Strange love

– Ты просто поехавший, – выдыхает она, кривя губы. – А разве не мы оба, Джессика? Ты, я… Как команда, правда? Этот шутливо-издевательский тон раздражал ее слишком сильно. Чертов бриташка никак не мог остановиться. Он улыбался и улыбался, словно ребенок, получивший огромный леденец. Наверное, поэтому его лицо и покрыто глубокими морщинками в столь раннем возрасте. Меньше нужно скалиться. – Мы никогда не были командой. Когда она говорит, кажется не такой уж сердитой. Килгрейв приподнял бровь, слушая. Если они никогда не были командой… Кто же спас ту семью? Впрочем, сейчас ему совершенно не хотелось что-то доказывать. Мужчина просто закатил глаза, отвернувшись. Пусть Джесси думает что хочет, пусть делает, что хочет… Нет. Какие-то рамки ей все-таки нужны. Он замолчал, оглянувшись через плечо. Два человека стояли там, за столом, стояли, прислонив к горлам друг друга ножи. Стоит ему только слово сказать… И Джессика знает, что произойдет. Килгрейв видел это в ее взгляде, в глазах, что смотрели на него с ненавистью. Она не боится умереть, даже хочет быть убитой, но смерть других людей… О, это проклятое геройство в ее крови. – Ты пыталась прикончить меня, – произнес он, наклонив голову. – Жаль, что не вышло, – ответила девушка. Джессика искоса поглядела на шприц, отлетевший в дальний угол комнаты. План был прекрасным. Игла должна была вонзиться в его шею, а едкая жижа – вырубить все чувства. Вот только тестостероновый парнишка помешал. Влетел в комнату и бросился на Джесс, точно ненормальный. Британец опустил взгляд. Размышляя, он частенько кусал губы. То верхнюю, то нижнюю, поддаваясь гадкой привычке. Словно это помогало ему принять решение, от которого зависело не так уж много. Джессика отвернулась. Стены давили на нее, воспоминания прятались на каждом шагу. Ей снова показалось, что откуда-то сверху доносится смех ее младшего брата, и его крохотные ноги мельтешат по лестнице, пока тот сбегает вниз к ужину. – Господи, почему ты все усложняешь? – спросил Килгрейв, морщась. – Зачем сопротивляешься, если знаешь, что я мог бы просто… – Нет, – произнесла она тихо. – Не нужно… Лукавая улыбка вновь украсила его лицо. Британец лениво шагнул вперед, излучая самодовольство. Его губы на удивление пластичны. Так и тянутся вверх, словно резиновые, так и норовят превратиться в самую мерзкую из виденных Джессикой улыбок. Девушка стояла на месте, пока Килгрейв приближался к ней. Хотелось бы убежать, перепрыгнуть чертову улицу и остановиться только дома. Но ведь тогда… Тогда он снова найдет ее, и будет только хуже. – Уйдите в чулан, – раздраженно произнес он, повернувшись к прислуге. – И прикончите друг друга, если со мной что-то случится. – Если с тобой что-то случится, контроль спадет. – Может быть. Хочешь проверить? Нет. Если бы от этого зависела только ее жизнь… Джессика сглотнула слюну, собравшуюся под языком. Она оглянулась, ища путь к отступлению, и Килгрейв нахмурился, заметив столь затравленный жест. Страх жрал ее изнутри, и гнев, та ярость, что мешалась в огромном котле чувств – только ухудшала общую картину. Джесс не умела прятать чувства, и мужчина с особой легкостью разглядел все, что было на виду. Зря она порвала то пурпурное платье. Килгрейв оглядел ее еще раз, начиная с бледной шеи и заканчивая грязными ботинками. Пока он мог выбирать ее наряд, Джесс выглядела роскошно. Как женщина, как прелестная особа, умеющая следить за собой, знающая себе цену. Сейчас же в ее гардеробе только темные футболки и джинсы, только бесконечные кожаные куртки… – И что будем делать, Джессика? – спросил он, склонившись к ее уху. – Что будем делать, если ты не хочешь, чтобы все было по-хорошему? А что она вообще может ему предложить? Бриташка вдруг захотел любви, он хочет, чтобы Джесс привязалась к нему, чтобы желания ее были настоящими… Но единственной мечтой девушки сейчас была только его шея, что