Не по сценарию

Дженсен вернулся очень поздно. Так поздно, что к этому времени Джаред успел выпить больше четверти бутылки дешёвого виски, просидев несколько часов в невзрачной гостиной своей квартирки и уставившись в пустой экран телевизора. А Эклз лишь загадочно улыбнулся ему, вернувшись, снял стильное пальто и дорогие ботинки, надев вместо них домашние тапочки Джареда в виде собачек, и сразу скрылся в кухне с какой-то папкой в руках. Довольный, раскрасневшийся от мороза, сияющий... – Где ты был? – хмуро поинтересовался Падалеки, не вставая с продавленного дивана. – Мы с партнёром репетировали сложную сцену у него дома, совсем забыли о времени, – сразу же отозвался Дженсен из кухни, где шуршал бумагой. – Прости, что задержался на ужин. Я всё разогрею. Вот, значит, как. Злость накрыла с головой, и Джаред крепче сжал в руке до краёв наполненный янтарной жидкостью стакан. – Опять твой драгоценный «Сэмми», да? – ядовито спросил он. Эклз появился в дверном проёме и недоумённо взглянул на Падалеки. – Он классный чувак. Джей, я не понимаю, что... – Ах, вот как! Ну конечно, классный, раз ты вернулся таким счастливым от него! – прорычал Джаред, вскакивая на ноги и расплёскивая всё виски на свою старую полосатую рубашку. Дженсен открыл было рот, чтобы ответить, но накопившийся за долгие часы гнев заставил Джареда продолжить говорить: – Я всё понимаю, правда. Зачем тебе бездарный и почти безработный сценарист, когда рядом есть успешный красивый актёр, с которым вы вместе играете главные роли в крутом сериале! Дженсен, сколько ещё ты будешь скрывать, что спишь с ним за моей спиной? И не смей врать, думаешь, я ничего не понимаю? Знаешь, может, я не идеальный, как ты, но мне не нужен парень, который ведёт себя, как... – Джаред оборвал себя, не решившись сразу озвучить самую отвратительную мысль. Дженсен молча слушал его пьяную тираду со скрещенными на груди руками, но на последней фразе не выдержал. – Как кто? Нет… Скажи, – очень тихо проговорил Эклз ледяным голосом. – Как шлюха, – выдохнул Джаред. Слово прозвенело слишком громко в давящей тишине, и Дженсен замер, сжимая и разжимая кулаки. Парни сверлили друг друга яростными взглядами, от которых воздух между ними чуть ли не загорался. Малейшая искра, и… На пути стоял диван, но Джаред знал, что сейчас это не остановит ни одного из них от достойной кинофильма драки. Однако Дженсен вдруг качнул головой и ушёл в тёмный коридор, по пути стаскивая с ног плюшевых собачек и отшвыривая их в сторону. Обувшись за считанные секунды, он схватил пальто, вытащил из его кармана ключи и бросил их на тумбочку, ни разу при этом не обернувшись на хозяина квартиры. – Если сейчас уйдёшь, можешь больше не возвращаться! – выкрикнул Джаред, но ответом ему послужил лишь отрезвляющий грохот захлопнувшейся двери. Злость ещё кипела внутри и искала выхода, так что Падалеки захотелось швырнуть пустой стакан об стену, но это показалось ему слишком мелодраматичным окончанием внезапной ссоры, поэтому Джаред просто налил туда новую порцию. Руки подрагивали, и часть виски он пролил мимо. Может, если напиться до невменяемого состояния, будет не так горько и не очень противно от самого себя? Впрочем, почему он должен и дальше убивать свою печень из-за Дженсена? Джаред решительно поставил стакан на журнальный столик. Прямо на их совместную печатную фотографию, пятная её стекающими по стеклу каплями виски. Потом бросил взгляд на оставленный Эклзом дубликат ключей от квартиры Падалеки; на лежащие у стены тапочки, которые тот всегда надевал, приходя сюда, потому что пол зимой был холодным; на немытую чашку Дженсена, из которой он сегодня утром пил кофе, собираясь на съёмки… Проклятье! Подавив порыв немедленно собрать и выкинуть в мусорку все вещи Эклза до единой, Джаред подхватил свою любимую тетрадь для записей и уселся на диван. Ему срочно надо было хоть куда-то слить тот сумасшедший коктейль из алкоголя, ревности, злости, обиды, боли и других эмоций, которые сейчас раздирали его на части. И он, будучи сценаристом, не придумал ничего лучше, кроме как выплеснуть их на бумагу. Может, Джаред и неудачник, который уже сочинил один раз сюжет для проходной серии «Сверхъестественного», но тот был отклонён, потому что идея, вроде как, не понравилась Крипке. Но Дженсен давал почитать утверждённый сценарий к двадцатой серии четвёртого сезона, и Джаред решил, что всё же попытает удачу ещё раз и напишет продолжение. О приблизительных планах Эрика касательно сюжета он знал заранее от того же Эклза. Возможно, Падалеки никогда и никому не покажет этот новый сценарий, особенно учитывая… учитывая их с Дженсеном ссору… или разрыв… но написать хотелось. Вообще-то, сценарий был уже почти готов, осталось лишь несколько сцен. За них и принялся Джаред, устроившись в самом углу дивана. Алкогольный дурман стал рассеиваться, и в голову полезли мысли о том, что сегодня он совершил одну из самых больших ошибок в своей жизни, но парень старался об этом не думать и писал, писал, писал…

