Безумие

Я открываю глаза, и яркий солнечный свет ослепляет меня. Я закрываю глаза — и тут же слышу мужской голос недалеко от меня. Я вновь открываю глаза и переворачиваюсь на бок, чтобы лучше видеть обладателя голоса. — Надо же, жива. Непорядок. Надо добить. Я закусываю губу и начинаю вспоминать. Огромный корабль, наполненный веселыми людьми, собирающимися посетить «великолепный остров с белым песком, теплым солнцем и голубой водой», расположенный в Тихом океане. Однако реальность оказалась гораздо более суровой и непривлекательной. Все, кого я знала с этого корабля, уже мертвы — в этом я уверена точно. Мужчина в красной майке и испачканных грязью и кровью штанах и с ирокезом на голове идет по направлению ко мне. Он уже близко, и я могу разглядеть его лицо. Песок, нагретый солнцем, начинает жечь, и я сажусь. Боль тут же раздается погребальным колокольным звоном у меня в голове, и я обессиленно ложусь обратно, подложив под голову руки. Пусть он убьет меня. Я знаю, что здесь мне не место и долго я не проживу. Мужчина садится на корточки рядом со мной и ухмыляется. — Не буду тебя добивать. Девки с симпатичными моськами на дороге на валяются… Хотя о чем это я? — опомнившись, поднимает он меня с песка. — Ты не похож сейчас на садиста-пирата, который убил всех тех, кто выжил после кораблекрушения, — слабым голосом бормочу я, понимая, что у меня практически солнечный удар и я брежу. Мужчина отвешивает мне пощечину, несильную, но отлично приводящую в чувство. — У тебя бред. Хочешь конфетку? — он ставит меня на ноги и роется в кармане, затем извлекает оттуда белое колесико. Я морщусь. — А теперь скажи мне, кто ты и зачем явилась на этот остров? — жестко спрашивает меня пират, и я понимаю, что шутки кончились. — Дженнифер Менкс. Я поехала на этот остров, чтобы потусить с друзьями, — мне кажется, честность сейчас — лучшее, что я могу использовать. — Ваас Монтенегро. Работорговец, наркоман и садист, — с гордостью говорит пират и железной хваткой берет меня за руку. — Пошла за мной, ну, живо! Под тенью деревьев прохладно и свежо. Я вижу небольшие шалаши из веток, досок и листьев. Здесь они живут. Самодельный длинный стол, на котором стоит выпивка и лежат два пакетика с порошком. Я уверена на двести процентов, что это наркота, ибо ничем другим это быть не может. Ну не соль же они едят. На бревнах, валяющихся повсюду и используемых в качестве стульев, сидят мужчины. Всем им около двадцати пяти-тридцати лет. Ваасу на вид эдак двадцать семь. — Свяжите девчонку, — бросает Монтенегро, и двое сразу подходят ко мне с крепкой веревкой и кляпом. — Нет необходимости в затыкании рта… — осмеливаюсь начать я. — Я буду молчать. — Заткнись, — отвешивает мне оплеуху Ваас и самолично засовывает мне в рот грязную тряпку. Я мысленно корю себя за то, что я такая живучая и не разбилась о скалы сразу же. Этот садист явно будет долго меня мучить. Ваас кидает на меня пристальный взгляд и делает знак одному из пиратов, чтобы тот принес ведро воды и облил меня, ибо «сучка сейчас в обморок грохнется, а мне она нужна в сознании». Пока пират ходит за водой, меня связывают. Веревки плотно обвивают щиколотки и запястья, мои руки поднимают вверх и подвешивают на ветку дерева. Мда-а-а, и попала же я… Ведро ледяной воды из реки заставляет меня полностью придти в сознание. — Значит так, давай сразу оговорим условия нашей игры, — начинает Ваас, обращаясь ко мне. — Я задаю тебе вопрос, а ты отвечаешь. Если ты отвечаешь неверно, я наказываю тебя. Если верно — это плюс один день к твоей никчемной жизни на этом острове. Ваас подходит ко мне, легонько шлепает по ягодицам и вытаскивает кляп. Я сплевываю на пол. Ваас неодобрительно качает головой. — Один балл для наказания ты уже заработала. Он подходит ко мне и снимает с меня платье. Легко проводит рукой по талии, спускается ниже и убирает руку. Я не удерживаюсь от комментария. — Неужели на этом острове так плохо с девушками, что ты кидаешься на каждую встречную? — бросаю я ему в лицо. Тот скалится. — Ты предлагаешь мне трахать свою сестру? Которая к тому же провозгласила себя богиней. Или, может, тупых приезжих сучек, от которых несет дешевыми духами за километр? — Мм, значит, я не тупая приезжая сучка? Наверное, мне это должно льстить… — принимаю я задумчивый вид и тут же огребаю по губам. — Ты еще хуже. Те хотя бы умирают быстро, а ты, кажется, решила немного повеселиться. Что ж… Думаю, ты не будешь очень громко кричать, когда я буду медленно ломать тебе пальцы, пытаясь выяснить, с какой же целью ты изменила своему парню на корабле с каким-то незнакомым мужиком, у которого все карманы были набиты деньгами. В любом случае, все они уже мертвы… Я вздрагиваю. Откуда он все это знает? — Итак, мой первый вопрос — зачем ты переспала с тем потным мерзким мужиком? Тебе не хватало денег? — начал Ваас. Я молчу, и тут же чувствую адскую боль в