Я найду тебя утром

Это было забавно. -Педик, - выплевывает отец так, что Снард сжимается уже от одного его голоса – маленький жалкий педик. Боль - дело привычное, потому что их отец не особо изобретателен. У него есть одни самые любимые тяжелые ботинки с металлическими носами, которые он всегда надевает для подобного случая. Еще у него есть большой перстень, который он достал черт знает у кого, прочный галстук и, разумеется, слова. Со слов он всегда начинает. Напускает страху. Леонард не знает, почему это до сих пор работает, наверно, у отца просто талант к словесным запугиваниям. -Зря я все это время колотил только твою сестру, - раздосадовано произносит он и, замахнувшись ногой так, будто собирается пнуть мяч, пробил сыну по ребрам. А Леонарду было смешно. Отец бил его снова и снова за все подряд, но вот, оказывается, что может вывести его из себя по-настоящему – осознание того, что собственный сын стал грязным педиком. Наверно, он и правда возлагал на него больше надежд, раз Лизе доставалось за такую мелочь, как не плотно закрытое окно или кетчуп не того сорта. -Упустил из виду, - продолжал сокрушаться отец, поднимая сына за шкирку, чтобы отвесить оплеуху - как ты только посмел в моем доме… Слава богу, думает шестнадцатилетний Ленни. Слава богу, что Лизы нет дома. Слава богу, что Фрэнк успел убраться до того, как все это началось. Слава богу, думает Снард-младший, я наконец-то сдохну. И это кажется ему забавным. Столько лет жить с этой мразью под одной крышей, врать и воровать ради него, позволять избивать собственную сестру…Все, чтобы выжить. И вот, он – гомик и он почти труп. Черт, он мог закончить все это еще пару лет назад. -Куда ты деваешь деньги за эту мерзость, а? – морда отца красная как помидор и выглядит он так, будто вот-вот задохнется. Было бы неплохо, если так. -Деньги? – то ли подобная идея правда никогда не приходила в голову Ленни, то ли отец уже отшиб ему все мозги. -Деньги, маленькая ты шлюшка! –гаркает отец, встряхивая его словно бутылку с газировкой. Одной, блять, рукой, даже не напрягаясь. Леонард всегда был слишком тощим. -Твои дружки называли меня по-другому, папочка, - усмехается парень. Каждая клетка тела вопит о том, что вот теперь все. Его тело лучше понимает, когда приходит полный пиздец. -Заткни пасть, выродок! – отец швыряет его на пол, но Леонард приземляется на колени. Коленные чашечки сильно ноют, но он все равно поднимает голову к отцу, смотрит на него снизу вверх, стоя на коленях, будто каясь. И ухмыляется -Малыш Ленни, - произносит он томным голосом – давай же, покажи свое гостеприимство дядюшке Шону, пока папочки нет дома. -Мелкий уродец. Такая же шлюха, как твои мать и сестра. -Снарди, как тебе мой маленький дружок, хочешь его облизать? Твой папочка очень расстроится, если я уйду, не дождавшись его, так что постарайся задержать меня, - Леонард не уверен, правда ли был такой разговор или это уже сюжет какой-то порнушки. Мозг отключился, и все эти слова льются из него как дерьмо из водостока. Дружкам отца, по сути, почти всегда было все равно, кто из детей кореша будет их развлекать. Тюрьма в свое время каждого из них заставила поверить, что ходить на матчи не только своей команды не такое уж и большое дело. Тем более, что любимая команда не менялась. Ленни всегда знал, что делать. Он запирал сестру в комнате и говорил, что она ушла в магазин. Или на свидание. В балетную школу, погулять с подружками. Непременно выслушивал сальные шуточки о прыщавом пареньке с маленьким членом или пупырчатом огурце из супермаркета. Криво ухмылялся в ответ. Приносил дружкам по пиву, затем еще по одному. Они и сами приходили уже поддатые, но никогда не отказывались от большего. Он никогда не предлагал им печенья или посмотреть телек. Они сами топали через всю их вонючую квартиру к дивану, врубали какой-нибудь матч по рэгби или баскетболу, теннису, мини-гольфу. Некоторым нравился магазин на диване. Они сами сжирали все, что находили, именно поэтому Снарды никогда не ходили в магазин перед их приходом – боялись в итоге остаться и без еды, и без денег. Леонард никогда не подходил к ним слишком близко, кроме моментов, когда нужно было отдать им их пиво. Он не прикасался к ним и старался даже не смотреть на них. Но, как и было сказано ранее, они все брали сами. Телек, бухло и жрачка кореша. Его сын тоже прекрасно вписывался. От них от всех несло алкоголем и потом. От некоторых – сигаретным дымом или