Лаванда

      - Мадара-сан, неужели это вы? Я думала, вы собираетесь вечно обходить мой кабинет стороной.       - Прошу прощения, никак не мог выкроить время. Миссии так и сыплются на голову. Но сейчас моё тело полностью в ваших руках.       Смутить молодую женщину, сидящую за столом одного из кабинетов госпиталя Конохи, Мадаре не удалось. На его двусмысленную фразу она не обратила ровным счетом никакого внимания, лишь достала практически чистую медицинскую карту Учихи, став изучать немногочисленные записи в ней. Тот же удобно сел на кушетку и стянул с себя майку, оголив торс, после чего стал оценивающе изучать нового медика. Прежде мужчина её не здесь видел. Аккуратное лицо со спокойными серыми глазами, тонкими губами и аристократически изящными чертами. Красивые узкие плечи, стройный стан. Поверх чёрной юбки длиной чуть ниже колен и светлой блузки был накинут медицинский халат, тёмные волосы были собраны в низкий хвост, кончиками касающийся низа лопаток женщины.       По одному взгляду на эту особу Мадара мог со стопроцентной уверенностью говорить о её характере: гордая, неприступная, холодная и рассудительная. Железная леди, всё очевидно.       В принципе, то же могла сделать и медик, глянув на пациента: гордо вздернутый кончик носа, буйная черная грива волос, высокомерный взгляд, выставленный напоказ голый торс. Самовлюблённый позёр, всё очевидно.       Учиха усмехнулся собственным мыслям. Нельзя сказать, что он был законченным бабником, однако женщин он любил, они помогали ему отвлечься после долгих сложных миссий и получить полноценный отдых. А сидящая перед ним особа показалась ему весьма интересным экземпляром…       …Зато сама медик чувств Мадары не разделяла. Напротив, его надменный взгляд и привольное поведение ее несколько раздражали. Однако она, подавив свои мысли и изучив записи в медицинской карте пациента, повернулась к нему и начала беседу:       - Меня зовут Хагане Шио, я буду вашим лечащим врачом. Кажется, вы нечасто навещаете госпиталь, поэтому я напомню вам: каждый шиноби после завершения миссии рангов выше, чем B, обязан пройти медицинский осмотр у своего лечащего врача. Число ваших посещений госпиталя сильно отличается от числа опасных миссий, выполненных вами. Надеюсь, вы просто забыли о правилах и теперь, вспомнив, будете чаще меня навещать. В конце концов, теперь я в ответе за ваше здоровье.       Всё это медик говорила очень спокойно, приятным мелодичным голосом, глядя в глаза Мадаре.       - Ну что ж, начнём осмотр. – сказала она, надев очки в тонкой железной оправе, взяв фонендоскоп и присев на кушетку рядом с пациентом.       С течением времени, проведенном в кабинете, Учиха начал чувствовать, как его желание просто «развлечься» с миловидным медиком улетучивалось, как пыль под порывом свежего ветерка. Бережные прикосновения её изящных рук, казалось, взволновали всё его существо, давно уже привыкшее к женской ласке. Терпкий запах медицинского спирта, застоявшийся в кабинете, уходил на задний план, уступая место легкому флёру нежнейшего аромата лаванды, исходившего от Шио – от ее волос, одежды, даже кожи. Надменность Мадары испарилась, сменившись чем-то совсем другим, прежде неведомым.       - Что ж, Мадара-сан, могу вас поздравить. – наконец вывел его из транса голос женщины. Она, закончив осмотр, вернулась за свой стол. – Если учитывать то, что вы, не появляясь на осмотре больше года, сейчас явились мне всего лишь с пустячной аритмией, то можно с уверенностью сказать, что у вас отменное здоровье.       Она стала что-то быстро писать в карте мужчины. Тот, надев майку, стал просто наблюдать за ней. Даже в движениях женщины царила особая грациозность: изящное опускание ресниц, аккуратные передвижения руки в ходе написания итогов осмотра… Её спина даже при выполнении бумажной работы оставалась идеально прямой. Нет, Шио нельзя было не залюбоваться. Было в ней нечто, что манило к себе сильнее, чем самый мощный магнит. Возможно, это была женственность – то самое качество, которое так легко теряется представительницами прекрасного пола, желающими привлечь к себе чужое внимание… Мадару вновь вернул в реальный мир приятный голос медика:       - Я прописала вам лекарство, оно поможет избавиться от аритмии, и витамины для общего поддержания организма. Буду ждать вас после завершения новой миссии, Мадара-сан.       - Шио-сан, что вы делаете сегодня вечером?       Женщина едва заметно улыбнулась и, изящно сняв очки, вновь посмотрела на Учиху.       - Работаю, Мадара-сан. – ответила она столь же спокойно. – Я сегодня на дежурстве.       - А завтра?       - И завтра тоже.       Мадаре вдруг показалось, что его самым что ни на есть откровеннейшим образом «динамят». А потому он решил перейти к более решительным действиям. Мужчина вдруг встал с места и, обойдя стол и встав за спину медика, нагнулся к ней и накрыл ее руки, лежащие на столе, своими. Он на миг забылся, опьяненный лавандовым ароматом ее волос,.. однако острая боль мгновенно вернула его в суровую реальность:       - Чёрт подери!!!       Без малейшего колебания Шио весьма сильно ткнула заточенным карандашом в руку Учихи. Из образовавшейся ранки потекла тонкая струйка крови. Женщина медленно встала с места и бесстрашно повернулась к едва не полыхающему от гнева Мадаре.       - Совет вам на будущее. Если вы хотите привлечь внимание женщины, Мадара-сан, будьте терпеливее. А теперь, прошу, покиньте мой кабинет.       Мадара метался по квартире, обуреваемый смесью двух сильных чувств. Одним из них был гнев: еще бы, какая-то женщина посмела так его унизить! А с другой же, он чувствовал искреннее восхищение. Доктор Шио была не из робкого десятка и вполне могла за себя постоять, сохраняя при этом гордость.       Учиха без сил опрокинулся на кровать, глядя в потолок. В конце концов, его гнев все же сошел на нет. Он взглянул на забинтованную ладонь. Что ж, сам виноват: получил то, что заслужил (да, Мадара хоть и был вспыльчив, но умел признавать свои ошибки). Шио явно не из тех, кто так легко поддается мужскому обаянию. О нет, она никогда не согласится стать очередным «развлечением». Слишком уж гордая. Как говорят, «птица высокого полёта».       От бинта на руке пахло спиртом, как с тоской заметил Мадара. Ему сейчас хотелось почувствовать совсем другой, цветочный аромат… Аромат лаванды, внезапно показавшийся ему самым приятным из тысяч других.       Учиха вскоре, замечтавшись, погрузился в спокойные сны.       Утром Мадара, проснувшись, первым делом принял бодрящий прохладный душ, дабы прояснить свои мысли – сейчас они обязаны быть кристально чёткими. Он позавтракал, оделся и покинул дом.       Вскоре он снова оказался в кабинете Шио. Женщина была на месте – такая же спокойная, неприступная, как и вчера. Она несколько удивленно посмотрела на вошедшего:       - Мадара-сан? Что-то случилось?       Мужчина же подошёл ближе и преподнёс ей красивый букет тёмно-синих, словно бархатных, ирисов.       - Шио-сан, я хотел бы извиниться за своё вчерашнее поведение. – произнес Мадара, вздохнув и приводя в порядок мысли. Все же гордый Учиха извиняться не привык, даже если и был порой не прав. – Я сожалею, что, возможно, оскорбил вас. Такого больше не повторится. Пожалуйста, примите этот букет в знак прощения.       Медик какое-то время молча смотрела на него. Мадара изо всех сил старался сдерживать бурю эмоций, кипевшую в нём. Наконец она произнесла:       - Такие глупости не оставляют в моём сердце обиды, Мадара-сан. Я не сержусь. Но букет я, простите, не приму. Он мне ни к чему.       Учиха едва не сорвался, но положение его спас молодой мужчина, появившийся на пороге кабинета:       - Шио-сан, вы заняты? Я пришёл на приём.       - Нет, Райдо-сан, всё в порядке. Я сейчас освобожусь. Подождите минуту.       Райдо ушел, Шио же вновь обратилась к Мадаре:       - Простите, у меня, правда, много работы. Вам лучше уйти.       - Вы не хотели бы завтра прогуляться со мной? – едва она закончила, спросил Учиха. – Завтра в Конохе состоится летний фестиваль, думаю, будет довольно весело. Я буду рад, если вы согласитесь.       Женщина вновь какое-то время помолчала, обдумывая слова Мадары. Тот напряженно ждал её ответа.       - Хорошо. Я согласна. Теперь, пожалуйста, не отвлекайте меня. Пациенты ждут.       Учихе большего и не нужно было. Он, всё же умудрившись оставить букет на столе Шио, исчез.       Мадара не помнил, сколько воды утекло с тех пор, когда он в последний раз так ждал наступления какого-то дня. Ему казалось, что стрелки часов переползают с одной цифры на другую просто издевательски медленно. В итоге, боясь срыва своего негодования на ни в чём не повинной квартирке, он решил отправиться на тренировку.       Физический труд сделал своё дело: Учиха ввалился в дом лишь к полуночи – усталый, но довольный. В пылу тренировочных боёв с вечным соперником Сенджу Хаширамой он и не заметил, как быстро пролетело время. Мадара направился в душ, смыл с себя пыль и пот, после чего, надев длинный темно-синий халат, вышел на балкон. Коноха заметно преобразилась перед завтрашним фестивалем: улицу украшали бумажные гирлянды и цветные фонарики, устанавливались маленькие временные лавочки, в которых наверняка завтра будут продавать какие-нибудь диковинные угощения или сувениры. Учиха невольно улыбнулся. Да, завтрашний вечер обещал быть не скучным. Он, поужинав, направился в спальню.       До самого вечера следующего дня Мадару в деревне никто не видел. Собственно, в деревне его и не было. С раннего утра, встретившись лишь с готовящимся открыть свою лавочку флористом, он быстро ушёл за пределы Конохи, чувствуя острое желание сделать кое-что.       К пяти часам вечера, вернувшись в деревню, Мадара на пару минут зашёл домой и направился в госпиталь. Войдя в холл, он невольно усмехнулся: букет ирисов, который он вчера подарил Шио, сейчас красовался в вазе на посту главной медсестры, вызывая улыбки на лицах проходящих мимо него людей. Сам же Учиха ожидал, что медик попросту выкинет ненужные ей цветы, да еще и подаренные «невесть кем». Что ж, такое развитие событий приятно удивило мужчину. Кажется, всё было не так плохо, как он думал.       Мадара направился в кабинет Шио. У двери, на скамейке, сидели еще трое пациентов, а потому он, извинившись, приоткрыл дверь и вошёл внутрь. Женщина в это время сидела на кушетке за спиной знакомого Мадаре чуунина и, сосредоточенно сдвинув брови, прослушивала через фонендоскоп его лёгкие. Учиха мгновенно почувствовал к пациенту Шио неприязнь, представив, что он чувствует себя сейчас так же, как и сам Мадара два дня назад, или даже думает о чём-то схожем.       Нет, ни о чём непристойном Учиха тогда, во время осмотра, не думал. Едва лишь тонкие красивые пальцы женщины коснулись его кожи, он почувствовал, как всё внутри него словно затрепетало, и дело тут было вовсе не в холодном железе фонендоскопа. Ещё и этот аромат, нежный аромат лаванды, который пьянил не хуже крепкого вина, не давал ему покоя, унося мысли куда-то очень далеко от серого больничного кабинета…       Учиха никому, кроме себя самого, не хотел позволять чувствовать то же, что чувствовал тогда он.       Благо, Шио наконец закончила осмотр, и чуунин стал медленно натягивать кофту. Женщина же, заметив Мадару, вопросительно выгнула бровь:       - Что вы здесь делаете, Мадара-сан?       Мужчина улыбнулся и, подойдя к ней ближе, но стараясь всё же соблюдать дистанцию (рука еще помнила последствия вторжения в личное пространство Шио), миролюбиво произнес:       - Шио-сан, вы вчера согласились составить мне компанию на сегодняшнем фестивале. Я хотел уточнить место и время нашей встречи.       - Фестиваль?.. Да, точно… - женщина вздохнула. Сейчас Учиха смог заметить, насколько усталой она выглядит: плечи опущены, взгляд несколько рассеянный, из аккуратного хвоста выбились несколько прядей. Наконец она ответила. – Рабочий день заканчивается в шесть, после мне нужно ещё зайти домой. Мы могли бы встретиться в половину седьмого около госпиталя. Вы согласны?       Мадара кивнул:       - Хорошо. Я буду ждать вас.       