Якорь.

Ты можешь пойти спать, а на утро проснуться совсем другим человеком - подобное не является редкостью в этом мире. Вещи начали меняться ещё пару десятилетий назад, когда людям становилось всё сложнее и сложнее выяснить, кто они и чего они хотят от этой жизни. Это то, чему учит каждый родитель, когда ребёнок начинает взрослеть и сталкивается с собственной самостоятельной жизнью лицом к лицу. На самом деле не все просыпаются с изменениями, Томас знал это. Некоторые люди хорошо знали, в чём их предназначение. К примеру Минхо. Он был одним из лучших друзей Томаса, и глубоко внутри знал, чего хочет. Азиат контролировал свою жизнь, и поэтому у него не было знаков на теле - ему не требовалась помощь в выборе. Метка могла быть какой угодно: маленькой, большой, чёрной или цветной, рисунком, символом, словом, иногда просто буквой. Эти татуировки могли появиться в любое время. Это случайные вещи, но они всегда появляются в ключевые моменты вашей жизни. Люди должны просто выяснить их значение - почему именно на этом месте и что они значат. Томас никогда не думал, что у него когда-нибудь появиться тату. Он всегда считал, что достаточно честен перед самим собой и знает, чего хочет и в чём нуждается. Он никогда не думал о том, хочет ли он эту татуировку. Но в тот день, несмотря на это, он её получил. В то утро Томас проснулся с восходом яркого солнца. Рыча и бормоча, он моргнул и потер глаза, попытавшись быстро приободриться. Он потянулся и, громко зевая, провёл рукой по тёмным и грязным волосам. Дотянувшись до телефона, он инстинктивно разблокировал экран. Томас нежно улыбнулся, когда посмотрел на заставку - его портрет, который сделал Ньют, когда парень отвернулся. Его улыбка немного поблекла, и Томас снова загрустил. Это был уже третий день. Третий день с момента последнего разговора с Ньютом. Его светловолосый лучший друг избегал его и Томас… Он не знает почему. Минхо говорил ему, что всё не так уж и плохо, может быть Ньют просто устал или очень занят в школе, но Томас не мог до конца поверить в это. Ньют никогда не поступал так раньше. И они знали друг друга довольно давно, так что это было не простое поведение. Они знали друг друга достаточно долго, чтобы Томас понял, что Ньют в порядке, и что он наверняка избегает его. Глаза парня снова сосредоточились на экране, и он даже не отреагировал, когда увидел сколько было времени. Он опоздал, и что с того? Никто, кроме Минхо, Терезы, Бренды и Фрайпана всё равно не ждёт его в школе. Брюнет старался не быть таким пессимистичным, но Ньют избегал его и терпеть это было непросто. У блондина были перепады настроения, но никогда прежде он не игнорировал Томаса вот так. Томас вздохнул. Это будет ещё один долгий день. Начался дождь за десять минут до того, как Томас дошёл до школы, и он ничего не мог сделать кроме как выругаться. Без зонтика и какого-либо желания как-то спастись от ледяного дождя, который явно не собирался останавливаться, промокший насквозь Томас понял, что ему не стоило выбираться из своей кровати этим утром. Дойдя до школы, он промок до нитки и почувствовал себя даже хуже, чем в предыдущий день. Однако он поднял голову наверх и попытался улыбнуться, когда увидел Минхо и Терезу которые разговаривали с Ньютом. Ньют покачивал головой и Томас не мог понять, что он говорил, но он казался взволнованным. Внезапно, блондин увидел Томаса и Ньют побледнел. В ту же секунду он схватил свою сумку и исчез. Томас остановился посреди холла и попытался переварить то, что сейчас произошло. Тереза обернулась, и её улыбка была самой фальшивой, которую Томас когда-либо видел. Она помахала ему, чтобы он подошёл. Чувствуя, как его тело горит от стыда и печали, брюнет даже не стал здороваться с друзьями. Он направился на первый урок, абсолютно уверенный в том, что не должен был проснуться этим утром. Остальное утро было таким же хреновым, как и его прибытие в школу. Минхо пытался поговорить с