Peeta Mellark's Sexual Frustrations

Я помню, когда впервые коснулся себя. Это произошло классе в пятом, и я продержался всего около десяти секунд. Это произошло в тот день, когда Китнисс встретила мой пристальный взгляд, и на следующий день, после того, как я дал ей хлеб. Я гулял за пределами школы и, склонившись, чтобы сорвать одуванчик, поднял свой взгляд, тогда ее серые глаза встретились с моими. Мое сердце пропустило удар от мысли подойти к ней, но она ушла прежде, чем я смог решиться. Я подул на одуванчик, загадывая, чтобы она стала моей. Наблюдал, как семена уплывали, и в полном одиночестве пошёл домой. Одуванчики были моими любимыми; они снова и снова наполняли меня надеждой и несколькими секундами радости каждый раз, когда я находил их, чтобы загадать желание. И сегодня практически привлёк внимание Китнисс. Осознание, что с ней все будет хорошо, наполнило меня счастьем. Для меня это очень много значило. Когда пришел я домой, то мои братья хихикали над моим мечтательным выражением. — Эй, Пит, я слышал, что сегодня ты узнал о сексе, — насмехался Рай, а его светлые брови удивленно поднялись. Я хмуро посмотрел на него. Это была правда, и от этого мне было неловко. Отец давал мне совет прежде, но это было ничто по сравнению с позором перед моими друзьями, и мне приходилось терпеливо смотреть видео, которые они показывали классу. Размышления о Китнисс почти помогли мне пережить это. Ну, почти, но не совсем, потому что вскоре я понял, что это было чем-то сродни с желанием чего-то большего по отношению к Китнисс, и эта мысль пугала меня пуще прежнего. Мое лицо никогда не было таким багровым; кровь бежала по моим щекам, никогда прежде не чувствовал такую духоту от печи. — Заткнись, Рай, — пробормотал я, когда попытался пройти мимо него, чтобы подняться наверх, в свою комнату. — Не так быстро, братишка, — засмеявшись, сказал Ливен и преградил мне путь. — Мы собираемся научить тебя настоящему делу, — плутовато усмехнулся он, его голубые глаза сверкали озорством. — Но мы должны помочь в пекарне, да и мне нужно убрать свои книги, — запротестовал я, пытаясь найти выход из положения*. Рай лишь хмыкнул. — Ты слышал это, Ливен? Пит предпочел бы замороженные розовые кексы, чем учиться у нас мудрости. — Рай, у тебя мудрость как у бактерии. Нет, мы научим его наследию мужчин Мелларк. Так что у тебя нет выбора, Пит. Отец передал это нам, и теперь мы передадим тебе. Будь признателен за помощь, — сказал Ливен. — Отец уже говорил со мной об этом, — вступил я в разговор. — Да, но не вдавался в грязные подробности, — подмигнул Рай. — Я не нуждаюсь в них, — настаивал я, когда попытался пробить себе путь через них. Ливен и Рай, к удивлению, позволили мне пройти, пока до меня не дошло, что они последовали за мной наверх, и, прежде чем я осознал это, мы уже были заперты в моей комнате. Именно тогда я понял, что застрял с ними, и, вздохнув, я покорно присел на край своей кровати. — У нас есть нечто особенное, с чем мы собираемся поделиться с тобой, — начал Ливен. — Повезло тебе, что мы смогли собрать достаточно денег, чтобы купить его и показать тебе, — добавил Рай. Не сразу заметил, что он по-прежнему держал свой рюкзак, он засунул руку в него (после того, как скинул с плеча и расстегнул молнию) и вынул то, что мне показалось тонкой книжечкой в мягкой обложке. — Что это? — спросил я, слегка заинтригованный. — Капитолийское порно, — ответил Ливен с широкой усмешкой, когда Рай бросил его мне. Я поймал длинную, легкую книгу и немедленно швырнул ее, как только увидел обложку. — А-а! — взвизгнул я, поскольку заметил обнаженную женщину на переднем плане. Кожа ее вся синяя, покрытая странными татуировками, ее глаза и чрезмерно удлиненные волосы были ярко-зеленными. Это самая страшная вещь, которую я когда-либо видел за всю свою жизнь. — Это русалка или что-то другое? — задал я глупый вопрос. — Нет, маленький ты уебок, это одна из тех голых телок из Капитолия, — закатил Рай глаза, поднимая журнал. — В Капитолии они выпускают только