ломается в ее сильных руках. Джессика ничего не ответила, медленно повернув голову вперед. Килгрейв теперь смотрел ей в глаза, ища в них что-то необычное. Он ждал, что встретит искорки, но увидел только пустоту. – Что ж… Тогда я предложу сам, если ты не против, – мужчина неторопливо прошелся вперед, измеряя комнату шагами. – Ты будешь делать то, что я скажу, очень и очень усердно… Или я просто приду к нашей милой Триш… – Не впутывай ее в это, – прошипела Джессика в ответ. Она дернулась с места, сократив расстояние между ними. Теперь в гостиной царила зловещая тишина. И немой диалог тянулся в бесконечность, раздражая каждого из собеседников. Стены впитывали каждое слово, чтобы затем выдать их Джессике как очередное воспоминание… Девушка попыталась снова отвернуться, чтобы скинуть с себя липкий взгляд британца, но тот ловко схватил ее за подбородок. О, как он любил это раньше… – Значит, будем играть по моим правилам, Джесси. Килгрейв наклонился, чтобы поцеловать ее в лоб. Как отец, что приласкал дочь, пережившую легкую неудачу. В его движениях присутствовала особая мягкость: мужчина боялся оттолкнуть Джесс еще дальше. Она закрыла глаза. Не видеть, не думать, не касаться. Лишь бы все кончилось. Девушка сжала губы. Она знала этот дом слишком хорошо, знала все его слабости. И если Джесс вдруг решится сбежать, ей удастся уйти из-под носа стражников. Но что последует за бегством? Килгрейв не бросает слов на ветер. Его жизнь состоит лишь из удовлетворения собственных прихотей, и если проклятому бриташке вдруг приспичит отомстить, он перешагнет через любую преграду, лишь бы достать Джессику даже на краю света. – Каким правилам? – спросила девушка, пытаясь не выдать страха дрожащим голосом. – О, ты помнишь. Я всегда считал, что за хорошим ужином следует хорошее продолжение, – слащаво протянул он, чуть обняв Джесс за талию. – Мы не поужинали, – ответила она, отворачивая лицо. – Но мы продолжим. Килгрейв ухмыльнулся. Он подтянул Джессику к себе, осторожно коснувшись ее пухлых губ. Его собственные все еще помнили эти поцелуи, помнили нежное касание мягкой кожи, сладкий аромат ее цветочных духов… Старые воспоминания разожгли в нем огонь. Память вожделения, что все еще томилось в его жадной до страстей груди. Он целовал ее. Со всей нежностью, на какую только был способен в ту минуту. И Джесс казалось, что язык его горячее раскаленного железа. Девушка зажмурилась крепче, стараясь отрешиться от плохих мыслей. Если она стерпит, если она позволит ему продолжить… Триш будет в безопасности. – Я не могу здесь, – шикнула она, отрываясь от его губ. – Джессика, мы же договорились… – лениво протянул он в ответ. – Прошу… Пошли в мою комнату. Килгрейву казалось, что сейчас она попросит его остановиться на самом начале. Но такое предложение пришлось ему по душе. Мужчина только сжал ладонями ее щеки, чтобы поцеловать губы, сложенные бантиком. Он нетерпеливо, как-то по-детски схватил ее за руку и потащил за собой вверх по лестнице. Джесс впервые пожалела о том, что ступеней на ней было так мало. Каждый шаг – небольшая отсрочка, жалкая отсрочка. И коридор кончился предательски быстро… Не осталось расстояния, чтобы растянуть его, передохнуть от этих рук, блуждающих по ее телу. И мужчина втолкнул пленницу внутрь, вышиб ею дверь. Петли гадко скрипнули, и этот свистящий звук застрял в ушах Джессики. Шрам за ухом загорелся болью, словно она получила его совсем недавно… Холодная пряжка его ремня обожгла ее оголенный живот. Килгрейв торопливо стягивал с девушки футболку, задирая ее слишком неосторожно. Возможно, не будь его жажда столь сильной… Он грубо втолкнул свой язык в ее глотку, заставляя Джесс вспоминать былые деньки. Вместе они объездили столько кроватей в стольких номерах, вместе они перепробовали столь много… И вот сейчас, когда все должно было кончиться, прошлое нашло ее, загнало в угол и прижало к кровати