шлюхами, лосьоном после бритья или машинным маслом. Леонард так хорошо различал эти запахи, что, даже не зная, кто именно его трахает на этот раз, мог бы это понять по одному запаху. Одни называли его мальчиком. Другие-Ленни. Третьим нравилось звать его Снард-младший и звучало это так, будто они не прочь, окажись на месте парня сам кореш. Они придавливали его к дивану, иногда так сильно, что он начинал задыхаться между подушками пыльного дивана. Они никогда не смотрели на него. Они смотрели на свой член в его юношеской дырке или продолжали смотреть матч, но на него – никогда. И от этого было немного легче. Это давало иллюзию, что никто и никогда об этом не узнает. Ни отец, ни Лиза, ни вообще кто-либо. Что это только его маленькая грязная тайна. Леонарду ни разу не пришло в голову брать с них деньги, хотя теперь он и припоминал, что кто-то из них заикался об этом. Для него все это было лишь способом сберечь сестру, и знание того, что она в безопасности на еще один сраный день сраной жизни было лучшей платой. -Я могу перечислить тебе их имена в алфавитном порядке. Всех твоих гомиков-дружков. Спорим, ты думал, что у тебя так много друзей, - во рту появляется железный привкус. Но это всего лишь разбитая губа. Все заканчивалось до того, как отец, наконец, возвращался, но, если бы он хотел, он бы догадался. Если бы ему было хоть какое-то дело до прихрамывающего раскрасневшегося сына или причины, по которой его очередной братан сидит с расстегнутыми штанами. Но ему было плевать. И Снард-младший был благодарен богу за это. Тогда ему казалось, что так лучше. Но вот он – сидит на полу и ждет, когда все, наконец, закончится. Скрывать все это столько лет ради этого момента. Момента, когда отец поднимает ногу и бьет его в лицо так, как вышибают двери. Момента, когда приходит темнота. И нет больше отца. Нет Лизы. Нет паршивой жизни в паршивом доме. Нет дружков отца. Нет ебанутого Фрэнка, который ему даже не нравился – он просто был высоким и толстым педиком, а Снарду казалось, что это как раз его тип. Нет самого Леонарда. И вот он, спустя почти пятнадцать лет, снова на коленях перед отцом. Правда, на сей раз - перед мертвым. Ему бы выстрелить разок во Флэша и свалить, но почему-то он вспоминает все дерьмо своей жизни именно сейчас. Вернее, он знает, почему. Лиза в безопасности. После такого количества боли и страха в своей жизни, после заверений Леонарда, что этого больше не повторится, она снова была в плену у отца. А он снова чувствовал себя прижатым лицом к дивану, снова пытался заставить себя дышать как можно спокойнее и не заорать. И от отца теперь пахнет также, как от его дружков когда-то. И он тоже имеет сына, хотя и совсем по-другому. А Лиза снова в заложниках у этого ублюдка. Она была заложницей с тех пор, как ее вынули из их матери и до того момента, когда она все же позвонила в 911, потому что почувствовала, что Леонард вот-вот умрет. Она не знала этого точно, она заперлась у себя и боялась выйти, как и всегда, когда отец выбирал боксерской грушей не ее, но в этот раз она почувствовала, что еще немного и конец. Она не могла дать брату умереть. И он платил ей тем же, согласившись работать на их отца. -Отдохни перед делом, сынок, - заботливо советует папашка за два дня до дня Х – сходи в бар, развлекись с какой-нибудь девкой. Он просто делает вид, что не помнит, как избивал его и называл отнюдь не так, как сейчас. Он просто делает вид, что забыл, что его сын все тот же вонючий педик. -Развлекусь после дела, - вяло отмахивается «сынок». Ему не хочется выходить. Он просто хочет, чтобы сам отец свалил куда-нибудь хоть на полчаса, чтобы они успели поразвлечься с Рутенбергом, потому что тот, как всегда, совсем не против. Вон, уже даже смотрит голодным взглядом. Отец сваливает, но кажется, недостаточно надолго, потому что на следующий день он взрывает Рутенбергу башку. Возможно, не будь Ленни так груб с ним, этого бы не случилось. Да, Леонард не верит в сказку про заботливого папочку, он видит отца насквозь. Он все знает, и раз уж Леонард не желает послушно прогибаться в пояснице, он ударит его в спину, прямо как делали его дружки когда-то. Снарду не особо жаль техника, но от мысли о том, что то же самое в любую секунду может случиться с Лизой, тянет блевать. Главное – не показывать страха, чтобы Снард-старший не вошел во вкус. Как и в детстве, когда нельзя было кричать, если не хочешь еще порции пинков для того, чтобы заткнуть тебе