Спасибо за рыбу!

В Москве я устроился в отеле. Лазарев предложил мне проехаться с ним, в лимузине, но я в ответ пригласил его к себе. В танк. Посмеявшись, мы двое забрались в танк, президент — на место стрелка. Он тоже одел очки виртуальной реальности, ахнув и начав вертеть головой. Взял в руки пульт управления оружием и нечаянно нажал на спуск. Такого количества мата от министра обороны я, наверное, не услышу уже никогда. Лазарев тоже ошалел, после чего набросился на меня с упрёками: — Ты чего это, в Москву приехал на танке, да ещё и с оружием? — Спокойно, — я приподнял очки, — все снаряды тут холостые. — Ну… — он нервно рассмеялся, — но больше на танке в городе не передвигайся. — Ладно, обещаю. А жаль, так хоть мне всегда дорогу уступают и не подрезают. Выехать пришлось всё-таки на машине, причём, мы с президентом разъехались. Лазарев предложил мне составить план действий, я же в ответ выдал ему готовый документ в пару сотен страниц, в котором описано и экономически обосновано дальнейшее воплощение озвученного плана. Он забрал документ, судя по всему — что бы показать кому-нибудь из своих людей. В итоговом плане «Буря в стакане» было расписано при помощи Берси, Ареса и Директора, дальнейшая комплексная война против западного мира, вместе с ослаблением потока арабской нефти. План искины разделили на четыре главных этапа. Описывалась постройка ряда заводов, создание и модернизация сложнейшей из военной техники — истребители, бомбардировщики, штурмовики, штурмовые вертолёты, универсальные десантные корабли и высокоточные ракеты. А это значит — гигантские верфи, способные создать полноценный авианосец. Авианосец не утратит своего значения ещё очень долго. Я слышал, что амеры разрабатывали даже большой летающий авианосец. Ужасающий бред, созданный, разве что коллективным бессознательным, так как именно авианосец укрепился в подсознании американцев как идеальное оружие «хороших парней». В реальности же уязвимость у него будет чудовищной — триллион долларов, выброшенные в урну с одной ракеты, попавшей в турбину, или одного вируса, который перехватит управление реактором и устроит им смесь Хиросимы и Чернобыля. Три этапа плана просты, как три рубля. Первый — выпускаем больше бурового оборудования, НПЗ, выпускающие больше нефтепродуктов, увеличиваем добычу нефти до максимума, строим ключевые предприятия авиации и флота, а так же машиностроение. Второй этап — кадровые вопросы. Кадровые вопросы армии, кадровые вопросы промышленности — институты, университеты, армейские училища и учебки. Третий этап — война. Но тут и так всё ясно. Одних только вариантов начала войны было больше двух десятков. Ещё, теоретически, был четвёртый этап — сворачивание операции. Когда американцы поймут, что их имеют, они отреагируют. Держаться за ближний восток страна не будет, поэтому при вероятности войны с Америкой — отступит. Но тут было столько вариантов, что это фантомный этап. * * * Гостиничный номер, в который меня поселили, был уютен. Да, я, как приезжий, гордо отказался от приглашений Лазарева и Зотова, решив пока пожить в гостинице. Вежливый и услужливый служка проводил меня в комнату, а через полчаса, пока я валялся на кровати и пытался уложить поровнее миллион мыслей, роящихся в головушке, пришла и служанка. Привезла ужин, который я заказал при поселении в гостиницу. Большая тарелка гречки, в которой кусков свинины было столько же, сколько каши, борщ украинский, бутылка нефильтрованного бельгийского пива и пол-литра минералки. Для одной из лучших гостиниц в России — это очень нетипичный заказ, однако, его выполнили быстро. * * * — Бред! Вздор! — возмущался Арсений Семёнович, — прожектёрство! — Арсений Семёнович, всё же, я прошу вас серьёзно отнестись к работе. У меня есть очень веские основания считать материал плана реалистичным вариантом развития событий, — вежливо сказал Лазарев. — Реалистичным? Вы смеётесь? Что с нами сделают в ООН, если мы разместим базы в Индии? Президент устало вздохнул. Была уже полночь, а спорить с главой центра стратегического анализа ему было совершенно неприятно. Но тем не менее… — Хорошо. Скажите, как в ООН отреагировали на размещение американских баз в Ираке? — К чему это вы? — К тому, дурья твоя башка, что если мы и дальше будем жаться в угол — нас заплюют. Неужели не понимаешь? Да я заверну там такую же речь, что и американский президент — про мир, демократию, защиту от террористов, про бравых русских парней и грязных террористов… — Они отнесутся к этому негативно. Все. Вот поэтому я и говорю — прожектёрство. — Да мне насрать! — прервал его Лазарев, — слушай сюда, Сеня, или ты даёшь мне реалистичный план, как нам до шестнадцатого года выйти на показатели влияния и экономики уровня восемьдесят пятого года, либо я принимаю этот план. Другого у меня нет, — президент развёл руками. — Хорошо, хорошо, не кипятись…, а теперь подумай — где мы возьмём деньги на создание заводов? Это ведь море денег… — Не так уж. Это предложил достаточно компетентный в вопросе промышленности человек. Арсений только грустно вздохнул. План, предоставленный ему, был похож на бред обкурившегося патриота, в нём не было учтено очень многое. Лазарев же, почувствовал неприязнь к своему бывшему горячему стороннику — этот человек, хотя и пытался объяснить ему свою точку зрения, слишком заглядывал в рот всем власть имущим странам запада… — Вот что, Сеня. Покажем силу — заткнутся. Они и так попытаются меня сместить и посадить своего ставленника, который продолжит процесс уничтожения страны, поддержки их я в любом случае лишусь. Зацепятся за какую-нибудь мелочь и начнут меня поливать грязью, как всемировое зло. * * * Утро было прекрасным. Наелся вчера от пуза, отоспался до ломоты в костях, с утра солнышко светит, весна в разгаре. Хорошо, что у меня всё с собой — в пространственном кармане. Там был гардероб, приодевшись получше, я спустился вниз и совсем было уже хотел покинуть Москву, как вдруг, можно сказать, внезапно, позвонил телефон. — Алло? — Хьярти, это