порно журналы, и люди там такие странные, но киска есть киска, поэтому бери, что дают, — спокойно объяснил Ливен. — Где вы, парни, взяли это? — спросил я в ужасе. — Мы два месяца зарабатывали деньги, чтобы купить этот журнал у старого пьяницы Хеймитча, — ответил Рай, раздражимый моей реакцией. — Слушай, дело в том, что мы хотели показать, как выглядят женщины и что с ними делать, когда у тебя, наконец, появился шанс, — рассказал мне Ливен, когда он отобрал журнал у Рая и начал перелистывать его. — Н-не рано нам для этого? — запнулся я. Ливен и Рай были только в средней школе, а уже считали себя экспертами по этой части. — На днях Ливен взял девку у кучи шлака, не так ли, Ливен? — Рай пихнул его. Ливен кивнул холодно. — Да, но мы только поцеловались и все такое, — пожал он плечами, как будто не было ничего страшного в том, что он получил свой первый поцелуй. — Вот, взгляни на эту страницу, Пит, здесь люди выглядят немного лучше, — сказал он, передавая это мне. Я сглотнул, сжимая страницу, глаза мои расширились. Это была чёрно-белая фотография человека, стоящего позади женщины и ласкающего её шею, голова её была откинута назад, в то время как одна его рука накрывала её грудь, а другая прокрадывалась ей между ног. — Эмм… — это все, что я смог выговорить, в то время как мои щеки вспыхнули красным огнем. — О да, довольно жарко, не правда ли? — ухмыльнулся Ливен, когда он забрал обратно журнал, и я с облегчением выдохнул. — Подожди-ка, так в чем состоит наследие мужчин Мелларк? — завел я разговор, пытаясь сменить тему. — Мы так рады, что ты, наконец, спросил об этом, — начал Рай бодро. — Существуют три основных правила, по которым ты должен следовать, — повернулся ко мне Ливен. — Первое заключается в том, что ты должен заставить молить их о хлебе, — продолжил Рай. — По-другому известный как Боско стик**, и мы говорим сейчас не о том хлебе, — злобно усмехнулся Ливен. Я замялся в нерешительности и отвел глаза. — Второе заключается в том, что ты никогда не должен, и я имею в виду никогда, избегать девушку, которую хочешь, иначе в конечном счёте станешь как отец, — сказал Рай серьезно. — И верь нам, когда мы говорим, что ты не хочешь этого, но, учитывая то, что ты получил от матери прошлой ночью, ты, наверное, уже это понял, — добавил Ливен. — Третье и последнее правило заключается в… — на сей раз Рай повернулся к Ливену, чтобы тот смог закончить предложение. — Мелларки выживают благодаря хлебу и женщинам, — торжествующе закончил Ливен. Мое лицо мгновенно побледнело. — Ч-что т-ты и-имеешь в виду? — заикался я. Мои братья тут же прыснули от смеха. — Ты слышал нас, — хихикал Рай. — Это означает, что мы не только помещаем в печи наши караваи, но и едим сладкие маффины вне дома, — уточнил Ливен. Мой рот широко открылся. — Не имеешь ли ты в виду?.. — спросил я. Ливен подарил мне усмешку в тридцать два зуба. — Мы, мужчины Мелларк, являемся лучшими в этом деле или, по крайней мере, по словам отца. — Почему тогда отец никогда не упоминал об этом? — воскликнул я, мой голос звучал на две октавы выше, чем обычно. Ливен только пожал плечами. — Он, наверное, подумал, что ты слишком мал для такого. Я завидовал его новому басистому голосу. Также у него росли волосы на подбородке. — Не говоря уже о том факте, что ты ведешь себя, как маленькая принцесска, — презрительно усмехнулся Рай. Я же недовольно уставился на него. — Но не волнуйся, мы собираемся научить тебя тому, как избавиться от своего желания к Шлаковской девчонке, — произнес Ливен с сочувствием. — Что? — спросил я, делая вид, что не понимаю, о ком заходит речь. — Не прикидывайся глупым, мы то знаем, что у тебя есть влечение к Китнисс Эвердин, и, если бы ты был достаточно взрослым, у тебя бы вставал каждый раз, когда ты видел её, — обвинил меня Рай. Он действительно начинал действовать мне на нервы. — Да, иначе зачем ты был готов терпеть два-три часа избиение от матери, чтобы подпалить хлеб? Мы видели, что она сидела на улице под дождем. Ты поступил благородно, бросив тот