Привкус никотина

Пять пограничных состояний тряпкой черной на ветру, Нас в толпе узнаешь сразу по счастливому лицу, Синяки, пробиты уши, кожа стерта на износ, Курим в тамбуре поезда, что едет под откос. Пилот - Пять пограничных состояний

      Вообще-то, Лизандр не курил. И начинать не планировал. И Кастиэля пытался отучить. Но когда стоишь в тамбуре поезда с неисправными тормозами, который упрямо несется к развороченному буквально полчаса назад участку рельс, который расположен прямо перед поворотом на почти девяносто градусов, и если не повернуть — поезд сверзится в овраг, то тут уж любой закурит. Даже если до этого не пробовал.       Вообще-то, проводники пытались всех загнать в купе, постоянно повторяя: «Главное — не паникуйте», хотя было заметно, что у них самих тряслись руки. Все и сидели по купе — кроме них двоих. Кастиэль наотрез отказался торчать в замкнутом пространстве и выперся в тамбур, отпихав от двери молоденького взволнованного парнишку-проводника, ну, а Лизандру не оставалось ничего, кроме как последовать за ним: разлучаться с другом в такой момент он был не намерен. Кастиэль сразу же выдернул из кармана пачку своих извечных сигарет, зажигалку, чиркнул колесиком, прикурил, угрюмо глядя в завешенное дешёвыми полупрозрачными занавесками окно, за которым мелькала дорога и редкий кустарник.       Может быть, это было последнее их совместное времяпровождение.       — Куришь даже в такой момент? — тихо, почти без укора, спросил Лизандр, прислоняясь спиной к стенке напротив Каса.       — Хоть какой-то способ успокоить нервы, — проворчал Кастиэль в ответ, затягиваясь. Выдохнул струю сизого дыма в сторону. Лис кашлянул. — Правда помогает. Не хочешь попробовать? Я же вижу, что у тебя тоже лапки дрожат.       — Сомневаюсь, что мне это поможет, честно говоря, — Лизандр склонил голову набок, однако протянутую сигарету принял, на пару секунд задержав свои пальцы на пальцах Кастиэля, будто сомневаясь, брать или нет. Его руки тоже слегка подрагивали.       — Могу я предложить даме огоньку? — Кас усмехнулся, нарочито джентльменским движением щелкая зажигалкой под кончиком сигареты. Лис фыркнул.       — Не паясничай, — он легонько хлопнул друга ногой по лодыжке, однако лицо его всё-таки чуть озарилось улыбкой.       — Ну да, чего это я, мы тут помереть можем, а я шуточки шучу, — с лица Кастиэля мгновенно стерлась усмешка, он посмурнел и снова затянулся. Задумался. — Если уж серьёзно, то, пожалуй, в иной ситуации я бы и не решился сказать тебе.       — Что сказать? — Лизандр рассеянно глянул в окно, занавески на котором были прошиты бледными солнечными лучами, сбоку падающими на них двоих, затем перевёл взгляд на все ещё задумчивого лучшего друга. Сигарету ко рту Лис так и не поднёс.       — В общем… — замявшись, Кас запрокинул голову и выдохнул вверх клуб сигаретного дыма. Вокруг них заклубился едва заметный сизый туман, тонко пахнущий никотином. Все так же глядя в потолок, он продолжил. — Я тебя уже давно люблю. Больше, чем как друга. Ничего не говори, ок?       Лизандр послушно молчит, нечитаемым взглядом сверлит друга (?), не шевелится даже. Зажженная сигарета в его руке потихоньку тлеет, медленно обращаясь в пепел, горячее оранжевое кольцо скользит по бумаге. Тлеющие края облизывают бледную кожу.       — Ай… — Лис роняет сигарету (она ударяется о не прикрытый ковриком металлический пол, недовольно всплескивает искрами и тухнет), непонимающе смотрит на свои пальцы взглядом только что проснувшегося человека.       — Ну вот что ты за человек такой, а? Ну что ты на ожоги эти смотришь, тебе же больно, — Кастиэль едва удерживается от того, чтобы не повысить голос. — Дай, я сам.       Лизандр, по-прежнему в прострации, чуть поднимает руку, и широкие, жесткие ладони Каса ловят его кисть. Обожженные тонкие пальцы вдруг ощущают прохладу: Кастиэль осторожно дует на них, и боль постепенно стихает. А потом… жар приходит снова, но уже другой, приятный — пальцев касаются горячие губы, почти невесомо, но настойчиво, непривычно ласково, и Лизандр просто не знает, куда себя деть. Мысль отдернуть руку даже не приходит в его голову. Кастиэль грустно ухмыляется, по-прежнему прижимая бледные пальцы к губам.       — Ничего не говори, — шепчет он в кожу. — Вдруг я вижу тебя в последний раз. Не хотелось скрывать это до конца. Лис молча кивает, и тоже улыбается, едва заметно, но всё-таки.       Они не могут знать о том, что стоп-кран вот-вот починят, и поезд остановится буквально за пять метров до разрушенного участка рельс. Они не знают, что будут стоять в тамбуре в обнимку, в счастливом шоке, и молчать, пока взмыленные и радостные проводники не выгонят их за вещами и на выход. Они не знают, что наплюют на абстрактный обещанный автобус и пойдут к городу пешком, шесть километров, за руку, не желая отпускать друг друга.       Но пока они не знают этого, Кастиэль прижимает Лизандра к холодной стенке и отчаянно целует, в первый и будто бы последний раз, на его губах привкус никотина, но Лис не возмущается по этому поводу, а только подчиняется напору, подаваясь навстречу.       Сейчас им кажется, что это первый и последний раз, что их время вышло, не успев начаться, но на самом деле впереди у них ещё целая жизнь.