я, Зотов… — Да, доброе утро, товарищ министр. — Утро добрым не бывает. — Не скажите! Вот я вчера отъелся, отоспался, приоделся, а сегодня солнышко светит… — Счастливый человек. Ладно, что звоню то. Со мной тут советовался президент и всё утро звонили. То из ФСБ, то из аналитиков, то от уральских промышленников… — А гебня то тут при чём? — удивился я. — Думаешь, — хохотнул министр, — проехал по Москве на никому не известном танке и можешь ехать себе дальше? — А что не так? Танк вы не купите? Не купите. Разглашать ТТХ надо? Нет, не надо. Вот и говорите всем интересующимся «Без комментариев». Пусть сами себе выдумывают удобные версии, догадки, теории, разные конспиролухи это дело любят. Меня это дело не касается, танк я заберу, наверное. Или пусть пока постоит у вашего министерства, что бы, так сказать, окончательно навести тень на плетень и разжечь паранойю у вероятного противника. — Именно так и делаем, кстати. Танк пока укрыли брезентом, но журналисты около забора стоят уже с раннего утра. А остальные — как говорится — инициатива дрючит инициатора… Я задумался. Была похожая поговорка у Ксандарцев. Но только что это значит. Отошёл из потока людей и встал около какого-то ларька с шавермой. — Слушай, ты изъясняйся проще, я человек не местный. — Ох, забыл. Ладно, слушай, Лазарев хочет сделать тебя ответственным за выполнение этого плана, вернее, его части. Ты и так подписался работать на правительство, он хочет на тебя повесить ещё гору ответственности и областей, которые нужно держать на постоянном контроле. Ты потянешь? — Что именно? — Скажем так, ответственным за выполнение плана должен стать кто-то. Администратор. По каждому направлению будут работать свои специалисты, отчитываться в свои министерства и ведомства, однако, все порознь они пойдут кто в лес, кто по дрова. Надо найти готового человека, администратора, который мог бы держать на личном контроле проекты, следить за выполнением заказов, плановых показателей, мотивировать специалистов… — Короче, типа манагер. — Да. * * * Если вывести из разговора итог — на меня свалили, собственно, мой план. При этом, мне нужно было постоянно ездить по предприятиям, проводить модернизацию, следить за производством нужных для ПЛАНА техники. Конечно же, военные сами организуют усиленную подготовку морпехов и ВДВ, но… Сперва — первый пунктик моего плана — создание мощных военно-воздушных сил. Как в техническом плане, так и в плане снабжения. Я вернулся на луну, где и начал надрючивать искинов. Директор подготовил список предприятий, план их модернизации и расчётные показатели выпуска продукции. При этом необходимо было сделать спираль и снова перейти к схеме с консолидацией производственных мощностей. То есть сведением их в одну область, из сотен различных больших и маленьких предприятий-поставщиков. Завод Абстерго-Авиа начали строить ещё два месяца назад, когда я решил начать потихоньку входить в жизнь авиации. Сейчас этот проект получил первостепенное значение и первостепенное оснащение. Началось возведение авиастроительных зданий, благо, это были пусть и очень большие, но простые эллинги. Сел в кресло, проверив пока всё, что у меня есть. — Не беспокойтесь, Хьярти, я помогу вам всем, чем смогу. — Я не беспокоюсь, — вздохнул я, — я боюсь, что мы можем не справиться. — Справимся. Хотя иногда придётся корректировать планы, это я уже сейчас могу предсказать. — Так-то оно так, директор, однако… столько различных предприятий… я даже не знаю, с чего начать… — Предлагаю для начала выдать всем руководителям предприятий и активным участникам смартфоны с шифрованной связью. Нам необходимо защитить секреты нашего проекта. Далее — не посвящая их в главную тайну, плавно вести их в нужную сторону. Сейчас я уже проанализировал личные дела участников проекта. Нам нужно вести пять основных направлений. Это ядро авиапрома — предприятие «Абстерго-Авиа», собственные авиационные заводы России, а так же построение верфей, способных изготовить крупные корабли. — Ты назвал три пункта… — Я назвал авиационные заводы одним пунктом. Я бы предложил свести все авиастроительные мощности в городе Липецке. При условии дешёвой транспортной мощности, смысла разносить предприятия не вижу. Город расположен достаточно далеко от Москвы и госграницы… * * * Март. * * * Какое оружие нужно будет партизанам, ваххабитам, фанатикам и прочим мурсикам с востока? Нужен огнестрел. Простой, дешёвый и эффективный. Идеальный вариант — калаш. Калаш достаточно мощный, дешёвый и подходит для необразованных арабов. Помимо свалившихся на меня обязанностей, связанных с должностью помощника президента по вопросам информационных технологий, я ещё и курирую ПЛАН. За месяц я не сделал ни одного звонка, ни к кому не приезжал и вообще не вылезал с лунной базы, за исключением единственного случая — когда мне позвонили с УВЗ. Директор уже вовсю гнал уралботов большой серией, модернизировал производства. Промышленные роботы – это, сверхприбыльный бизнес. Для меня уралбот стоит две тысячи долларов, а продаётся за десять, и то, что бы не допустить обвала на рынке. Уралботы поставлялись только на государственные предприятия, так что ещё и это защищало рынок. Роботы более высокого класса, стандартные, уходили уже по цене, конкурентной таковой у мировых производителей. Организация Абстерго-авиа, авиастроительного предприятия полного цикла, была в самом разгаре. ВПП, аэродромное обслуживание, рабочие ангары… Директор задействовал всех роботов-рабочих, которые я привёз с собой с Ксандара, не доверяя сверхсекретное предприятие никому. Налаживал одновременно связи. Я поглядывал за этим и между нами возник интересный разговор: — Директор, каков предельный уровень для завода Абстерго-авиа? — Что вы имеете? — Исходя из будущих возможностей завода, какой сложности технику он сможет создать? Директор подумал целую секунду: — Уровень, примерно на пятьдесят-сто лет опережающий текущий. — То есть, мы сможем создать сверхсовременный самолёт? — Планируется использовать завод для