Девочка, у которой были рога

В небольшом доме, покрытом завесой открытости, человечности, зависти и материальных трудностей, жила хрупкая девочка. Слишком худое тело, бледная кожа, длинные руки, плоскостопие и грустное выражение лица. Она была похожа на миниатюрную фарфоровую куклу, такая же маленькая, белая, чем-то красивая и одинокая. Она, так же как и куколка, почти никогда не выходила из дома, доверяя только своей хозяйке и повинуясь каждому ее слову. Но она не была куклой. Ее тело росло, осанка походила больше на старый гвоздь, а не на осанку прилежной девы. Красивый оттенок белой кожи на лице становился мрачным и уставшим, будто бутон, который увял, не успев раскрыться. А ее хозяйка до сих продолжала существовать, ища новые и новые способы разнообразить жизнь. Мать, отец всегда говорили ей, как надо что-либо делать, не объясняя ни причин, ни следствий. Но она не прелестная куколка, она продолжала быть человеком, раз за разом понимая что-то новое, ей хотелось стать кем-то другим, сделать не так, как говорили ей другие. Родители начали часто шутить про то, что у нее начали расти рога. Девочка лишь неумело отмахивалась, уходя в свою комнату. За всю свою жизнь она никогда не была нигде так долго, как в этой комнате. Она день за днем просыпалась там, училась, убиралась, развлекалась, жила, дышала. Она не видела смысла выходить на улицу, ее влекло только вечное просиживание в этом месте, в этой комнате с четырьмя стенами. Иногда ей даже казалось, что за ними будет ждать ее нечто более страшное и ужасное, чем смерть. Но люди за этими стенами хотели, чтобы она вышла оттуда. Ей казалось это глупым, потому что внутри было все, чего ей хотелось. Она перестала слушать родителей и людей за этими стенами. Они перестали шутить насчет ее рогов и всерьез ругали ее за неповиновение, за то, что она не ценит то, что они для нее сделали, что они дали ей жизнь. Ей казалось это глупым, потому что человек никогда не рождался с обязанностью дать что-то взамен на свою жизнь, он не должен был никому и ничего. Родители говорили о том, чтобы отрезать их — она должна была их слушать. Но ей нравились эти рога, они доставали до потолка, обвиваясь, словно оленьи рога, как ветви какого-то дерева. Они заполняли всю ее комнату, поэтому она не могла много двигаться и куда-либо выходить. Но ей действительно они нравились. Ей и не нужно было выходить никуда. Они совершенно не отяготили ее жизнь. Но пришли люди и отрезали их под самый корешок, вытащили на улицу, дружелюбно и справедливо улыбаясь. Ей они казались безумцами. Ее голове было до невозможности непривычно не чувствовать эту тяжесть, да и было как-то холодно, что аж уши замерзали. Ей не давали шапку, уверенно говоря, что в ней она спрячет свои рога. Но она никогда ни от кого ничего не прятала, потому что не видела смысла в этом поступке. Она оставалась честна. Но люди ей не доверяли, не давали шапку, поэтому девочка и отморозила себе уши, думая, что ее впустят обратно внутрь комнаты. Даже куколкой ей вновь хотелось оказаться там. Хотя именно в этом месте над ней буквально надругались. По крайней мере ей так казалось. Они отрезали ее длинные, высокие, красивые оленьи рога, пока она спала, без ее ведома и согласия. Но теперь она не может ничего с этим сделать, хоть и желает вернуть их обратно. Девушка не злиться на своих родителей и людей из внешнего мира, не видит в этом смысла. Но боль, что причинили они останется в ее памяти до самого гроба. С той решительностью, с которой они отрезали рога, может действовать только маньяк, нападая на жертву. Рога ее были чисто духовными, невидимыми, но отрезали их физически, с реальной болью. Перед ее глазами пробегают много унылых и печальных людей с пустыми взглядами, направленными только вперед. Девушка приняла решение уйти из дома и укрыться на улице. Она не могла видеть своих близких. А вместо благородных, оленьих рогов вырастали толстые бараньи, настаивая на своей упертости. Дни шли, недели, лишь некоторые прохожие останавливались, чтобы дать милостыню. Родители ее не искали, даже не пытались. Их волновало лишь то, что будет с ними, если ее найдут мертвой или просто голодной и замерзшей. Они даже не пытались, их внутренний инстинкт заканчивался на них же самих. У девушки ярко выступали ребра, но со свойственной новой стойкостью она смотрела на прохожих не в силах вернуться домой. Ее охватывал ужас, когда она думала про свою комнату. Она казалась ей ужасным местом, потому что рядом были близкие люди. Остановившись у какого-то дома, девушка и не думала о том, что кто-либо вспомнит о ней, но неожиданно прозвучал чей-то тяжелый хриплый голос. Она подняла взгляд и увидела седого старика, который за свои годы не потерял ни волоска с головы, а яркая улыбка молодила лет на десять. - Внучка, - нежно проговорил он, разглядывая ее, - почему же ты тут сидишь одна? Много людей уже подходило к ней с этим вопросом, но им она не сказала ни слова, и они молча давали какие-то копейки. Ей казалось, что путь этого человека подходил к концу, как и ее, поэтому чувствуя облегчение от нахождения себе подобного, она ответила: - Я сбежала из дому, потому что люди не хотели видеть мои рога. - Какие рога? - Мои длинные, красивые оленьи рога. Им не нравилось, как я веду себя, поэтому они лишили меня самого дорогого. - А сейчас, почему ты не уходишь домой? - Потому что нет желания возвращаться к ним, они даже и не пытались понять мои мысли. - С чего ты это взяла? - Они даже и не искали меня. Старик недовольно покачал головой и обязался: - Я буду приходить к тебе каждый день, чтобы ты не так сильно скучала, - он ласково улыбнулся, - думаю, все образуется. Он ушел, но действительно приходил каждый день, приносил хлеб, еду, разговаривал с ней, рассказывал множество историй о своей молодости, о умершей жене и детях, оставивших его, которых он и не держал слишком сильно. Она впервые за долгое время улыбалась и делала это только ради него, она радовалась каждому его появлению. Но счастье не может длиться вечно, однажды он не пришел. И на следующий день, и даже через неделю, месяц. Она спрашивала знакомого дворника, тот лишь многозначительно покачал головой и с печалью ответил: - Он умер. Два слова, которые разбили ей сердце на множество кусочков. Старик был давно и серьезно болен, поэтому был рад разделить последние дни и минуты именно с ней, с таким же брошенным человеком. Девушка вернулась на свое старое место, а так как ей было слишком мало лет, чтобы самой работать, а упрямства только убавилось, поэтому и не возвращалась к себе домой... Она продолжала просить милостыню. Время шло, и приближалась холодная зимняя пора. Она не знала, сколько ей осталось, но так хотела вновь обрести свои оленьи рога и, полностью превратившись в оленя, убежать далеко-далеко на северный полюс.