Следующий час Мадара провел, тщательно готовясь к этому вечеру – Учиха твёрдо намеревался сделать его идеальным, подарить Шио прекрасно проведённое время в его компании. Он принял душ (утренний поход за пределы деревни давал о себе знать), надел красивое кимоно темно-красного цвета с мелким чёрным узором в виде спиралей и точек, ценой немалых усилий собрал волосы в хвост, чтобы те не казались такой уж «буйной гривой». Посмотрев на себя в зеркало, Учиха улыбнулся. Вряд ли во всей Конохе нашлась бы женщина, не обратившая внимания на такого красавца. Мужчина взял букет – букет, за которым он и ходил невесть куда рано утром, - и направился на место встречи.       У госпиталя он оказался за пять минут до назначенной встречи. Ровно в шесть тридцать неподалеку стал виднеться образ Шио. По мере ее приближения Мадара мог рассмотреть её всё лучше.       Женщина была облачена в красивое кимоно пастельного лилового цвета с узором в виде мелких белых цветочков, ее прямые волосы свободно лежали на плечах и спине, походка Шио была очень лёгкой, почти невесомой. Медик казалась воплощением самой женственности.       - Добрый вечер. – сказал Учиха, когда она, наконец, подошла к нему. – Вы…вы прекрасно выглядите, Шио-сан.       Женщина улыбнулась ему:       - Спасибо, Мадара-сан. Вы тоже. Вам очень идёт этот цвет.       Мадара, вспомнив, наконец протянул Шио букет. На этот раз цветы все-таки достигли сердца медика, ведь, в конце концов, это были не обычные цвета, а…       - …Лаванда?.. – удивленно спросила женщина, взяв букет, идеально подходивший к ее кимоно по цвету. – Где же вы её достали, Мадара-сан? Она ведь в этих местах не растёт.       - Для вас – хоть звёздочка с неба. – с улыбкой сказал Учиха вовремя вспомнившиеся ему слова и протянул Шио руку. Медик лишь улыбнулась ему в ответ и изящно положила ладонь на ладонь Мадары.       - А вы, оказывается, романтик. Спасибо.       - Не нужно «вы». Просто Мадара, хорошо?       - Хорошо. – немного подумав, согласилась женщина. – Перейдём на «ты».       Бережно сжимая изящную ладонь Шио своей, Мадара неторопливо повел спутницу вдоль длинных, красиво украшенных улочек. В вечерних сумерках свет разноцветных фонариков создавал особую, приятную атмосферу, склоняющую к романтике всех, даже непокорного Учиху Мадару. Улицы заполонили улыбчивые люди в разных кимоно – светлых и тёмных, узорчатых и однотонных, броских и спокойных. Встречались влюблённые пары, группы собравшихся друзей и целые семьи.       Мужчина порой поглядывал на Шио – не утомляет ли такую прохладную особу это всеобщее веселье. Однако, вопреки его опасениям, женщина казалась абсолютно умиротворенной. Царившая вокруг атмосфера радости грела её сердце. Мадара невольно залюбовался улыбкой её тонких, наверняка никем не обласканных губ… Но вдруг её голос вернул его в действительность:       - Вы… Ты любишь чай, Мадара?       - Чай?.. – Учиху этот простой вопрос несколько сбил с толку: он как-то не задумывался прежде о том, любит он чай или нет. Не дожидаясь его ответа, женщина продолжила свою мысль:       - Здесь, неподалёку, есть хорошая чайная. Если хочешь, побудем там немного. Очень уж ты тихий сегодня, наверное, устал.       Мадара лишь дурашливо улыбнулся, и теперь уже Шио повела его куда-то.       Вскоре они оказались в уютной чайной. Здесь было довольно людно, однако Шио сумела найти им хорошее место. Устроившись, Учиха довольно долго изучал список предлагаемых здесь сортов чая. Все эти поэтические названия вроде «Венок бессмертия» или «Песнь дракона» были ему незнакомы. Женщина заметила его замешательство и только улыбнулась с пониманием:       - Ты какой чай предпочитаешь – чёрный или зелёный?       Мадара пожал плечами. Тогда Шио, встав, направилась к стойке и сделала заказ.       Через пять минут им принесли чайничек, полный зелёного чая. Аромат его был поистине дивным – он успокаивал и расслаблял, в нём были едва уловимые нотки персика и жасмина. Шио разлила чай по чашкам и протянула одну Мадаре.       - Попробуй. Это «Перерождение феникса», мой любимый чай.       