выпуска самолётов, держащихся в авангарде прогресса, но не слишком революционных. Необходимы будут либо дополнительные дроиды с Ксандара, либо около двухсот человек для непосредственной работы на заводе. — Ладно, вопрос с дроидами я решу. В чём смысл создания самолёта, технически менее совершенного, чем может выпускать завод? — Смысл в том, что их будут производить намного быстрее, к тому же авиация будет держаться в авангарде много лет, а не вбросит на рынок один хороший проект, после чего будет почивать на лаврах. — Ладно, ладно, — я поднял руки, — мне понадобится транспортная авиация, что бы доставлять грузы в Аравию и Индию. И понадобится оружейный завод, что бы выпускать оружие для индусов. У тебя есть идеи? — Авиация будет, а вот оружейный завод… если мы перенаправим часть наших товаров от целевого потребителя — госпредприятий, на создание нового завода, то сорвём сроки по токарным автоматам и роботам люкс-класса. К тому же создать завод, в тайне ото всех можно, но нужно ли? — Нужно, — уверенно ответил я, — сейчас главное — как можно быстрее сделать авиацию. А после, сразу же, мы займёмся созданием тайного оружейного заводика. Возможно, даже, на луне. * * * — Это не первоапрельская шутка, — предупредил по телефону Дмитрий Сергеевич. — Хорошо. Передайте товарищу Лазареву, что я займусь этим, но он должен понимать — инвестиции в Индию это совсем не то, чего мне хочется… — Он понимает, однако, кто-то этим должен заняться. Как ты, наверное, понял, со своей стороны мы это сделать не можем — мы лица официальные… — Я тоже. — Ты полуофициальное, — отмахнулся Дмитрий Сергеевич Лисицын, премьер-министр, — как помощник депутата… — Мне это ничего не говорит. Ну да и чёрт с ним. Кстати, Дмитрий Сергеевич, к нулевому этапу я приступаю через три дня… — Какому-какому? И это не телефонный разговор… — Если вы говорите через тот смартфон, что я сделал для правительства — то без разницы, у него шифрование такое, что ЩИТу и ЦРУ даже не снилось, а передаёт данные он через мои спутники. Нулевой этап, — продолжил я, — это разогрев публики, тайный. Я кое-где глубоко в Сибири поставил оружейный заводик. Работы ведутся в атмосфере глубокой тайны. Благодаря простоте и однотипности выпускаемой продукции удалось добиться хорошего темпа выпуска. Оружие, боеприпасы… Дмитрий Сергеевич задумался, хмыкнул, после чего спросил: — Каким же образом это попадёт на место при условии глубокой тайны? — Попадёт. Надо провести разведку, узнать, кто среди диких племён и исламских радикалов будет использовать такой груз по назначению… — У ГРУ есть вся необходимая информация, если попросишь — тебе перешлют… — Хорошо, спасибо за совет. — У тебя всё? — Да, всё. * * * Монорельс Екатеринбурга имел семь станций. Семь узловых станций, пронизывающих весь город главной транспортной артерией. Тут же, у станций начали кучковаться маршрутки, даже пришлось их отгонять. Особенно наглые и плохо понимающие люди получили шокером, когда полезли в драку. Больше желающих лезть не было. Главная станция монорельса была освобождена от таксистов — тут уже действовало распоряжение мэра. Запуск в эксплуатацию монорельсовой дороги произошёл в середине марта, а к середине апреля транспорт начал брать первых пассажиров. Поскольку билеты стоили ощутимо дешевле, чем проезд на маршрутке — всего десять рублей, введение монорельса ударило по карманам местных перевозчиков. Даже были попытки поджога. Тела горе-поджигателей нашли в лесу, обглоданные волками, и не сразу, зато больше попыток не было. Жители города не могли привыкнуть к ездящему высоко над дорогами поезду, хотя, всё постепенно приходило в норму. Первоначальный пик пассажиров быстро спал — уже к середине апреля количество пассажиров значительно уменьшилось. Дешёвые, простые и эффективные подвижные составы, механика, проверенная временем, сделала эксплуатацию поездов довольно дешёвой, к тому же монорельс работал двадцать четыре часа в сутки. С той лишь разницей, что интервал между поездами в час пик составлял две минуты, в остальное дневное время — восемь минут, а с одиннадцати вечера до шести утра — тридцать минут. Станции были благоустроенные — внутри всегда было тепло, работали уборщики, дополнительной стильности дороге придавало освещение — вся монорельсовая дорога была мягко освещена светодиодами, в отдельных случаях — на столбах крепилось дополнительное уличное освещение. Вагоны имели по тридцать сидячих и двадцать стоячих мест, плюс в поезде было десять вагонов — достаточно, что бы не приходилось ждать посадки больше шести минут. Почти бесшумные поезда не тревожили жителей, и уж тем более — не мешали дорогам и уже сложившимся коммуникациям. Однако, владелец монорельса, Хьярти, даже внимания не обратил на запуск его детища в эксплуатацию. Внимание то он обратил, да только не особо по этому поводу радовался, было много других забот, в том числе и электротранспортных. Хьярти, у себя в лаборатории, занимался созданием грузового электромобиля для города. Он уже решил сделать Екатеринбург своей столицей, поэтому, решил начинать интегрировать технологии в жизнь горожан. Только-только начали работать первые дома, в которых было почти бесплатное электричество, при полном отсутствии газа и горячей воды — дома получили в народе прозвища «Грелка», потому как внутри было, как правило, теплее, чем в обычном доме. Транспорт — это грузовик. Хьярти ходил по базе, взад-вперёд и попеременно что-то высчитывая, оглядывался на свой прототип. Прототипом был грузовик, шеститонный, четырёхосный, со стандартным кузовом, капотной компоновкой — в капоте располагались два тяговых двигателя и несколько аккумуляторов. За кабиной водителя, весьма комфортной, так же были аккумуляторы. Вот тут уже Хьярти постарался на славу — огромный отсек, целая тонна энергоячеек. Этого хватало на два дня непрерывной езды при полной загрузке, но при условии, что не будет работать печка. Обогреватель сжирал некоторое количество энергии, весьма существенное. Заряжалась машина от особой