Тараканы любят пиво

Сатоши не был согласен с людьми, утверждающими, что жизнь хикикомори — не жизнь вовсе, и считал безумцами не себя, а их, постоянно создающих себе лишние проблемы вылазками в свет и мечущихся по всему миру, чтобы их решить. А ведь можно уладить свою жизнь в пределах квартиры. Но люди считают жизнь без проблем слишком скучной и неполноценной. Сатоши был одним из немногих, кто познал ее прелесть и научился удовлетворять свои потребности, не выходя из квартиры. Самые разные потребности. Самыми разными способами. Когда-то люди приручили собак, свиней, лошадей и других животных, чтобы использовать их в своих целях и с их помощью выживать в этом жестоком мире. Люди по сей день разводят их и не считают их мерзкими, даже называют своими друзьями. Сатоши тоже приручил кое-кого и начал относиться к своим новым друзьям с не меньшей нежностью и любовью, чем относился охотник к своему верному псу. В пределах его квартиры они были единственными животными, которых он мог содержать и на чью помощь мог рассчитывать. Его не пугала их компания, он снисходительно относился к жадности и корыстности своих усатых друзей. Да, они использовали его. Но ведь он тоже использовал их. И подобная связь была надежнее даже самых прочных уз человеческой любви, которые однажды все равно разрывались. К своим маленьким верным сожителям Сатоши относился лучше, чем к лицемерным, ветреным, нерациональным сородичам, которые за двадцать лет причинили ему слишком много боли, чем и вынудили закрыться у себя дома. У Сатоши дома было много мусора, недоеденных продуктов, крошек. Он постоянно что-то проливал, что-то пачкал, что-то где-то забывал и почти никогда не убирался. Поначалу ему было лень, а потом он стал извлекать пользу из своего извечного бардака. Когда появились тараканы. Они кормились за счет невнимательности и неопрятности Сатоши, быстро плодились, а парень был рад присутствию в его доме других живых существ, таких тихих, безобидных, мило шевелящих усиками. Он очень быстро к ним привязался. И так же быстро придумал, как их использовать. И его идея не казалась ему абсурдной, то, что он делал, он не считал аморальным и омерзительным. Он просто научился получать удовольствие, не имея под рукой ничего, что радовало других людей. Он сильно отличался от них и не считал это своим минусом. Другие люди были противными, ненавидели даже себе подобных. А Сатоши научился любить то, что они презирали, и жил вполне себе счастливо. Сатоши не пил. Но его сестра, снабжающая его едой, считала иначе, потому как Сатоши всегда заставлял ее приносить как можно больше пива. Какого-нибудь хлеба и хотя бы несколько бутылок пива в неделю. Сестра была одной из тех, кто осуждал его, но не могла позволить брату умереть среди груды мусора от голода. Она умоляла его бросить пить, привести себя и свою квартиру в порядок, выйти на улицу и начать жить нормально. Она думала, что он спился. Сатоши не пил. И он был счастлив. А то, что думала о нем сестра, было не так ужасно, как правда. Вернее, правда ничуть не пугала Сатоши, но шокировала бы сестру, и та точно от него отвернулась бы. Пиво любили тараканы. И парень пользовался этим, чтобы развлекаться. Ясное дело, у него не могло быть никаких девушек. Сатоши и не помнил, когда в последний раз видел живую девушку, с которой не был связан кровными узами. Девушки его, в общем-то, не очень привлекали, из-за чего раньше было много проблем. Раньше, когда его тянуло к парням. Если бы те, кто издевался над ним тогда, узнали, каким образом удовлетворяет себя Сатоши сейчас, они умоляли бы его переключить свое внимание обратно на парней. Или спалили бы к чертям вместе с квартирой. Все потому, что Сатоши связался с тараканами. В последнее время парню все чаще хотелось запустить руку в штаны, и он удивлялся тому, что ему все никак не надоест то, чем он занимался по несколько раз в неделю. В этот день — видимо, будний, поскольку сестра явилась с пакетом еды ближе к ночи — желание Сатоши было как никогда сильным. Но у него не осталось ни пива, ни еды, и он не мог дождаться вечера, проклиная свою застрявшую невесть где сестрицу. Он пробовал без тараканов, но не получил удовлетворения. Слишком к ним привык. Сатоши ходил злой, нервный и в кровь искусал губы. Когда в дверь наконец-то постучали, он чуть не снес ее с петель, вырвал у сестры еду, даже не поздоровавшись, и тут же закрылся в квартире, запуская руку в пакет за бутылкой, словно зависимый за дозой. Когда увесистая влажная банка, наполненная холодной жидкостью, оказалась в его ладони, Сатоши ощутил новый прилив возбуждения и радости. Влетев в единственную комнатку в своей квартире, захламленную всевозможным мусором, Сатоши резкими движениями стянул с себя футболку, а затем домашние штаны вместе с нижним бельем и отшвырнул все это в сторону. Видимо, он во что-то попал, так как послышался странный звон, но парень на него внимания не обратил. В ушах стучало, взгляд