Томасом, который упорно держал взгляд на доске или на своей тетради. Он не мог не спросить себя, что было не так с Ньютом. Или хуже, что было не так с ним самим. Из всех людей… Он не сказал никому, кроме Бренды, но девушка безусловно сдержала своё слово и никому ничего не рассказала. Блондин не мог знать этого, так ведь? Может быть так оно и было, если судить по выражению испуга и отвращения на его лице, появившегося, когда он заметил Томаса. Брюнет почувствовал, что его глаза горят от накопившихся слёз. Он пытался так долго скрыть всё это, потому что Ньют это самое ценное, что есть в его жизни, и теперь… Он не знает, что делать. Почему он всегда всё портит? Ещё хуже стало в обед, когда единственное свободное место было напротив Ньюта. Он тяжело сглотнул и смотря вниз сел и взял вилку в руку. Ни он, ни Ньют не сказали ни слова, но разговор не нуждался в их участии, потому что Минхо, Тереза, Бренда, Галли и Фрайпан смеялись и заглушали мысли парней. Не обращая внимания на то, что перед ним, Томас протянул руку, чтобы взять бутылку воды, но его рука соприкоснулась с Ньютом. Томас застонал от боли и быстро одёрнул ладонь. Все замолчали и посмотрели на него, но Томас не сразу понял, в чём дело. Его предплечье пылало и зудело, и непрекращающаяся боль заставила его посмотреть вниз на его кожу. Болезненно медленно, чёрная линия распространялась по его предплечью, формируя что-то непонятное до тех пор, пока линия не начала связываться. Вдруг тату начала приобретать смысл. Якорь. Его половина, если быть точнее. Якорь не был полным - половины не хватало, как недостающего кусочка пазла. Знак охватывал большую часть левого предплечья брюнета и был отрезан, как будто другая половинка была где-то ещё. Но это не остановилось там. Желудок Томаса превратился в камень когда он увидел, что маленькая «Н» была у основания якоря. Словно было недостаточно, что он получил эту татуировку, когда коснулся руки Ньюта! Это было двусмысленным и достаточно трудным к объяснению, но нет, этого не было достаточно. Буква была окончательным доказательством, что обязательно Ньют убежит, когда увидит, что у его лучшего друга есть татуировка, символизирующая любовь. Томас закусил губу, чтобы остановить всхлипы, что практически слетали с его губ, и он прижал руку к татуировке как можно сильнее. - Я отведу его в медпункт. Ньют. Если бы Томас был в порядке, он бы заметил, что голос Ньюта дрожал от эмоций - страха, счастья. В считанные секунды руки блондина оказались на плечах Томаса, и он слегка надавил на них, молча прося его встать. - Я в порядке, мне не нужна твоя помощь, - Томас пытался перевести дыхание, его щёки пылали. Он поднялся, держа руку на груди, сильно стыдясь и мечтая убежать от Ньюта куда-нибудь. Неважно куда, ему просто нужно уйти. - Нет, Томми, пожалуйста, - начал Ньют. Но Томас не остановился и выбежал из кафетерия, продолжая прижимать руку к груди. Он остановился в коридоре, не зная, куда идти. Он бродил по школе и в конце концов сел в углу, где редко проходили люди. Он не хотел никого видеть. Он просто сидел там, его рука по-прежнему была приклеена к груди, а колени, на которые он положил голову, были прижаты к подбородку. Это шокирующие тату, в котором он никогда не нуждался, этот долбанный знак, который собирается положить конец единственной настоящей дружбе. Томас привык к тому, что его могут подвести. Его отец ушёл из семьи, когда Томасу было шестнадцать. Мужчина прекратил заботиться о сыне, когда парню исполнилось семнадцать и он рассказал ему о том, что чувствует к Ньюту. Отец выгнал его из новой квартиры, кричал на него, говорил, что он мусор. Мать ничего не говорила по этому поводу, но она не была в восторге. Как только она нашла нового любовника, Томас начал подрабатывать летом, и она сказала ему, что ему будет лучше найти своё собственное место. Она не врала и он не потратил время в пустую: две недели спустя Томас переехал в маленькую квартиру, которая