розетки. Подобными розетками Хьярти мог оснастить все свои монорельсовые станции, сделав из них ещё и пункты подзарядки аккумуляторов. Электротранспорт был признан эффективным, но сперва Хьярти хотел заменить им самые тяжёлые двигатели — грузовики, автобусы. Именно они выбрасывали в атмосферу больше всего выхлопных газов. Переговоры директор Абстерго, довольно известный миллиардер и филантроп, назначил сам. Говорили долго, около четырёх часов — к нему пришли на переговоры крупные менеджеры сетевых магазинов, а так же представители городского транспортного парка. Продавать секретную пока что технику, Хьярти не хотел, поэтому суть дебатов свелась к предложению транспортных услуг. Двести электробусов, плюс сто электрогрузовиков, с почти бесплатным топливом — электричеством, и намного более надёжными и долговечными механизмами… Конечно же, ему не поверили, однако, не желая терять времени, Хьярти убедил собеседников в полезности его услуг. Снижение затрат на топливо и обслуживание позволит с лихвой компенсировать затраты на аренду электротранспорта. Суть же сводилась к тому, что на крупных транспортных узлах города он построит зарядные станции и сдаст в аренду электротранспорт. Водителей не предоставит, зато всё электричество и техобслуживание — с него, Хьярти. Сумма была высчитана не без помощи анализа расходов клиентов. В год прибыль транспортного парка Екатеринбурга составляла около пятнадцати миллионов рублей, при общих затратах — сто семьдесят семь миллионов и доходах — сто девяносто два миллиона. Зарплаты водителям и техобслуживание, бензин и электричество… годовой прибыли хватало только на покупку одного автобуса. Абстерго-транспорт предложило им вариант номер два — две сотни электробусов, полностью соответствующих всем стандартам. Результат дебатов удовлетворил всех — Абстерго-транспорт взяло на себя техническое обеспечение внутригородских пассажирских перевозок, но при условии, что наценка на билет будет рассчитана исходя из стоимости эксплуатации транспорта и не превысит ста процентов. Хьярти даже проводил всех своих собеседников, показав им перед зданием своего предприятия выстроившиеся в ровный ряд электробусы и электрогрузовики. Осмотрев все, особенно придирчиво — автобусы, контракторы остались довольны. А уже в середине апреля Екатеринбург потрясла новость – все, абсолютно все автобусы были распроданы, вместо них был подписан десятилетний контракт с Абстерго-Транспорт. Снижение выбросов в атмосферу было ощутимым, но пока ещё далеко от идеального. Гораздо благожелательней граждане встретили новость о том, что теперь проезд по городу стоит почти вдвое меньше — и это при том, что наценка осталась двойной. К тому же автобусов стало на пятьдесят штук больше, поэтому и ходили они теперь чаще, мягче, тише, дешевле. Ситуация с грузовиками была не хуже — каждое утро грузовики Абстерго-транспорт колесили по городу, обеспечивая доставку продуктов в магазины. Рейтинг мэра Екатеринбурга побил все рекорды, как городские, так и федеральные. При поддержке Хьярти, мэр получился довольно честным, умным, с хорошо работающей головой. Несколько дней они провели вместе, а так же съездили один раз вместе на шашлыки. И вот, в конце апреля, когда снег окончательно сошёл, предприятие Абстерго-авиа выдало первый самолёт. А это не что-то там, это самолёт — великое нагромождение штамповок, отливок, гидравлики, электрики и электроники, а так же двух тяговитых реактивных двигателей. СУ-25 почти не отличался от стандартного, за исключением дизайна кабины и менее прихотливых двигателей. Кабина была более продуманна, с учётом технического прогресса, конечно. Фонарь кабины имел большую пулестойкость, бронекапсула пилота тоже была тяжелее обычного. И началась Великая Штамповка Самолётов. Следом за СУ-25 пошёл уже очень серьёзно переработанный вариант самолёта СУ-34, который правильнее было бы не называть именем его предка. Во-первых — он был намного больше, почти в полтора раза больше, чем СУ-34, при схожих ЛТХ — за счёт дополнительных топливных баков. Более совершенная система наведения, двигатели, не требующие генератора для запуска, более совершенное навигационное и прицельное оборудование, авионика же вообще была выведена целиком и полностью на программный уровень. В кабине, кроме мониторов и нашлемного интерфейса пилотов, был только тумблер включения питания, рукоять катапульты, кнопка экстренного сброса боезапаса, компас и рукоять управления. Всё остальное — только через компьютер. Бомбер начал производиться, причём в среднем из ворот предприятия Абстерго-Авиа выходило по два бомбардировщика в неделю, в отличии от обычных бомберов, они были окрашены в угольно-чёрный цвет, что бы не отсвечивали ночью. Под названием СУ-34-АБС самолёт был предложен в министерство обороны. Те забрали восемь машин для испытаний и пока ещё не дали ответа…, а между тем, авиационный завод, пока ещё работающий на половине привозных комплектующих с других предприятий, продолжал работу над бомберами «АБС». На вооружении ВВС бомбардировщиков такого класса были десятки, а крупные поставки никогда не проводились. Лётные испытания невиданного самолёта продлились месяц, по указанию президента — к самолёту было приковано пристальное внимание. Тестовые образцы летали днём, ночью, в плохую погоду, даже использовали образцы вооружения, а так же происходило обучение пилотов. Лётчики-испытатели не знали такого тяжёлого графика за всю свою карьеру. Самолёт успешно прошёл все тесты и, хотя в конструкции было много элементов, не соответствующих ГОСТам, его спешно приняли на вооружение. * * * — Аллё? — я поднял трубку. — Утро доброе. Где пропадаешь? — весело спросил Зотов. — А что такое? Хотя нет, не важно. Что случилось? — Да ничего не случилось. Меня тут попросили договориться с тобой по поводу твоего самолёта. Признаться, накрутил ты там в нашем СУ-34 немало… откуда у тебя чертежи сушки нашлись? — Завалялись в углу, — отмахнулся я, — самолёт, как вы понимаете, нужен строго для нашего с вами дела. Поскольку