пасть. Их отец по-прежнему не особенно изобретателен. Был. А теперь он мертв, а Снард смотрит на его труп и не чувствует себя счастливее. Но зато он чувствует себя в безопасности. И именно это заставляет его раскиснуть настолько, чтобы позволить Флэшу забрать Хладомет. -Мне светит пожизненное, - вяло констатирует он. -Самооборона, - отвечает Барри и Снард, отныне и навсегда единственный Снард-старший, переводит взгляд с трупа на бегуна – так будет написано в отчете криминалиста. -Подделаешь бумаги ради меня? Серьезно? -Всего лишь запишу то, что видел. -Что ж, будь я добрячком вроде тебя, сказал бы спасибо. Наверно, - Снард поднимается на ноги и, сцепив руки в замок, протягивает их к Флэшу, - вяжи меня, герой. О том, как сбежать, он подумает завтра. А сегодня ему просто хочется, чтобы кто-нибудь отвез его хоть куда-нибудь и оставил там хотя бы до утра. Просто хочется хотя бы ночь не думать ни о чем. Барри прикладывает два пальца к своему уху, а затем произносит -Беги. И это сбивает с толку настолько, что Леонард даже не опускает руки. Так и стоит, будто просит Флэша о чем-то. -Я найду тебя утром. А ты сейчас должен найти сестру. Снарду есть, что сказать, но он просто делает так, как сказал Барри – бежит. Тому, скорее всего, за это влетит от команды, но в остальном ему все как с гуся вода. Плюсы героя под маской – можешь разнести хоть целый город, никто все равно не знает, что ты – это ты. Чего уж там до спасения беглых преступников. Но Барри находит его раньше обещанного срока. -Я думал, ты пойдешь к Лизе. -Я думал, ты пойдешь прятать мой Хладомет. -Я уже, - пожимает Барри. Снард усмехается. -Разумеется. -Не хочешь ее видеть? -Не хочу видеть я только тебя, Скарлетт. -Циско сказал, она не расстроилась, когда узнала, что отца больше нет. -Ну еще бы. -Но и не обрадовалась. Циско ожидал победного вопля или еще чего, но он был единственным, кто радовался. -Он у вас вообще дурачок. Барри усмехается. -Если ждешь благодарности… -Не жду. Завтра ты сядешь в тюрьму из-за меня. -О, так ты пришел напомнить? -Я просто… - он не договаривает и наконец опускает глаза. -Что? – Снард даже чуть подается вперед – Думал, мне захочется с кем-то поговорить, раз уж я убил своего отца? Прости, наши семейные отношения были несколько сложнее. -Лиза показала свои шрамы. Снард прикладывается к горлышку бутылки с пивом. -У тебя…Тоже такие есть? Не убирая бутылки от губ, Снард смотрит на Флэша. Оказывается, он тот еще псих, раз заявляется сюда с такими вопросами. Кого вообще может интересовать подобное? Но не то чтобы Леонард смущается. И не то чтобы намерен показать Флэшу, что удивлен. -Предположим, - он ставит бутылку на бетонный пол и поднимается с матраса – показать? Не дожидаясь ответа, он снимает парку. Затем черный свитер. Расстегивает ремень на джинсах и чуть-чуть приспускает их. -Вышел из тюрьмы в пятый раз, напился до беспамятства, - Снард проводит пальцем по длинному шраму на плече – замахнулся на меня ножом, а с утра не понимал, почему вся кухня в крови. Избил Лизу за беспорядок и грязь. -Сломал мне ключицу, когда я пытался заступиться за Лизу, забывшую купить ему новую зубную щетку. Так мы узнали, что лучше не защищать друг друга перед ним, - он указывает на шрам, очень похожий на Лизин и поворачивается к Барри спиной –я делал себе бутерброд на кухне и уронил нож, а он смотрел фут… Он не договаривает, потому что на спину, как раз туда, где виднеется самый ровный из всех его шрамов, ложится холодная рука Аллена. Он чувствует его ладонь и каждый палец героя, кожа будто горит под ними. Люди не любят, когда кто-то трогает их шрамы без предупреждения, и Снард тоже такой. Он резко разворачивается, хватая Бари за руку. Сжимает ее так сильно, будто надеется сломать. -Не помню, чтобы ты платил за потрогать. -Я не… -Что, может, открыл в себе дар к целительству? Отлично бы подошло к твоему амплуа всеспасителя, - он отпускает руку героя, но отходить не торопится. -Я не знаю, что на меня нашло. Снард смеется. Честность Флэша подкупает как ничто другое. Добренький супергерой. Самоотверженный Барри Аллен. Верный своим принципам до конца Флэш. Фетишист шрамов. -Тебе нравится, да? – предполагает Леонард уже вслух – Нравятся мои шрамы? Барри молчит. -Моему отцу они, очевидно, тоже нравились. Или просто нравилось их оставлять. А ты как, хочешь попробовать? -Вовсе нет...