разгадки. Он сказал, что я тот, кто ему нужен, но что этот демонёнок имел ввиду? Если это и правда не сон… Он долго не являлся. Я жил и ждал. Ложился спать и загадывал его появление. Но утром просыпался и понимал, что мне не снилось ничего. Я заинтересовался демонологией. Зачитывался работами средневековых авторов, которые находил в библиотеке, пытаясь отгадать, что за демон мне явился. Почему-то я не забил тревогу, не помчался в церковь, искать спасения у бога и священников. И не потому, что я ещё думал, что Сиэль мне только приснился. Если адское создание заинтересовалось мной, значит, так и надо. Я не боялся и не отчаивался, грустя о своей душе. Во мне была уверенность, что мы были просто обязаны встретиться. Я знал из неоткуда, что мы тесно связаны. А он всё не приходил. Шли недели, месяцы… Молчание. Чернильная темнота отдыха и пробуждение рано утром с пониманием того, что снова ничего не случилось. По утрам душ, завтрак, работа. Редкие встречи с приятелями, мимолётные связи с девушками. И ничто не насыщало меня. Я перестал получать от жизни удовольствие и не понимал, зачем и для чего (кого!) я живу. Сиэль прикоснулся ко мне. Его ледяные пальцы обвили моё запястье, холод его руки пробрался к моей груди, и я ощутил себя Каем: с осколком в сердце. И мрак затопил сознание. Я понял, что отныне моя душа не принадлежит свету. Вскоре я осознал, что мечтаю не только о новой встрече, но и о ещё одном прикосновении. И пусть тогда Сиэль тронет моё лицо. Или проведёт пальцами по шее. Пусть приблизиться к моим жаждущим губам и скажет наконец, чего он хочет от меня. Облизывая пухлые, почти детские губки, пусть утопит меня в алом колдовском взоре. И тогда я возьму его за руку, обниму за талию, и скажу в ответ лишь одно слово: да… Прошёл год с той поры, как он мне приснился. И наконец моё желание осуществилось. Он явился вновь. Была беззвёздная безлунная ночь. Я уснул поздно, тоскуя и размышляя о своей жизни, что я отныне проводил в мечтах о новом свидании с Сиэлем. И всё же я уснул, и он пришёл ко мне и дотронулся, как тогда, до моего запястья. Только в этот раз он не причинил боли. — Ты ждал меня? — его чистый мелодичный голосок отозвался во мне прекраснейшей музыкой. Я рассеянно кивнул, не сводя глаз с его изумительно красивого лица. Моя рука, что он до сих пор сжимал, дрожала, а меня самого бросало в жар. Он, видимо, почувствовал моё волнение и улыбнулся. Странное дело, при виде этого мне стало так пронзительно и горько, что я закусил губу, чтобы не дать сорваться стону тоски со внезапно пересохших губ. В моём сне мы находились в просторном кабинете, выполненном в коричнево-бежевых тонах. Сиэль сидел с изяществом принца на кресле с высокой спинкой, и подпирал тонкой ладонью свою маленькую серебристо-чёрную головку. Вторая рука, на большом пальце которой было кольцо с синим камнем, свисала с подлокотника. Я то и дело переводил взгляд с его расслабленного личика на это кольцо, чьи грани таинственно мерцали в полумраке кабинета. — Тебе нравится оно? — поинтересовался демон. — А ты знаешь, что на нём лежит проклятие? — Да, — ответил я, сглатывая ком в горле. — Оно весьма красиво. А вот о лежащем на нём проклятье… — О, это долгая история. Хочешь, я расскажу её тебе, но позже. Ах, эта милая безделушка многим стоила жизни. Но пока тебе больше интересен я сам, а не это злосчастное кольцо, не так ли? Мою душу наполнял трепет, когда я смотрел на Сиэля и слушал его прохладный голос. Никогда прежде я не чувствовал подобного, и был, мягко говоря, озадачен. В нём я чуял великую силу, никак не подходившую к его хилому виду. Он смотрел на меня, а мне казалось, что это взор судьбы. В его осанке, голосе, манерах было столько величия, что мне было почти стыдно, что я, человек, осмеливаюсь беседовать с ним. И я чувствовал себя школьником, позванным к директору за какую-то серьёзную провинность, ждущим