Авось

      Есть люди, которые создают из своих отношений с другими людьми целую лопухоидную гранату. Вот влюблён ты в человека, а этот человек влюблён в тебя... Но есть ещё третий человек, который тоже влюблён в тебя, вот тогда появляется граната.       В силу природного отсутствия инстинкта самосохранения тот, кто создал гранату вытаскивает из неё чеку, а после с упоением присущим трёхлетке начинает тыкать палкой в эту самую гранату. Авось не рванёт.       Тимофей трясёт рыжими патлами и улыбается жене. Уже-не-Валялькина скромно улыбается в ответ, заправляет светлые волосы за ухо и восторженно продолжает рассказывать об очередной спасённой зверушке.       Гроттер как истинный русский надеется на мифическое и непостяжимое авось. Авось у них с Валькой всё будет хорошо. Авось не наскучат они друг другу в холодной Тайге. Авось граната, в которую он тыкает палкой не рванёт.       Склепова по старой дружбе зовёт к себе. Трындит без остановкиё словно заведённая, вываливает на ошалевшего Тимофея все новости за год/полтора года/три года.       - Слышал, Бейтарелкину на днях видела, - граната опасно начинает шипеть.       Глебеана среди лопухоидов. Не бедствует, вроде как на какой-то престижной должности, деньги гребёт лопатой и проживает в центре Москвы. Вроде говорит, что зла ни на кого не держит, а вот Гробыня зуб даёт, что бывшая некромагиня держит зло на Вальку и Тиму. Гроттер фыркает и неумело старается перевести всё в шутку.       Да и пусть у Бейбабочкиной всё хорошо. Слава Сарданапалу... Авось. То есть аминь.       Валька Уже-Гроттер со спокойной совестью отпускает мужа в Москву. Даже не спрашивает зачем. Мило улыбает, рассказывает, как сегодня утром помогла волку из капкана выбраться.       В кармане помятый клочок бумажки. На нём кривым, неровным почерком адрес и номер лопухоидного телефона. Вот же Гробыня... Гроттер мнётся с ноги на ногу у огроменного сооружения из стекла и бетона. Тепло на улице. Плюс десять. Аномально тепло для декабря. Ну с Мерлином... Аминь.       Не на лифте. Длинными ногами перемахивать через две или три ступеньки. Восьмой этаж. Фи, не проблема. А сердце словно бешенное, стучит зараза, шум в ушах. Ведь ничего он не собирается делать... Просто, поздоровается. Квартира 67. Тарабанит кулаками в железную дверь.       Авось.       Изумлённая. Растерянная. Злая. Может Склепова-Гломова была права и Бейбарсова точит на него зуб... Красивая. Глаза горят, почти как раньше. Да и вообще, мало она изменилась. Разве что волосы обрезала и без трости теперь. Смотрит. Молчит. Ждёт. Как граната в которую Тимофей всё тыкал палкой.       Волшебник откидывает рыжую чёлку и надеется, что граната никогда не рванёт. Авось.

Или Аминь... не важно.