ПЛАН курирую я, то попрошу вас найти авиационную часть, перебазировать туда самолёты и начать обучение персонала. Топливо и движки можете не жалеть, я привезу новые по первому требованию. За работоспособность матчасти отвечаю, а вот человеческий фактор — вполне вероятен. Поэтому лучше обучить пилотов, причём обучить на славу. — Я ещё не спросил, откуда у тебя новый, по сути, бомбардировщик взялся? — Пока что его изготовили почти что на отвёртках. Чем дальше, тем больше будут темпы выпуска. А если вы про проект — я просто чуть увеличил Су-34, пересчитав всю аэродинамику и добавив два топливных бака по три тонны. С современными компьютерами это дело одного дня. Двигатели чуть переработал… Министр обороны грустно вздохнул и прояснил ситуацию: — Сейчас, вот прям так сразу этот вопрос решить трудно. Ведь нельзя же просто взять и перебазировать самолёт на авиабазу, нужно обучить людей, вплоть до мелочей. — Товарищ министр, к самолёту прилагаются вполне понятные технологические карты и инструкции на все случаи жизни. Во многом они идентичны таковым для СУ-34, только кое-где кое-что поменял. ЗИП, если вы про него, будет доставлен на место. Дополнительные двигатели тоже, кстати, в отличии от родных, в этом самолёте движки можно поменять прямо на аэродроме, за один день… что я ещё не упомянул? — Всё упомянул, Хьярти, всё до мелочей. Вот только куда я их переведу? — Да хоть куда. Я что, рожу что ли пилотов? — удивился я, — есть у родины ещё те, кто умеет держаться за штурвал бомбардировщика, или всех повыгоняли? Кстати, пока не будем касаться вопроса цены самолёта, однако, она не маленькая. — И почему всё это как-то из-под полы? — Потому что где, как и зачем я произвожу самолёты — это тайна, особой важности тайна. Чем меньше тут мелькает бумаг и иных официальных документов — тем лучше. Так я решил, как ответственный за выполнение плана. Принимайте самолёты… — Ладно, ладно, перегоняй их в Липецк. Там дальше будем разбираться… Я положил трубку. Вопрос был разрешён, успешно. Однако, сбросив это дело на Директора, я не стал задерживаться на базе более ни секунды. Вся моя деятельность сводилась к трём главным направлениям — Благоустройство Екатеринбурга, ПЛАН и коммерция. И я старался чередовать своё время, что бы не оставить без внимания ни один из этих пунктов. Сейчас коммерция уже достаточно хорошо работает и без моего участия — промышленные роботы, товары самого разного назначения, но неизменно высокого качества — всё это уходит из Екатеринбурга эшелонами, постоянно. А деньги идут обратно ко мне. Не менее важной статьёй заработка стали деньги от продажи моего ПО. К примеру, для смартфонов было выпущено сто сорок два различных приложения, из которых три десятка — весьма продвинутые игры, приобрётшие большую популярность, особенно на западе. Игры стоили довольно дорого, но зато во-первых — было крайне затруднительно создать пиратскую копию, а во-вторых — крайне муторно запустить их где-то кроме моего смартфона. Поэтому покупали, только так покупали. Сейчас, на середину апреля, общее количество выпущенных смартфонов перевалило за миллион. Сейчас доходы со смартфонов стали совсем крошечными на фоне остальных статей доходов. В среднем, с учётом всех производственных затрат и расходов, налогов, моё состояние увеличилось на двадцать два миллиарда. Довольно неплохо, а по темпам роста я впереди планеты всей. И эти миллиарды — без учёта затрат на содержание бизнеса, хотя, надо признать, в них входит стоимость собственных производственных средств. Фактически — я произвёл их намного дешевле и сам себе продал задорого, но на балансе компании эти основные средства числились. К примеру, взял Абстерго-Транспорт, произвёл две тысячи промышленных роботов и ещё около пяти тысяч уникальных механизмов и станков, при этом роботы и станки числились на балансе предприятия по своей номинальной стоимости, а не по себестоимости. Всего же, в наличных, у меня было около четырёх миллиардов долларов, которые регулярно тратились на проекты, но деньги продолжали поступать снова. * * * В пустыне было жарко. Откровенно жарко, но мой боевой костюм спасал. Аэроспидер, с грузовым контейнером внутри мягко опустился на песок около города Саада в Йемене. Пока что я просто осмотрелся. Взглянул в небо — далеко было видно шестнадцать красных точек. Это Арес показывает мне беспилотники, которые, как стервятники, кружат надо мной. Беспилотники Они разлетались в разные стороны, и через полминуты я получил сообщение от Ареса: — Обнаружено скопление людей. — Дистанция, пеленг? — Передал данные на ваши часы. Четыре пикапа с пулемётами, два грузовика, внутри одного — девять человек с оружием, включая водителя. — Это они? — Идут сюда. Судя по всему, это именно они. — Продолжай мониторить местность на предмет засады. И держи один беспилотник надо мной, на всякий случай. — Принято. Спидер сбросил свой груз — четыре контейнера песчаного цвета, после чего просто растворился в воздухе. Невидимость. Я подошёл к грузу и взлетел, сев сверху на контейнер, обозревая приближающихся ко мне исламистов. Хорошо, что мой переводчик мог переводить нашу речь. А костюм, который на мне — почти без намёка на необычность, хотя бронекостюм — это необычно само по себе. Группа приближалась, прямо по песку, подъехав почти вплотную. Из кузовов выбрались люди, вооружённые автоматами Калашникова, даже наставили оружие на меня, но командир их остудил. Командира сразу узнаю — в военной форме, жилете-разгрузке, с сигаретой в зубах, бородища до пупа и чалма, или как её тут называют… он вылез из пикапа и подошёл ближе ко мне: — Салам Алейкум, друг мой, это ты мне звонил? — Да, — я спрыгнул с высоты контейнера, не став снимать шлем, – Я. Лицо не показываю, уж извини. Моя работа связана с большой опасностью. У меня есть выгодное предложение… — Обычно это говорят, когда хотят что-то продать. — Нет, мне не нужны деньги, я всего лишь занимаюсь гуманитарной помощью, — я усмехнулся, но под маской этого не было видно, — и я решил