Спасибо за рыбу!

* * * Рейнсен… краснел, бледнел, но тем не менее, стоял смирно. Глава концерна и подразделения мерседес, стоял в моём теперь уже кабинете — кабинете владельца. Ситуация сложилась… пикантная. Рейнсен только сейчас узнал, что правительства некоторых стран продали мне большую часть акций концерна, а значит и сам концерн. С точки зрения Рейнсена это выглядело… унизительным. — Замечательно, — я взял эмемдемсину, — теперь вы часть корпорации Абстерго. Герр Рейнсен, придётся объяснить вам политику партии. Абстерго создано с целью стимулировать развитие человечества и купировать негативные тенденции, грозящие глобальными катастрофами и катаклизмами. Это значит, что в первую очередь для нас целью является не прибыль, а будущее. Деньги — это всего лишь инструмент. — Довольно большие амбиции… — Абстерго вообще любит всё большое, — я отправил эмемдемсину в рот, — совершенный мир для всех — это утопия. Я в него не верю. Кто-то, например, чёрная Африка, Китай или ближний восток, в силу генетических и ментальных особенностей не способны стать частью нового мира. Правда, моё мировоззрение от мировоззрения Гитлера отличается в ключевых моментах. — Гитлера? — Рейнсен побелел, — Герр Хьярти, сравнивать себя с… — А что такое? — я выгнул бровь, — конечно, некоторые детали его мировоззрения, такие например, как расовое превосходство или необходимость грубых, силовых методов, или грубая промывка мозгов на верность себе — это ошибки. Однако, в целом, он был целеустремлённым, харизматичным лидером, мечтавшем о лучшем будущем. Его бы энергию, да в мирное русло — Германия была бы ядерной сверхдержавой, обгоняющей остальной мир в технологиях лет на пять-десять и диктующая свою политику остальному миру, как сейчас это пытаются делать США. В целом, его план был выполнен — Европа объединилась в Евросоюз, не монолитный, но достаточно однородный, а германия — занимает место лидера в этом Евросоюзе. Это было в целом понятно. Самое сложное для лидера — это не возгордиться, избежать головокружения от успехов и кропотливо создавать задел на будущее вместо немедленного результата. Технологические успехи и поддержка народа вскружили ему голову и понеслось — расовое превосходство, евгеника, массовые расстрелы, популизм, Геббельс с его пропагандой… Земляне не обладают стойкой психикой и склонны к так называемому эффекту ореола. К примеру, если человек добился успеха в бизнесе — он может говорить о чём угодно — люди будут прислушиваться. Ну и в целом, «сперва добейся» — главный аргумент против критиков чего угодно. Люди земли распространяют своё мнение о человеке или чём-то ещё на всё, не обращая внимания на детали. Например, рассуждение успешного финансового аналитика и крупного бизнесмена о возможности войны на ближнем востоке — не стоят и выеденного яйца, поскольку эта сфера — политика. Поэтому то, что Гитлер расстреливал евреев и русских — для них повод считать Гитлера Злым, от слова совсем, во всём. Хотя какой он злодей? Предрассудки, заблуждения, слепая и священная вера в свою правоту и опьяняющая власть над народом, это всё его и сгубило. Однако, он был харизматичен, сплотил народ, отомстил сполна за унизительный Версальский мир. А уж какой научный и промышленный потенциал был создан при его власти в Германии — это словами не передать. — Что теперь с нами будет? — сухо спросил Герр Рейнсен. — Много чего. Как вы понимаете, я не из тех, кто покупает акции и живёт на дивиденды. Придётся перейти на систему управления Абстерго, переучиться на нашу технологическую базу, нашу логистику, освоить наши технологии. Для вас это значит в первую очередь — временная остановка всего концерна. Около трёх месяцев, прежде чем мы удалим технологически отсталые элементы, построим новые и с большим потенциалом модернизации, унифицируем управление. — Это будет стоить нам больших денег! — удивился Рейнсен, — вы понимаете, сколько мы на этом потеряем? Остановка конвейеров — это же вызовет временный дефицит автомобилей на рынке. И потерю рынков. Я развёл руками: — Привыкайте мыслить глобальней. Абстерго, частью которого вы теперь являетесь, это не концерн и даже не компания, существующая в нынешней промышленности, Абстерго это и есть промышленность. Замкнутая промышленность, не имеющая внутри себя рычагов давления со стороны. Если мне нужна сталь — я покупаю сталелитейный завод, если нужна машина — куплю автоконцерн. Сейчас вы перешли из привычной вам промышленности в промышленность Абстерго, этот переход нужно совершить сложным образом. Можно было бы делать это в процессе работы, так более экономично, но я