Time Braid - Переплетения времени

Наблюдение за демоном, укравшим мое лицо и развращавшим Хинату, было одним из наиболее болезненных переживаний за всю мою жизнь. Я не понимала, насколько привязалась к тихой девочке, пока демон не объявила о своей любви к ней, и я ощутила укол ревности. А теперь мне приходилось смотреть как эта сука подчинила Хинату себе так, что Хинате это еще и нравилось, использовав все те техники, которые я изучала у Анко, но обещала никогда не применять. Я дала это обещание, потому что ощущала искушение превратить Ино и Хинату, да и вообще любого, кого хотела, в помешанную на вожделении марионетку, пляшущую под мою дудку, а мне не хотелось быть таким человеком. А вот у демона таких предубеждений не было. Черт, и она это сделала. После окончания петли я с ужасом обнаружила, что демон при помощи того ритуала каким-то образом сделала Хинату чем-то большим, чем шаблон воспоминаний. Она исчезла из реального мира и появилась справа от окна просмотра в виде полупрозрачной фигуры из мерцающей чакры, полностью раздетая, за исключением тяжелого железного ошейника. К нему была прикреплена цепь, уходившая куда-то в окружавшие нас тени. Я провела слишком много ментальных поединков с Ино, так что было легко понять, что вижу. Душа Хинаты. Она была прозрачной, потому что у нее не было тела в мире смертных, которое могло бы быть якорем, и, поскольку мы были в моем сознании, цепь должна была крепиться к какой-то части меня. — Хината! — позвала я. — Очнись! “Она тебя не слышит, — усмехнулась моя тюремщица. — Она не может взаимодействовать с нашим сознанием, пока я не разрешу, и не думаю, что ей пока нужно о тебе знать. Просто расслабься и наслаждайся зрелищем, трусиха. К тому времени, когда я с ней закончу, она будет целиком нашей, и мы никогда больше не останемся одни”. Потом она превратила клона в тело для Хинаты и поместила ее душу туда, вытащив из нашего сознания. Я видела на экране, как мои страхи постепенно становятся уверенностью, что меня переиграли. Если душа Хинаты теперь обязана следовать за мной через петли, я никогда не смогу отменить сделанное моим демоническим аспектом и вернуть все как было. Стоп, значит ли это, что при окончании петель их было бы двое? Размышления об этом принесли мне только головную боль. В смятении и стыде я вернулась к изучению своей тюрьмы. Я разработала десятки боевых техник, готовясь к следующей встрече с Саске, но пока они не слишком помогали. Холодные металлические побеги, удерживающие мои конечности, оказались невосприимчивы как к самым разрушительным атакам, так и к более хитрым способам побега. Я не могла трансформироваться, чтобы выскользнуть, использовать замену или шуншин. Черная чакра, из которой была создана техника, не поддавалась ничему, что пыталось изменить ее, блокируя все, что могло помочь мне выбраться, настолько надежно, что я начинала подозревать ее в наличии разума. Но высосать мою чакру она не могла, поскольку это убило бы и меня, и мою тюремщицу. Чакра куноичи — это проявление ее жизненной силы, и даже ограничивать ее количество было бы весьма сложно и опасно. Здесь же, в моем сознании, невозможно было отделить чакру от меня, не убив. На самом деле, даже смерть не помогла бы. Так что все, что мне нужно было сделать, так это выяснить, как работает тюрьма, и создать технику противодействия. Ага, легкотня. К счастью, я очень хорошо развила ощущение чакры, пока обучалась у Тсунаде, и на ментальном плане навыки работали еще лучше, чем в реальном мире. Я продвигалась медленно, но по мере того, как дни сливались в недели, постепенно прослеживала потоки силы, которые удерживали меня на месте. Странная черная чакра, которую использовала демон, была чудовищно мощной, злой силой разрушения, которая причиняла мне боль даже если я просто слишком долго смотрела на нее. Плетения, образованные ею, очевидно, были продуктом чуждой мне школы создания техник, полные странных завихрений и путаницы там, где должны быть следы печатей. Но я украла немало знаний у своей демонской стороны об их значении, так что могла наблюдать, как они работают при моих попытках сбежать. Постепенно, фрагмент за фрагментом, я начинала понимать, за что отвечает каждый символ. Это выматывало, но если мне нужно было отдохнуть, то я всегда могла посмотреть в экран, который меня развлекал. Похоже, моя тюремщица решила заняться развитием силы шарингана пополам с местью, и было довольно неплохо наблюдать, как она прорубает себе путь через ряды моих врагов. Джонины Песка и Звука, АНБУ, Кабуто, Хиаши — никто из них не мог защититься от ее Тсукуёми, а поединки, в которые она принуждала их вступать, прежде чем применить этот свой козырь, просто давали ей шанс украсть их техники. Она ничуть не колебалась, пытая их, пока они не сойдут с ума, едва только они попадали к ней в руки, и через несколько коротких петель она раскопала куда больше подробностей об альянсе Звука и Песка, а также причинах ряда политик деревни куда больше, чем я за двадцать лет. Глядя на то, что оставалось от ее жертв, я радовалась, что эти допросы происходят в сознании цели, а не в моем. К сожалению, основные фигуры оказались не так уязвимы. У Данзо оказался