помочь вам. Группировка под названием «Армия Освобождения» — отчаянные отморозки. Пока что на меня не напали — что уже хорошо. — И чем же помочь? — спросил он. Я развернулся и потянул за дверцу контейнера. Внутри ровными стеллажами были уложены деревянные коробки песчаного цвета. Я достал одну и распаковал. Внутри лежали уложенные в ряд пулемёты-эмгачи. Без номеров, без всего. — Патроны, оружие, деньги, чем ещё можно помочь сражающимся? Разве что добрым словом. Тут двадцать миллионов долларов, четыреста пулемётов, тысяча немецких автоматов и пятьсот тысяч патронов. А так же пятьдесят гранатомётов РПГ-7 и снаряды к ним. Вон в том контейнере, — я махнул рукой, — жилеты-разгрузки для солдат, обувь и полевые аптечки с медикаментами. Если вам что-то понадобится — вы можете со мной связаться. Командир удивлённо смотрел на пулемёт: — Немецкий MG? — Замечательный пулемёт, верно? Скорострельный и лёгкий, а ещё довольно надёжный. Чем ещё я могу вам помочь? — Нам бы не помешал транспорт, — начал он раскатывать губу, —, но почему ты помогаешь нам? — Я же сказал, — я опять хитро улыбнулся, что никто не заметил, — гуманитарная помощь. Разве это не гуманно — защищать себя и свои идеалы? Я не попрошу взамен ничего, кроме того, что вы и так уже делаете и собираетесь делать. Лидер сверлил меня взглядом полминуты, после чего махнул рукой и приказал людям разбирать груз из контейнеров. Я передал ему лично в руки несколько чемоданов. В одном были доллары — различными купюрами, в другом — евро, так же самого разного номинала. Операция по установлению контакта с исламскими террористами прошла успешно. После всего меня даже пригласили на ужин, но я вежливо отказался и ушёл в сторону заката, после чего, скрывшись из их поля зрения, взлетел ввысь. * * * Первая посылочка передана. Теперь «Армия Освобождения» начнёт набирать силу. За ней сразу готова вторая посылка — тут уже больше артиллерия, причём в основном — миномёты, калибром 82 и 120 миллиметров. Арабы любят такие миномёты, потому что скорострельность у них приличная, а то, что фугасное действие снаряда слабое… так кого это волнует? Главное, что это артиллерия, хоть какая. Вот сто двадцатимиллиметровые — это да, это сила. К тому же мой завод впервые изготовил автомобиль. Обычная машина оказалась для него даже неприлично проста в производстве. Встречались вновь мы через две недели, в мае. Я скинул командиру данные о моём местонахождении. Приехало на этот раз заметно больше людей, причём, явно довольных жизнью. — Салам Алейкум! — командир встречал меня, как родного, — рад видеть тебя снова, да ещё и так скоро. — Пригодилась моя прошлая посылочка? Хотя вижу, пригодилась… Солдаты были вооружены всё теми же калашами, однако, самые молодые ходили с G3, и несколько — с пулемётами. На этот раз мы встречались в тридцати километрах от города, на рассвете — солнце ещё только вставало и было чрезвычайно холодно. Я сидел на контейнере, сверху. Контейнеров было два десятка. — Ещё как пригодилась. Даже сами контейнеры пустили в дело. Что-то сегодня многовато грузов, мы столько не увезём. — Увезёте. Я прислушался к твоей просьбе и нашёл для тебя машины. Американские хамви и французские «PVP». А ещё — сотня миномётов, половина переносные, половина — буксируемые. И мины к ним — хватит, что бы развязать войну. — С таким оружием нам и шайтан не страшен! — рассмеялся главарь, — надо развязать войну? — Нет, пока нет. Вас слишком мало и мои поставки — вещь непостоянная. Я не могу снабжать вас всегда, но если вы распорядитесь ими мудро, то сможете создать настоящую армию, которая сможет содержать себя сама. — И где же мы найдём на это деньги? — Я готов покупать у вас нефть. Тут всё просто — захватываете нефтедобычу и продаёте нефть, выкачанную с неё. Отгрузка нефти — в цистернах, на танкер, что будет ждать вас на берегу. Однако, нелегально добытая нефть — вдвое дешевле обычной. Главарь переглянулся со своим подельником. Подумал немного: — Я согласен, это принесёт много денег. Но нам не сломить сопротивление наших врагов так просто. — Вот поэтому вам помогу я, — аж облизнулся под шлемом, — это была ещё одна партия оружия. Но прежде чем начать войну, следует к ней подготовиться. Пока что вас не слишком беспокоят власти Йемена — будьте аккуратны, вербуйте сторонников, создавайте лагеря, что бы обучить солдат. Я могу дать вам достаточно оружия и боеприпасов для войны и постараюсь добыть для вас кое-что посерьёзнее пулемётов и гранатомётов. Танки, пушки, грузовики и бронетранспортёры. У вас будет всё, что вам необходимо… Главарь аж заслушался: — У нас есть лагеря. — Расширяйте их и готовьте к обороне. Для этого нужна будет замаскированная артиллерия, пулемёты, противовоздушная оборона. Про неё я тоже подумал и сделаю, что в моих силах. * * * Армия Освобождения крепла и разрасталась, обзаводясь своими сторонниками как в Йемене, так и во всей Аравии и даже Африке. Тут мой расчёт был прост — клин клином вышибают. Американцы хотели получить ручных террористов — ну так у меня будут свои ручные террористы, пострашнее американских. Закончив с ними, я продолжил работу над совершенствованием своей столицы — Екатеринбурга. Исторически так в России сложилось, что в России есть Россия-столичная и Россия-периферийная. Столичная — это Москва и Питер, периферия — всё остальное. Это жёсткая система, в которой довольно сложно быть человеком с периферии. В результате роботизации моих производств был замечен рост количества обслуживающего персонала. Соотношение персонал\количество продукции стало смещаться в сторону второго, но общее увеличение вала привело к тому, что персонала в Абстерго уже было больше тридцати тысяч человек и их количество постоянно росло, как на дрожжах. Строились верфи, строились новые железнодорожные пути — кружная железная дорога, строилась вторая ветка монорельса, на этот раз — кольцевая, которая шла вокруг нынешней границы города. К тому же экономическое развитие коснулось самого города. Мэр меня если не слушался во всём, то