***

«Если сейчас уйдёшь, не возвращайся больше!» Это первое, что увидел Джаред, проснувшись утром. Он со стоном потянулся, распрямляя затёкшую спину, и снова взглянул на лежащий на коленях черновик сценария, который он писал почти до утра, а потом так и заснул на диване. Голова дико раскалывалась, а от рубашки отвратительно пахло пролитым виски. Когда в памяти стал всплывать прошедший вечер и брошенные почти в неадекватном состоянии слова, Джаред едва не вцепился пальцами во взлохмаченные после сна волосы. Что он натворил?! – Дженс! – просипел он без надежды, уже чувствуя, что в квартире пусто. Да и чёртовы ключи лежали в коридоре на том же самом месте... Был почти полдень, и холодное ванкуверское солнце ярко освещало квартиру. При дневном свете произошедшее показалось дурным и очень неприятным сном. Да, если бы… Мысли в голове путались, Джаред никак не мог сосредоточиться и понять, что именно он чувствует, кроме медленно подступающей истерики. Первой его мыслью было позвонить Дженсену, немедленно! Хотя тот вряд ли захочет разговаривать… Думать мешала головная боль. Падалеки приложил руку ко лбу – по ощущениям изнутри кто-то размеренно бил в ладонь молотком. Поднявшись, он на автопилоте пошёл на кухню за таблеткой и стаканом воды. Там на столе стоял вчерашний, никем так и не съеденный, ужин, который готовил для них с Дженсеном Джаред, а ещё бумаги из той папки, которую Эклз принёс вчера. Выпив таблетку, Падалеки взглянул на них поближе, и громко выдохнул от удивления. Это был его сценарий. Тот самый, который так и не приняли, но сейчас на нём почему-то стояла яркая печать со словом «утверждён». А рядом… Джаред покачнулся, когда разглядел пачку денег и слова на лежащем в отдельном файле листке. Это был гонорар и годовой контракт для сценариста Джареда Падалеки на работу в пятом сезоне «Сверхъестественного». Джареда тут же накрыло осознанием того, что он натворил. Господи, какой же кретин, который ничего не увидел за своими подозрениями и ревностью! Бросившись обратно в комнату, Падалеки подхватил мобильный телефон и набрал номер Дженсена. Насчитав девятнадцать долгих гудков, Джаред почти отчаялся… Конечно, Эклз не хочет брать трубку. Сегодня сочельник, двадцать четвёртое декабря, на работе у того был выходной. Они собирались сегодня вместе сходить в кино и отпраздновать преддверие Рождества. От этой мысли стало почти физически больно. Но ничего, он всё вернёт. Он поедет к Дженсену домой и будет вымаливать прощение. Он… – Алло, кто это? – неожиданно гудки закончились, и его мысли оборвал незнакомый женский голос. – А это кто? – глупо спросил Джаред. – Медсестра из центральной больницы Ванкувера. К нам попал… – Что с Дженсеном?! – не дав ей договорить, воскликнул Падалеки. Сердце, кажется, забилось где-то в горле. – А кем вы ему приходитесь? Я не могу сообщать о состоянии… – ЧТО С ДЖЕНСЕНОМ? – Мистер Эклз попал в автомобильную аварию, его привезли ночью, – холодно ответила девушка, и мир Джареда угрожающе покачнулся. – Он жив, не волнуйтесь, – добавила она уже мягче. Неужели почувствовала, что звонивший на грани приступа? – Я еду, – коротко бросил Джаред, тяжело дыша, и сбросил звонок. Дальше он не думал. Ни о чём. Просто вылетел в коридор, натягивая на домашнюю одежду первую попавшуюся куртку и летние кроссовки. Бегающий взгляд наткнулся на сиротливо разбросанные тапочки-собачки. В груди что-то очень больно сжалось, и Падалеки сглотнул колючий ком в горле. Подхватив с тумбочки ключи Дженсена, он выскочил на лестничную клетку.