хлеб ей, — заключил Ливен. — Я обязан был спасти ее, она голодала, — ответил я им. — Да, и тебя чуть не убили за это, — отметил Рай. — Она стоила того, — прорычал в ответ я. — Порядок, тигр, успокойся, — встрял Ливен. — Мы уже в курсе, что она нравится тебе, так что не пытайся отрицать, потому что ты только что практически признался в этом, — в слух рассуждал он, когда положил руку на мое плечо. Я вздохнул. — Отлично, ну и что с того, если она даже не собирается замечать меня, — заворчал я. — С таким твоим отношением, конечно же нет, — ответил Рай. — Ты также никому не нравишься! — завопил я на него. — Ах, ты мелкий… — он хотел наброситься на меня, но Ливен остановил его, когда вскочил и отвел его за спину (он был намного крупнее Рая). — Прекратите, вы оба! Мы пытаемся тут провести хорошую беседу, — спокойно уговаривал он, как только мог. — Это он начал, — закричал я. — Я пытаюсь помочь тебе, ты неблагодарный мелкий хам, — закипел Рай. — Рай, постарайся быть более менее хорошим к нашему братику, — предложил Ливен. — Все потому, что он любимчик отца? — с издевкой сказал Рай. — Отец никогда не выбирает себе любимчиков, и ты знаешь это, — пытался образумить его Ливен. — Будь я проклят, если это не так, — выплюнул Рай. — Ты просто завидуешь, — закричал я. — Именно, и если ты не можешь говорить без драк, тогда тебе придется вернуться в пекарню, а я сам закончу разговор с Питом, — предупредил его Ливен. Рай сжал челюсти, но решил остаться с нами, когда он уселся обратно. Наполовину я подозревал, что было что-то не так, ведь он мог продолжить высмеивать меня. И я не ошибся. — Хорошо, так на чем мы остановились? — спросил Ливен. — Как повести себя, чтобы убедить Шлаковскую шлюху Пита сделать это, — ответил Рай. На сей раз, Ливен и я бросили гневный взгляд на него, плотно сжимая кулаки. — Не смей называть ее так, — прошипел я. — Рай… — предупредил Ливен. — Отлично, я буду вести себя хорошо. Мы разговаривали о том, что может сделать Пит со своим глупым увлечением к мисс Эвердин, — саркастически сказал он. — Лучше? Последний вопрос Ливен попросту проигнорировал и обратился ко мне: — Итак, значит в ближайшие время ты подвергся половому созреванию. У тебя возникали когда-либо мысли подобного сексуального характера о ней? — спросил он зрелым, взрослым голосом. — Нет! — шокировано воскликнул я. — Ну хорошо, были некоторые сны, — все же признался я спустя секунду. — Ты дрочил когда-нибудь? — насмешливо спросил Рай. — Конечно, нет… — неловко ответил я. Мое лицо вспыхнуло, я знал — в конце концов, они еще поднимут эту тему. — Ну, возможно, ты должен, — предложил Ливен. — Это могло бы помочь почувствовать себя лучше. — Но как я могу заставить ее полюбить меня? — спросил я. — Так поговори с ней, что же еще? — сказал Рай, будто это было очевидным. — Но я боюсь, что она откажет мне, — пожаловался я. — Ты такой слабак, — издевался Рай надо мной. — Просто скажи ей «привет» или что-то подобное, ведь все просто. Будь добр к ней, вы хорошо сдружитесь. Тебе не хватает веры в себя, — улыбнулся мне Ливен. — Это что, мыльная опера? Просто скажи ему погладить себя, пока не спадет напряжение, а когда вырастет — пригласит ее на свидание, — фыркнул Рай, поднялся и вышел из комнаты бормоча о том, какими убогими мы были. — Не слушай его, делай то, что считаешь для себя лучшим на данный момент. Ты хочешь продолжить просматривать журнал? — предложил Ливен. — У него яйца еще не опустились, — заорал Рай в конце зала. Я нахмурился. — Нет, это нормально, вы, парни, оставьте все-таки. Тот вид женщины заставил, во всяком случае, меня испугаться, — я вздрогнул. Сегодня вечером мне, вероятно, приснится кошмар. Ливен лишь усмехнулся. — Ну, да ладно. Давай, спустимся в пекарню, прежде чем мама поймает нас, — сказал он, когда вернулся в свою комнату и спрятал журнал под свободной половицей. — Не рассказывай никому об этом, — прошептал он. Я кивнул. Я никогда не сдам его. Я знал, что Ливен поступил бы также на моем месте. По крайней мере, мне так казалось.