свой шаринган под его бинтами, и он сумел разрушить технику достаточно, чтобы убить демона чем-то, подозрительно похожим на дзюцу мокутона. Сарутоби скрылся в неком ментальном стазисе, где на него ничего не могло повлиять, а Орочимару... ну, я до конца не уверена, что он сделал, но петля внезапно сбросилась, едва только демон вошла в его сознание. Хината все время была с ней, помогая с веселым усердием, которого я у нее никогда раньше не видела. Днем она следовала за демоном, сея смерть и разрушение в погоне за их текущей целью, а ночью забиралась к ней в постель. Демон, носящая мое тело, была с ней попеременно жестока и добра, иногда дразня и лаская, иногда будучи строгой и требовательной. К моему шоку, Хината быстро сдалась и начала почитать ее примерно так же, как раньше она почитала только Наруто. Бывали моменты, когда я хотела оказаться на месте демона. Мне никогда не были интересны игры в подчинение с Анко, которые она мне показывала, поскольку я слишком привыкла видеть кнуты и цепи как орудия настоящих пыток, чтобы использовать их как игрушки. Но эта роль "жопонадирающей альфа суки", которую играла моя демоническая сторона, цепляла какие-то струны внутри моей души. Видеть, как Хината ждет от меня указаний, воздавая по заслугам тем, кто причинял ей боль, хихикать с ней над тем, чем мы будем заниматься с Наруто в следующий раз в совместной петле — все эти моменты были лучше, чем то, чего я достигла в отношениях с Хинатой. Но, в конце концов, моя тюремщица была демоном. Существом примитивных страстей, по большей части темных и жестоких, одержимым ими с яростью биджу. Ее случайные жестокость и невнимательность обычно были направлены на кого-либо еще, но доставалось и Хинате, и до меня быстро дошло, на что та обречена в долгосрочной перспективе. Демону нравилось доминировать настолько, что она заставляла Хинату плакать только для того, чтобы ощутить свое превосходство, а это не слишком хорошо для того, кто прошел через тот ад, через который прошла Хината. В конце концов она сломается, и это будет катастрофой. В этот момент я поняла, что мое время ограничено. Так что я погрузилась обратно в работу, входя все глубже и глубже в медитативный транс, где ощущения чакры становились острее. Экран, показывающий внешний мир, затих, когда я закрыла глаза, а поскольку в моем текущем состоянии бестелесного разума мне не нужно было спать, теперь ничто не отвлекало меня. В течение бесконечных дней я плавала во все более холодной тьме в поисках слабости, которую могла бы использовать. Моя тюрьма была связана с моей тюремщицей, чего и следовало ожидать от постоянно действующей техники. Ее система циркуляции чакры, если не вдаваться в подробности, была полна той же черной чакры с небольшими вкраплениями синей, которая проистекает от жизненной силы человека. Синяя чакра точно так же, как и у всех, у нее вытекала из души, но вот с черной дело обстояло совсем по-другому. Ее источником был колодец тьмы, находящийся далеко за пределами моей досягаемости, где-то в необъяснимо перекрученном пространстве призыва. Система Нидхёгг, как я поняла из украденной у демона памяти. Но я не был уверена, что это значит. Похоже, что большая часть ее силы проистекала из внешнего источника, определенного основного конструкта, который работал подобно компьютеру с коммуникационной системой и хранилищем... дзюцу? Да. Она называла их заклинаниями, но суть была той же.То есть это было какое-то гигантское устройство из печатей, дающее молодым демонам наборы заранее созданных техник и силу для их использования. Можно ли обрезать ей связь с ним? — Просыпайся, соня! Я открыла глаза и увидела, что моя противница стоит передо мной с радостной улыбкой на губах. Отлично. — Чего ты хочешь?— спросила я угрюмо. Она небрежно махнула в сторону экрана, на котором полуодетая Хината методично уничтожала одного из тех убийц Хьюга, которые обычно доставляли нам немало трудностей. Горячие источники, где происходила битва, были уже наполовину разрушены, однако со стороны казалось, что Хината, наконец, превзошла агентов ее отца. — Экспонат А, — сказала Сакура-демон. — Мы сделали так, как я хотела, и теперь Хината вся наша. Никаких возражений, столько горячего лесбийского секса, сколько мы хотим, и она способна пройтись босиком по битому стеклу и убить собственного отца, если мы скажем ей это сделать. Куда лучше, чем плясать вокруг да около, как делала ты, пока она соображает, как обойти нас. Я нахмурилась. — Разве у нее есть выбор, если ты владеешь ее душой? Она рассмеялась. — Пункт о свободе воли, глупышка. Магия демона не может контролировать человеческий разум, включая позывы души. Нет, она прогнулась под нас потому что я дала ей то, в чем она нуждалась. Страсть, защита и цель — три ключа к сердцу женщины. — Это долго не продлится, — возразила я. — Это кажется хорошо работающим только потому, что ты используешь в таком количестве мои секс-техники, и ты уже перебарщиваешь. Через несколько месяцев ты либо будешь вынуждена увеличить интенсивность техник настолько, чтобы повредить ей мозг, либо она очнется и начнет раздумывать над тем, почему она делает то, что делает. Моя противница закатила глаза. — Ты