-теперь Барри и правда стыдно. Выглядит как нагадивший, где нельзя, щенок. -Ладно, -устало вздыхает Холод – злодеи не судят. Это больше по геройской части, а? Леонарду нравится, когда Барри выглядит вот так, как маленький ребенок, отчаянно нуждающийся во взрослом, который взял бы его за ручку и отвел к маме. Ради этого стоило узнать его имя. Ради этого стоило выпустить мета-людей. Ради этого стоило убить своего отца. Ну, или почти стоило, он все же не для него это делал. -У тебя есть шрамы? – зачем-то спрашивает Снард. Он не собирался этого спрашивать, потому что ему неинтересно на самом деле. Потому что это похоже на какой-то тупой флирт для траха на одну ночь. Уж он-то знал – его так снимали не раз. -Раньше были, - тихо отвечает Барри – а теперь все зажило. Всегда все заживает. -Ты идиот, если расстраиваешься из-за этого, -честно отвечает Холод. -Я не… -Я шучу, кретин. Им просто не о чем разговаривать. Леонард не горюет о содеянном – это Барри уже выяснил. Драпать из города тоже явно не намерен – это было и так понятно. Но что-то не дает ему уйти сейчас. Что-то не дает Снарду отослать его фразой типа «дай насладиться свободой напоследок». -Педик, - вдруг произносит Барри и это звучит настолько неожиданно из его уст, что лицо Холода непроизвольно вытягивается – он собирался это сказать тебе. Его последнее слово. Не знаю, зачем говорю это тебе. -Потому что хочешь знать, правда ли это, - усмехается Снард. Может, Барри и считает себя самим Светом, но и в нем есть пороки. И почему-то Снард видит их особенно отчетливо. Настолько, что Барри начинает казаться, что тот завладел способностью к телепатии. -Странные вопросы тебя мучают, Скарлетт. Может, еще и спать по ночам из-за них не можешь? Барри чуть качает головой. -Что, может, ищешь близкого по духу? Приходишь, заставляешь раздеться перед тобой, лапаешь, а теперь решил о моей ориентации поговорить? Черт, я что, шлюха какая-то в твоем понимании? Это провокация. Он не злится, как может показаться. На самом деле, ему очень весело наблюдать за смущающимся супергероем. Уничтожителем Зла. Спасителем Города. Маленьким раскрасневшимся извращенцем. -Я не… -Что ты там мямлишь, Флэш? -Я не знаю, зачем пришел, ясно? Я идиот, но я уже здесь. И вот сейчас бы сказать «ну так уходи», но Снард не говорит. А Барри ждет только этого, чтобы убежать быстрее, чем тот моргнет. -Тот технарь, чье тело вы нашли, - говорит Снард – я спал с ним. Барри уж было открывает рот для ободряющих речей, но Ленни не позволяет ему -Просто спал. Ничего серьезного. Отец, очевидно, узнал и прикончил его. Так и не смог смириться с суровой действительностью. -Он…презирал тебя за это? -Он презирал меня за то, что я есть. За «это» он хотел меня убить. Не вышло, к нашему обоюдному разочарованию. Барри наклоняется и берет закрытую бутылку. Снард затарился на всю ночь. -Конечно, будь моим гостем, - закатывает глаза Холод – толкнешь мотивирующую речь, и я задушу тебя голыми руками. -Твой отец был дерьмом, - даже такое скудное ругательство звучит непривычно из уст Святого Барри Аллена. Грязно. Почти развратно. Снард ловит себя на мысли, что ему любопытно, что там может выстанывать такой, как Барри перед тем, как кончит. Уж точно не «лютики-цветочки». -Твой тоже не был отцом года. -Мой хотя бы не пытался меня убить, когда узнал…-Снард скашивает взгляд на Флэша и тот, чувствуя это, не может закончить фразу – только он знает. -И я. -И ты. Они говорят это так, будто это нормально, будто это самое обычное дело, когда герой и злодей выпрыгивают друг перед другом из шкафа. -Я думал, ты влюблен в журналисточку. Барри усмехается. -Супергерой-гей – именно то, чего жаждет Централ Сити. -Это не их дело, они и знать-то не будут. -Я буду. И моя команда будет. А… «журналисточка»… Она хорошая. -Делает тебя хорошим парнем в собственных глазах, да? -Наверно. Фиговый из меня супергерой, Снард. Только почему-то это замечают только отморозки вроде тебя. Снард вздыхает и садится обратно на матрас, хлопая рукой рядом с собой. -Когда мне было шесть, я мог только мечтать о том, что кто-нибудь спасет меня. Мама тогда только умерла, я еще не понимал, что это конец прежней жизни… Вообще нормальной жизни. И если бы тогда появился какой-нибудь супергерой в радужном латексе и превратил моего отца в единорога, я был бы благодарен и ему. И класть я тогда хотел бы на то, кто он там, и как он делает то, что делает. Думаю, с городом так же. -Я для них герой в радужном латексе? – усмехается Барри. -Ты их последняя надежда. Которой у нас с Лизой не было. Но