Спасибо за рыбу!

Арес отчитывался о проведённой подготовке перед собранием генштаба. – В срочном порядке полностью перевооружены ВДВ, новая форма, бронежилеты, оружие, изменена система снабжения и полностью заменена техника. Пришлось потратить много сил, но солдат всем этим пользоваться мы научили. Силы АМ переброшены в краснодарский край. – Авиация что? – спросил Зотов. – В Крым переброшено сто двадцать СУ-34АБС, тридцать истребителей и сто пятьдесят штурмовиков, создана многоуровневая зона ПВО\ПРО, так что теперь мы можем надеяться на то, что войска получат оперативную помощь авиацией. Зотову это было чрезвычайно важно – через неделю моджахеды запланировали массированное наступление, вместе с турецкой армией. Мы разрабатывали план контрудара… Арес перечислил: – Всего за время подготовки в войска нами поставлено пятьсот девяносто танков Алтай, три тысячи восемьсот бронетранспортёров и тысяча двести тяжёлых БМП, двести пятьдесят ЗРК, двести восемьдесят бомбардировщиков и сто двадцать штурмовиков, тысяча шестьсот вертолётов различных моделей, двадцать две тысячи восемьсот грузовиков и семьсот девяносто узкоспециализированных машин. Четырнадцать тысяч единиц стрелкового оружия – автоматы, пулемёты, снайперские винтовки. – Это всё конечно хорошо, – кивнул Зотов, – но этого мало. – Тут мы ничего сделать не можем, – отозвался Арес, вернее, его мобильная платформа, – технологичное и простое оружие может выпускать любой завод, а мы специализируемся на нормальном, сложном и дорогом. Так что темпы выпуска феноменальные, если подумать. За полгода создать целую маленькую армию, от носков и патронов до истребителей и систем ПВО – это мало кто может. – Нам нужна большая армия. – Она у вас есть. Наши поставки – не уникальные, они заменяют хорошее на лучшее. В целом – фронт обеспечен всеми требуемыми средствами поражения и защиты, система снабжения на основе реакторных вертолётов «левиафан» вступила в строй, пусть и в сильно ослабленном варианте… Зотов кивнул: – В таком случае нам не придётся изменять уже разработанные планы, в этом вы молодцы, не подвели, – похвалил Ареса министр, – теперь вопрос на засыпку – с какого направления враг ударит? – Скорее всего, по всем направлениям, – сказал Арес. – И как будете действовать вы? – спросил один из генералов, доселе молчавший, – ваша тактика тут как уляжется? – АМ – это высокопрофессиональная частная армия с жёстким отбором и самой суровой системой обучения… – Ну да, ну да… – Если вы не помните, – чуть улыбнулся Арес, – то ваши солдаты штаны стирали после небольших учений на дальнем востоке. А для наших это норма жизни, в обучении и не такое бывает… Генерал поджал губы. Но министр обороны повторил вопрос генерала подробнее: – Нам не совсем ясно, какую функцию возьмёте в этой войне вы. Безусловно, мы планируем все свои операции, не учитывая АМ, но вы же примете участие в войне? – Безусловно, – повторил за министром Арес, – АМ, повторюсь, это очень маленькая и очень опасная армия, две тысячи бойцов в броне четвёртого поколения, лучшая бронетехника и авиация… поэтому наша тактика – это удары, не сокрушительные, но болезненные, десантные операции. И по мере развития военной ситуации будет ясно, где мы нужны, это хорошо, что вы не учитываете нашу помощь. Зотов глубоко вздохнул и осмотрев генералитет, предположил: – Война может начаться в любую минуту. Может быть, уже началась, нам нужно учить солдат с особым тщанием, не жалея ни времени, ни денег, ни ресурса техники и прочей матчасти. Если будет такое раздолбайство, как в первую чеченскую – знайте, сейчас не начало нулевых, правительство может и к стенке поставить виновных сотнями, тысячами – и никто из народа даже не пикнет против. Поэтому дрючить, дрючить с особым остервенением всех солдат. Это уже не армия, это учебка, и ваша задача – подготовить солдат к той жопе, что случится потом. Арес, твои… – Солдаты АМ проходят ежемесячные учения, сдачу нормативов, профессиональную подготовку. Все без исключения имеют богатый боевой опыт как в АМ, так и в других