просто решила изображать невежду, да? Ладно, как хочешь, у нас все равно есть все время мира. Мы продолжим работать над тем, чтобы остановить вторжение, и, возможно, я подберу другое домашнее животное или пару. Просто дай мне знать, когда будешь готова признать, что Хинате нравится плясать под мою дудку. Она снова оставила меня в темноте. Признаю, я не могла дать ответ на ее заявления, так что вместо этого я вернулась в свою медитацию. Если бы я могла освободиться, то просто спросила бы Хинату, почему она кажется такой счастливой, когда другая я заставляет ее ходить по струнке. Почему она так стремится понравиться. Почему готова быть ведомой. Как некто, столь жесткий в бою, может быть столь мягок и уступчив в постели. Почему я не могла решить, которой из них завидовать? Я правда не хотела продолжать думать об этом, но если меня чему и научили эти повторяющиеся ментальные поединки, так это ценить умение быть честной с собой. Небольшие игры в доминирование, что были почти что второй натурой Анко, никогда на меня так не влияли. Это потому, что у меня чувства к Хинате, тогда как Анко всегда была максимум подругой? Или тут было нечто более глубокое? В этот раз я обратила свое внимание внутрь себя в поисках любого намека, что процесс, созданный моей противницей, как-то повлиял на мое сознание. На поверхностном уровне мои потоки чакры были достаточно нормальными, но если я смогу изучить себя так, как других своих аспектов, то, возможно, и найду что-нибудь. Это было нелегко, но у меня было полно времени для практики. В конце концов я нашла способ посмотреть на себя со стороны и применила его. Мои мысли и воспоминания плавали вокруг меня в виде четко организованных шаблонов, как и должны. Однако были и пробелы, места, где части шаблона были вырваны, а остальное только начало восстанавливаться. Шрамы от созданной моей соперницей ловушки и старые следы от неосторожного дзюцу Наруто. Некоторые весьма очевидные вещи я вернула на место, но это было весьма утомительно. Спустя неопределенное количество времени я решила, что лучше двигаться потихоньку, и нырнула глубже. Если демоническое искажение как-то влияет на мою душу, то, вероятно, это будет на том слое, до которого сложнее всего добраться. Дальше я обнаружила остатки от моего старого сознания, сломанные деревья и почерневшие лозы, которые лежали высохшими кучами мусора, словно после ядовитого тайфуна. Демон убивала все, чего касалась, похоже, даже не понимая этого. Я остановилась у основания сакуры, раньше уходившей высокой в небо, и заплакала по потерянному другу. — Однажды я восстановлю тут все, — пообещала я себе. — Я никогда не допущу, чтобы в моей душе было место запустения. И в следующий раз я найду способ предотвращать подобное. Я никогда до конца не понимала, что символизировали все эти деревья, цветы, белки и рыбы, но... это было чем-то ценным. Нечто, что стоило защищать, особенно от таких противников. И в следующий раз у меня будет защита для всего этого. Я снова нырнула — на этот раз в место тепла и темноты, озаренное светом далеких звезд. Мой пропавший аспект воина плавала там в пустоте, мирно спя. В ее объятиях спал тепло улыбающийся призрак с длинными розовыми волосами, который сильно походил на ту мою версию, которую создало дзюцу Наруто. Это был еще один шрам от встречи с демоном, или же наше слияние было куда менее полным, чем мне казалось? Если подумать, то я по большей части не ощущала того доброжелательного доверия, которое она тогда принесла в наше слияние. Я обняла их обоих и потянулась к своим чувствам, стараясь запустить временное слияние, которое иногда проводила с собой-воином. Однако вместо теплого слияния, которого я ожидала, возникло только странное ощущение, словно меня растягивают, или я пытаюсь поднять нечто слишком тяжелое. Похоже, что два аспекта одновременно — это мой предел, пока меня не наполняет чакра Наруто от его странной техники. Возможно, я могла бы поменяться местами с одной из них, но мои способности, вероятно, больше подходили ситуации, чем их. Однако меня беспокоило призрачное состояние второго образа. Я осторожно положила руки ей на голову и попыталась ее ощутить. В отличие от более прочных аспектов, у нее не было четкого массива воспоминаний, который я могла бы прочесть, но было нечто еще... ощущение присутствия, медиума, где могла бы быть личность. Я закрыла глаза и нырнула еще ниже, в чистые синие глубины, где было ее сознание. Там были проблески чакры, несколько обрывков мыслей и слабый блеск золота. Нить. Тонкая линия странной золотой чакры, которую я замечала и раньше, вела куда-то в неизведанные уголки сознания моего двойника. Ладно, борьба с моей тюрьмой пока что не работала. Может быть, это приведет к полезному озарению. Я следовала за нитью, казалось, уже в течение нескольких дней, пока синее свечение не угасло позади, и темнота не окружила меня. Но, в отличие от холодной тьмы моей тюрьмы, навевавшей клаустрофобию, эта была просто бесконечной пустотой ночного беззвездного неба. Кожей ощущался слабый ветер, и наконец я с трудом начала высматривать намеки на движение в бесконечной черноте. Потом я начала задаваться вопросом, что это вообще