лихорадочно метался по комнате в поисках тараканов. Один, другой, третий... Радостно всхлипнув, Сатоши открыл банку пива и опрокинул ее на себя, принимая душ из хмельного напитка, наспех обмазываясь янтарной жидкостью и заваливаясь прямо на пол, прислонившись затылком к стене. Голову он оставил поднятой, чтобы все видеть. Тараканы, давно привыкшие к доброму хозяину квартиры, смело поползли на запах своего любимого напитка. Сатоши не знал, почему он им так нравится, но уже давно просек, как привлечь внимание своих необычных питомцев. Широко улыбнувшись, когда усики одного из тараканов пощекотали его ногу, Сатоши обхватил рукой свой член и приготовился получать удовольствие. Парень поначалу плавно двигал рукой по стволу, но чем больше сползалось к нему тараканов, тем сильнее затягивался узел внутри, тем болезненнее становилось возбуждение, тем быстрее хотелось двигаться. Крохотные лапки едва ощутимо скользили по липкому, влажному телу парня. Особенно Сатоши нравилось, когда насекомые забирались на грудь, бегали возле сосков, щекоча нежную кожу, тут же покрывавшуюся мурашками. Ему нравилось, когда тараканы пробегали ниже пояса, когда толкались между ягодиц, Сатоши сразу начинал выгибаться, приподнимать таз, переставлять ноги, тяжело дыша и с трудом сдерживаясь, чтобы не скользнуть рукой туда, где было щекотнее всего. Также трудно было, когда насекомые бегали по пяткам — было щекотно, хотелось их столкнуть, но Сатоши боялся кого-либо раздавить, как часто случалось в первые разы. Но наибольшее удовольствие Сатоши получал, когда кто-нибудь из его ласковых опьяненных друзей забирался на головку его члена и мял ее своими хрупкими лапками или увязал ими в смазке, сбегая прочь по тонкой руке, пальцами которой Сатоши сжимал свой член. Парень то смеялся, то постанывал, наблюдая, как по его телу ползают тараканы, направляя их рукой, когда удавалось поймать, и получая неземное удовольствие от их прикосновений в разных участках тела. Сатоши только к голове их не подпускал — не очень хотелось, чтобы кто-то из этих проворных коричневых жирдяев заполз ему в ухо, в нос или в рот. Выбираться из квартиры, чтобы поехать в больницу, было слишком высокой платой даже за сказочное удовольствие, приносимое невообразимыми ласками. Наверное, то, что у Сатоши стояло на тараканов, что он стонал для них и благодаря им и что он кончал от их прикосновений к его члену, было странным, ненормальным, неправильным. Таковой называли вообще всю жизнь Сатоши, сам факт его существования, поэтому он закрыл глаза на все упреки здравого смысла, помня только то, что цель оправдывает средства. Если Сатоши хотел урчать от удовольствия, было не важно, что для этого приходилось обмазываться пивом и запускать на себя тараканов. Наверное, то, что Сатоши весь день ходил возбужденный и сгорал от нетерпения, стало причиной того, что он так быстро кончил этим вечером. А может, это произошло потому, что сразу два таракана подползли к его члену. Они знали, как отблагодарить своего кормильщика. Сатоши протяжно застонал и кончил, забрызгав свой живот, руку, и нескольких питомцев. Те тут же засуетились, а парень, тяжело дыша, виновато захлопал глазами, облизывая пересохшие губы. — Бедняги, — вздохнул он. Вытерев сперму о первую подвернувшуюся тряпку, Сатоши скользнул пальцами между своих ног, стряхивая тараканов со своих ягодиц и ляжек. Затем провел по одному из тех, кто был перепачкан в сперме, но он тут же убежал. С запозданием Сатоши ощутил, что один небольшой тараканчик ползает по его плечу. Он слишком высоко добрался, дальше пути не было. Сатоши стряхнул и его, цокая языком и укоризненно качая головой. — Самое интересное было внизу, детка. Лишь убедившись в том, что никого не раздавит, попытавшись встать, Сатоши поднялся на ноги. Одурманенные тараканы шатались у его ног и не все разбегались, когда человек сделал шаг, забыв бояться его смертельных ступней. Парень радостно отмечал, что ласки порадовали и расслабили и его верных друзей, заботливых помощников, маленьких извращенцев, обожающих алкоголь. Нехотя прощаясь с насекомыми — пусть и ненадолго, — Сатоши направился в сторону душа. Ему следовало смыть с себя пиво, чтобы тараканы не донимали его до конца дня. Однако он застыл на полпути, увидев привлекательного робкого кроху, последовавшего за ним. Это было слишком трогательно... и слишком возбуждающе. Сатоши решил, что его хватит еще на один раз. Все-таки пива у него теперь был целый пакет. Возможно, он делал что-то не так со своей жизнью. Возможно, он и не жил вовсе, обменяв компанию людей на компанию тараканов. Возможно, многое терял, отказавшись от работы в офисе ради того, чтобы обливаться пивом и заниматься любовью с насекомыми. Но, в самом деле, для счастья ему было нужно так немного! Всего лишь парочка тараканов, которые не оскорбляли, не давали бесполезных советов, не надоедали пустой болтовней и так же охотно велись на еду и выпивку, как и люди.