армиях мира, прошли тщательный психологический отбор и воспитание, без выходных проходят специализированную подготовку и получение опыта во всех военных науках. Так что АМ готово к бою на сто процентов, – ответил Арес. – Вот. У тебя это есть, а наши… – Согласно моим сведениям вы утрируете, за последние пять лет в военных частях существенно улучшился микроклимат за счёт перехода на контрактную основу и прохождение постоянных учений, войну, обучением солдат занимаются тренеры АМ, боеготовность армии увеличилась за пять лет в четыре с половиной раза, на данный момент ВДВ по прежнему лидирует по боевым показателям, вместе с морпехами. Мы наблюдаем согласно нашему договору и оперативно реагируем. Генералы стиснули зубы, как один. За последние годы по армии прошлась карающая длань министерства обороны – в том состоянии, в котором она была ранее, армию можно было только на убой отправлять… конечно же, раскол в армии на первый и второй сорт, на гвардию и войска, только ухудшил ситуацию в последних. И это всё бесперерывно было предметом для уголовных дел – укрывательство приравняли к деятельному соучастию, поэтому при малейшей попытке скрыть дедовщину, побои, нарушения, укрыватели шли под трибунал плечом-к-плечу с виновными… результат – двадцать тысяч новых постояльцев в дисбате, из которого сделали тюрьму для военных, заполярные военные части. Зотов тоже про них вспомнил и предположил: – А может, мы дисциплинарников переведём поближе к фронту? Там глядишь и своим жизнь сохраним… – Нельзя, – грустно сказал Арес, – предадут, разбегутся, как крысы. Кстати, о нашем новом оружии. – Броня? – Не совсем та, – Арес хмыкнул, – я про сверхтяжёлые корабли. Их у нас шесть штук, первый из новой серии сдаётся в эксплуатацию через неделю. Но мы его не будем использовать, наша задача – устроить врагу что-то вроде Вьетнама… чтобы они завязли в этой войне и перемолоть их, поэтому мощные средства для проламывания ПВО не будем использовать… Вместо этого предложили создать отдельную бригаду на основе транспортного корабля и бригады ВДВ. Основной задачей такого летучего отряда будет зачистка районов и скоплений противника, захват населённых пунктов, и тому подобное… Зотов улыбнулся: – Товарищи, мы неправильно планируем. Эдак мы войну просто выиграем – и всё. А наша задача – это уничтожение экстремистов-радикалов, то есть вытянуть их на бой и с минимальными потерями уничтожить максимальное количество живой силы. Итак, даю задачу – перебросить усиление на границу с Чечней и Дагестаном, усилить все блокпосты боевой техникой, организовать оперативное патрулирование границы боевой авиацией, готовность номер один – в любую минуту может начаться война. И она точно начнётся… * * * * Хьярти стоял перед большим строем солдат. Это четыреста человек в броне четвёртого поколения – из сверхпрочных синтетических материалов и металлов, с аккумуляторами, купленными в галактике – неделя автономности! При этом и по подвижности, и по бронированию, броне превосходила общевойсковую. Солдаты АМ стали частыми гостями на Арене, более того, именно Силы Специальных Операций АМ стали основным противником Особой Штурмовой Бригады ВДВ. Тысяча на тысячу человек – вот это была бойня. Вот это была тренировка – это можно сравнить уже не с сетевой игрой, а с игрой ХЗ, или огромным РПГ-шутером, в котором каждый солдат обладал специализированными навыками, получал определённые бонусы от уничтоженного противника, использовал внутреннюю валюту для покупки снаряжения… Четыреста человек стояли в пять шеренг, стояли они в ангаре транспортника, с одной стороны ангара. С другой стороны – стояли в ряд двенадцать тяжёлых БМП. Солдаты АМ ждали. Все они были тщательно отобраны, прошли многомесячные тренировки и многочисленные десантные вылазки в Аравии, успев получить и боевой опыт, и заработать много денег, так что каждый из них был миллионером. Некоторых большие деньги испортили, но не этих – большая часть просто воспользовалась правом на покупку оружия и купили себе первоклассное снаряжение, инвестировали в