Ты очень похожа на свою мать

Девушка спотыкается о небольшой камень и падает. Быстро, резко. На землю. Пальцы впиваются в чуть жёлтую траву, разрывая зараженную пожухлую зелень. Как можно было так облажаться перед НИМ? — Дочь, ты не ушиблась? — слышится голос позади, и в его нотках ощущается и лёгкий смех, и лёгкий страх. Но единственное, чего было много — нежность и необыкновенная любовь, какую можно испытывать лишь к своему маленькому ребенку. Она поворачивает голову и видит его изъеденное морщинами лицо. Он улыбался. Улыбался так же, как когда его милая дочь явилась на свет. Тут не было необходимости вставлять пару эпичных фраз, на подобие «что предзнаменовало великий переворот для Пустошей» или что-то такое. Это был обычный ребенок. Такой же, каковых много. Он улыбался так же, хотя в его темные волосы уже давно пробралась седина. Глаза те же. Девушка смотрит в них и понимает, как живо сейчас ощущает себя той маленькой малышкой, которая когда-то давно просилась к этому мужчине на руки. — Да, папа, все нормально. Она встает с земли, чуть краснея, и не может перестать смотреть на своего родителя. Это ее отец. Живой. НАСТОЯЩИЙ. Перед ней. Гордая осанка, будто орел в степях. Или на Пустошах. Мужчина прокашлялся в кулак и посмотрел в сторону, оценивая просторы на опасность. Нигде не было ни рейдеров, ни зверья, ни мутантов? Даже роботов? Волшебно. Редко для этих мест. Девушка тихо усмехнулась, замечая, как они неподобающе тратят время. — Ты что-то там говорил про проект «Чистота»? — решила та напомнить любимому отцу об их заботе. Вода. Чистая вода абсолютно для всех. Невероятно. Ну просто невероятно! Мужчина переводит взгляд на дочь и тоже усмехается. Пауза. Вновь слышится хриплое «ха-ха». Он находил это всё весьма забавным. — Да, что-то я немного задумался, — успокоившись, ответил тот, и, вместе с дочерью, медленно пошел вперед, где виднелись жёлтые просторы, серые, давно заброшенные и разрушенные строения, камни и светлое небо. Дома такие маленькие, будто бы объемные пятна на земле и траве, и камнях. Всеми покинутые — им некого было более защищать от жестокого неба, от промозглого ветра. Шли отец и дочь на расстоянии друг от друга. Царило молчание, и некоторое время никто не смел его нарушать. Он — в своих мыслях, она — в своих. Где-то вдалеке заслышался лай одичавших собак. Где-то вдалеке прорезались сквозь тишину звуки выстрелов. Но очень далеко. Не тут. — Пап, над чем ты задумался тогда? — теперь тишина прекратилась и здесь. Тишина, прерываемая лишь звуками шагов. Не останавливаясь, он ответил: «Над тем, как ты похожа на свою мать». На его лице вновь появилась улыбка, хоть и глаза наполнились тихой печалью и грустью. Лай собак и звуки залпов стихли.