хочу, что бы Даймлер полноценно и качественно включился в Абстерго. Чтобы ваши подразделения слились с таковыми в Абстерго — научные, финансовые, информационные… Что бы учёные вашего концерна освоились с открытиями в теоретической и изобретениями в практической науке ЦЭМа, финансовые операции перешли в нашу систему — Абстерго-банк. Чтобы промышленность полноценно слилась, став единым целым. На это дело придётся угрохать около пятисот миллиардов евро, но зато после слияния мы станем вдвое сильнее, чем было Абстерго до Этого. Однако, этим займутся наши эксперты и специалисты, сейчас же… сейчас я поставлю перед вами задачу, что бы вы не простаивали совсем уж без дела. Работа Абстерго требует очень сложную систему логистики, ведь мало того, что все предприятия должны быть связаны, они должны быть связаны грамотно и точно, своевременно. Ваша задача — построение совместно с Абстерго-Транспорт линии внутригерманского маглева и железной дороги. Я предполагаю построить линию Гамбург-Ганновер-Висбаден-Штутгарт-Аугсбург, линию четырёхпутную, два пути маглева, два пути железной дороги. С мощнейшими грузовыми терминалами, вместе с линией Екатеринбург-Париж она свяжет воедино восточные и западные владения Абстерго, значительно снизит транспортные издержки. * * * * Покупка немецкого концерна крайне положительно отразилась на России в целом. Прежде всего — Абстерго не делилось на Абстерго немецкое и Абстерго российское. Это единая транснациональная корпорация. Остановка конвейеров Мерседеса сильно ударила по рынкам, но зато высвободились огромные возможности по модернизации. И тут уже директор развернулся на полную. Фактически — мы прекратили создание большинства промышленных товаров по любым другим контрактам. Вся мощь уже накопленная в Абстерго была брошена на модернизацию западной части компании, на преобразования, на переоснащения. Инструментальные заводы, которые выпускали станки и производственное оборудование работали на полную, в четыре смены, Абстерго-робо тоже работало исключительно на германию, производство электрогрузовиков-тягачей, поездов и вагонов, рельс и шпал, составов маглева, линий электропередач, точного оборудования, оптики, автоматики, компьютеров, лазеров, электротехники и электроинструмента, а так же многое другое… всё это активизировалось очень быстро — за два-три дня и в германию поехали наши специалисты, которых прислал директор, а так же десятки дроидов-аватаров для директора — благодаря им директор осматривал, изучал, общался с людьми, вырабатывал решения… Короче, на предприятия концерна обрушилась вся производственная мощность всех подразделений Абстерго, роботы, станки, оборудование, системы, всё это начали устанавливать в первую же неделю… Я в это время сам работал по теме — следуя рекомендациям директора, проще говоря, под его мудрым руководством, проводил переговоры с владельцами некоторых смежных, но частных фирм, покупал их производства или договаривался о слиянии нескольких фирм в одну, с переформатированием под мои нужды. Поезда маглева пошли уже практически полностью с абстерговскими грузами, с минимальными интервалами. Пришлось задействовать все поезда, которые вообще были — и взять всю американскую партию. Каждые полчаса приезжало по сорок контейнеров с грузами. К примеру, токарные центры — их привезли пятьсот штук, а всего требовалось больше десяти тысяч различных станков. Старые станки снимались, на их место ставили чудеса техники, разработанные в ЦЭМе под тщательным присмотром директора. Станки с большей производительностью, ресурсом, качеством продукции, безопасностью, эффективностью. Но и намного большей ценой. И абсолютно неэкономичные, рассчитанные на максимальное использование электроэнергии. А ещё все предприятия в Германии следовало электрифицировать, не просто переключиться на собственную энергию, а проложить новые, более мощные линии электропередач. За две недели мы переоборудовали все предприятия в штутгарте, полностью заменив их промышленных роботов своими, заменив все, даже ещё хорошие и хорошо работающие станки своими, более совершенными. Дело, конечно же, не только в качестве, но и долговечности, всё равно придётся менять, но останавливать конвейер ещё раз… лучше один раз обновить все средства производства и некоторое время — примерно десять-пятнадцать лет не париться по поводу морального и физического старения. Снимаемые станки и оборудование перевозилось в другие, менее важные подразделения, в основном — ассоциированные с Абстерго. К примеру, в тульской области станки очень даже пригодились. Там была не такая интенсивная