немилосердного приговора. — Тебе неловко? — подавшись немного вперёд, ко мне, спросил Сиэль. В его синих глазах мелькнули алые искры. Я не стал отпираться. — Есть такое. — Не стоит. Я не причиню тебе вреда, я пришёл не для этого. Не причинит вреда… Я усмехнулся. Он же демон, он хочет погубить мою душу. Что же, подумал я. Пусть губит. Пусть. Лишь бы видеть его, говорить с ним… — Чего ты хочешь от меня? — Мне скучно, — пожал Сиэль плечами. — И я выбрал тебя, чтобы ты меня развлёк. — И как я могу это сделать? — изумился я. — Ты демон, зачем тебе играться со мной, со смертным? Он вздохнул, как бы говоря, что я задал глупый вопрос. — Я найду, как. Я долго следил за тобой, дольше, чем ты думаешь. Ещё до того утра, когда ты проснулся с той девушкой. — И как же ты нашёл меня? — Я бродил, невидимый, меж вами, людьми. Вдруг до меня донёсся твой голос. Ты беседовал с приятелем, и тема вашего разговора заинтересовала меня. Каюсь, я подслушал и сделал выводы. Я не помнил, о чём я тогда беседовал, может, даже о месте человека в мире и его душе, но знал, что наговорил кучу ерунды. — И вдруг я подумал. Хорошо бы было побеседовать с тобой. Я не знаю, как могла посетить меня такая мысль. Но если я хочу, то я получаю желаемое. Как и ты. Так чего ты хочешь? Ты должен был понять. Говоря это, Сиэль встал с кресла и приблизился ко мне. Я жадно ухватился за его протянутую руку, как раз за ту, на которой красовалось кольцо. — Я хочу твоего общества, — выдохнул я, поражаясь собственной дерзости, лаская большим пальцем его кисть. — Ты ушёл год назад из моего сна, но не из мыслей. И вскоре я стал тосковать. Сиэль… Демон ты или ещё кто, сон или реальность или же бред сумасшедшего, но я хочу слышать твой голос. Хочу видеть тебя снова и снова. Меня прорвало. Я сам себе удивлялся и хотел оборвать эту горячую речь, но не мог. Я говорил, говорил и говорил, сжимая его ручку в своей, изливая тоску и кромешный мрак прошедшего года, года без него, путаясь в словах, облизывая потрескавшиеся губы и чуя во рту кровь. А Сиэль улыбался и смотрел на меня, и в глазах его я видел торжество. Он был рад, что я попался на его удочку. — Ах, вот оно что, — тихо произнёс он, осторожно высвобождая ладонь из моей руки. Поднеся её к губам, он поцеловал то место, которое я ласкал и улыбнулся. В глуби его потрясающих глаз вспыхнул таинственный огонь, и я, заворожённый, потянулся к демонёнку и … Сиэль не дал мне себя обнять. Отстранив мои руки, уже протянутые к его талии, он рассмеялся и сказал: — Не так быстро, смертный. Услышав его смех, я отступил на шаг и осоловело взглянул ему в глаза. Он меня победил, встретившись со мной только во второй раз. — Ты первый. Такой. В голове шумело. Я не особо понимал, что Сиэль желает донести до меня. Он то стремился быть ближе ко мне, то отталкивал, и всё это за единую встречу. Мне ещё больше захотелось проникнуть в его тайны. Меня не волновало, что он, вообще-то, демон и может ввергнуть меня в пучину греха и безумия. Зато его красота, изящество и закрытость влекли. — Ты, наверное, многим это говоришь, стремясь войти в доверие, — пробормотал я, нервно ухватившись за край стола. — Я не особо люблю врать, хотя и приходится иной раз. А сейчас мне нет смысла обманывать. — Я сказал, что хочу от тебя. А теперь ты расскажи, что же ты хочешь от меня. Ты сказал, что хочешь развлечься. Но это было размытым ответом. — А чего хотят все демоны? — Сиэль был не настроен сразу раскрывать карты. — Угадай. — Душу? . Тут нечего угадывать. — Не только. Душу мы получаем напоследок. — Так что же? — Увидишь. О боже, он испытывает моё терпение. — А что если я пойду за помощью в церковь? Изгоню тебя? — Ты не станешь этого делать. Тебе слишком интересно, что же выйдет из нашего общения. Он был прав. Я ни за что бы не пошёл искать защиты в церкви, ибо уже не верил, что смогу вырваться. Удивительное слабоволие, но я не хотел действовать.***