снова. Джессика вздрогнула, ощутив его жесткие пальцы на своей пояснице. Губы мужчины продолжали терзать ее собственные, влажно целуя. Звук касания двух тел мешал, не давал девушке отвлечься. – Господи, как же я скучал по тебе, – прошептал он, стягивая с Джессики джинсы. – О, ты не представляешь, скольких студенток я… Как часто я пытался заменить тебя, Джесси. Его слова прерывались поцелуями. Порывистыми, резкими… Мужчина спустился к ее шее, кусая бледную кожу, заставляя Джесс чуть приподниматься каждый раз. Джинсы были отброшены. Нижнее белье еще скрывало ее тело, да и сам Килгрейв не спешил избавляться от костюма. Он растягивал удовольствие, заставляя себя хотеть еще сильнее, чтобы взять как можно жестче. Джесс почувствовала знакомую тяжесть в животе. Ей не хватало воздуха… Волна воспоминаний накрыла ее с головой. Стыд, страх… Он имел ее всюду, имел так, что болели колени, болели руки и ноги, болел рот, промежность… И вот она снова в его руках, такая жалкая, такая беспомощная. Сейчас, пока британец избавлялся от ремня, пока он скидывал пиджак на пол, расстегивая пуговицы, судорожно пытаясь прильнуть к ней как можно скорее. – Джессика… Такая хорошая девочка. Разве тебе неуютно сейчас? – спросил он, заставив девушку взглянуть на него. – Разве тебе плохо с папочкой? У нее нет выбора для ответа. Джессика плотнее сжала зубы, не отрывая взгляда от лица мужчины. Он изучал ее, следил за каждым мускулом хорошенького лица. Темная подводка расплылась, заключая красивые глаза Джессики в неровные кольца, а губы ее покраснели от поцелуев. – Нет, – солгала она, заставляя бриташку сладко улыбнуться. – Я знал, – ответил он, пальцем рисуя линию на ее плоском животе. – Знал, что ты тоже по мне скучала. На этот раз он просто не дал ей ответить. Еще один липкий поцелуй остался на губах Джессики, и девушка чуть приподнялась, чувствуя, что Килгрейв избавляет ее от лифчика. Последняя одежда упала на пол, и вместе с ней вся гордость Джесс. Почему? Сейчас-то она может толкнуть его, впечатать в стену и изувечить до потери пульса… Пока с его тонких губ не слетит: «Хватит, Джессика». Наверное, в глубине души она уже знала, что Килгрейв контролирует людей и без использования сил. Только ультиматумы, только его колкие слова, этот пронзительный взгляд… Джессике казалось, что она слышит каждый шорох. Когда его губы медленно сползали к ее груди, она ощущала каждое движение, каждую морщинку на теплой коже. И тело вспоминало пережитые чувства. Перед глазами мелькали картинки… Он и она. Вместе. Килгрейв прижимает ее к столу, наклоняет, берет так, что зубы сводит от боли. И снова он трогает ее в туалете ресторана, дразнит в кинотеатре… Он шепчет ей нежности на ухо, он говорит пошлости, он злится… Слишком много воспоминаний. – Джесси, – шепчет он, кусая ее сосок. – Кричи мое имя, когда будешь… Кричи мое имя. Джессика стиснула зубы. Британец как-то расспрашивал ее о том, что нравится, что приятнее всего, и, поддавшись его чарам, несчастная рассказывала все. И теперь он, спустя столько времени, играл с ней слишком умело. Зубы Килгрейва осторожно трогали чувствительную кожу, замирали, стоило Джесс дернуться в его руках. Он целовал ее, и скользкие руки прыгали все ниже, ниже, ниже… Горячие пальцы замерли в самом сокровенном месте. Килгрейв улыбнулся, вновь подтянувшись к лицу своей жертвы. Джессика не открывала глаз, словно смертник перед оглашением приговора. Он слишком быстро нашел ту самую точку, что являлась средоточием ее нервов. Девушка резко двинулась в сторону, и Килгрейв неодобрительно цокнул языком. – Смирно, Джессика, – еле слышно произнес он. Несчастная остановилась, замерла. Она еще не знала, что Килгрейв потерял свою власть, но послушалась по привычке, решив, что сопротивляться ему все равно бесполезно. Мужчина вновь улыбнулся, еще раз двинув пальцами. Джесс плотнее стиснула зубы, но все зря: проклятый стон