прислушивался. Ещё бы — один из самых богатых людей России и помощник президента — в его городе фигура покрупнее, чем губернатор. Губернаторы приходят и уходят, а я — есть. Изменения коснулись города почти незаметно. Стали стекаться люди из области, им было что строить — почти семьдесят новостроек возводилось в Екатеринбурге. Улучшение жизни в городе, приток денег, привело к тому, что Екатеринбург преображался. Даже заговорили об открытии снова цехов металлургического завода, хотя эта идея была гиблая. Улицы по весне украсили новые фонари, ремонтировали дороги — теперь делали железобетонные. Бетонные дороги начали разрабатывать ещё в феврале, а в марте закончили изготовление оборудования, сейчас — начали потихоньку делать непосредственно дорожное полотно. По совету Директора все старые пятиэтажки подверглись рестайлингу — делали капремонт коммуникаций, меняли фасад на более тёплый. По сути это бетонные резные накладки, которые превратили невзрачные панельные и кирпичные коробки в архитектурный шедевр. Стиль тоже менялся от района к району — где-то это просто виньетки, башенки над крышей, в стиле домов восемнадцатого-девятнадцатого века, ампир, где-то — хай-тек — квадраты, углы, окрашенные в разные цвета, которые делят дом на «кубики» окон, где-то — в стиле современных новостроек. В архитектурный план рестайлинга включились и дизайнеры новостроек. Ценз на качество работ, гармоничность архитектуры города, стал намного более строгим. Вместе с новыми домами появились и новые автобусные остановки Урал-Стайл, то есть в основном состоящие из металлической нержавеющей рамы и полупрозрачного пластика. Тут же, прямо на остановках, ставили терминалы перевода средств, в центре города активизировались банки — появилось намного больше банкоматов. Архитекторы предложили проект замены всех пешеходных зон на плитку, обустройство велодорожек и специальных зон для отдыха. В итоге, после получения по шапке, они быстро свернули проекты велодорожек, зон отдыха, осталась только плитка. Зато дизайн её менялся от района к району и соответствовал дизайну домов, как уже проведённому рестайлингу, так и планируемому. К примеру, орджоникидзевский район — тут много девяти-двенадцатиэтажных домов, многие довольно скучного советского дизайна. Этот район в стиле хай-тек. Дома — покрасили специальной эмалью, уличные фонари, урны, скамейки, мусорки, автобусные остановки — всё в стиле хай-тек. Фонари — стальные столбы со шляпкой, на которую светили мощные светодиоды. Диоды — продукция бывшего оптико-механического завода, столбы — уралмаша. Урны в форме квадратов и кубов, так же весьма сложного вида, но тяжёлые — такие не сопрёшь без грузовика. Да ещё и залиты в бетонный фундамент. Скамейки тоже. Ближе к центру уже провели частичный рестайлинг пятиэтажек — тут царил ампир, девятнадцатый век, резные виньетки, Чёрные уличные фонари с закосом под газовые, вместе с фонарями тут же были литые урны в стиле девятнадцатого века, скамейки с железными виньетками и косившими под дерево пластиковыми сидениями. Вообще, мест для сидения стало намного больше. Тут тротуарная плитка была резной, максимально в духе времени. Поначалу даже создавалось впечатление, что попал в рома Жюля Верна. Остальная стилистика варьировалась от района к району, но не была настолько всеобъемлющей и специфической. Кроме одного района — юго-западного лесопарка. Лесок планировалось огородить высоким забором, оснастить широкими тротуарами, с площадями, построить тут полноценную зону отдыха — с кафе, ресторанами, поставить на тротуарах наружные обогреватели — они позволяли поднять температуру на десять-пятнадцать градусов выше уличной. А обилие вокруг лесов защищает от ветра. Проект был большим, стоимостью в миллиард рублей. И на это были привлечены рабочие со всей губернии. Устроиться на работу можно было легко — пришёл в контору, на следующий день уже идёт зарплата и надо идти работать. Пока что в лесу прорубали дорожки, с помощью тяжёлой техники строили тротуары. Парк решено было сделать в стиле средневекового романтизма. В центре парка предполагалось за лето построить настоящий романтический замок, вроде диснейлендовского — с башенками, бойницами и крепостной стеной. Проекты, проекты, одни проекты. При нынешнем курсе в сорок рублей за доллар миллиард рублей — это двадцать пять миллионов долларов. Посильная для меня сумма. Город напоминал большую стройку — приток денег от иностранных покупателей привёл к экономическому и демографическому буму. Количество мигрантов снизилось в разы — на работу даже дворником брали только русских. Политика национального развития — незачем нанимать всяких турок, ежели своих Ванек в глубинке много. Через продажу высокотехнологичных товаров деньги стали затекать в город. Сфера услуг начала развиваться особенно сильно. Крупные торговые центры даже в планах уже вытеснили рыночных торговцев-одиночек. В городе построили шесть ресторанов KFC, две кофейни Старбакс. По промежуточному анализу Директора население увеличилось с полутора до двух миллионов, количество безработных повысилось до восьми процентов, против пяти в прошлом году, но это скорее из-за того, что многих содержат мужья, дети. Ведь, хотя в город и приехало ещё полмиллиона человек, количество трудящихся увеличилось вдвое против прошлого года — приезжали из деревень, сёл, маленьких городков, на заработки. И многие хотели осесть тут. Почуяв, что рынок жилья резко пошёл вверх в цене, застройщики активизировались, причём очень сильно. Это было ещё зимой, а в марте заложили сорок новых жилых комплексов на окраинах Екатеринбурга, для приезжих. И это я ещё не упомянул про планы по достройке Ёбургского метро — построение кольцевой линии вокруг города, что бы прочно объединить город и его агломерацию. В общем и целом — я был доволен. Этой весной прохаживался по городу и не мог нарадоваться. Людей стало больше, электроавтобусы колесили по городу всё чаще, благо, низкая цена позволяла. Поговорил с жителями — настроение было оптимистичным. Город