Как же слабы люди. Этот попался в мои сети сразу и навсегда. Я видел все тайны его грешного сердца, и мне нравилось видеть, как он теряет самого себя в погоне за моей тенью. Да, тенью, ибо самого меня ему не поймать, не сжать в объятиях. Его влечение обращено на призрака. И этот призрак подведёт его к краю.***
Я потерял голову, поддавшись страсти. Теперь я понимал, что желаю обладать Сиэлем, несмотря на то, что он демон и легко может обратить мои мечты, да и меня самого, в прах. Болезненная любовь овладела мной, и я терзался её нестерпимыми муками, испытывая мазохистское удовольствие. Хотел ли я остановиться? Не хотел. Да и не мог. Сиэль приходил ко мне почти каждую ночь, и я поражался бесконечности его знаний. Теперь я почти не замечал, что его тело принадлежало юноше лет шестнадцати, так велик был его разум. Он рассказывал мне о том, как строились великие государства, и как они обращались в ничто, о войнах, интригах, предательствах. Какой бы вопрос я ему не задавал, он находил на него обширный ответ. К тому же его чудесный голос дополнял занятные рассказы. Он держал дистанцию во время бесед, а мне хотелось говорить, обнимая его. Я бы посадил этого бесёнка на колени и гладил бы его волосы, целовал бы тонкие холёные пальчики. Он прекрасно понимал, чего я жажду, но не давал ни шанса приласкать себя. Уходил от моей руки, делая вид, что случайно не допускает контакта. И улыбался с тонкой насмешкой, наблюдая за моими попытками завоевать право на нежность в его сторону. Однако Сиэль порой прикасался ко мне, прижимался плечом или спиной, проводил пальчиком по моей ладони. Тогда я стискивал зубы, сердце переполняла злоба. Он дразнил меня, зная, что даже если я сорвусь, то ничего не смогу ему сделать. В такие моменты я ненавидел его и питал отвращение к своим чувствам: они казались мне позорными. Я ревновал его. Мне казалось, что он приходит не только ко мне, хотя он и уверял, что пока что я единственный, кто его интересует. Пока что… Я грыз запястье, когда представлял, что он приходит во снах к другому или к другой и беседует уже с этим человеком, позволяя наслаждаться его знаниями и силой. И разумеется, я старался не думать о том, что Сиэль мог позволять трогать себя или даже больше. Я бы, наверное, рехнулся, если стал всерьёз воображать это. — Ты бледен, — как-то раз заметил Сиэль. — Всё хорошо, — бодро солгал я, усмехаясь. Я не хотел, чтобы он подумал обо мне, как о слабаке. — Врёшь, — он мгновенно распознал неправду и нахмурился. — Не стоит. Я демон, не забывай. Говори, чего ты хочешь? . — Разве не ясно? — спросил я, взглянув ему в лицо. — Ты видишь, что со мной происходит. Я знаю, ты видишь. Но стараешься не обращать внимания. — Я бесчувственная адская тварь, хочешь сказать? — Да. Он посмотрел на меня с удивлением. Видимо, не думал, что я так легко признаюсь в истинном отношении к происходящему. — Что поделать, я тот, кто я есть, не больше. Не требуй невозможного. — Я не требую, не имею право. Но если играть, то по-крупному. — Что ты имеешь в виду, Себастьян? Моё имя в устах Сиэля звучало чудесно. — Я заявил о своём желании: я хочу твоего общества. Больше всего на свете хочу, Сиэль. Всепожирающее пламя в его глазах вспыхнуло с новой силой. Он стремительно наклонился ко мне и ухватился за мои плечи. Мои губы обжёг яростный дьявольский поцелуй. Я слабел в его объятиях. Тело, душа, воля стали податливым пластилином, я — марионеткой в сатанинском спектакле. Куклой без права выбора и голоса. Смертной забавой жестокого демона. Обнимая его, прижимая к груди, я бы болезненно счастлив. Его небольшие ладони скользили у меня под рубашкой, и я подавался навстречу его движениям, умирая от желания. Но Сиэль не был намерен исполнять моё желание. Его пыл угас минут через пять, и он отстранился и сел напротив. Как ни в чём не бывало. — Сиэль… — с хрипотцой позвал я. — Играешься, да? . — Нет. — Он был спокоен. — Просто не всё сразу. Хочешь, я приду к тебе наяву? Он ещё спрашивает. Я конечно же ответил: — Да.***