будущее, так сказать… Строй выглядел неподвижно – никто не шевелился, по крайней мере, под бронёй это не было видно. В руках у всех было уникальное оружие, разработанное совместно с ЦЭМом – это пулемёт-гранатомёт. Ставить однозарядные гранатомёты под автоматы додумались американцы, но объединить в одном оружии крупнокалиберный пулемёт и автоматический гранатомёт – до этого даже они додуматься не могли. Автомат «Бабай» выглядел устрашающе – закрытый в кожухе, из кожуха спереди выделялись только два ствола – сверху пулемёт и гранатомёт снизу. К автомату тянулась толстая лента – конвейер, по которому шли патроны из большого заплечного рюкзака – триста гранат и тысяча двести патронов. Хьярти знал – ещё в их броне были перевязочные материалы, автоинъекторы, в подсумках умещались гранаты и мины… Он осмотрел строй солдат – все ждали командирской речи перед битвой. И он толкнул её: – Мы начали эту войну не потому, что хотим победить. Победа нам не нужна. Наш враг – те, кто использует определённую религию для промывания мозгов, для создания секты, для создания из жителей бедных стран – агрессивного и послушного пушечного мяса. Не стоит думать, что мы хотим добиться от них чего-то – я просто знаю, нам противостоят люди, которые с пелёнок были воспитаны в покорности, лишены свободы мысли и свободы воли. Это не религия, это секта. Мы не ведём агитацию – потому что они не поймут. Мы не собираемся захватывать и удерживать территории – они не покорятся. Не войдут в наше сообщество, потому что они уже не наши. Уже не такие, как мы. Убить человека для них – что муху прихлопнуть, внутри, глубоко в мозгах, нет ограничителей – если на то воля Аллаха, можно и детей насиловать, и убивать всех подряд. Религия здесь не при чём, из них специально создавали такое пушечное мясо – с семидесятых годов двадцатого века и до наших дней, их радикализировали, маргинализировали, создавали и финансировали радикальные группировки. Это даже не идеология, как нацизм. Потому что идеология – предполагает свободу мысли, а секта – абсолютную покорность и слепую веру в догмы, фанатизм. Поэтому – мы летим не захватывать или покорять, а просто уничтожать. Я пойду с вами, я буду среди вас, если вас это взбодрит – командую операцией не я, а Арри, так что в бой я пойду как солдат, тем более, что офицером никогда и не был. Готовьтесь к большой, опасной, грязной работе. Наша тактическая задача… * * * Транспортник опустился на землю. Огромные аппарели открылись и я залез на броню танка А1, взяв в руки особый вариант оружия – заплечный рюкзак с боекомплектом был с расширенным пространством, а ствол охлаждали термозаряды. Десять тысяч гранат и полмиллиона патронов трёх типов – то, что нужно для войны. Остальные солдаты тоже залезли на броню – броня у них самих была неплохая, а тащить БМП сюда – я посчитал лишним. Мы опускались в полдень, танки выехали из гигантского транспортника. Справа и слева от нас – та же картина, по аппарелям вниз едут танки и над нами – летят самолёты, группа из пяти штурмовиков. Они ударили по городу… Крупнейший лагерь исламистов находился в Хасавюрте – до двухсот тысяч боевиков! Двести тысяч – шутка ли? Я держался за броню танка, сидел сверху на башне, для лучшего обзора – другие такими прелестями не располагали. Всего спустилось пятьсот человек, двадцать пять танков, восемь ЗСУ на базе танков. Я проверил оружие и посмотрел на небо – ни облачка… погода сегодня не подкачала, хотя обычно тут свинцовые тучи, грязь и слякоть… нет, грязь и слякоть были в полной мере… Голос Ареса через шлем командовал и показывал каждому бойцу его задачу – именно так контролируя их он добивался величайших результатов, потому что всё, что они делали, было объединено единым разумом, весь наш штаб – это искин и внутри него все информационные потоки проходили мгновенно и мгновенно вырабатывались решения. Это и было наше самое страшное оружие – благодаря которому с помощью обычных раций можно было поднять в разы опасность подразделения в определённых условиях… Мы приближались к городу с