за место. Я все еще в собственном сознании, или же эта нить привела меня куда-то в сферу духов? Является ли это место обитаемым? А если является, то несет ли это для меня угрозу? В способности защитить себя от опасностей смертного мира я была уверена, а вот встреча с врагом на духовном плане могла пройти и не очень хорошо. Я сделала паузу, а потом снова поплыла в ночь, всматриваясь в темноту в попытках понять, что за ней. Там было нечто черное, спрятанное среди черного, и вскоре мои глаза заболели от усталости, но, по крайней мере, я уже смогла что-то различать. Я собралась с духом и подготовила трансформацию, чтобы сделать зрение острее... Тьма исчезла словно бы по щелчку пальцев, словно исчез некий блок, существование которого я даже не замечала. Формы, которые я видела ранее, летали и плавали вокруг меня, огромные абстрактные завихрения и волны энергии всех цветов радуги. Когда я всмотрелась в ближайший поток, то увидела, что это громадный набор печатей, миллионы и миллионы символов, выстроенных в настолько головокружительно сложном порядке, что даже целая нация мастеров печатей вряд ли бы смогла это повторить. А это был лишь один небольшой поток. Мелкие потоки сплетались вместе, создавая более крупные, которые тоже становились печатями, плавая в огромных массивах, что в свою очередь тоже были крошечными частями чего-то большего — растущей песнью возвышения, которая наполняла бесконечную пустоту вокруг меня назначением, смыслом, самим существованием. Крошечный осколок этого великого космического предназначения влился в меня через широко раскрытые глаза, заполнив мою душу шепотом мыслей, которые не мог бы выдержать ни один человеческий разум. Внезапно я услышала музыку, небесный хор света, чакры и более глубоких сил, которые я едва могла назвать. Сладкая агония звучала в моих венах, пока я понимала, что я тоже расту, словно шарик наполненный чем-то, для описания чего у меня не было слов. Боль росла, и я подумала, что вот-вот лопну, как тот же шарик. Внезапно ужаснувшись, я закрыла глаза и заткнула уши руками. Темнота вернулась, и я повисла в ней дрожащим шаром ужаса, пока боль не ослабла. Теперь, когда я поняла, что за ней, темнота ощущалась как хрупкая завеса, защищавшая меня от этого видения безумия. Я могла снова убрать ее простейшим движением, даже случайным, если не буду осторожна. И не была уверена, что переживу еще один такой взгляд. Наконец мои конечности перестали дрожать, и я осторожно открыла глаза — и только их. Спасительная темнота окружала меня, к счастью, тонкая нить, за которой я следовала, все еще была на месте. Но теперь она уже не была единственным источником света. Я осмотрела себя, обнаружив, что окутана слабым голубым ореолом. Испугавшись, я проверила чакру, убедившись, что не проецирую наружу достаточное количество энергии, чтобы сформировать видимую ауру. Однако она была, весьма четко видимая. Призрачный серпантин синего, пронизанный крошечными пятнышками золотого, закручивался вокруг моих тенкетсу, пульсируя в такт моему сердцебиению. И слабый поток золотого света тянулся из моей груди назад по тому пути, по какому я сюда пришла. Похоже, я только что приобрела какой-то вид чакрозрения. Это может стать полезным, если будет работать в реальном мире, но я не собиралась на это рассчитывать. Где бы не находилось это место, понятно, что обычные правила к нему неприменимы. В конце концов я вернулась обратно к нити, за которой следовала. В этот раз я позволила темноте оставаться черной и прижимала ее вуаль к себе крепче, когда формы за ней грозили снова стать видимыми. Нить тянулась все дальше и дальше, и, хотя я уже была уверена, что на другом конце найду свой пропавший аспект, я уже почти отчаялась добраться туда. Но уже когда я начала думать о том, чтобы повернуть назад, я внезапно ощутила, что меня тянет куда-то вверх. Потом нить начала светлеть, и показалась небольшая синяя искорка где-то вверху. Я ускорилась, желая, наконец, узнать, что там на другом конце. Искорка разрослась в голубой вихрь с оттенками других форм за ним. Я ощутила, как становлюсь все больше, двигаясь вверх, и улыбнулась, увидев знакомые снежинки шаблонов моих собственных мыслей и воспоминаний, развернувшихся передо мной. А потом я оказалась в горящем городе и на мгновение растерялась, не понимая, кто я и что здесь происходит. Я пошатнулась, и шиноби Песка в чуунинском жилете воспользовался этим, чтобы вогнать кунай мне в сердце. Это привлекло мое внимание. — Нет, не выйдет! — зарычала я. — Я не умру, пока не получу ответы на свои вопросы! Я вырвала кунай из груди, перерезала шиноби глотку, после чего трансформировалась, возвращаясь к здоровому состоянию. Спустя мгновение я стала выше на три дюйма и тяжелее на тридцать фунтов чистых мышц, а побледневшие четверо генинов, пытавшиеся окружить меня, попятились обратно. Один из них сложил печать развеивания гендзюцу, и я улыбнулась. — Это не иллюзия, детки, — сказала я им. — И, к счастью для вас, у меня нет времени на мелкую рыбешку. Я запрыгнула на вершину ближайшего здания и убедилась, что это нападение на Коноху. Джирайя сражался с гигантской трехголовой змеей на юге, в то время как на севере я могла