Чужая

Я шла по пляжу, чувствуя ногами разгоряченный песок. Вокруг слышались крики чаек и шум прибоя. Солнечный свет заливал все пространство, привлекая меня к себе. Мое тело продолжало упорно двигаться навстречу прекрасному свечению над гладью воды. Оно все дальше и дальше заходило в океан. Когда вода начала доставать до кончика носа, я, наконец, очнулась. Пытаясь сопротивляться, мое тело только больше погружалось под воду, прикрывая доступ кислорода. Я чувствовала, как что-то давит на мою голову, и резко раскрыла глаза. Мои легкие не могли сделать и вдоха, а на лице лежала подушка, которой кто-то упорно пытался меня задушить. Пытаясь хоть как-то освободиться, я сделала только хуже — мой душитель стал напирать сильнее. И, когда мое сознание уже попрощалось со всеми дорогими и любимыми людьми, меня спасают. Да, банальненько. В голову резко ударяет кислород, из-за поступления которого она начинает очень сильно болеть. — Эмбер, что ты творишь? — где-то рядом послышался негодующий голос. Чуть позже я узнала Дану, которая подлетела ко мне и пыталась про что-то расспросить. Единственное, за что мог ухватиться мой мозг, так это фамилия, вылетевшая из уст девушки. Неужели, Рейчел хотела меня убить? Слишком тупо для нее. В моей комнате загорается яркий свет, и блондинку выводят из помещения. Я успеваю краем глаза заметить ее испуганное выражение лица. Интересно, она испугалась, что моя жизнь может оборваться, или, что ей будет грозить срок за такой проступок? — Макс, — Уорд машет перед моими глазами рукой, — как ты? Улавливаю лицо девушки своим расфокусированным взглядом и киваю головой. Замечаю, как уголки ее губ приподнимаются, а сама она облегченно выдыхает. Ее присутствие меня успокаивает, поэтому я понемногу начинаю отключаться. Блондинка улавливает это и помогает вновь улечься на кровать. После, удостоверившись, что мне ничего не грозит, светловолосая покидает мою комнату, попутно выключая свет. Спасибо, Дана, теперь ты новый Блэквеллский ниндзя. После этого я вновь пытаюсь уснуть, но идиллию разрушает некто, вошедший в мою обитель. Матрас прогибается под тяжестью второго тела, а по шее пробегают мурашки от тяжелого дыхания Прайс. Медленно разворачиваясь к девушке, я чувствую ее руку на своей талии. Обеспокоенные голубые глаза разглядывают мое лицо, пока мои ладони ложатся на щеки синевласки. — Я знала, что ты скоро появишься, — провожу большим пальцем по скуле, чувствуя, как по ней скатывается слеза. Наконец, замечаю, что Хло плакала. Она закрывает глаза, прижимая меня к себе. Ее тяжелый вздох, как ничто другое, указывает на искреннее переживание. — Я не могла не появиться, — ее голос слегка подрагивает из-за сдержанных слез. Руки полностью обвивают мое тело, а я утыкаюсь в ее грудь, ощущая, как медленно восстанавливается дыхание Хлои. Утро наступает очень быстро, заливая солнечным светом всю комнату. Почувствовав прыгающих по моим веснушкам солнечных зайчиков, раскрываю глаза. Мое синеволосое чудо еще посапывало в теперь уже моих объятиях, которые я прерываю, дабы подняться с постели. Схватив принадлежности для душа, выскальзываю из помещения, направляясь в душевую. В одной из кабинок уже моется другая девушка, поэтому я пристраиваюсь через две от нее. Ну, напор воды так устроен. Кидаю неизвестной тихое «привет» и приступаю к процедурам. Спустя минуты две, девушка, коей оказалась Брук, приветствует меня и удаляется. Я неспешно заканчиваю с утренним душем и, вылезая из кабинки, захожу в нее обратно. — Макс, прошу, выслушай меня, — Эмбер не двигалась и послушно стояла около входа. Вот вылезу сейчас из-за занавески, а она меня ломом каким-нибудь огреет, потом и поминай, как звали. На свой страх и риск выхожу из прикрытия, прижимая руки к груди. В руках у блондинки была лишь огромная спортивная сумка. Неужели, она будет бить меня ею. — Я не собираюсь причинить тебе вред, — словно услышав мои мысли, говорит девушка. — Ну, да, ты все делаешь для моего блага, — огрызнулась я. — Даже душишь чисто из дружеских побуждений. Ох, сколько ж во мне храбрости. Откуда только такая бесстрашная взялась? А вот сейчас она замахнется ручкой, и ты уже штанишки намочила. Но девушка ничего не делает, опечалено опуская голову, впиваясь взглядом в пол. — Просто скажи, какого хрена ты это сделала, и разойдемся, — дамы и господа, бог дипломатии — Максин Колфилд, чтоб тебя. — Я… — девушка заикается, сжимая в своих руках ремешки сумки. — Я была пьяна, Макс. Совершенно не соображала, что творила. Я бы никогда не навредила тебе, будучи в трезвом уме. Если сможешь, прости меня, когда-нибудь. Ее голос затихает, когда мое зрение улавливает падающие на пол слезы девушки. Мне становится жалко ее, но простить нельзя. Вдруг она вновь напьется, а меня на следующий день вперед ногами вынесут. Извините, но я не соглашаюсь на такие условия. — Я, может, когда-нибудь прощу, но больше не желаю тебя видеть, Рейчел, — мой сухой голос режет слух даже мне. — Ты была моим другом, моей опорой. Предательство я не прощаю, — девушка встрепенулась, желая что-то сказать. – Да, знаю, что Прайс получала мое прощение не раз. Но она моя. Не просто девушка или родственная душа, Хлоя часть меня. Она роднее и важнее всего для меня. Поэтому, можешь даже ничего не говорить о ней. Этот вопрос закрыт. Эмбер не решается что-то еще сказать, лишь согласно кивает головой. Она тихо шепчет нечто похожее на «прощай» и выходит из душевой. Я еще около минуты стою в раздумьях, пока в помещение не влетают Дана и Джульетт. — Утречко, Макс, — обнимают меня девушки, и Уотсон убегает в одну из кабинок. — Как ты себя чувствуешь? — Все хорошо, — обнимаю ее и отодвигаюсь. — Можешь не беспокоиться, Данс. Услышав свое прозвище, которое я приметила в дневнике, девушка вновь обнимает меня, позже все-таки залезая в душевую. Кинув короткое «увидимся», выдвигаюсь обратно к Прайс. Хло продолжала лежать на кровати, смотря в потолок. — Ты собираешься вставать сегодня? — я ложусь рядом с ней, поглаживая ее волосы. Обняв меня одной рукой, синевласка расплывается в улыбке. — Еще подумаю, — мурлыкает Хлоя, целуя меня в щечку. — Ты попрощалась с ней? Я на секунду замолчала. Мне не хотелось так распрощаться с Эмбер. Все-таки, она была не плохой подругой для здешней Макс, помогала и поддерживала ее. Но теперь карты легли так, не могла я ответить на ее чувства. — Да, попрощалась, — отвечаю на вопрос, разворачиваясь полностью к девушке. — Теперь остались только я и ты. Прайс довольно улыбнулась, утыкаясь мне в шею своим носиком. — Только ты и я, — ее блаженный шепот, и нежный поцелуй на моей шее.