юга – оттуда нас не ждали. В танки полетели противотанковые ракеты, но были сбиты огнём ПРО корабля и активной защитой танков – в ответ мощные шестидюймовые пушки танков открыли огонь по блок-посту моджахедов – шесть попаданий в первую же секунду – а когда проезжали мимо – турели с танков ещё стреляли по ним. Мы въехали в город – вернее, тут были частные дома… любой, кто был на деревенской улочке, поймёт меня – одноэтажные домишки за железными заборами, грунтовая дорога, на которой могут разъехаться два автомобиля и конечно же – моджахеды. Арес приказал спешиться – поскольку моджахеды скрываются в городе, придётся чистить вручную. Я спрыгнул с танка, рядом были другие солдаты – они тоже спешивались, танки пошли дальше. Вдруг наш повернул пушку и ударил по соседнему дому, туда же открыли огонь и счетверённые автоматические пушки ЗСУшек. Кирпичный дом секунды был нашпигован осколками до основания. За мной шли солдаты, Арес сказал: – Это тебе в усиление. – И на кой? – Пригодятся. Я уже отдал им приказ перейти к тебе в подчинение. Пожав плечами, я махнул им рукой и пинком попытался открыть ворота забора. Не получилось – тогда прицелился из пулемёта и дал очередь туда, где располагалась задвижка, после чего автомобильные ворота распахнулись. Я обернулся к парням: – За мной, прочёсываем дом… В гараже стояла заниженная приора, рядом паслись куры, которых, кажется, не особо заботили боевые действия. На всякий случай дал очередь бронебойно-зажигательными по капоту – двигатель в хлам, так что враг лишился транспорта… Хотя какой из заниженного таза транспорт? Сплюнул бы, да конструкция шлема не позволяет. Пошёл дальше… Первое серьёзное боестолкновение произошло только на перекрёстке – там был блокпост, четыре пулемёта и мы – я и ещё восемь человек, шли за танком. Танк пытались подбить из РПГ – не получилось, моджахеды засели в траншее, закрытой дополнительно кусками бетона и кирпича… хорошо обустроились. Стоило мне выглянуть из-за танка, как в шлем прилетела пуля – как раз около глаза расплющилась о бронезабрало. Навёл свой Бабай и дал очередь из гранат, танк ударил из пушки по пулемётчику, но тот уже успел сбежать, бросив пулемёт. Пулемёт разбили, но цели не достигли. Так что я решил – хватит играть в солдат, пора брать штурмом блокпост. Дав танкисту задачу стоять на стрёме, махнул рукой парням и бегом отправился в сторону блокпоста. Сто двадцать метров – это пять секунд очень быстрого бега, и я уже прыжком перепрыгнул траншею, увидев засевших в ней моджахедов, и не стесняясь, полил их из пулемёта – от щедрот моих. Выбегающий из пулемётного окопа моджахед получил гранату аккурат в лоб – всю верхнюю часть туловища как сдуло. Ну что ж, пошла пьянка? И правда, враг, не имея возможности сбежать и пустить тяжёлую артиллерию, был загнан в котёл. Тем временем, кстати, происходила массированная атака турецких войск, они и здесь были – не такие бородатые и не такие грязные, но тоже из этих… так что, зачистив траншею, я снова запрыгнул на броню и дождавшись своей группы, дал танкистам задачу – гнать к школе. Школа – довольно крепкое здание, её штурм превратился в большую проблему. Получить «сопутствующие потери» никто не хотел, а вдруг там гражданские укрываются? Оно и понятно. В прошлую чеченскую войну с местными замирялись, на этот раз от них было больше проблем… Ситуация осложнялась тем, что подходы к школе были хорошо заминированы – а противотанковая или противопехотная мина даже в экзоброне – штука опасная. МОНки против нас не действовали, а вот ПМНки очень даже… Солдаты засели в траншее, танк, на котором мы подъехали, дал выстрел по зданию – где был замечен снайпер, и мы ссыпались горохом с него, я тут же нырнул в траншею. – Чего сидим, кого ждём? – прервал я разговоры солдат, – между прочим, авиация эту траншею уже четыре раза спасла от миномётного обстрела. И по прежнему есть опасность, что по нам лупанут из миномётов… – Надо брать, – сказал солдат с лычками сержанта на наплечниках, – сколько с вами? – Восемь человек. – По ту сторону школы ещё