***

Джаред долго уговаривал врача пропустить его в палату, когда выбил из строгой женщины лет сорока всё, что смог, о состоянии Дженсена. Та и так сразу невзлюбила гостя, оценив стойкий запах алкоголя, спутанное гнездо волос на голове, странную одежду и покрасневший взгляд. – Мне надо его увидеть, просто увидеть живым и невредимым. Боже, прошу Вас, – тихо, почти обречённо умолял её Джаред, поглаживая большим пальцем связку ключей, которую не выпускал из рук всю дорогу, пока ехал в больницу на такси. – Я не буду писать о случившемся в интернете, к нему не налетят журналисты и фанаты. Пожалуйста... Это мой лучший друг. Врач тяжело вздохнула. – Вы же не дадите мне жить спокойно, если я Вас не пропущу, да? Хм… Ладно. Пострадавший ещё спит под действием снотворного, поэтому не шумите. И снимите куртку. У Вас пятнадцать минут, – с этими словами она повела Джареда по коридору к нужной двери. Его до сих пор потряхивало от пережитого получаса кошмара наяву, в течение которого он мчался сюда и ещё не знал, насколько серьёзно пострадал Дженсен. В одиночной палате царил полумрак из-за опущенных жалюзи на окнах, а тишину нарушал только писк какого-то прибора у дальней стены. Падалеки судорожно вздохнул, беззвучно прикрывая за собой дверь, и прошёл вперёд. – Дженс… – прошептал он, увидев бледного и неподвижного парня на больничной койке. Голова Дженсена была перебинтована, к носу тянулась кислородная трубка, а на руке закреплён манжет тонометра для измерения давления. К счастью, другой страшной аппаратуры Падалеки не обнаружил, потому что даже в сериале от вида Дина с дыхательными трубками во рту ему становилось нехорошо. Джаред придвинул кресло поближе и сел, осторожно взяв Дженсена за руку. Ему хотелось побыть рядом молча, но чувство вины оказалось слишком сильным, оно поднималось из самого сердца, и Джаред просто не смог удержать слова. Ничего, он скажет их ещё раз, когда Эклз проснётся. – Дженсен, – горячо зашептал он. – Ты не представляешь, как я жалею обо всём, что наговорил. Прости, мне всегда казалось, что я не могу тебе соответствовать и… не знаю, что на меня вчера нашло. Врач сказала, у тебя просто небольшое сотрясение и нет серьёзных травм, кроме удара головой. Но я чуть сознание не потерял, когда услышал, что ты в попал в аварию… из-за меня. Если бы не я, ты находился бы дома, в безопасности, а не гнал свою машину на высокой скорости по чёртовому шоссе… – Джаред чувствовал, как с каждым словом и без того красные глаза наполняются солёной режущей влагой. – Прости, прости меня. Он поднял руку, чтобы стереть рукавом рубашки слёзы, побежавшие по щекам, поэтому не сразу заметил, что Эклз больше не спит. И вздрогнул, когда услышал негромкий стон. Он тут же сжал запястье Дженсена, склонившись к нему. Длинные ресницы задрожали, и тот открыл глаза – растерянный, дезориентированный… Он неосознанно, ещё не увидев Джареда, схватил его за ткань рубашки, но потом перевёл взгляд на нависшего над ним парня и тут же попытался оттолкнуть его. – Что.. кгм, Вы кто такой? – спросил Эклз хриплым после сна слабым голосом. Джаред открыл было рот, чтобы первым делом попросить прощения, но потом до него дошёл смысл произнесённых слов. Отшатнувшись, он медленно встал с места и сделал шаг назад. Словно во сне. – Это больница, верно? Почему я здесь? Ничего не помню… – продолжал говорить Дженсен, недоумённо рассматривая Падалеки. А у того с каждым произнесённым словом земля уходила из-под ног, а пошатнувшийся с утра мир грозился прямо сейчас развалиться на части из-за самого родного человека, который его не узнавал. НЕ УЗНАВАЛ, МАТЬ ВАШУ! – Но Вы совершенно точно не врач, тогда… кто? – теперь Эклз хмурился, между бровей пролегла складка. Обычно он так выглядел, когда репетировал какой-нибудь длинный монолог Дина и внезапно забывал следующую реплику. – Я... н-никто. Лучше позову врача, – едва выговорил Джаред, и стал пятиться к двери. Он не мог, просто не способен был выдержать сейчас этот чужой, настороженный взгляд. Даже дышать стало нечем. Он уже коснулся дверной ручки, порываясь выйти вон, когда его остановил всё тот же голос: – Джей, стой. Джей?! Падалеки развернулся всем корпусом и дико посмотрел на Дженсена, чувствуя, что у него сейчас подогнутся колени. Слишком много потрясений для одного и без этого ужасного утра. Эклз смотрел устало, но уже совершенно по-другому. – Ты притворился?! – догадавшись, истерично спросил Падалеки и привалился спиной к холодной стене. – Ты забыл, что я актёр, чувак, – вздохнул Дженсен, ощупывая рукой бинты на лбу. – Который вчера весь вечер выбивал у руководства подарок на Рождество одному придурку и хотел ненадолго сохранить это в тайне. А в итоге… Считай, это была маленькая месть. Джаред сполз всё по той же стене вниз и прижался лбом к согнутым коленям. Сердце колотилось так, будто спятило, а головная боль, так и не исчезнувшая за всё это время, стала ещё сильнее. – Джаред? Ты чего? – как сквозь вату услышал он встревоженный голос. – Я ведь уже не спал, слушал твою речь, и ты будешь прощён… ну, когда-нибудь точно. Обещаю, – пауза. – Джей, ты меня пугаешь. Давай же, иди сюда, ревнивое чудовище! Тебя невозможно забыть. Падалеки словно очнулся, и в следующее мгновение подбежал к Эклзу и сжал его в своих руках, вытирая бегущие слёзы о больничную пижаму. – Я чуть с ума не сошёл. Никогда больше так не делай. Слышишь, никогда… – Ты тоже.