Ему не спастись. Я разорю его душу, лишу его сна. Я буду играть с его глупым человеческим сердцем, пока не сведу с ума и не заставлю ненавидеть весь свет. Меня. Себя самого. Я швырну его на дно пропасти, что зовётся грехом. Развращу и уничтожу, ни капли не любя и даже не желая по-настоящему. Я вообще не способен ни любить, ни вожделеть. Я сыграю и роль собеседника, и пылкого любовника, но во мне не откликнется ни единая струна. Я буду, о да, целовать его и ласкать, принимать его нежность, но получать удовольствие буду лишь вдыхая аромат его души. О да, это будет так, и я предчувствую отличное развлечение.***
Я ощущал себя одиноким. Я умудрился порастерять тех немногих друзей, что у меня были, в погоне за обольстительным демоном из снов. Я швырнул свою жизнь к его ногам, а он… А он бесчувственная тварь, и на этом всё. Я ждал его под открытым небом, нервно вертя в руках стакан лимонада. Из дверей кафе лилась весёлая музыка, слышались разговоры, беспечный смех. А я был далёк от людей с их счастьем. Не обращая внимания на чудесный тёплый вечер конца весны, я терялся в горьких грёзах о синеглазом бесёнке. Он не торопясь шёл по тротуару, засунув руки в карманы вполне земных брюк, и смотрел на меня. Я не мог на таком расстоянии разглядеть его лицо, но знал, что он улыбается. Сиэль остановился на той стороне дороги и подождал, пока не загорелся зелёный свет. Я не отрываясь смотрел, как он пересекает дорогу, как всё ближе и ближе оказывается ко мне. Светлая рубашка обтягивала его тонкую фигуру. Он был так красив, что у меня защемило сердце. Вот луч солнца вызолотил его макушку, вот порыв ветра сдул на его лицо прядь. Вот он подошёл ко мне, изящно отодвинул стул и сел напротив. — Ну здравствуй, Себастьян. Я в который раз удивился, сколь сладостно звучало моё имя из его уст. — Здравствуй. Сиэль склонил голову к плечу и дружелюбно улыбнулся. — Ты долго ждал меня? — Нет, не очень. Хотя… Я не знаю. — Не замечал, значит? — Нет… Он взглянул мне в глаза так, будто хотел проникнуть в мою душу. — А представь, что я бы не пришёл. Это разбило бы мне сердце. — Тогда я подождал бы до темноты и пошёл домой. — И умер бы. Я удивился и даже перестал грустить. — С чего это? Сиэль протянул руку и коснулся моего плеча. Невинный дружеский жест. Меня бросило в жар. — Я иногда вижу будущее. Так вот, если бы я не пришёл, и тебе пришлось бы идти в темноте, то на тебя бы напали двое пьяных парней, которых алкоголь воодушевил на приключения. Они потребовали бы денег, ты бы послал их куда подальше, и один, возмутившись, ударил бы тебя ножом в живот. И ты бы умер по дороге в больницу. Но, к счастью, я сдержал слово, и ты не умрёшь. Эти парни найдут себе другую жертву. Ну… или не найдут. Но насчёт этого я не знаю, мне не интересно. — И… как часто ты можешь? . Ну, так. — Изредка, — Сиэль хмыкнул. — Не всегда получается. — Странно, — пробормотал я. — Я связался с демоном. — А это столь ужасно? — поинтересовался Сиэль, взяв меня за руку. — Сейчас мы ведём себя так, будто у нас свидание. Любовное. В голове у меня шумело. — И ты вовсе не боишься меня, хотя знаешь, что я опасен. Я чувствовал себя беспомощным рядом с ним. Лицом и телом он был шестнадцатилетним мальчишкой, но глядя в его глаза я видел вечность. Сиэль призывал окунуться в неё, забыв про доводы рассудка: взглядом, прикосновением, голосом. Я ощущал себя влюблённым. Я полюбил и возжелал его, и это чувство погубит меня. — Пойдём, — предложил он. — Прогуляемся.***
