Mr. Deus Ex Machina

      В этот день темнело рано. Рано даже для зимы — как-никак, зимнее солнцестояние, самый короткий день в году. Никто даже не думал, что зима наступит: после падения Древних климат будто сошёл с ума. Зима запоздала, но теперь навёрстывала упущенное, щедро засыпая снегом лес и немаленький трактир посреди него. Для любого другого заведения в такой глуши наступили бы не лучшие времена: по такой погоде никто сюда не доберётся и не заплатит звонкой монетой.       Но тут царило постоянное оживление. Воины и маги, некогда сражавшиеся за Древних, готовились к празднику. Очередной год ушёл в прошлое. Год, насыщенный событиями. Год, за который многое изменилось. Но кое-что осталось неизменным: в трактире Мангикса всё ещё жили многие из уже-не-Светлых и уже-не-Тёмных. И сейчас они готовились к празднику.       В зале стояла ёлка, которую наряжали всем, что попадалось под руку. Так, Траксес недосчиталась пары стрел, на верхушке оказался шлем Дейвиона, а Жарвакко едва успел перепрятать свою коллекцию черепов. Потом ещё долго вытаскивали из ветвей припрятанные «сюрпризы» братьев-минёров. Те уже второй день пропадали в лесу, возвращаясь только для того, чтобы пообедать. Они готовили какой-то особенный фейерверк. Оставалось лишь надеяться, что сильных разрушений не будет.       В трактире властвовала предпраздничная эйфория, которой поддались все. Даже те, кому обычно такие праздники были безразличны. Приближающееся Холодрыжество, в кои-то веки обещавшее пройти без жестокой резни, не могло не поднять настроение тем, для кого оная не была смыслом жизни. Или всё же могло?       Лиралей сидела на кровати в своей комнате и смотрела в окно. Довольно быстро темнело, и девушка сидела в полумраке, освещаемая лишь огнём камина. Снизу доносились отголоски балагана, в который превратилась подготовка к грядущему празднику. В другое время она бы с удовольствием присоединилась бы к этой безумной атмосфере. Но сейчас не было настроения.       Она пыталась убедить себя, что всё дело в самом коротком дне года, но тщетно. Стоило закрыть глаза, и появлялась она, без кого не хотелось встречать ту самую ночь, когда один год сменяется другим. Но после финальной битвы она исчезла. Да и сама Лира должна была на какое-то время исчезнуть: на горизонте замаячили старые недоброжелатели, долго ждавшие возможности поквитаться за старые мелкие грешки. А по возвращении… ничего.       Мортред недолюбливали практически все. Сложно нормально относиться к человеку, который может завтра всадить тебе нож в спину просто потому, что такова воля какого-то оракула. Конечно, ассасин признавалась когда-то, что хочет порвать с прошлым, но можно ли ей верить? Может ли Мортред покинуть Орден Вуали иным способом, кроме старого и не очень доброго «вперёд ногами»?       — А может, ты мертва… — прошептала лучница, подходя к окну и касаясь лбом холодного стекла.       В окне отразилось её невесёлое лицо и — едва заметно — комната. Лира любила представлять, как открывается дверь, а на пороге стоит она. Сердце замирало каждый раз, когда поворачивалась ручка двери.       — Нет, вряд ли. Ты жива. Может быть, тебе стёрли память и однажды ты убьёшь меня. А может, и вправду, пытаешься покончить со своими «сёстрами»… — она любила поговорить вслух. Даже Ветер порой беспокоился из-за этого.       Отойдя от окна, девушка принялась мерять комнату шагами. Каждый раз у неё получался один и тот же результат, который почти сразу вылетал из головы за ненадобностью. Хоть какое-то развлечение.       — Наверное, это очень глупо… Влюбиться в того, кто пытался убить тебя, причём взаимно, — она грустно усмехнулась. — Глупее только, если это она.       Поток мыслей был прерван шорохом в дымоходе. Старые рефлексы никуда не делись, и через пару мгновений Лира уже стояла на одном колене у противоположной стены, натягивая тетиву. Ветер почему-то не сильно беспокоился. Шорох повторился. Потом в камин рухнуло что-то большое, мигом погасившее огонь и поднявшего облако сажи. Грохот падения почти заглушил несколько ругательств, изданных упавшим предметом.       — Ох, я недостаточно стар для такого дерь… ай! — упавший, оказавшийся кем-то человекоподобным, стукнулся головой при попытке встать и на четвереньках выполз из камина, после чего осторожно распрямился и стряхнул сажу с одежды. Он был одет в красную шубу и красную шапку с белым помпончиком. К одной из ног, обутых в чёрные сапоги, была привязана верёвка, уходящая в дымоход. Дополняла странный образ длинная белая борода, закрывающая большую часть лица.       — Ты кто? — Лира не опускала лук. Незваный гость даже не обратил внимания на направленную на него стрелу. Лишь сунул руку за пазуху и вытащил свёрнутый лист бумаги, перевязанный ярко-красной лентой.       — Я — Дед Мороз, подарок принёс! — излишне пафосным голосом произнёс незнакомец. Голос у него был подозрительно молодым для человека с бородой. Опасным он не выглядел, скорее наоборот — нелепым. Конечно, внешность может быть обманчивой, но Ветер не считал его враждебным. А Ветру Лиралей привыкла доверять, поэтому лук вернулся на место.       — Рано для подарков, — осторожно произнесла она. — Ещё только зимнее солнцестояние.       — Знаю я, — отмахнулся Дед Мороз, уже не пытаясь изображать из себя великого мудреца. — Но вон там, — он ткнул пальцем куда-то вверх, где Лира увидела только потолок, — меня попросили кое-что тебе передать. Причём обязательно сегодня.       Он протянул девушке лист бумаги. Вполне обычный размер, на таком могло быть как завещание, так и карта сокровищ. Рыжая лучница приняла дар и коротко кивнула.       — А что там? — она не решилась сразу развязывать ленту.       — Я не знаю, не читал. Но, скажу тебе, достать эту бумажку было непросто. Хозяйка берегла её как зеницу ока, но чего не сделаешь ради праздника… — Дед Мороз наклонился и взялся за верёвку. — Счастливого… этого, как его… в общем, с наступающим!       С этими словами странный человек трижды дёрнул за верёвку. Та практически сразу натянулась и уволокла гостя за ногу в дымоход. При этом дед Мороз растянулся во весь рост и потерял шапку. Из камина вновь донеслась брань. Потом оттуда высунулась рука. Подобрав шапку, Лиралей отдала её. Рука вцепилась в предмет одежды и втянулась в дымоход. Снова шорох и тишина.       Рейнджер ветра развязала ленточку и развернула бумагу. Таинственные слова о хозяйке этого предмета не давали покоя. Не сразу собравшись с мыслями, Лира пробежалась взглядом по первой строчке. Помотала головой. Прочитала ещё раз. Сердце пропустило пару ударов, а потом заколотилось как бешеное.       Не знаю, зачем пишу это. Всё равно ты никогда не прочитаешь. Хотя бы потому что я никогда не передам тебе это письмо, как и многие другие. Я знаю, меня тут не любят, и вряд ли это отношение поменяется.       Помнишь, как мы преследовали друг друга на полях другого мира? Твой жетон был единственным, которого мне не хватало. Это всего лишь увлечение. Надо чем-то заниматься, чтобы не сойти с ума от этой бесконечной войны. Может, это была не лучшая идея, но из меня с детства делали убийцу без имени. Возможно, у меня его никогда не было. Возможно, это имя я придумала сама. Возможно, я — дефект, которому хватило ума скрыть свою дефективность. Впрочем, это всё в прошлом. Ордена Вуали больше нет и, надеюсь, не будет.       Если честно, я немного завидую тебе. Ты можешь подружиться с кем угодно, кроме самых сумасшедших. Твоя жизнь — это больше, чем череда смертей. Даже за моим жетоном ты охотилась ради самого процесса, не правда ли? И меня в это втянула…       Сколько раз мы могли друг друга убить? Много, пожалуй. Но это стало бы концом нашей игры. А я этого не хотела. И не потому, что мне понравился процесс охоты — мне он всегда нравился. Я догадываюсь, в чём истинная причина, и от этого становится только хуже.       Иногда я прихожу на берег реки — туда, где мы впервые встретились после возвращения оттуда. Я иногда возвращаюсь и представляю, как говорю всё, что хотела сказать ещё тогда. Кто знает, может, мы увидимся. Но я вряд ли смогу сказать всё, о чём думаю. Не хочу увидеть твою удаляющуюся спину. Но и держать всё это невероятно тяжело. Наверное, мне стоит уйти подальше. Куда-нибудь за западное море, в неизведанные земли. Там хорошие воины на вес золота. Может, со временем всё пройдёт.       Но прежде я побуду рядом. Приду на берег реки, на то самое место, и буду стоять там, пока не стемнеет. А потом уйду. Возможно, навсегда…

М.