***

Этой ночью я лежал на своей кровати, думая о Китнисс и тех вещах, которые поведали мне братья, наряду с тем, что я узнал сегодня в школе. Бывали утра, когда я бы мог проснуться в пропитанных моей спермой простынях, и моя мать схватила бы меня за волосы и приказала стирать простыни. Такими ночами я бы мог мечтать о поцелуях Китнисс, о том, как трогал бы её мягкую косу, но ни о чем большем. Я не мог ничего поделать, если такие вещи происходили со мной. Но, возможно, Ливен и Рай были правы, и я должен был взять дело в свои руки. Я думал о том, каково это — прикасаться к ней, целовать ее, держать ее… Но это было настолько ошеломительным, что, прежде чем я осознал это, я кончил и снова перепачкал свои простыни. Я застонал рядом со своей подушкой. Быть может, мастурбировать в постели было не очень блестящей идеей. Прошли годы, и мои фантазии стали более напряженными. Я наблюдал бы за ней издалека, наполняя сердце тоской, но стоит ей прикусить губу, и мое достоинство зашевелилось бы в штанах. Прежде чем я бы узнал об этом, точно бы ходил вокруг школы с прибывающим стояком, как предвидел Рай, и я взял привычку мастурбировать в ванной. Я сидел бы с ней на одном ряду, только она впереди меня, и смотрел бы на нее бесконечно, запоминая каждую черту ее лица и тела: изгиб ее талии, родинка на шее, выпуклость ее груди. Но больше всего меня очаровывали её таинственные серые глаза, которые были такими глубокими, когда она смотрела в окно, словно тоскующая птица в клетке, мечтающая расправить крылья и улететь в лес. — Привет, Пит, — промурлыкал мне в ухо девчачий голос, ее горячее дыхание обдавало мою шею. Я обернулся и увидел Джем Ниш, одну из самых популярных девчонок в школе. — Эм, привет, — нервно сказал я. Она моргала длинными светлыми ресницами и накручивала вьющиеся волосы, в то время как она смотрела вниз, на мои штаны. Я сглотнул. — Это хлеб у тебя в кармане или ты так рад меня видеть? — дразнила она. Я покраснел и подвинулся под столом так, чтобы моя талия была скрыта от моих же глаз. Она надулась. — Ой, да ладно, я могу позаботиться об этом, — ее пальцы задержались на моем плече, и я отодвинулся. — Нет, спасибо, — ровно ответил я, поворачиваясь назад, чтобы увидеть, как Китнисс внимательно рассматривала меня, но следовало встретить мой пристальный взгляд, она тут же отвернулась. Я вздохнул с раздражением. Отлично, теперь она, вероятно, подумала, что я с Джем. — Как я слышала, ты умеешь рисовать, — продолжила Джем, причмокивая жевательной резинкой. — Ну так, умею, в основном украшаю торты в пекарне, — произнес я. — Это еще не все, что я слышала, — хихикала Джем. Мои глаза расширились, как до меня дошел смысл ее слов. Откуда она узнала о моих рисунках? Мой взгляд остановился на моем друге, Нерте, и он промямлил «прости». Я недовольно уставился на него. Джен, должно быть, заметила, что я расстроился, вследствие чего она немедленно заверила: — О, не волнуйся, я не выдам тебя, Пит. Я просто надеялась, что ты мог бы нарисовать меня… обнаженной, — пропела она последнюю часть предложения, и я затрепетал. Мой друг, Блэйт, увидел это и начал журить, чтобы я согласился. Точно также я нахмурился и на него. Казалось, что никто не мог хранить секреты в наши дни. Просто потому, что я хотел поделиться своими фантазиями и показать своим друзьям, но это не означало, что я профессиональный порно-художник. Капитолийские журналы, что собирали мои братья на протяжении нескольких лет, не сделали из меня его. Конечно, я еще имел некоторые другие, частные зарисовки Китнисс, но те я хранил лишь для себя. — Что скажешь, Пит? — спросила Джем, когда еще раз погладила мое плечо. — Я заплачу тебе, — добавила она. Я удивленно взглянул на нее и переспросил: — В самом деле? Нет, нет, что я творю? Но мне очень нужны были деньги, ведь материалов мало, да и краски дорогие. Живопись была моей самой большой страстью, я наслаждался ею куда больше, нежели рисованием эскизов или украшением тортов. Она усмехнулась, показывая мне свои идеальные белые зубы. — Конечно, ты художник, Пит. Мой отец владеет магазином картин, ты знал это? Я полагал, что она приходилась дочерью богатого торговца, но немного иначе. Я молча покачал головой. Она снова улыбнулась. — Ну, я могу дать тебе некоторые новые материалы. Вот мой номер телефона. Я приду к тебе домой в семь, позвони мне, если какие-нибудь планы изменятся, — сказала она, когда прозвенел звонок, не позволяя мне даже ответить. Во что я только что ввязался? — Сучки любят хлеб Пита, — проговорил Нерт, подходя ко мне, в то время как я собирал свои книги. — Мы можем сделать хороший бизнес за счет твоего искусства! — воскликнул Блэйт. — У вас обоих и без того большие проблемы, — прорычал я.