Прогулка завершилась бы у моего дома, но он захотел зайти ко мне. Когда мы зашли, он потянулся ко мне и обнял за шею. Встав на цыпочки, он поцеловал меня, прильнув к моей груди. Обняв его худые плечи, я оторвал его от пола и расцеловал его бледное личико. Внутри меня бушевал ураган эмоций. Едва дыша, я дотрагивался до его тела, проникнув ладонями под рубашку. Он весьма властно потянул меня к себе за воротник и прошептал: — Так ты хотел играть по-крупному? . Что же. Играй. Не прекращая целовать друг друга, мы ввалились в спальню. Тонкие пальцы Сиэля скользили по моему лицу, залезали в рот. Я облизывал и покусывал их, наслаждаясь солоноватым вкусом его кожи. Он неслышно смеялся, подставляя лицо для поцелуев. — Я люблю тебя, мой демон, — признался я. Он ничего не ответил. Его заалевшие глаза блестели в полумраке спальни, в которой стало очень жарко. Я сел на кровать, усадив его на колени. Он сжал коленями мои бёдра и положил ладони на грудь, подставляя для ласк шею. Я пощекотал языком его горло и оставил засос на ключице, пикантно видневшейся в разрез его рубашки. Обнажив мою грудь, он провёл прохладным пальчиком от впадинки под горлом до пупка. — Я нравлюсь тебе? . — с надеждой спросил я у Сиэля, перехватив его запястья. — Хоть сколько-нибудь? По-настоящему? . — Да, — сказал он в ответ, прислоняя ладони к моему животу. — Ты красив. Очень. Его слова были мне приятней признаний в любви от кого угодно другого. Сейчас для меня существовал исключительно он. Демонёнок встал с меня и медленно обнажился. Когда вся его одежда оказалась на полу, он встал передо мной и тряхнул серебристо-чёрными прядями. Как он был красив… Я готов был припасть к его стройным ногам. Жадно я смял бы его бёдра и уткнулся лицом в живот. А Сиэль бы ласкал мои волосы, и нам обоим было бы хорошо. Очень хорошо… Сиэль опустился передо мной на колени и посмотрел на меня столь нежно и страстно, что я забыл, кем он является. Он любил меня, желал. Это было видно по его глазам, что снова были синими, как летнее небо. Он вне всяких сомнений испытывал ко мне симпатию. Он, демон, хорошо относился ко мне, ничтожному смертному — вот что я прочёл в взоре. И я поверил, как наивное дитя, в искренность этих грешных глаз. Он дразняще медленно расстегнул мои штаны. Я, будучи в страшном смятении, просто откинулся назад, уперся о кровать руками и замер, позволяя ему делать то, что он хочет. Я был во власти его маленьких рук и мягких губ. О боже, боже… Сиэль лизнул головку моего члена, сжав его в руке. Я потрясённо выдохнул, расставив непроизвольно ноги. Руки дрожали, душа дрожала… Я был не в этом мире. Он взял в рот на всю длину и уткнулся носом мне в пах. Его язычок прошёлся по стволу, защекотал его. Я застонал и сжал в кулаках одеяло. Сиэль, поняв, что я едва терплю, выпустил мой член из своего горячего ротика. Лаская мои ноги, он лизнул мокрую от слюны головку. И снова мой член исчез в его глотке. Сиэль сосал так старательно и нежно, что я стонал, как мальчишка, подмахивая бёдрами. Он то дразнил кончиком языка головку, то облизывал мой член по всей длине, и смотрел мне в глаза. Я сошёл с ума от его языка и губ, и готов был кончить в любой момент, но он не давал мне сделать этого, вовремя пережимая мой член. Но наконец он сжалился и я, глухо вскрикнув, излился ему в рот. Вместо слабости в моё тело влилась сила, и я дёрнул его на себя. Он, хмыкнув, позволил мне опрокинуть себя на спину. — Сдался? . Да, я сдался. Я больше не мог терпеть. Сиэль мягко обхватил ладонями моё лицо и заставил взглянуть на себя. Его узкие змеиные зрачки чуть расширились, и я увидел в них своё отражение. Там, в глубине его мистических очей, я горел заживо. Но тот огонь, что терзал мою плоть сейчас, впечатлял куда больше. Я вожделел его юное, нетленное тело. Я желал зацеловать и заласкать это адское чудо. Сведённый с ума палитрой самых разнообразных эмоций, я принялся покрывать поцелуями его грудь. Лаская языком розовые соски и лунку пупка. Спускаясь всё ниже и ниже, я понимал, что попал в ловушку. Но не смог бы остановится, даже если бы увидел саму Смерть, замахивающуюся на меня косой. Сиэль бесстыдно