пальце. Я прикусываю губу и чувствую во рту кровь, но издаю лишь приглушенный стон. — Неправильный ответ. Молчание — всегда неправильный ответ. Думаю, ты уяснила этот урок. Продолжим. Сколько раз ты изменяла своему парню? Я твердо решаю молчать, невзирая на боль в сломанном пальце. Второй палец повторяет судьбу своего соседа, и я издаю громкое шипение. — Вновь неправильный ответ. Глупая девочка. Или ты мазохистка? — ухмыляется Ваас, подходя ко мне. Я пытаюсь вырваться из крепких веревок, но получаю лишь удар в висок. Опять несильный, но ощутимый. — Хорошо. Пальцы тебя не пугают. Парни, притащите жгуна, окей? — пара человек уходят в джунгли, а я пытаюсь догадаться, что значит жгун. — Жгун — весьма интересное растение. Тебе оно понравится, Дженни, — словно прочтя в моих глазах вопрос, отвечает он. — Идем дальше. Что ты предпочитаешь — умереть здесь прямо сейчас или чтобы я отпустил тебя и ты жила здесь в качестве рабыни, но получая наказания? — Умереть здесь, — холодно отвечаю я, понимая, что это неправильный ответ. — Отлично. Это не тот ответ, который я хотел. Ты вновь не поняла… Ах, нет, ты сделала это специально? Я киваю и понимаю, что мне нравится эта игра. Ваас берет стебель странной оранжевой травы из рук пирата и прикладывает к моей груди. Я кричу, и этот крик оглушает саму меня. — Мне надоела эта игра, амигос. Снимите ее. Меня отвязывают, и мои руки пронзает боль. Я корчусь, держа сломанные пальцы на весу. Грудь онемела после жгуна, а Ваас подходит ко мне и ударяет стеблем по спине. Я собираю последние силы, поднимаюсь и смотрю ему в глаза. — Давай ты просто застрелишь меня? Ваас качает головой. — Ты слишком скучная. Мне не нравится. Пожалуй, ты права. Он достает пистолет и прикладывает к моему виску. — Спокойной ночи, амига. Ты была плохой игрушкой. Он прижимает свои губы, пыльные, горячие, к моим, и раздается выстрел. Ваас тихо смеется, а я не понимаю, что происходит. — Неужели ты думала, что я действительно лишу себя развлечения? Плохие игрушки обычно самые интересные… Я только сейчас осознаю, что все еще жива. Неторопливо стираю рукой песок со своих губ. Смотрю на него. А потом бегу, бегу со всех ног в лес, в джунгли. — Глупая девочка. Такая наивная, — усмехается Ваас и закидывает в рот еще одно колесико. Я чувствую, как мои ноги наступают на каких-то мерзких насекомых, лианы бьют по голому телу, а руки зудят от жгуна, как и все тело. Мне нужно бежать, бежать от этого психопата, куда-нибудь… Он что-то говорил про свою сестру, которая якобы возомнила себя богиней. Интересно, интересно. В любом случае, они явно враждуют, а все враги Вааса — мои друзья. Но постепенно надежда найти их угасает. Остров огромный, и они наверняка опасаются пиратов. Я устаю бежать и ложусь под дерево. Понимаю, что здесь небезопасно. Я хочу пить и есть, а воду и еду, которой я с меньшей вероятностью отравлюсь, имеют только эти психопаты. Я понимаю, что нужно возвращаться, но слишком поздно. Я вижу совсем рядом с собой высокую мускулистую фигуру и понимаю, что пытки на сегодня еще далеко не закончились. Ваас опять смеется. — Я нашел тебя, Дженни, — он садится рядом со мной в позу лотоса, и даже в полной темноте я могу видеть его белозубую ухмылку. — На что ты надеялась, когда бежала? — Любой мой ответ будет неправильным, — фыркаю я. — Верно, — Ваас медленно подкрадывается ко мне. И вот он уже сидит на моих ногах, а я понимаю, что побег бесполезен и невозможен. — Знаешь, зачем я искал тебя? Я хотел рассказать тебе, что такое безумие. — Ну и? .. — начинаю я, но Ваас закрывает мне рот ладонью. — Безумие — это точное повторение одного и того же действия. Раз за разом, в надежде на изменение. Я убиваю людей. Раз за разом. Но я давно не надеюсь на изменения, потому что всю свою жизнь проведу на этом острове. И я безумен. Я убивал, убиваю и буду убивать. И мне это нравится. Я вновь чувствую пистолет у своего виска, но не чувствую страха. — И каждую свою жертву я довожу до того понимания, что смерть — это фигня, которая может случиться с каждым, — он убирает пистолет от меня. — Каждый, кто погиб от моих рук, понял, что его жизнь, по сути, безумие — повторение одних и тех же ошибок, провалов. В надежде на то, что в следующий раз будет лучше. Не лучше. Он поднимается с меня, я сажусь. Прохладный ветер обдувает мое обнаженное тело, и я понимаю, что мне становится холодно. Ваас снимает с себя майку и кидает мне, я без лишних слов ее надеваю. — Иди со мной. Я хочу трахнуть тебя, а потом убить. Я делаю так со всеми девушками, которые когда-либо приплывали сюда. И ты знаешь зачем. Вам здесь не место, вы не выживете. Вы здесь не более чем кучка биомусора. Я иду за ним, и эта последняя ночь моей жизни, пожалуй, дала мне больше, чем все эти двадцать три года, проведенные в мире цивилизованных людей, каждый день лгущих, обманывающих… И гораздо более безумных, чем Ваас.