развивается, как будто в него вдохнули вторую жизнь. На фоне этого популярность мэра росла, как на дрожжах. Абстерго тоже перепала своя доля славы — ведь фирменный треугольник красовался и на автобусах, и на монорельсе, и на всех моих товарах, которые теперь составляют девяносто процентов валового продукта города. Европейцы уже оценили, американцы тоже — именно на их уровень я и влез. И вот, тридцатого апреля состоялось совещание. В «Белом Доме» — доме правительства. Тут располагался отдельный конференц-зал. Я был приглашён и в представлениях не нуждался. Пришли руководители крупных предприятий, по большей части уже знакомые мне и разные люди из администрации. Каждый подготовил отчёт о своей деятельности. Начали с местного главврача — хозяина больничных уток. Оказывается, в больницах требуется капремонт, а так же — новые помещения. Места на всех не хватает, в связи с бурным развитием города. Мэр пообещал решить этот вопрос и посмотрел на меня: — Хьярти, а что ты думаешь по этому поводу? — Надо строить большой медицинский центр и заняться модернизацией поликлиник. Кое-какие медикаменты я смогу вам поставлять после запуска фармацевтических производств в Абстерго-медикал, хирургическое и диагностическое оборудование мы уже производим, за мной не заржавеет. А что до ремонта — это вы решите сами. Я бы посоветовал построить крупный медицинский центр с нуля. Оборудование, как я уже говорил, обеспечу. Главврач довольно кивнул: — Хороший вариант. Ещё остался вопрос по качеству обслуживания. Текущий штат недостаточен, нам нужны сотрудники самых разных профилей. То есть средства бюджета… Мэр посмотрел на меня, но я только усмехнулся: — Я денег не дам. Сам ищи. — Я и не просил. — Но подумал. Не, у тебя и так профицит в этом году вырисовывается в пару миллиардов, несмотря на все программы и развитие города. Так что не жадничай, это дело очень важное. * * * * — И под конец я бы хотел сказать, что к нам едет президент, — огорошил всех присутствующих молодой мэр, — он прибудет через два месяца, пробудет здесь два дня. Поэтому следует интенсивнее готовить город. — Эй, стоп! — остановил я его, — не надо так резко. Если мы будем торопиться, то только запорем всё. У нас же всё на учёте. — И что ты предлагаешь? — вдруг спросил мэр, — показать ему невзрачную стройплощадку? — Зачем стройплощадку? Можно же показать то, что мы уже сделали и акцентировать внимание на том, что мы ещё только делаем. Лазарев человек умный, поймёт. Тем более, что я его попрошу перенести визит на раннюю осень, когда листва пожелтеет и будет готов центральный архитектурный район и лесопарковая зона с замком. Кстати, замок мы будем строить этим летом, решено было разместить там детско-юношеский кинотеатр, ресторан, магазины игрушек и четыре детских гостиничных номера в башенках. Мечта ребёнка. Присутствующие переглянулись. — Так, — вдруг подал голос прокурор города, — когда он приедет? — Обещал в июле, — мэр пожал плечами. — Попрошу перенести визит на первое сентября. Тем более, что открытие детского парка будет приурочено к этой дате. Прокурор хмурясь, посмотрел на нас, потом перевёл взгляд на мэра: — Надо бы нашим сотрудникам обновить автопарк патрульных машин. Текущая ситуация меня не устраивает, город вон какой, а по городу ездят ВАЗики с мигалками. Это, конечно, не совсем моя епархия, но МВД представляю тут я. Я влез в разговор, ответив вперёд мэра: — Предлагаю такие же условия, что и гортрансу. Я могу продать вам, или сдать в аренду электромобили. Они конструктивно намного проще обычных машин — нет сцепления, коробки передач, трансмиссии… плюс две тысячи километров — запас хода при шестидесяти километрах в час и полной загрузке. Прокурор сбился: — Стоп, а сколько они стоят? — Аренда — десять тысяч в месяц, включая цену топлива и обслуживания. Покупка — пять с половиной миллионов. — Дорого… хотя аренда что-то дешёвая. — Я же сказал, они намного проще. Срок службы у электромобиля — не меньше тридцати лет, обслуживание намного дешевле, электричество тоже — в среднем тратится около одного рубля на сто километров пути, а то и вообще меньше. Копейки. Плюс я могу оснастить ваши машины избирательным бронированием, спецтехникой, специальной рамой прочности. Единственный минус — необходимость ежедневно по два часа заряжать их, но это, я думаю, не проблема. Протяну зарядную станцию к месту стоянки. — Хорошо. Электромобиль — дело хорошее. А по дизайну как? — Как захотите. Я бы посоветовал разделить на классы — лёгкий, средний и тяжёлый. Соответственно лёгкий — скоростные, вроде спорткаров, средний — полноразмерные седаны и тяжёлый — массивные, с хорошей проходимостью. И ещё нужно будет организовать патрулирование общественных мест — площадей, будущего парка, мест скопления народа… — Не вижу в этом проблемы, — развёл руками прокурор. — А я вот вижу. Лесопарк — территория отдыха, там патруль будет не к селу ни к городу. То же и в других местах — не будет же полицейская машина гонять посреди толпы? Тем более — не будут же патрульные на своих двоих постоянно двигаться? Поэтому, если пожелаете, могу поработать над проектом лёгкого электроскутера, как аналога конной милиции. — Представите проект — рассмотрим, пока что у гортранса к вашей компании нареканий не было. Будем посмотреть! * * * Решено было перенести все усилия на центр города. Я, ввалившись на базу, связался с Берси и обрисовал ему задание. И через три минуты мне было представлено три автомобиля. Скоростной — похож одновременно на все крутые тачки, но без резких индивидуальных черт. Седан — похож на Бентли континенталь, только формы немного другие, но всё равно — чувствуется, что это вип-машина. И вседорожник — внешне похож на помесь ровера и паркетника БМВ. — Что это? — Я совместил различные удачные дизайнерские элементы. Конструкция простейшая. Мы сможем их создать, только если задействуем мощности Абстерго-авиа, один завод электротранспорта не справится. — Пофиг. Задействуй, главное, что бы через неделю у меня были образцы…