видеть, как Шукаку отбивается от... дракона? Да. Дракона западного вида, черно-золотого цвета. Он был не меньше Шукаку и рвал того в водовороте клыков и когтей. Откуда, черт побери, взялся дракон? “Эй, ты это я! — воскликнул знакомый голос на задворках сознания. — Настоящая я, то есть. Но как ты попала сюда?” — Ты — это я, созданная Наруто, да? — улыбнулась я. — Да, я оригинал. Я заметила, что ты пропала, и пошла искать. Оказалось, что мы все еще как-то связаны. Но где мы? Ты же не хочешь сказать, что тоже теперь в петлях? “Нет, глупая, это петля Наруто”. Я была настолько поражена, что чуть не упала с крыши. — Вот черт! — воскликнула я. — Это странное путешествие привело меня в чью-то еще петлю? Это куда больше, чем я рассчитывала. Но как ты сюда попала? “Понятия не имею. Иногда, когда Наруто выполняет свою преобразующую штуку на старой Сакуре, я просыпаюсь здесь и могу помнить события из одной петли до следующей. По его словам, иногда у него получаюсь я, а иногда — старая версия с перемешанной памятью, и он сходит с ума в попытках понять почему. Есть идеи на этот счет?” Это был интересный вопрос, но прежде чем я задумалась над ним, какой-то придурок бросил в меня кунай с взрывчатой печатью. Я поймала оружие на лету чакронитями, обезвредила взрывпечать ловким ударом, после чего подожгла снова и метнула обратно. Крыша, откуда меня атаковали, с радующим душу треском рухнула. Разумеется, мой противник к тому времени уже ушел заменой, однако один из моих сюрикенов вонзился в него через миллисекунду после его появления в точке выхода. Кровь брызнула фонтаном, когда движущийся на сверхзвуковой скорости снаряд пробил сначала его броню, потом грудь, и в конце — здание позади него. Тут я заметила, что в этом теле у меня больше чакры, чем когда бы то ни было. Достаточно, чтобы разрушать города или двигать горы. И она быстро восстанавливалась, так что все потраченное мной уже восполнилось. “О, а ты хороша. Эм, моей частью плана было остановить этих парней и идти помогать Наруто искать Орочимару. Не хочешь помочь?” — Ха. Просто наблюдай! Я обратила внимание на битву вокруг нас, ощущая крошечные искры жизненной силы посреди зданий. Я не могла таким образом отличить друзей от врагов, но это не было проблемой. Обычно мне приходилось экономить энергию, сдерживая земляные техники, но с этим гейзером энергии, которым, вероятно, была чакра Наруто, поступать так было бы глупо. Мое внимание слилось с тяжелой чакрой земли и камней, и я одним жестом обрушила все здания в радиусе шести кварталов. Всех живых существ засосало под землю массовой версией Земляного Погребения, заточив каждого в отдельном кармане воздуха. Потом я сплела гендзюцу Дальнего Зрения, использовав его для просмотра получившихся могил. Нескольких гражданских и шиноби с протекторами Конохи я вернула на поверхность. А потом схлопнула остальные каверны. “Ты должна показать мне, как это делается, — взмолилась другая я. — У меня ушел бы час на то, чтобы справится с этой атакой”. — Конечно, — ответила я, снова разглядывая битву титанов на севере. — Так все же откуда взялся дракон? Она хихикнула. “Наруто стал действительно хорош во всех этих преобразующих техниках. Сначала он просто делал себя старше и сильнее, а потом понял, что можно не ограничиваться человеческой формой. Поэтому он начал отращивать когти и зубы, превращаясь в чудовищных лисов, гигантских животных и так далее, тем более, что использовать большие объемы чакры в большом теле легче. А потом он решил выяснить, во что самое крупное, прочное и жуткое может превратиться парень с прорвой чакры, и вот, что получилось”. Дракон в этот момент плюнул сгустком огня столь горячим, что на мгновение тот затмил солнце и мог бы меня ослепить, если бы я машинально не исцелила глаза. Когда зрение вернулось, от Шукаку не осталось ничего, кроме шипящей горы стекла. — Это Наруто? — неверяще спросила я. “В точку”, — самодовольно ответила она. — О, ками, — я выдохнула. — Я хочу от него детей! “И я тоже. Жаль, что ты добралась сюда к концу петли”. — Точно, — вдруг дошло до меня. — Техника барьера на арене уже развеялась, так что битва Орочимару и Хокаге закончилась. У нас мало времени. Сольешься со мной? Тебе нужны мои знания, а мне нужно понимать положение вещей. “Разумеется,“ — согласилась она, и мы слились. Спустя мгновение дезориентации я уже прыгала по крышам к своему мужчине. Я добралась до него, когда он уже вернулся в человеческий облик, выглядя усталым, но все еще имеющим достаточно чакры для небольшой войны. Он вряд ли мог меня не заметить, учитывая связь чакры со мной, так что я прыгнула прямо к нему и крепко обняла. Он поцеловал меня, и пару мгновений меня больше ничего не волновало. — Эй, а ты рано, — отметил он, наконец отстранившись. — Неужели в этот раз джонины Песка сцепились с кем-то еще? — Нет, просто я потрясающа, — поддразнила я его. — Джонины Песка сосут в битвах на высокоуровневых техниках, хотя еще помогло то, что у меня прямо сейчас в голове есть настоящая Сакура. С учетом твоей чакры я смогла прихлопнуть их всех одной рукой. — Сакура? — он испытующе посмотрел мне в глаза. — Ты серьезно? Это не шутка? — Это и правда я, партнер, — подтвердила