я тебе этого не говорил, потому что иначе меня убьют в тюрьме прямо по прибытию. Аллен смотрит на часы. Через шесть часов он должен найти Капитана Холода «по горячим следам» и передать его в руки полиции. Еще шесть часов. Пять часов пятьдесят девять минут. -Почему ты не сбежишь? Вам ведь не впервой с Лизой терять друг друга из виду. -Я не за Лизу переживаю. Просто хочу в отпуск. Из тюрьмы сбежать я всегда смогу. -Я этого не слышал. -А тебе это все равно не поможет. Наш бой еще не окончен, Барри. Он снова произносит его имя с этой своей интонацией «я знаю твой секрет». Леонард всегда подчеркивает его имя, выделяет из ряда общих слов. Он смакует его имя, он наслаждается им. Точнее тем, что знает. Имя Флэша – это сила. Это власть над ним, над его жизнью и над жизнями его близких. Это та победа, которую у Холода никто не сможет отнять. Это то знание, которым он надеется никогда не воспользоваться, хотя и не побоится сделать обратное. Флэш в его руках. Стоит только сжать кулак, и он будет раздавлен. Оба это знают. Барри всегда старается не показывать этого, но собственное имя, произнесенное злодеем, заставляет его нервничать. Он каждый раз едва заметно вздрагивает, хотя и сам наверняка этого не замечает. А Снард замечает. Потому что внимательно смотрит. Наблюдает за ним так, как решают уравнение, не отвлекаясь и полностью сосредоточившись на этом. Снард хочет запомнить его взгляд, полный надежды и искренности, чтобы потом сравнить его с тем, что сменит его, когда он, наконец, перестанет играться с этим недо-героем и приставит пушку к его голове. Тот взгляд навечно запечатлеется в его памяти, он в этом уверен. Он будет наслаждаться им так же, как наслаждается нервным Барри сейчас. Он заставит себя им наслаждаться. Но все это потом. Сейчас он просто пьет пиво со своим заклятым врагом. -Дерьмово, наверно, - произносит он – пить и не пьянеть. -Откуда… -Я не идиот, Скарлет. Быстро бегаешь, быстро исцеляешься. Наверняка ешь постоянно, чтобы не подохнуть от истощения, и не пьянеешь. Так зачем ты вообще пьешь? -Не знаю, - пожимает плечами Барри – наверно, привычка. Какой-нибудь извращенный рефлекс, присущий большей части населения планеты. -За планету. -За планету. Они чокаются бутылками и еще делают по глотку. -Я…Видел твое лицо, когда твой отец выстрелил в меня. -Не люблю пачкать стены лишний раз. Ты же знаешь. -Ты знал, что он так поступит? -Догадывался наверно. Стоило бы после истории с Рутенбергом. -А что я жив? -Я не знал, что ты умеешь ловить пули руками, если ты об этом. -Просто хочу понять, насколько искренним было твое извинение. Снард молчит бесконечно долго. -Самым искренним из всего, что я сказал за день. Сойдет? -Более чем, - улыбается Флэш. -Я вообще тебе не вру, Скарлетт. Никогда. Ты просто меня плохо слушаешь, - Снард понижает голос до шепота и тянется к Барри – вот как сейчас. Отвлекаешься не на то. Назови я тебе сейчас адреса всех мест, что хочу ограбить до Рождества, ты не услышишь. Барри слышит, но вдруг чувствует себя очень пьяным. Будто кто-то выключил суперсилу. А все потому что Снард так близко. Слишком близко. Пугающе. Опасно. -Мне и не надо слушать. До Рождества тебе из тюрьмы точно не сбежать, - не остается в долгу Флэш. Именно Флэш, потому что Барри никогда бы так не сказал. Барри бы никогда не позволил Снарду быть так близко. Но Флэш – бесстрашный супергерой. Забавный храбрец. Конченый и бухой педик. -Ты почти не дышишь, - сообщает Снард. -А тебе нравится меня смущать. Только хера с два. И вот опять. Кажется, он делает это специально на сей раз. -Храбрый Флэш, - усмехается Снард – маленький храбрый Барри. Наверно, эти слова подстегивают Барри, потому что он подается вперед первым. Напрасно, потому что Снард останавливает его. -Так ты за этим пришел? – кажется, он насмехается над Алленом. -Возможно. Не знаю. Просто… Тебе же плевать, с кем. -Только если этот кто-то в моем вкусе. А ты…Скажем так, пока не доказал мне этого. Снард все еще голый по пояс, но не выглядит замерзшим. Барри не знает, что внутри него, в самых недрах его черной душонки, сейчас разгорается пекло Ада. И когда Барри поднимается и с непроницаемым лицом стягивает с себя куртку и футболку, внутри Снарда зарождается новая ебаная Галактика. С солнцем и планетами, как и положено. Только вот крутится все вокруг раздевающегося Барри Аллена. Внутри Барри же все напротив холодеет под пристальным взглядом голубых глаз Холода. Но не то чтобы это