эксплуатация, так что… всё шикарно. Разбросали оборудование по тульской области, по тем предприятиям, которые обеспечивали создание комплектующих для тракторов. Трактор — более грубая техника, не требующая идеального качества и новизны станков. Оборудование мерседеса предполагалось использовать для производства «Спарты» — автомобиля несравнимо более грубого и дубового, чем мерседесы. Через две недели масштаб преобразований был такой, что со мной даже связался Шрёдер. * * * 19.03.2009. Хьярти. * * * Люди сидели в кафе. Сегодня была приятная, солнечная, тёплая погода, поэтому людей было много. Читали газеты, потягивали кофе — в отличии от России, люди в Германии нечасто приходили в кафе что бы поесть. К сожалению, культура отдыха в кафе в России не была распространена — началась только с появлением беспроводного интернета. Пришли, поели, ушли. Пригород Берлина. За окном открывался прекрасный вид на линию маглева. Раньше в городе поезда снижали скорость, но в последнее время шли на максимальной, не притормаживая. Пролёт на околозвуковой скорости грузового состава был уже привычным для граждан. Вечером скорость снижалась до четырёхсот-пятисот километров в час, на такой скорости поезд не создаёт много шума, а днём они летали оглушительно громко. В углу кафетерия было довольно уютно — пригород берлина не славился своими кафешками, но тем не менее, тут было прекрасное обслуживание. Хьярти сидел, попивая горячий чай с пирожными. Пирожные были свежевыпеченные, вкусные. К кафе подъехала машина. Из неё выбрался мужчина в полосатой куртке по погоде, джинсах и кроссовках. С виду — обычный обыватель. Встреча состоялась почти сразу же — найти Хьярти было проще простого. — Не думал, что вы предпочтёте такие условия… — Почему бы и нет, — Хьярти привстал, что бы пожать мужчине руку, – рад, что вы уделили мне время. — Не похоже, что для вас это так… необычно, — Мужчина грузно сел, посмотрел на пирожные и оглянулся в поисках официанта. — Вы правы, за последнее время мне приходилось вести деловые и дипломатические переговоры с главами государств чаще, чем мне бы этого хотелось. — Давайте начистоту, зачем вам Даймлер? — спросил мужчина, уперевшись взглядом в Хьярти, — вы хотите давить на экономику Германии? — Нет, для этого мне бы не пришлось тратить столько сил и средств, — Хьярти бросил короткий взгляд на зал кафе, — Абстерго расширяется. Одним только Уралом сыт не будешь. Сейчас у меня наметилось значительное опережение в традиционных для Германии сферах электроники и машиностроения. Я мог бы просто конкурировать с вами и сделать Даймлер убыточным. Однако, решил пойти по другому пути. Теперь моя компания представлена в Германии куда шире, чем раньше. — Вас трудно понять, поскольку непонятно, чего вы хотите. То одного, то другого… Согласно моей информации вы вкладываете в Германию средства. Причём… немаленькие. — Нет, не в Германию. Герр канцлер, поймите правильно, я владею промышленной империей. У неё нет политических границ. Сейчас я присоединил к империи новую часть, и имперская метрополия дотирует её, чтобы новоприобретённые части стали империей, а не отдельно обособленным куском, находящимся под моей властью. Этот процесс обходится недёшево — примерно по миллиарду евро в день. И займёт около трёх месяцев. — Не представляю, на что можно тратить Такие огромные деньги! — удивился мужчина, — вы что, перестраиваете весь Даймлер с нуля? — Даймлера больше нет, поймите это, — упорно сказал Хьярти, — Абстерго. Германия получит свою налоговую долю от моих предприятий, размещённых на её территории. Да, мы не собираемся проводить массовых увольнений или сокращений, просто перепрофилируем имеющуюся промышленность под новые технологии. Я позвал вас, что бы обсудить кое-что более важное, чем покупка какого-то там концерна, за цену, впятеро меньшую, чем стоимость постройки центрального офиса Абстерго. — Да, по поводу маглева, — не сдавался мужчина, — какова цена того, что вы протянули в Германии? — Он бесценен. Я не собираюсь, по крайней мере, в ближайшее время, делиться технологией. Герр канцлер, давайте перейдём к делу. Попробуйте этот замечательный эклер и слушайте меня внимательно, — Хьярти отмахнулся от вопросов мужчины как от совершенно незначительных, — что вы знаете про солнечную систему? — Солнечную систему? — мужчина выгнул бровь, — не так много, как учёные, конечно, но… — Скажите, вы можете создать валюту, стопроцентно обеспеченную ценным и очень нужным ресурсом? — Ресурса не хватит, — ухмыльнулся канцлер, — даже наши запасы золота — жалкие крохи на фоне количества валюты. Особенно безналичной. — Вот