я. — Но как? — спросил он, окончательно запутавшись. — Это ведь не начало петли. Хочешь сказать, ты нашла способ перемещаться между петлями? — Похоже, что да, — подтвердила я с самодовольной улыбкой. — Это было длинное сюрреалистичное путешествие, так что не уверена, что смогу привыкнуть к этому. Я даже не понимаю, что сделала, просто пыталась проследить связь между изначальной мной и твоей версией совершенной подружки. Знаешь, я думаю, что обе мои версии могут призывать друг друга, если немного постараться. — Сакура, это здорово! — Он снова поцеловал меня, и следующие несколько секунд я была занята тем, что старалась удержать себя от того, чтобы не разорвать на нем одежду и показать, как счастлива его видеть. Как я вообще могла что-либо делать рядом с ним, учитываю то либидо, которое он мне дал? О, точно. Я просто напрыгивала на него, когда желание становилось нестерпимым, и заставляла его упражняться в самоконтроле, когда нам нужно было быть продуктивней. Какая сибаритская жизнь. Может мне поменяться местами, а та версия пусть разбирается с демоном, хотя бы недолго? — Это только твоя способность или я тоже так могу, как думаешь? — с нетерпением спросил он. — Если моя трансформация тебя уже как-то является твоей частью, то, может, мы сможем доработать это полноценной техники призыва. Это убило все настроение. Я вздрогнула и отстранилась. — Это может быть не такой уж и хорошей идеей, — неохотно признала я. — Прямо сейчас не я управляю своим телом. Он выглядел таким удрученным, что я чуть не засмеялась. — Почему нет? Стоп, что значит — не ты? — Гм, видишь ли, оказалось, что шаринган на самом деле своего рода контракт призыва демона. И поэтому выращивать себе пару таких глаз не было хорошей идеей. Так что сейчас в моем теле моя демоническая версия, а я застряла в своем сознании, мы поспорили о добре, зле и смысле жизни, пытаясь убедить друг друга сдаться. Он уставился на меня. Моргнул. Моргнул еще раз. — Только ты такое можешь, Сакура. Я толкнула его в плечо. — Эй! Я этого не хотела! — Конечно же, нет, — вздохнул он. — Итак, демоническая версия тебя, да? И что она делает, пытается разрушить деревню или что-то наподобие? Я вдруг обнаружила, что оплавленная земля у нас под ногами весьма интересна. — Нет, она, гм, пытается убедить меня, что я буду счастливее, если позволю ей выиграть. Путем, м-м, развращения наших друзей разными веселыми и интересными способами. Полагаю, она хочет победить меня, а потом превратить всех куноичи, которые нам нравятся, в свой личный гарем. — А, вот как. А парней — нет? — непринужденно спросил он. — Нет, из парней ей нужен только ты. Но она, э-э, странная. Победи ее, и она будет следовать за тобой как бездомный котенок. — Ясно. Знаешь, так сложно будет меня убедить, что нам надо от нее избавиться, — шутливо сказал он. Я усмехнулась. — Полагаю, ты меня понял. Ладно, я сама с ней разберусь, так или иначе. Просто не хочу, чтобы ты был застан врасплох, если у нас будет общая петля. Уверена, что с ней не будет скучно, но она также еще и психопат. — Буду иметь в виду, — серьезно сказал он. — Просто помни, что я всегда рядом, если понадоблюсь. Он обнял меня, и на этот раз я не стала сдерживать себя. Мне нужно было знать, что я не одна. Что я любима. Что хоть где-то я могу расслабиться, снять защиту, зная, что я в безопасности. Ничто так не придает ощущения безопасности, как объятия человека, который может превратиться в дракона. * * * Я ощутила рывок внутри себя, когда петля закончилась. Наше временное слияние распалось, когда меня вытащило из петли Наруто и снова бросило в темноту. Ощущение быстрого движения, моя защита на мгновение исчезла, пока я инстинктивно пыталась сориентироваться. Я мельком снова увидела печати огромной сложности, пронесшиеся мимо. Потом меня швырнуло головой вниз к бурлящему водовороту из потоков печатей, и я уже мысленно приготовилась к удару... ... И очнулась в своей тюрьме из терний, в темноте собственного сознания. Я обмякла. На мгновение мне показалось, что я окажусь в своей старой кровати, но это было бы слишком просто. А потом поняла, что могу двигаться и снова открыла глаза, лихорадочно осматривая свою тюрьму. Раньше меня держало настолько плотно, что я даже шевельнуться не могла, а теперь оковы сдвинулись почти на дюйм. Однако, едва я начала их исследовать, лозы снова затвердели, становясь такими же жесткими, как и раньше. — Что за черт? Я ничего не делала со своей тюрьмой, и, похоже, моя тюремщица ничего не заметила. Взгляд на экран показал, что она целиком занята… хм… ого. Вот это да. "Целиком занята" — весьма точное определение. Ну и шлюха. Ну, во всяком случае она, вероятно, не заметила то, что я сделала. Тогда почему моя тюрьма ослабла, а теперь снова окрепла, если этого не делала демон? — Все, что я сделала, так это была не здесь некоторое время, — прошептала я себе. — Предположим, что часть моей чакры ушла со мной, и я не проявляла признаков активности... сколько? Дни? Недели? Немало, если демону успела надоесть Хината и она переключилась на других. Но почему это вообще повлияло... А потом до меня дошло. — Я идиотка, — проворчала я. — Это же ловушка-паразит. Она обращает