четыре десятка… В этот момент рядом раздался взрыв, я упал в траншею: – Гранатомёты! Валим отсюда, броня от РПГ не спасёт, да и сороковку поймать лбом будет больно… если не смертельно. Сержант понял и мы, петляя как зайцы, побежали под прикрытием забора в сторону соседнего со школой пятиэтажного дома. Я раскомандовался: – Заходим внутрь. Артиллерии и авиации у них нет. Первым в окно первого этажа запрыгнул я, дальше уже остальные солдаты, мы ввалились в чью-то квартиру, явно оставленную местными… пришлось выломать закрытую стальную дверь, чтобы выйти. И вся группа оказалась на лестничной площадке, сержант отослал одного солдата в хату, смотреть за противником… и сказал мне: – Там не меньше пятисот рыл, огонь уже открывали, гранатомётами по окнам шмаляли, они не дохнут. Окопались грамотно, только стволы торчат из амбразур на окнах… – Судя по всему, нашего оружия тут недостаточно, – предположил я, – помню, в Аравии в первые дни войны такая ситуация была – там мы просто хлопнули здание и концы в воду… – Так может быть и этих? – сержант сел на лестницу, – того, хлопнем. Я вызвал Ареса: – Ари, дай из рейлгана один залп по школе, нам нужно проделать вход. – Десять секунд… Махнул рукой и мы все пошли к окну. Выстрел рейлгана был очень мощным – здание пробило навылет легко, в школе образовалась дырень, в которую и КамАЗ мог проехать. – Ну вот, вход есть, теперь – на штурм. Передохнув, мы отправились быстрым бегом, по грязище, в сторону здания школы. На секунду огонь по нам прервался, а потом восстановился. Так как быстро переносить огонь гранатомётов они не могли, то стреляли сильно запаздывая. Я бежал впереди всех и первым, подбегая, запрыгнул в пролом, прямо на пол первого этажа. Врага действительно было много и они нас ждали – пришлось сходу открыть ураганный огонь по моджахедам… * * * Тем временем двести левиафанов быстро перебросили в другой лагерь штурмовую бригаду ВДВ. Конечно, у них было простое серийное вооружение, но численность – пять тысяч солдат, из которых полторы тысячи – в броне, тяжёлые БМП для всех, танки, авиация поддержки и артиллерия… Ввиду неравности возможностей и положения войск, война не была похожа на классическую, с противостоянием по линии фронта и захватом территории – отдельные группы – бандформирования боевиков, наносили повсеместные удары. Вооружение у них было самое разное – преимущественно оставшееся после распада советского союза в бывших республиках. И было его много. Первые два дня войны – никто так и не понял, что произошло, полная картина произошедшего была только в генштабе – более ста отрядов боевиков перешли границу, и были встречены штурмовиками, которые налетели на скопления пехоты как вороны хищники на свежее мясо. Развитая сеть передовых баз и блокпостов на всех дорогах пришла в боевую готовность – начались массированные нападения. И только на второй день с ситуацией справились. Справились и начали действовать – прежде всего – закрыли наглухо границу в регионе, после чего – началась операция контрудара. Турция сконцентрировала свои войска в Чечне, поэтому операция грозила быть очень кровавой и очень быстрой. Я решил влезть в это дело и сел изучать оперативную обстановку – в городе Грозный был штаб, всего на территории было более миллиона солдат противника. Ядрён-батоном ударить нельзя, поэтому нужно было действовать более сложно – что и делали, вертолётами в регион перебрасывались войска – преимущественно это элитные части, так же пришёл в движение механизм ВВС. И начался воздушный контрудар – более двухсот самолётов-бомбардировщиков поднялись в небо, первый удар принял на себя городок Хасавюрт, после него – пригород Грозного. Палаточный лагерь турецких пехотных частей получил в качестве подарка кассетные бомбы – за шесть часов интенсивной бомбардировки и ударов крылатыми ракетами было уничтожено более трёхсот тысяч человек. Турки бежали, сбивались в кучи и бежали в город Грозный, но и там им нельзя было укрыться – крылатые ракеты находили их везде. Итог первых трёх дней войны – турки забыли про