      Лира бросила взгляд в окно. Стало ещё темнее. Время стремительно убегало. Кое-как натянув зимнюю одежду, она выскочила в коридор и понеслась к лестнице, подгоняемая открывающим ей двери ветром.       — Куда ты? — спросила Аюшта, которую едва не стукнуло резко распахнувшейся дверью. Лиралей даже не слышала этого. Она не слышала даже того, что говорил ей Ветер. Вернее, не слушала. С каждым мигом становилось всё темнее…       Мортред стояла на самом краю — там, где заснеженный берег переходил в покрытую льдом реку. Правая рука крепко держала рукоять глефы. Пальцы левой сжималась в кулак и разжималась — просто для того, чтобы не замёрзнуть окончательно. Холод пробирал почти до костей, но убийца не обращала внимания. Ей приходилось выдерживать и не такое.       В голове проносились воспоминания. Те самые, что привели её сюда. В последний раз. Бои в лесах Арены Древних, схватки на улицах городов, которых здесь никогда не было, и на оружии, которое тут появится в лучшем случае через сотни лет, финальная битва, её личная охота на Орден Вуали. Она едва выжила, но сделала это — уничтожила своих «сестёр» и оракула. Уничтожила всё, что относилось к ордену. Теперь это просто легенда.       Только свобода мало что ей дала. И дело не в том, что она была всего лишь убийцей. Мортред не могла понять, как рыжеволосая девчонка могла стать для неё всем. И признаться в этом она тоже не могла — боялась услышать её отказ и, возможно, насмешки.       Иногда она писала письма. Это немного успокаивало, но всё равно девушка понимала, что никогда не передаст их получателю. Хотя… раз уж она собиралась уходить, то можно было бы и рискнуть. Прокрасться, оставить их на столе и исчезнуть навсегда. Все, кроме последнего. Оно куда-то исчезло, да и сама убийца, утонувшая в омуте эмоций, не была уверена в том, существовало ли оно вообще.       Окончательно стемнело. Самый короткий день года закончился и наступила самая долгая ночь. А значит, пора было прощаться со знакомыми местами. Мортред отступила от реки и окинула взглядом ледяную поверхность. Стало ещё холоднее, но её это не слишком волновало.       Чужое присутствие она ощутила сразу. Резко развернувшись, убийца покрепче сжала оружие… чтобы опустить его. Даже сквозь темноту сложно было не заметить знакомый зелёный плащ и развевающиеся на зимнем ветру волосы… ну, и тот факт, что фигурка неслась по глубокому снегу, не проваливаясь.       — Подожди! — донеслось до неё. Мортред пожала плечами. Она не спешила уходить. Всегда можно телепортироваться, как только речь зайдёт о прощании.       Лучница замерла в паре шагов от неё. Ветер, терзавший убийцу, тут же стих. После финальной битвы они ни разу не виделись и теперь, жадно разглядывая друг друга, чтобы убедиться, что ничего не изменилось. Только печали в глазах обеих стало чуточку больше.       — Мортред, я… я прочитала, — Лира помахала свёрнутым листом бумаги. Убийца сразу догадалась, что там. Шаг назад, в сторону реки. Глаза принялись искать кого-нибудь, к кому можно телепортироваться.       — Лиралей, я… — договорить не удалось. Лучница стремительно приблизилась и обняла её.       — Не уходи, прошу… — Лира принялась покрывать её лицо беспорядочными поцелуями. — Мортред, я тебя люблю, только останься! Я… я не могу без тебя!       Убийца стояла как истукан, не шевелясь. Глефа упала в снег. Она не могла заставить себя поверить в то, что сейчас происходит. Девушка осторожно обняла лучницу, уткнувшуюся носом в её шею. Дыхание Лиралей на морозе казалось горячим.       — Ты… ты совсем холодная! — лучница сорвала с себя шарф и намотала на шею Мортред. — Ты с ума сошла…       — Сошла, — негромко ответила убийца и осторожно поцеловала её в губы.       Лира, закрыв глаза, ответила. Они крепко прижимались друг к другу — две души, так долго пытавшиеся обрести друг друга.       Штык вновь посмотрел в подзорную трубу. Фальшивая борода висела на ближайшей ёлочке, шапка была надета набекрень. Сам он сидел на скале на безопасном (как он надеялся) расстоянии и наблюдал. Невооружённым глазом девушки казались совсем крохотными, а теперь их вообще можно было принять за одного человека.       — Посмотри, — он передал трубу кому-то за своей спиной. — Разве это не прекрасно?       Собеседница молча приняла инструмент и посмотрела. Она казалась гигантом — в основном потому, что небесно-голубая шуба и валенки были надеты поверх стальной брони.       — Ты знаешь, как я к этому отношусь. Но… — она вернула подзорную трубу бывшему сталкеру. — В этом что-то есть. Наверное, они счастливы.       — Потому-то меня и попросили это сделать. Думаешь, там, — палец в красной перчатке ткнул в небо, — от нас бы потребовали какую-нибудь гадость?       Ответом было лишь покачивание головы. Штык медленно встал и убрал подзорную трубу в заплечный мешок. Он был доволен проделанной работой.       — И как называется то, что мы делаем? — спросила «Снегурочка». — Причём не в первый раз делаем, просто раньше нам не приходилось переходить в другие миры.       — «Бог из машины». Будь мы героями рассказа, автора бы уже обругали, — человек, которому за свою жизнь довелось делать и более нелепые вещи, чем эта игра в Деда Мороза, потянулся.       — Как скажешь. Идём, нас наверняка уже заждались.       — Идём, — Штык улыбнулся. Его где-то ждали. И это грело душу «Бога из машины».