мою же силу против меня, поэтому она и ослабла, когда я почти ушла отсюда. Но как так может быть? Такие штуки легко победить, ты просто перестаешь бороться, и они сами разваливаются. Если бы гендзюцу шарингана работали так, то все бы это знали. С трудом верится, что они обманули весь мир шиноби чем-то вроде этого... Я подумала еще немного и ахнула. — Вера. Если ты веришь, что ловушка-паразит неразрушима, то для тебя это так и будет. Что бы ты не пробовала, твоя чакра обернется против тебя, и все твои техники ничего не сделают. Именно это я и наблюдала. Должно быть что-то еще, некий трюк, который бы не давал работать стандартным методам противодействия и объяснял, почему я не вижу, как высасывается моя чакра. Но вряд ли это нечто сложное, потому что, едва только человек начинает считать гендзюцу шарингана неразрушимым, его веры должно быть уже достаточно, чтобы сделать это истинным. И, будучи столь же смертоносным, как другие силы шарингана, такое легко могло бы убить случайного мастера гендзюцу, который бы разобрался в этом. Вот это все может быть. Но вряд ли что-то еще. Желая подтвердить свою догадку я нырнула обратно в свою медитацию, сосредоточив внимание на удерживающей меня ловушке. Мой внутренний взор был теперь куда яснее, чем раньше, и я задумалась на мгновение, что еще принес мне опыт пребывания между петлями. Но я отодвинула все это на второй план. Черная чакра пульсировала в моей тюрьме как и раньше, но там должно было быть что-то еще. Иллюзия, через которую можно проникнуть, завеса, которую можно приподнять, другой уровень... Я провалилась в паутину злой силы, через пенящуюся поверхность и слои турбулентности ниже. Там была обычная человеческая чакра, слабые потоки, спрятанные под демонической скверной. Я коснулась одного и снова ощутила смутное страдание моих первых петель. Другим было мое отчаяние после побега от Саске, когда даже Тсунаде оказалась не в состоянии вылечить меня. Одиночество длинных петель, пока я не нашла другую себя, и снова, когда наличие только одного спутника начало надоедать. Я последовала вдоль нитей к их источнику, вполне уверенная, что это я сама. Темная сила, которую я считала столь непреодолимой, была привязана к моим собственным темным моментам, так или иначе она использовала мою память о прошлых страданиях, чтобы украсть у меня часть силы. Я надавила на свои оковы чуть сильнее, наблюдая, как конструкт высасывает мою чакру, чтобы противостоять мне. Да. Я была права. В основном именно моя же сила удерживала меня. Окрыленная, я начала перебирать свои техники противостояния гендзюцу. * * * — Привет? Алло? Простите, есть кто-нибудь? Мне нужно немного поговорить с вами. Голос отвлек меня, когда я как раз сдвинулась с мертвой точки, так что на секунду я ощутила раздражение. Потом я открыла глаза и поняла, что со мной говорит не моя тюремщица. Она была совершенством в миниатюре. Тонкая и изящная, с огромными голубыми глазами и длинной гривой медово-светлых волос, плавающих вокруг нее в виде золотого ореола. Ее платье было столь элегантным сочетанием лент, бантов и фантастической вышивки, что и жена дайме позавидовала бы; смелое, классное и вряд ли удобное для ношения без техники анимации одежды, которой она, похоже, пользовалась. Выражение лица у нее было деловитым, в одной руке она держала украшенный планшет из полупрозрачного кристалла. — О, хорошо, — сказала она с приветливой улыбкой. — Я боялась, что ты не проснешься. Я Астория, богиня третьего класса, стажер в службе системного администрирования. Мне очень жаль, что приходится тебя прерывать, но мне нужно задать тебе несколько вопросов, чтобы закончить отчет об инциденте. Я удивленно моргнула. — Богиня? Инцидент? Подожди, ты это не я! Можешь помочь мне? Пожалуйста? Я не хочу становиться демоном! — Тогда не становись, — твердо ответила она. — Мне жаль, но мой отдел не участвует в местных испытаниях и прочем. Я даже не знаю правил этого мира и определенно не хочу разрушить твои шансы. Но ты сильнее, чем я была в твоем возрасте, и, насколько я знаю, местные ками должны болеть за тебя, так что уверена, что ты справишься. Теперь, согласно лог-файлам, ты недавно выходила из смертного мира-песочницы, чтобы нанести визит в другой. Поскольку у тебя нет транспортной среды, это означает, что ты подвергалась в пути воздействию пространства процессов мультиверсума, а это довольно опасно для всех, кроме системных администраторов. У тебя были проблемы? — Пространство процессов? — беззвучно повторила я, немного ошеломленная идеей, что меня навестила настоящая ками. А потом до меня дошло. — Ох, да. Да, это было... гм... неописуемо. Но, думаю, я вовремя прекратила смотреть. Она чуть не выронила ручку. — Ты видела? О, дорогая, это не хорошо. Могут быть побочные эффекты. Ты же ничего не слышала, да? — Слышала, — призналась я. — Хор... Я почти могу вспомнить слова. Э-э, какие побочные эффекты? Она порхала вокруг меня, нервно заламывая руки. — Ах, боже мой, боже мой. Самые разные. Повреждения личности, преждевременные проявления, внезапная потеря смертности. Зависит от тех частей, что ты видела. Ты меня понимаешь? Последнее предложение было спето на языке столь красивом, что