могло его остановить сейчас. Его зовут Барри Аллен. Он самый быстрый человек на Земле-1. И он раздевается перед Капитаном Холодом как какая-то похотливая шлюшка. -Достаточно? – спрашивает он, оставшись в одних боксерах. Голос такой же ледяной, как и весь он. -Ну…Будет нехорошо расстраивать тебя только теперь, - пожимает плечами Снард. Снарду всегда казалось, что в его вкусе исключительно толстые и потные медведи. Но кажется ради Флэша его тело готово было сделать исключение. Это было странно-чувствовать, что тебя тянет к тому, к кому не должно тянуть. Он не чувствовал это даже в тринадцать, когда запал на учителя математики, что жил по соседству и иногда пытался подсматривать в окно комнаты Лизы. Он почувствовал это только теперь, когда теперь уже не такой святой Барри Аллен опускается перед ним на колени и нерешительно протягивает руку к уже расстёгнутому ремню. Это кажется неправильным настолько, что хочется это прекратить. Это манит настолько, что хочется начать все поскорее. Но Флэш, как это не парадоксально, не торопится. -Ты вообще был раньше с парнем? – Снард сам поражается формулировке. Не спал, не трахался, не давал… Был. Будто бы пытается быть нежным с Алленом. -Б-был, - заикаясь отвечает Барри, не убирая рук от ремня, но по взгляду Лена понимает, что тот не поверил – был, но…Я привык, чтобы мне…Ну…Говорили, что делать. Эти слова хреначат Снарда по затылку дубовым табуретом. Ему кажется, что вечер просто не может стать идеальнее. Отомстил за сестру, грохнул отца, собирается поиметь Флэша – куда еще лучше? -Какой ты несамостоятельный, Барри, - он пытается говорить насмешливо, но голос предательски хрипит. Впрочем, Барри слишком смущен, чтобы это заметить – Делай то, что начал, Скарлетт. -Я…Я должен кое-что тебе сказать. -Эта твоя спидстерская хрень заразна? -Нет, но… -Тогда мне плевать. Делай. И Снарду требуется почти вся его выдержка, чтобы не издать ни звука, когда Барри, ебаный Флэш Барри Аллен, действительно вытаскивает его ремень из шлевок, а затем расстегивает ширинку. Снард лишь чуть откидывается назад и незаметно сжимает простынь на матрасе так, что собираются складки. -Я надеюсь, ты в курсе ка-а-а-а… - закончить ему не удается, потому как Аллен не заморачивается на всякие там поглаживания и пристальные взгляды глаза в глаза – он просто берет член Снарда себе в рот так, будто это самое обычное дело. Кто бы мог подумать, что он настолько послушный. Снард может лишь шумно втягивать воздух сквозь сцепленные зубы. Ему уже не до самоконтроля. Ему охуенно хорошо. Барри закрыл глаза и неспешно насаживается ртом на его член. Ебаный Флэш, раскрасневшийся и явно сбрендивший, сейчас отсасывает ему, издавая такие звуки, что Снард, кажется, готов слушать их вечно словно музыку. Снард шипит и шумно выдыхает, когда ему особенно хорошо. Он никак не может решить, стоит ли ему закрыть глаза и забыться или же продолжать смотреть на Аллена, чтобы быть точно уверенным в том, где он и с кем он. Потому что все это с каждой секундой все больше тянет на мокрый сон. Барри наконец открывает глаза и смотрит на Холода. Тот кивает ему, не способный сейчас сказать хоть что-либо. Время разговоров прошло. Флэш насаживается все быстрее, и Леонард вдруг осознает, что он может ускоряться бесконечно долго. -Стоп. Хватит, - хрипит он, потому что последняя мысль приблизила его к финалу настолько, что сдерживаться уже почти было невозможно. Сверхбыстрый Флэш. На такой трах он и не рассчитывал. -Я что-то… -Нет, ты справился. В кои-то веки. -Но ты… -Не хочу все заканчивать так быстро. У нас еще четыре часа в запасе. Теперь у Снарда стоит, а вот Барри вновь выглядит каким-то растерянным. -Хочешь, я…-решает предложить Снард. Он не из тех геев, что считают позорным брать в рот у других мужиков. Спасибо папе за счастливое детство. -Не хочу, - отрезает Барри как-то слишком уж уверенно – я….