сорвался с губ, растворившись в напряженном воздухе. Музыка для его жаждущего слуха. Она почувствовала, что Килгрейв набирает воздуха в легкие… Джессика уже ощущала его напряжение, чувствовала, как возбужденный орган упирается в ее бедро. Стыд, знакомый так хорошо, волной прокатился по телу. Мужчина набирал темп, его руки все смелее изучали ее тело, пальцы скользили по уже взмокшим губам, лаская, дразня, взывая к ответной реакции. Джесс понимала, что секс – не любовь, и сопротивляться желаниям трудно. Но разве она могла простить себе удовольствие, полученное таким путем? В ней не было желания, но кожа отзывалась на ласку испариной, тело – судорогами. – О, как ты мило гнешься, Джессика, – заметил Килгрейв, растягивая слова. – Мне всегда так нравилось… Он поцеловал ее. Требовательно, неосторожно… Мужчина резко толкнулся вперед, врываясь внутрь нее. Джесс всхлипнула, но голос ее не смог пробиться сквозь горячие губы. Девушка укусила его за губу, но Килгрейва не остановил даже привкус крови. Казалось, что это лишь прибавило задора его игре. Он с силой скрутил ее сосок, заставляя Джессику двинуться. Волна ощущений, мешавшихся меж собой, протекла по телу, и Джесс снова закрыла глаза. Не видеть… Нет. Девушка чувствовала каждую его вену, ощущала, как мужчина медленно набирает темп, получая наслаждение. Он вдыхал запах ее волос, и рука его судорожно искала что-то меж простыней. Наконец, обнаружив ладонь Джессики, Килгрейв сжал ее, переплетя пальцы. – Моя крошка Джесси, – прошептал он, кусая ее ухо. – Ооооо, Джессика, я так скучал по этому. Сколько удовольствий он перепробовал? Женщины разных форм, размеров, цветов и взглядов… Но только одна манила его сильнее, чем что-либо в этом грязном мире. Джессика старалась не слушать его срывающийся от удовольствия голос, но отрывки фраз добирались до ее ушей сквозь шлепки. Килгрейв двигался увереннее, второй рукой сжимая волосы Джесси. Он хотел, чтобы та открыла глаза, смотрела на него, желала… Но для начала, сойдет и так. Мужчина наклонился вперед, целуя ее губы, вымазанные его кровью. По телу Джесси пробежала дрожь, стоило пальцам Килгрейва снова коснуться ее там, внизу, не сбавляя скорости. Он хорошо помнил, как Джесс любит такие ласки. И когда терпеть стало слишком сложно, Джессика сама поцеловала его. Лишь бы не кричать… Ее язык осторожно трогал его, и мужчина на секунду застыл от изумления. Впрочем, нашелся он быстро, ускоряя темп. Напряжение росло, и шлепки от касания разгоряченных тел превращались в размеренный гул, не разделяемый и каплей тишины. Но Джесси все же вскрикнула, когда Килгрейв вошел во всю длину. – Кричи, Джессика, – шепнул он. – Килгрейв… – тихо ответила Джессика. И тело ее изогнулось, дрожь прошлась по нему. Мужчина знал, что это значит. Конец ее близок, и удовольствие захлестнуло его с головой. Он никогда не заботился о чьей бы то ни было безопасности, и даже сейчас не стал выходить из нее, опасаясь последствий… Джесс почувствовала обжигающее тепло и негромко простонала, понимая, что с ней случилось. Он упал рядом с несчастной, как это бывало и раньше, и притянул девушку к себе одной рукой. Сбившееся дыхание все не восстанавливалось, и Килгрейв сглотнул слюну, собравшуюся под его языком. Он смутно помнил то, как кончались их ласки прежде, и сейчас не желал думать о том, что давно прошло. – Ты славная девочка, Джессика, – произнес он, целуя ее плечо. – Я люблю тебя. – Можно мне в душ? – спросила она, стараясь как можно скорее скрыться от стыда, хватавшего ее за щеки. – Да, конечно, – ответил он, привычно растягивая слова. – Я тоже приду к тебе, когда отпущу слуг спать. И Джесс слишком резко встала с кровати, поплелась в коридор. Девушка не видела дороги… Только образы былых лет, застрявшие в этой атмосфере, так умело скопированной со старых фотографий. И если Джессике суждено провести с Килгрейвом всю жизнь… Только бы не здесь.