он вызвал слезы у меня на глазах. Я поняла, что это тот же язык, что и в ранее слышанной мной космической симфонии, и его звук снова вызвал тот же хор в моей голове. Я инстинктивно знала, что это была лишь малая часть чего-то большего, но она резонировала с чем-то во мне. Сакура-демон знала другую часть той же песни... — Да, я... — нет, неправильно. Это были просто слова. Моя голова кружилась, но в конце концов фрагменты слились воедино. “Я понимаю тебя, Астория”, — неуверенно пропела я. Но там, где ее песня парила на крыльях благодати, моя шаталась, как пьяный матрос. Не было чего-то жизненно важного. Астория метнулась обратно ко мне и одарила сочувствующим взглядом. — Ох. Это все запутывает. Скажи, пожалуйста, ты помнишь свое имя? — Сакура, — ответила я и нахмурилась. Та часть меня, которая поняла песню Астории, говорила мне, что так не совсем правильно. Я не являлась колебаниями, проходящими через воздух. Я была... чем-то еще, чем-то отличным от просто "человека", "девушки" или "куноичи". Первая нота была возникла на моих губах едва ли не сама по себе, и я пропела. “Сакура”. Нежный цветок и крепкое дерево. Танцующее пламя и неизменная земля. Страсть и расчет. Ловкая элегантность и грубая сила. Эфемерная вечная, калейдоскоп автореферентных противоречий, простирающийся до самых дальних уголков вселенной, но замыкающийся только на себе. Астория с облегчением улыбнулась. — Хорошо. Ты заставила меня немного поволноваться, но пока ты можешь назвать свое имя, с тобой все в порядке. Просто помни, что у тебя был определенный кризис личности, так что не делай никаких серьезных изменений в ней, пока полностью не восстановишься. Теперь ты можешь это подписать... ой, верно, полагаю, не можешь. Пропади оно пропадом, как я отошлю свой отчет об инциденте без твоей подписи? Если не будет заверенной подписи, то мне придется снова выслушивать лекцию от Скульд-сама, но я же не могу ждать здесь до тех пор, пока ты не закончишь. У меня и так слишком много подобных незакрытых заявок. Она закусила губу, и я вдруг поняла, насколько молодой она выглядит. Может быть "богиня третьего класса" у ками все равно что генин у нас? Похоже, что так. Но если она настолько неопытна, то это может стать для меня еще одной возможностью. — Думаю, я могу помочь, если ты не возражаешь оказать мне услугу, — нерешительно предложила я. — Правда? — с надеждой спросил она. — Было бы здорово. Предполагается, что я закрою все эти отчеты меньше чем за день, но постоянно всплывают странные случаи, которые требуют просто вечность, чтобы в них разобраться. Я могла бы использовать такое быстрое разрешение заявки, чтобы выправить среднее положение дел. Но я только стажер, так что не уверена, что могу для тебя что-то сделать. Все, что я реально могу, так это просмотреть записи и файлы отчетов. — Этого, может, и хватит, — успокоила я ее. — Видишь ли, я сейчас нахожусь в петле времени, так что, думаю, мы можем обмануть систему. Просто дай мне способ связаться с тобой, и, как только освобожусь, я просто вызову тебя в начале следующей петли. Ха, может так выйти, что это будет еще раньше той даты, что стоит у тебя в самом отчете. — Временная петля? — она ошеломленно посмотрела на меня. — Ничего себе, понятно тогда, почему этот мир так странно ощущается. Но ты права, наше приложение, отслеживающее производительность, использует местное время, а не системное. Эй, это и вправда может сэкономить мне целую неделю! Спасибо, Сакура, я правда буду у тебя в долгу. Итак, что за услугу ты хочешь? — Хочу знать, что стало причиной петли, — ответила я. — И, что еще более важно, как ее остановить. — Ох, да, я могу это сделать! Заклинание, чтобы сотворить такое, должно быть весьма значительным, возможно даже Высшей Силой. А это значит, что на нем будет огромное красное оповещение, чтобы никто случайно не влез, а к таким оповещениям всегда прикреплены фоновые файлы. Договорились, Сакура. Вот, я оставлю тебе свою визитку. Она выхватила из ниоткуда светящийся прямоугольник и ловко потянулась через тернии, поместив его мне за ухо. — Набери, как будешь готова, и я перемещусь к тебе, чтобы все урегулировать. Удачи в испытании на вознесение! Она сделала шаг назад и исчезла во вспышке золотого света. — Подожди, что? Что еще за испытание на вознесение? Но она уже ушла. Я немного подумала в темноте и усмехнулась. — Решила, что я, как и она, какой-то ками-стажер, что ли? — я засмеялась. — Ну и ладно. Хотя я сомневаюсь, что они принимают психованных ниндзя-полудемонов в свою школу ками. Потом я задумчиво нахмурилась. — Если во вселенной на одной стороне есть ками, а на другой демоны, и обе стороны слишком большие, чтобы отслеживать всех своих людей, и их конфликт весьма умеренный, раз она не бросилась сразу же в сражение с моим демоном… Могу поспорить, что у них в духовном мире тоже есть свои шиноби. Интересно, как устроиться к ним на работу? Это была стоящая обдумывания мысль, учитывая, что я когда-нибудь умру по-настоящему. Но пока у меня были более актуальные проблемы. Поэтому я снова сосредоточилась, возвращаясь к моим догадкам о том, как на самом деле работает способность тюрьмы кормиться моими прошлыми страданиями.