можно… - он указывает взглядом на шрам от кухонного ножа на плече. Снард усмехается. -А говорил, что любишь, когда командуют, - он откидывается назад еще сильнее, теперь упираясь затылком в стену – валяй, спидстер. -Я не говорил, что люблю. Просто так…Комфортнее. -М-да, очевидно, голоса нескольких человек в своем ухе ты таскаешь по этой же причине? Барри улыбается и забирается на Снарда сверху. Кожа да кости. Ускоренный метаболизм творит чудеса. Барри все делает сам, Леонарду остается лишь наблюдать за процессом и получать свою порцию удовольствия, когда Аллен трется о его член бедром. Флэш неспешно проводит языком по шраму, самому первому шраму Снарда, и шумно выдыхает. -Нож…-шепчет он и опускается ниже. Судя по руке, что потянулась к резинке его трусов, у него и правда фетиш на шрамы. -Сломанная ключица…-этот шрам он выцеловывает, будто собирая ощущение неровности на губах по кусочкам. Шрам и правда зажил некрасиво и слишком неровно, но Аллену, кажется, это даже нравится. -Огнестрел, - он очерчивает кончиком языка круг вокруг неровного «солнышка» чуть правее пупка. И так каждый шрам. Даже четыре малюсенькие белесые точки от вилки чуть выше запястья. Даже другой огнестрел, который теперь и не опознаешь, потому что пришлось его срочно прижигать. Иногда Барри сам определяет, откуда мог взяться этот шрам. Иногда он просто молчит, а Снард и не думает ему подсказывать, потому что это не имеет никакого смысла и значения сейчас. Наконец, он спускается до последнего шрама на животе и усмехается. -Аппендицит. Снард и не думал, что возможно настолько возбуждающе перечислять ранения. Наверно, это талант криминалиста. Или он уже слишком обдолбан всей этой ситуацией и сейчас сможет кончить даже от элементов таблицы Менделеева. Водород, гелий, литий. -Иди ко мне, - зовет Снард и Флэш подчиняется. Такой покорный. Такой возбужденный. Такой офигенный. Хром, марганец, железо. Барри Аллен наконец избавляется от трусов, сверкая перед Холодом подтянутой задницей. -Бег тебе на пользу, Барри. Олово. Барри ползет на четвереньках к Снарду и, положив руки ему на плечи, терпеливо ждет дальнейших указаний. Снард снова садится и, наконец посмотрев Аллену прямо в глаза, вставляет в его анус один палец. Тот задыхается и весь сжимается, но взгляда не отводит. Румянец на его щеках даже ярче его дурацкого костюма, но он продолжает смотреть Снарду в глаза. Дико. Упрямо. Как сумасшедший. Йод. Барри уже не так сжимается, и Снард добавляет второй палец. Барри принимает его с готовностью во взгляде, но пальцами крепче вцепляется в плечи Снарда. Почти до боли. Но тот не против. Почему-то до сих пор ни одному из них не пришло в голову поцеловаться. Снард вообще был не фанатом подобных нежностей, а вот почему такая тонкая натура, как Барри не изъявил желания – секрет. Может, ему попадались партнеры типа Снарда. Может, у него была какая-то личная неприязнь к этому процессу. Они продолжают смотреть друг на друга, когда Барри начинает насаживаться на пальцы сам и сильнее прогибаться в спине, впуская пальцы Снарда еще глубже. Кажется, парень неплохо знает свое тело. Ебаная платина. -Я…Я хочу… И Снарду хочется помучить его ожиданием, хочется поиздеваться подольше. Вот только он и сам уже на пределе и вот-вот сорвется, не дойдя и до свинца. Он вытаскивает свои пальцы из Барри и, положив руки на его поясницу, насаживает его на свой член. Оба стонут почти в унисон, а Барри наконец отводит взгляд и запрокидывает голову. -Что за…-шепчет Снард, ощущая странные вибрации в тех местах, где их тела соприкасаются. -То, о чем ты не захотел слушать,- смущенно отвечает Барри. -Поэтому у тебя никого не было так давно? – Снард начинает двигаться. -С тех пор как я стал Флэшем. Но…Ты просто сосредоточься на них. Тебе понравится, - его голос тоже немного вибрирует и это напоминает Холоду о том, с кем именно он сейчас. И о том, что осталось что-то около трех часов. Времени еще навалом. После свинца Снард не помнит ни одного элемента. Снард делает, как велит Аллен. Он не уверен, насколько ему хорошо, но уж точно не плохо. И вряд ли в мире есть кто-то, кто сможет повторить нечто подобное кроме Барри. На самом деле Барри-чуть ли не первый, кого он имеет. Ему все время доставалась не та роль, и теперь, вдалбливаясь в тело парня синхронно с тем, как тот опускается на его член глубже обычного, он отчетливо это понимает. Ему нужно было попробовать это с самого начала. Барри же напротив в этой роли был всегда и к большему не стремился. Ему нравилось его положение. Ему нравилось чувствовать Снарда в себе. Ему нравилось, что это он вырывает из его глотки все эти стоны всего лишь ускоряя свой темп. Они подстраиваются друг под друга неумело и слишком медленно, но обоих все устраивает. -Я больше…-хрипит Барри и кончает. Вибрации постепенно стихают. Снарда хватает еще на пару толчков, а затем кончает и он, не сдержав громкого стона. Ебаный Флэш. Ебаный моралист Барри Аллен. Голый и ослабший, валяющийся ничком рядом на постели. -Я все сделал правильно?