раздвинул ногами и схватил меня за руку. «Смелее» — говорил его взгляд. «Возьми меня» — предлагал его язык, очерчивающий контур его совершенных губ. Мои смоченные слюной пальцы легко вошли в его задний проход, и я ощутил прилив совершенно нерациональной ревности. Скольких же он соблазнил, скольких принял в себя? . Неужели этого светлого тела касались десятки, сотни грязных смертных губ, множество пальцев ласкали его изнутри, а он, такой с виду невинный, стонал и извивался, царапая потные мужские спины? Я застонал от ярости и боли, вытаскивая пальцы и разводя в стороны его колени, впившись страдающим взглядом в его лицо. Он звонко рассмеялся, крепко обнимая мою талию ногами, и откинулся назад, издав пошлый всхлип. Сжав его ягодицы, я нетерпеливо толкнулся внутрь, и плотные тёплые стенки надёжно обхватили мой член. Целуя его веки, щёки и нос, я вдруг почувствовал слёзы на своих глазах. Я погиб. — Теперь ты мой, — объявил он, развратно подмахивая бёдрами. — Твой, — вне себя простонал я, терзая его проход болящим от возбуждения членом. — А! . Сиэль!.. Ни с кем я не познавал такое удовольствие. Все, с кем я спал, растворились в глубине моего сознания, они стали ничем и никем для меня. Даже одна женщина, которую я однажды свято любил, предстала презренной шлюхой. Он же был чист. Он, демон, дьявол, зло, олицетворял всё самое светлое, что только мог я познать, и, овладевая им, я чувствовал себя питомцем Рая. Из его груди вырвался сладострастный крик, и он кончил, вцепившись в мои плечи. Зарычав, как раненый зверь, я излился и, сотрясаемый крупной дрожью, повалился на него. Свет померк перед моими глазами.***
Свершилось. Я совратил его, заставив при этом стонать и вскрикивать. Моё существо наполнилось силой его измотанной вожделением души, я стал сильнее… Благодаря его слабости. Я сижу рядом с ним и вижу, как тускнеет сияние его уставшей от чувств души, держа его безвольную руку. На его обнажённом теле лежит мёртвый лунный свет. Луна… Символ моей власти. Я сама Смерть в ангельском обличье. И я пришёл за ним. Но я не заберу его, не смогу. Он полюбил меня…***
Я очнулся глубоко за полночь. Сиэль сидел на около меня, по-прежнему обнажённый, облитый лунным светом. Его совершенное тело словно светилось изнутри. — Сиэль… — позвал его я. Он повернул голову ко мне и равнодушно оглядел меня с головы до ног. Моё сердце рухнуло в пропасть. — Твоя душа, — в его голосе не было ни капли тепла, — защищена слишком хорошо. — Так ты хотел, — прохрипел я в отчаянии, — лишь забрать её? . Отнять? . — Ты прав. Но у меня не вышло. Проклятая человеческая любовь. Я не знал, что будет так. Сиэль не обманывал меня. Я сам обманулся, потянувшись за зыбкой тенью. Понадеялся в ослеплении, что это существо способно на чувства, что оно может… привязаться ко мне? . Я усмехнулся. Дурак. Жалкий дурак. — И что теперь? Я старался казаться спокойным, хотя душа выла побитой собакой. — Если ты не знаешь, ты совершил страшный грех, позволив себе разделить со мной блаженство. А назад ничего нельзя вернуть. Он оседлал мои бёдра и коснулся щеки ладонью. Я положил руку на его талию и осторожно сжал, горько улыбнувшись. Сиэль склонился и отстранённо поцеловал меня в губы, прикрыв пылающие глаза. Я с нежностью провёл по его спине ладонью. — Тварь… — И этого ты не изменишь, Себастьян. Почему он так нежен, бросив меня в пропасть? . Почему не уходит? . Я был не прав. Он уходил, растворяясь в лунном свете. Постепенно бледнело его голое тело, тускнели красные глаза. Он дотронулся до моих губ ледяным прозрачным пальцем, и каждая моя мышца ослабла, наполнившись истомой. — Быть может, я к тебе ещё вернусь, — прошелестел его голос. — Быть может. Всю комнату затопил свет луны, а когда все стало так же темно, как и раньше, Сиэля со мной не было. И я закричал от чудовищной душевной боли. Я всё равно погиб. Я обречён помнить его до могилы.