Несправедливо.

      Я , вместе с ним, иду во тьме по одной тропе. Он смотрит на неё и не охотно идет за мной.       Такое ощущение, что он бы и не шел, если бы я не держал его за руку.       Он начал вырываться, хотя мы прошли тропу только до отметки 11 лет! Какой он капризный!       Он вырвался и мне пришлось его насильно тащить за ноги по этой единственной тропе.       Дотащив до 12 лет, я больше не мог тащить его дальше, я устал, а он был полон сил, и поднявшись, отряхнулся рванув с тропы во тьму.       Я с испугом зажмурил глаза, но слышал смех. Открыв глаза, увидел, что под его ногами появляется дорожка, но какая-то другая, более яркая, чем та тропа, по которой мы шли вместе. Он с улыбкой бежал вперед, а я не осмелился, я шел по протоптанной тропе.       Так мы с ним дошли до 19 лет.       Он уже был большим, чем его и мои ровесники; все считали его сумасшедшим, потому что он шел по своей дороге. Мне захотелось быть таким же, и я сошел с тропы на следующей отметке в 20 лет.       Я шел почти рядом с ним, но не мог стать таким же как он. Чувствуя себя не тем, чувствуя себя не комфортно, я снова сбежал на протоптанный путь и решил пройти до его конца, а он, он пришел на мою тропу в 57 лет, я был удивлен, но он был счастлив.       Дальше по дороге мы шли вместе как и в начале, но он шел спокойно, не стремясь ни к чему и устало улыбаясь, я не понимал и не обращал внимания. А он, он смог дойти до линии 59 лет.       Он умер, умер от лейкемии. И с тех пор меня мучает вопрос, почему такие как он, заслуживают такой короткой дороги, а такие как я, могут прожить до 96 лет...