Исследуй меня

Глухой скрежет ключа в дверной скважине разрушает айсберг тишины, построенный в течении нескольких часов. Приоткрываясь, дверь впускает пришедшего жильца в квартиру. Рыжий, проходящий дальше по коридору и оставляющий за собой несколько мокрых следов, думает о том, что в скором времени надо будет делать генеральную уборку или же они зарастут грязью. Положив связку ключей на тумбу у входа, стягивая грязные ботинки и пальто он проходит в гостиную. — Микки, я дома, — выкрикивает Йен, точно зная что его парень где-то рядом, скорее всего на кухне, хотя в квартире и выключен свет. Потому что нет нужды включать его и просто напросто повышать счёт за электроэнергию, оставаясь в долгах у всех возможных коммунальных служб. К тому же Галлагер уже привык, что придя с работы его встретит вязкая темнота и тишина помещения, как обычно. Тем более, Милковичу не разрешено выходить за границы квартиры без надёжного сопровождающего, то есть Йена. Только если, упаси Господи, будет пожар, наводнение или любой другой природный катаклизм, а уж за хлебом или молоком Йен и сам сходит. Невысокая фигура выходит из темноты сонно потирая глаза, выглядя по детски мило и неуклюже, в однотонной футболке с растянутой горловиной. «Совсем как ребёнок», - думает Йен, улыбаясь своим мыслям и распахивает руки для крепких объятий. Брюнет, сам того не подозревая, мгновенно оказывается прижатым к родному телу, излучающему тепло и заботу. — Ты наконец пришёл. Я чуть от скуки не помер пока тебя ждал, — приглушённо жалуется Микки, уткнувшись Йену в грудь и различая до боли знакомый и любимый запах самого рыжего под слоем одеколона. — Но не помер же, хотя поспал ты, как я вижу, неплохо, — в полголоса говорил Галлагер, поглаживая Милковича по спине. — А который час? — Полдевятого, и когда ты наконец начнёшь пользоваться теми голосовыми часами которые я тебе подарил? -уставшим голосом произносит Йен, прикрывая глаза. — Голос той тётки, которая произносит время, очень не разборчивый и страшный. Легче позвонить тебе и узнать который час, чем различить какую цифру она сказала, — словно жалуясь, произносит Микки, проводя щекой по колющему свитеру, ластясь как пушистый кот, и вновь глубоко вдыхает будто прямо сейчас заснёт на груди рыжего мирно посапывая. Микки подымает голову с груди Галлагера, и взгляд Йена устремляется в пару безжизненных глаз. Радужки давно покрыты белой непроглядной пеленой. Они словно два озера, застеленные густым туманом, в котором так часто заблуждаются путники. Сердце болезненно сжимается и Йен думает, что отдал бы всё, лишь бы снова увидеть эти ярко-голубые глаза живыми и счастливыми. Микки протягивает руку к щеке Йена, чтобы в который раз закрепить воспоминания о его лице, повесить блок забывчивости на них и постараться никогда не потерять. На него он не успел насмотреться. И в который раз он корит себя за это. За то потерянное в пустую время, которое вместо рассматривания лица дорогого ему человека, он тратил на бесполезные вещи. Но теперь пути назад нет, время не повернуть вспять, а зрение невозможно заставить вернуться. — Можно я…- с заминкой просит брюнет, прикусывая нижнюю губу в такой несвойственной ему нерешительности. Обычно он делал то, что ему вздумается и никогда не спрашивал разрешения. Но с этим он был предельно осторожен. Сколько бы раз они это не проходили, Микки всегда спрашивает вновь, потому что кому понравится, когда его лицо исследуют чужие пальцы, тем более без собственного согласия? Йен ограничивается кивком, который Микки не видит, но может чувствовать пальцами, готовыми в любой момент сорваться с места и побежать по давно намеченному маршруту. Микки трепетно проходится кончиками по гладкой щеке, до сих пор витая в своих мыслях, но словно очнувшись, всё-таки кладёт на неё ладонь. Поглаживая нежную кожу за ухом он переходит к волосам, пропуская огненно-рыжие пряди сквозь пальцы, чувствуя как Йен двигает головой по направлению его руки, будто щенок, просящий ласку. — Они мягче, чем обычно, — шепчет Милкович, кое-как пригладив растрёпанные волосы и с осторожностью переходя на лоб. Проводя по нему ребром ладони он чувствуют бархатистую кожу, постепенно вспоминая её бледный оттенок и яркий контраст с зеленью больших, полных любви глаз. Приглаживая брови, мягко нажав пальцем на кончик носа издавая тихое «пип» и слыша смешок в ответ, Микки переходит на губы. Касается уголков, проводит по верхней большим пальцем, еле дотрагивается указательным пальцем до нижней, но став более уверенным, он обводит её контур, отмечая про себя что они нуждаются в бальзаме и вспоминая с какой трепетностью целовал их в первый раз. Не желая больше себя мучить, он припадает к ним в мягком сухом поцелуе. Йен отвечает, но не собирается углублять его, а наоборот, еле двигает губами, наслаждаясь вкусом и таким нежным, редкостным моментом. Микки медленно отстраняется, и тёплая улыбка сразу же переходит на его лицо. Йен улыбается в ответ, нежно и любяще, хоть и осознаёт что эту улыбку никто не видит, но надеется что её могут почувствовать, и чмокнув брюнета напоследок в щёку, Галлагер берёт его за руку и направляется на кухню, даже не собираясь включать свет.