свои морские поражения – забыли, что сбиваться в одну кучу опасно для жизни, и в целом – подтвердили свой имидж слабых духом, трусливых, особенно когда они понимали, что их бьют. В результате паники они потеряли боеспособность… чем вызвали только брезгливое к себе отношение у остальных арабов и чеченцев. После обработки Грозного бомбардировщиками и штурмовиками, всё стихло… Никто точно не понимал, что произошло – войска по прежнему оставались на передовых базах и не рвались на территорию неприятеля, никто не захватывал территории, не уничтожал инфраструктуру, и в целом – всё это выглядело так, словно не было никакой войны. Но тем не менее, бомбардировщики начали наносить удары с полной интенсивностью – по два вылета в день, кассетные и термобарические боеприпасы – накрывали полевые лагеря и здания, в которых скапливался противник, пользуясь полным владением неба, беспрепятственно бомбили населённые пункты… и только потом началась классическая наступательная операция – колонны с самоходками, танками, сотнями БТРов пересекли границы, квадрокоптеры начали доставку солдат массово, по четыре рейса в сутки. Колонны двинулись в сторону Грозного, армия пришла в движение. Началась война. * * * Следующий удар я решил нанести исключительно силами транспортного корабля – две пушки открыли огонь по блокпосту боевиков, выставленному на дороге. Шесть десятков снарядов – это не шутки, пролетая мимо мы просто так, мимоходом, разрушили важный объект. Очевидно, что так мы только всё испортим – враг не должен сбегать, нам не нужен враг, с которым мы будем воевать годами и десятилетиями… хотя справедливости ради – турки уже понесли огромные потери из-за своей трусости и тактических ошибок – сбились в кучу, видимо, верили, что Аллах защитит… не помогло, бомберы разнесли их скопление… Через сутки после начала выступления армии мне позвонил президент… – Алло? – я был в своём временном кабинете на борту транспортника, – что-то случилось? – Нет, пока ничего не случилось. Не поделишься информацией, что ты сам делал в Хасавюрте? – Вместе с солдатами пробежался, – пожал я плечами, – а что? – Ты же серьёзный человек… – укоризненно сказал он. – И что? В кабинете штаны просиживать? * * * Ситуация развивалась положительно для нас. Ну ещё бы, учитывая, сколько было вбухано! Но нельзя считать, что враг глуп и необразован, что он не знает, как наносить удары… просто мы пока что были готовы к сюрпризам и удивить нас не получилось. Ракетные удары по территории краснодарского края были перехвачены – все, кроме одной ракеты, которая умудрилась проскользнуть и ударить по городу Сочи. Хотя больше было похоже, что крылатая ракета томагавк вообще была пущена куда-то туда – ударила в обычный девятиэтажный панельный дом, погибло шесть человек, пятеро раненых. Ничего примечательного. Плотное присутствие военных не позволяло организовать привычные чеченцам теракты. Я лично просматривал записи с камер тех, кто встречался с чеченскими бандами – при появлении подобных была хорошо отработана схема – удар бомбами или штурмовиком, если близко – артиллерией, но на этот раз они собрались в крупный отряд, при поддержке танков и бронетранспортёров, артиллерии… в основном это были САУ советских времён, но тем не менее… И главное – появились слишком поздно, чтобы наша группа смогла отступить… я просматривал запись боя сержанта. Сержант смотрел, как группа возвращается с зачистки… вдруг, можно сказать – откуда ни возьмись, в селе появляются моджахеды, рыл сто, не меньше. Засада, первым под огонь попали небронированные солдаты – по ним открыли огонь из пулемёта из под крыши. В ответ сосед сержанта поднял перчатку с гранатомётом и всадил десяток гранат в пулемётное гнездо – затихло, но зато начался шухер по всему селению… Сержант выбежал со двора частного дома и осмотрелся – на дороге были моджахеды, он дал по ним длинную очередь из пулемёта и скрылся, пока они отступали, группа влетела в натуральную засаду. Тем временем со двора дома послышались очереди – один из толстяков – солдат в тяжёлой