Так случилось

      Мы в самом разгаре яростной ссоры. Опять. На секунду я задумываюсь, отчего мы так сильно друг друга ненавидим. Кэтрин в бешенстве, она кричит на меня и отчаянно жестикулирует. Ее лицо горит, глаза опасно сверкают. Господи, она прекрасна.       Не раздумывая, я хватаю ее за плечи, прижимаю спиной к стене, и, вытянув обе ее руки над головой и сжав запястья, впиваюсь в ее губы. Поцелуй грубый, жадный, страстный. Через мгновение она отвечает мне, а затем, должно быть, осознает, что происходит, потому что пытается освободиться. Я не прекращаю целовать Кэтрин, и по тому, как дрожат ее веки, видно, что она, пусть и против своей воли, наслаждается поцелуем. И все же Кэтрин сопротивляется, царапается, стараясь заставить отпустить ее, и больно прикусывает мою губу из-за того, что я не делаю этого.       Перехватив запястья Кэтрин в одну руку, другой я нащупываю и расстегиваю пряжку ее ремня. Как только мои пальцы касаются шелковистой на ощупь ткани, что-то внутри меня щелкает, и я понимаю: неважно, сколько она будет противиться и вырываться, я все равно должна получить ее. Прямо сейчас.       Я силой раздвигаю ее ноги, моя ладонь скользит под резинку трусиков. Кэтрин изо всех сил старается подавить стоны и вздрагивает, когда я вхожу в нее, уже влажную, сразу тремя пальцами. Резко, без предупреждения. Ритмично работая ладонью, я надавливаю подушечкой большого пальца на ее клитор, и она, задыхаясь от удовольствия, отчаянно ловит воздух ртом. Я опять целую ее, и на этот раз Кэтрин меня не кусает. Она все еще извивается и брыкается подо мной, но уже нельзя с уверенностью сказать, что она пытается именно освободиться. В любом случае мне все равно, я просто хочу продолжать трахать ее вот так: грубо, бесцеремонно, не заботясь о ее желаниях.       Понимая по ставшему прерывистым и невероятно быстрым дыханию, что она приближается к оргазму, я шепчу ей на ухо: "Кончи для меня, Кэтрин" – и чувствую, как дрожат ее бедра и сокращаются мускулы влагалища. Спина Кэтрин выгибается, она громко стонет: "Сара...".       Зная, что она не хотела говорить этого, я вынимаю руку из ее трусиков. Она открывает глаза, в которых отчетливо видны потрясение и, пожалуй, гнев. Я облизываю свои пальцы и улыбаюсь.