была рядом со школой и далеко от старого дома. Томас никогда не рассказывал друзьям об этом - Ньют был исключением - но даже блондин не знал и половины истории. Он не признался в любви, просто объяснил, что его мать действительно не хочет больше видеть его. Томас привык к подставам, хотя он никогда не думал, даже в худшем кошмарном сне, что блондин может отказаться от него. Он не хотел, чтобы Ньют оставил его. Никогда. Они были друзьями так долго, и недостатком Томаса было то, что он начал влюбляться в него. Ньют не был виноват, что Томас облажался и брюнет не хотел разрушать их дружбу. Он с лёгкостью сделал вид, что ничего не происходит и сначала это срабатывало. Никто не знал, никто не понимал его, и сам Томас начал чувствовать себя так, словно это было лишь увлечением. Только вот врать себе долго не получалось. В течении шести месяцев Томас пытался не смотреть в сторону Ньюта. Он пытался поддерживать иллюзию и верил, что у него получается. Но только сейчас он понял, что конечно кто-то заметил. Ньют избегал его в течении трёх дней. Конечно он знал. Конечно, он собирался избегать Томаса. Конечно, он собирался перестать быть его другом. И Томас готовился потерять единственное, что когда-либо имело для него значение. Почему он попал в такой кошмар?! Томас услышал шаги и всем телом напрягся. - Уходи. Я жалок, и я не нуждаюсь в том, чтобы ты сказал мне, что это ничего не меняет. - Я никуда не уйду, - ответил Ньют, усаживаясь рядом с Томасом. - Ты мне не нужен. - Нет, нужен. - Вот только не надо таким тоном говорить. - Мне нужно чтобы ты выслушал меня. - Нет… Нет… - Томас сдвинулся с места и начал вставать на ноги. Секунда, и Ньют стоит рядом с ним. Он поймал Томаса за руку, прежде чем он смог убежать. Татуировка Томаса отреагировала на его прикосновение, и предплечье начинало медленно гореть. Это было мягко и почти обнадёживающе, но Томас попытался избавиться от Ньюта и светловолосому пришлось отпустить. Томас начал быстро уходить, но через пару секунд Ньют догнал его. Блондин схватил запястье Томаса и заставил его повернуться ещё раз. - У МЕНЯ ТАКАЯ ЖЕ, ЧЁРТОВ ДЕБИЛ. Томас остановился как вкопанный и посмотрел вниз на свои руки. Правой рукой Ньют схватил левое запястье Томаса и медленно двигал их руки, раскрывая другую половину якоря Томаса. Когда их руки были рядом друг с другом, Томас всё понял - якорь Ньюта идеально дополнял его татуировку, а основание его было в форме «Т». - Видишь? - выдохнул Ньют. - Как... когда ты... я не... - Я получил это утром четыре дня назад, когда мы пожали друг другу руки. - Но я его не видел… - С тех пор я нашу одежду с длинными рукавами. - Но почему ты не сказал мне? - Сказать тебе что? Что ты мне уже год как нравишься? Что у меня твоё чёртово имя на руке? А после этого рукопожатия у тебя того же самого не произошло. Что мне оставалось делать? - Да, я имею в виду, избегать меня было лучшей идеей. - Вот только не надо таким тоном говорить, – нагло ответил Ньют. Томас посмотрел вверх. – Почему ты не сказал, что я тебе нравлюсь? - спросил Ньют. - Я - Я не хочу чтобы ты сбегал. Я никогда не думал, ты мог бы... Я имею ввиду… Я никогда не думал, что это важно для тебя. - Томми? - Прости… Я думал, что всё испортил… Влюбиться в своего лучшего друга и так отстой, но когда двое парней это... я думал, что всё испортил, – снова повторил Томас. - Неважно, кто что говорит, ты идеален. - Я не... - Я могу поцеловать тебя, чтобы ты наконец заткнулся? Томас покраснел и посмотрел вниз на их руки. Ньют переплёл их пальцы; татуировка была тёплой и слегка щекотала, отправив несколько искр через тело Томаса и каждый раз когда границы их знаков соприкасались, то сливались в идеальную форму якоря. - Она пылает… - пробормотал Томас. Ньют тронул брюнета за подбородок, чтобы тот посмотрел вверх и мягко поцеловал его. Тело Томаса наполнилось приятным теплом. - Я думаю, что привыкну к этому, - он улыбнулся. - Определённо.