броне, выбежал со двора, тут же открыв беглый огонь… Сержант понял – нужно действовать методами ловкачей – стремительные атаки и быстрое перемещение… и поэтому отдал приказ – «всем – играем в ловкачей!». И начался забег персонально для сержанта – он бегом отправился по улице, паля во все стороны, включил автоматический режим для заплечного пулемёта – тот тут же загрохотал, уставившись в сторону – очередь пробила насквозь дверь частного дома и двоих спрятавшихся за ней боевиков. Сержант видел, как рядом, стреляя из корда, бежит его товарищ, остальные – начали дикий забег по селению. Особенно повезло тем, кто был в лёгкой броне. Моджахеды мелькали то и дело, они выскакивали из дверей домов, и на них обрушивался град пуль разного калибра и гранат автоматических гранатомётов, они подъезжали на БТРах и по ним тут же открывали огонь гранатомётчики, сержант бегом перебежал через чей-то частный двор, пробил забор и перекувыркнувшись, заметил засаду моджахедов – четыре человека вытаскивали из дома миномёт. Он без колебаний наставил на них оружие, они ответили тем же – пули моджахедов отрикошетили от брони, зато сержант – расстрелял их почти в упор из крупняка – как только он выстрелил, автоматика турели за плечом поняла, что это враг и заплечный пулемёт начал поливать огнём бородатых мужиков-боевиков… Стрельба продолжалась минут двадцать, солдаты носились по селу как бешеные зайцы, не давая поймать себя в прицел и скрыться, при этом рассеянные по всему селу моджахеды оказались в невыгодном положении – их уничтожали и теснили. Результат боя – одна броня в ремонт, минус двести моджахедов, шесть солдат ВДВ получили ранения и увечья – бронежилеты и шлемы не спасли от пуль ноги и руки… Но в гробах никто не уехал. Впрочем, не начни солдаты психологическую атаку холериков – было бы хуже, всё-таки когда на тебя вылетает такая дура под полтонны весом и увешенная пулемётами, начинает стрелять почти в упор, не боится получать попадания, делать уже нечего – приходится тупо сбегать или искать более мощное оружие. Обычно то как? Этот там сидит, этот тут, идёт бой – пытаются друг друга достать, если уверены – атакуют, зная, что понесут потери… а тут ситуация иная, и если вначале моджахеды были уверены, что полностью окружили противника, то после этого, используя преимущество в броне, противник рассеялся и стал непредсказуем Абсолютно. Было совершенно невозможно предсказать, куда свернёт он в очередной раз и по кому откроет огонь заплечная турель, поэтому никаких планов составить было невозможно в принципе. Хорошая тактика. Неожиданность встречи и рассеивание в порядках врага, в результате было намертво забито двести пятьдесят моджахедов – по ним палили из всего, что было – часто просто пробегая мимо, боец отправлял в сторону моджахеда пару гранат и бежал дальше – моджахед оказывался нашпигован осколками… Скорость атаки была зверской, такое могут только те, кто прошёл арену – вот, скажем, перепрыгивает боец в лёгкой броне через забор и оказывается в пяти метрах от врага, прежде чем тот успевает поднять оружие – стреляет гранатомётом и бежит дальше… Мне это понравилось – эффективность тактики была высокая, благодаря костюму было возможно делать то, что не может обычный боец в броне и с оружием – бегать. Быстро и долго бегать и прыгать, не уставая… В итоге когда к месту боя прибыли вертолёты, моджахедов добивали наши, так что вертолётчики только выпустили весь боезапас по местам, где засел враг и улетели, а группа, после зачистки, вернулась на БМПшках домой, на базу… их встречали как героев! Арес меня предупредил, что дальнейшая война будет более вялотекущей и можно не ожидать крупных сражений – зато мелких должно быть много. И всё, что мы можем тут сделать – это обеспечить бойцов бронекостюмами, сам он, Арес, с превеликим удовольствием поможет при помощи АМ уничтожению врага. И поэтому, получив такой прогноз, я вылетел в Сербию, дав Аресу задачу – подготовить сухопутную ударную группировку и перебросить её в Сербию, пора нам отхватывать вражескую территорию!