- спрашивает он, не поднимая головы. Вместо ответа Леонард наклоняется к самому его лицу, но его губы накрывает влажная от пота ладонь Аллена. -Я не целуюсь до первого свидания, Снард, - сообщает он. Воспитанный маленький Барри Аллен. Дает, но не сдается. Снард улыбается, обхватывая указательный палец супергероя губами, а затем вбирая его глубже. На Барри и это явно производит терапевтический эффект, потому что он наконец отрывает голову от подушки и внимательно следит за происходящим, чуть приоткрыв рот. -Снард. Тот чуть наклоняет голову набок, но не перестает обсасывать палец Аллена. -Прекрати, я же не…Человек. Снард послушно выпускает палец Флэша изо рта -Просто хотел показать, от чего ты сознательно отказался. -Не хотел быть тебе должным еще и за это. -Ты и так мне должен. Такие как ты не в моем вкусе. -Да? А мне казалось, тебя все устроило. -Я же сказал – было бы неправильно расстраивать тебя после того, как ты разделся, - Барри закатывает глаза и пытается подняться, но Снард его останавливает, кладя руку на плечо – и вообще…Ради тебя я готов сделать исключение. Возможно, еще раз. -Когда выйдешь за хорошее поведение лет через пять. -Когда сбегу месяца через два. -Черт, Снард…Я так устал…-жалуется Барри. -Я ведь уже сказал – будь как дома, - напоминает Леонард и сам ложится на спину. В конце концов, не только у Флэша был тяжелый денек. Барри сначала смотрит на него, снова нерешительно, а затем осторожно укладывает голову на плечо Снарда. И это кажется Холоду таким забавным. Супергерой Флэш. Самый быстрый человек на Земле. Спит на его плече как преданная женушка. От него не пахнет пыльным диваном или сигаретами. От него совсем чуть-чуть пахнет алкоголем и потом, уж на этот счет Снард иллюзий не питает. Но ярче всего от него пахнет чем-то, у чего нет названия. Снарду кажется, что, если бы у свободы был запах, это был бы запах Флэша. -Идиотизм, - ругает он себя перед тем, как провалиться в сон. В итоге, оба проспали арест Снарда. Они подскочили в двенадцать, когда на телефоне Барри завыла сирена вызова Флэша. -Циско, - быстро заговорил Барри в трубку – нет, все нормально. Он…Он у меня, просто нужно было время. Да, скажи полиции, что я приведу его. Нет, все в порядке, правда. Снард неспешно одевается, краем уха слушая рассеянные объяснения Барри. Не так-то просто быть героем под маской, когда решил переспать с тем, кого должен отправить за решетку. -Я дурно влияю на тебя. Скарлетт. -Мы проспали твой арест. Я понятия не имею, как буду объяснять это Джо. -Просто сделай грустное лицо и скажи, что не хочешь об этом говорить. А я улыбнусь как настоящий злодей. -Хочешь прикрыть меня? – усмехается Барри. -Ну, ночью ты неплохо прикрыл меня, так почему бы и нет? Барри не отвечает и начинает одеваться. -Если ты думаешь, как сказать мне, что это все было ошибкой, я сломаю тебе позвоночник, - предупреждает Снард. Он терпеть не может подобные драмы. -Это все как-то тупо, Снард. Я, ты. Эта обшарпанная квартира. -Будто бы этого и не было. -Я просто сбрендил вчера. -Ну, я тоже, как ты мог заметить, - они молчат, пока Барри зашнуровывает кеды, а Снард накидывает парку – надо будет повторить. -Всенепременно. Из Айрон-Хайдс Барри едет домой опустошенным. Стоило им выйти из той квартиры, Снард вернулся в образ плохого парня, и теперь Барри отчетливо видел границу между образом и настоящей сущностью Снарда. Они были не так далеки друг от друга, но теперь Барри точно знал, что на самом деле Леонард не такой говнюк, каким пытается казаться. Или же это прошлой ночью он притворялся, что не такой говнюк, как на самом деле. В любом случае, ему было паршиво. Он чувствовал, что пахнет потом и Снардом и молился, чтобы у Джо именно в этот день заложило нос или он просто ничего бы не заметил. Еще он молился, чтобы Джо не начал свою лекцию прямо сейчас, а лучше – чтобы он вообще не читал нотаций о том, что супергерои с суперскоростью не должны опаздывать. Потому что именно из-за этаких вот диссонансов и появляются всякие там воронки и альтернативные Земли. Хотя, наверно, он прав. Прошлая ночь была для Аллена чем-то выходящим за рамки. То есть –совершенно. Он только начал заигрывать с Пэтти, а тут Снард и это похищение…Он в кои-то веки чувствовал, что встал на правильный путь, как вдруг из-за поворота снова выплыл чертов Капитан Холод. Теперь все было кончено, а Барри снова оказался на гребаном распутье. Ему бы продержаться на нем всего два месяца. Снард обещал.