и я о том же, — кивнул Хьярти, — количество ресурсов на планете ограничено масштабами планеты. Оно и понятно — ведь конечная стоимость товаров и услуг намного больше стоимости ресурсов, которые преобразуются в эти товары и услуги. То есть мы не имеем возможности выйти за рамки ограничений. Некоторые страны, вроде США и в особенности – ФРС, используют свою военную и экономическую силу, что бы навязать свою валюту как единственную резервную. — Так уж сложилось. — Я бы не был так уверен. Я предлагаю вам создать валюту. — Вам не кажется, что в мире и без того достаточно валют? — канцлер усмехнулся. — В мире нет ни одной полностью обеспеченной валюты. А необеспеченная валюта — как ставка в казино, может обесцениться в одно мгновение. Это даже не деньги, а долговые обязательства. Я же предлагаю создать Единую Резервную Валюту, стопроцентно обеспеченную ценными металлами. Золото, Серебро, Платина, Осмий, Иттрий, Гафний, Вибраниум. Именно использование этих металлов и позволяет нам создавать все те технические чудеса, которые составляют основу мировой экономики. — Это нереально, — хмыкнул канцлер, — где вы возьмёте столько металла? — А вы ещё не поняли? — искренне удивился Хьярти, — в космосе. В космосе я смогу добыть все эти металлы. В солнечной системе есть астероиды, состоящие из железа, астероиды с высоким содержанием золота и платины, а так же иных ценных и редких металлов. Это триллионы, сотни триллионов евро. Это ценность внеземного масштаба. Именно благодаря добыче металлов за пределами земли я смогу создать Единую Резервную Валюту. Причём количество этой ценности зависит больше от интенсивности добычи, чем от запасов. Именно благодаря им я смогу оставить необеспеченные, надутые ценными бумагами, валюты, в прошлом. Хьярти наклонился над столом, глядя в глаза канцлеру: — С падением золотого стандарта мир сотрясали финансовые кризисы, поскольку так называемая федеральная резервная система США, а если быть точным — ряд банкиров, навязали всем доллар и заставили покупать свою валюту. Несогласные быстро становились «врагами демократии». Однако, их власть строилась на возможности эмитировать доллар, сколько угодно эмитировать доллар. Наблюдается отток реальной ценности в США, тогда как обратно — идут ценные бумаги и доллары, то есть резаная зелёная бумага. Не обеспечиваемая уже ничем. И в руках банкиров — абсолютная власть. Однако, мир меняется. Мир уже изменился. Я не верю в сказку про исключительность Америки, в которую уверовали и сами американцы, и в особенности — банкиры ФРС. Я считаю, что они уже сто лет, провернув хитрую многоходовую финансовую махинацию, обкрадывают всю планету, оттягивая у всех реальную ценность и расплачиваясь зелёными фантиками, убедив всех в их ценности. Как вы уже поняли, мир изменится ещё больше. Американские банкиры, провернувшие такую схему, уже обречены. Вопрос лишь в том, — глаза Хьярти угрожающе блеснули, — настоящая валюта — сделает мир честнее. И перекроет кислород тем, чьи экономики и валюты искусственно раздуты. Наименее от такого пострадают Китай, Россия и Германия. — Это… — канцлер не находил слов, — это что-то такое, что… — Это революция, — подсказал Хьярти, — это крах всей мировой финансовой системы. Это переход от лжесистемы к Нормальной Финансовой Системе, от которой когда-то отказались, потому что на планете просто мало золота. — Я понимаю, в целом то, это просто так… неожиданно. Вы хоть понимаете, какого масштаба будут изменения? — Я с самого начала говорил, что создал Абстерго для того, что бы изменить жизнь на всей планете. Что бы сделать её лучше. Один из самых тёмных эпизодов жизни людей на земле — что кучка алчных до власти, погрязших в сказке о собственной исключительности, банкиров, убедили всех, что резаная зелёная бумага — настоящая ценность. Я попрошу вас только о двух вещах. Не распространяться об этом и присоединиться ко мне в вопросе этой революции. — А если я не соглашусь? — хитро улыбнулся канцлер. — Что ж, — Хьярти пожал плечами, — после того, как доллар обесценится, настанет очередь евро. Как валюты попросту не обеспеченной. Недавно директору концерна Даймлер позвонил мистер Морган из США и потребовал разорвать контракт с Абстерго. Результат… вы знаете. Теперь они все — Абстерго. Если вся Германия хочет повторить опыт мистера Рейнсена и тоже стать частью Абстерго… что ж, я не против. Деньги, поверьте, я найду. Вы вправе выбрать свою сторону в этой игре — ФРС США или Абстерго. — А остальные? –Из трёх главных полисов силы — Китай, Европа, Россия, остались только вы. Да и то не полностью, Франция уже в деле.