Учиха сделал небольшой глоток ароматного напитка. Тот мгновенно заструился по его телу, согревая и расслабляя его. Слегка горьковатый вкус чая спустя мгновения сменялся сладкой ноткой персика. Затем же во рту оставалось нежное жасминовое послевкусие. Напиток мгновенно выветрил из головы мужчины малейшие остатки напряжения и подарил ему ощущение абсолютной гармонии. Уже после первого глотка Мадара понял, что означает название дивного напитка.       Шио, наблюдая за переменами в лице Мадары, только улыбалась. Сейчас, без напускного пафоса и надменного выражения лица, этот мужчина начинал ей нравиться. Один только букет благоухающей лаванды чего стоил: женщина хорошо знала, что нигде в округе эти цветы не росли. Сложно было и представить, сколько времени и сил потребовалось Мадаре, чтобы отыскать их. Шио нечасто делали такие подарки. По правде говоря, Мадара вовсе был первым, кто сумел так ее удивить (в хорошем смысле, разумеется). Сокрытое за ледяным панцирем сердце женщины начинало постепенно оттаивать.       Они сидели в чайной довольно долго, беседуя на разные – важные и пустячные – темы. Со временем каждый из них становился всё более открытым и искренним, пропасть, прежде разделяющая их, стала довольно быстро смыкаться. Мадаре было приятно общение с Шио, а Шио нравилось общаться с Мадарой…       Время, которое они провели за беседой, прошло для них незаметно. Лишь когда прогремел первый залп праздничного фейерверка, Мадара вывел Шио из чайной. Они вместе, держась за руки, стояли на улице и с улыбками смотрели на россыпь разноцветных искр, то медленно затухающих, то мгновенно разгорающихся в небе. Учиха, вполглаза наблюдая за новыми вспышками, ощущал нечто, прежде ему неведомое. Он не хотел отпускать хрупкую женскую ладонь, которую сейчас сжимал своей, никогда. Он не чувствовал рядом с Шио ни былой надменности, ни враждебности к тёплым человеческим чувствам. Напротив, теперь он понимал их и, более того, даже ощущал собственным сердцем…       Фейерверк закончился ровно в полночь, люди начали расходиться. Шио позволила Мадаре проводить её до дома. По дороге они с интересом поглядывали на содержимое праздничных лавочек. Где-то продавались сладости, где-то - статуэтки и картинки, где-то – веера и диковинные маски. Правда, всё это вызывало у парочки всего лишь праздный интерес – они были слишком поглощены общением друг с другом.       Скоро они остановились у типового многоквартирного трёхэтажного дома. Шио, повернувшись к Мадаре, улыбнулась ему.       - Спасибо. Я давно так не отдыхала. Это был самый приятный вечер из всех, что я помню.       Учиха улыбнулся ей в ответ:       - Я рад, что тебе понравилось. Этот вечер, действительно, был волшебным…       Он склонился к лицу женщины, желая наконец-то почувствовать тепло и вкус ее губ, оставить на них свой след… Однако Шио мягко приложила к его губам палец.       - Мадара, я разве похожа на женщину, которая целуется на первом свидании?       В ее голосе слышалась легкая ирония, хотя глаза шутливо блестели. Учиха несколько опешил от такого, но, поняв свою ошибку, лишь усмехнулся собственной спешке.       Шио же вдруг бережно вынула из своего букета одну веточку благоухающей лаванды и протянула ее спутнику:       - Оставь это себе. Пусть и у меня, и у тебя воспоминания об этом вечере останутся надолго. Спокойной ночи, Мадара.       Женщина скрылась за дверью дома. Учиха же, с умиротворённой улыбкой глядя на веточку лаванды в своей руке, направился к себе.       Оказавшись дома, Мадара первым делом поставил принесённый цветок в стакан с водой. Ему хотелось, чтобы он простоял в свежем виде как можно дольше. Тонкий цветочный аромат стал медленно распространяться по всей спальне, закрепляя воспоминания об этом вечере в памяти Учихи. Да, вечер выдался по-настоящему волшебным. Кто мог знать, что когда-нибудь мысли великого и ужасного Мадары будут заняты одной-единственной женщиной? Никто. Сам факт того, что эта женщина сумела сместить на задний план безграничное высокомерие и цинизм Учихи, уже был настоящим чудом.       Мужчина этой ночью уснул с умиротворенной улыбкой на лице, раз за разом вдыхая нежный запах лаванды…       Неудивительно, что во сне он вновь пережил этот чудесный вечер, проведённый в компании любимой женщины.