One date, one night, one death

Всех с наступающим Новым Годом!!

[OST: DBSK — Darkness eyes]

      Ночь. Она прекрасна. Прекрасна в своём совершенстве и несовершенстве одновременно. Она накрывает удивительным звёздным покрывалом засыпающую Землю, но позволяет огням мегаполисов затмевать их сияние. Ночь помогает спрятаться в безопасности, но в то же время спускает с привязи спящих днём монстров. Она так противоречива и так волшебна. Волшебна в своей прохладе после знойного дня, и в едва различимых в свете фонарей облачках морозного пара.       Он любил ночь безмерно. Она была для него одновременно и матерью, и младшей сестрёнкой. Ночью ему даже дышалось легче. Противный солнечный свет не резал глаза, в ночи он не выделялся так сильно, притягивая нежелательные взгляды людей. Только ночь его понимала, только она знала о терзающей его боли, не позволяющей забыться ни на секунду. И именно в ней он находил отраду. Такую необходимую. Одинок. Не день, не месяц и не год. Ровно тысячу лет ночь остаётся единственной его спутницей. В отличие от циничного и лживого дня, она всегда раскрывала перед ним только правду. И помогала прятать от остальных наивного мальчишку, всё ещё верящего в любовь, всё ещё ищущего её. Ищущего ту, что потерял одно тысячелетие назад. Он верил в любовь, но знал, что потерянного не вернуть. Он обращался за помощью к магам и некромантам, чернокнижникам и колдунам, к жнецам и ангелам смерти. Но никто из них не смог помочь. Одни могли только вернуть к жизни тело, им не под силу вдохнуть в него душу. Другие же, имея постоянный доступ к миру мёртвых, не могли вернуть обратно душу, пересекшую грань жизни и смерти. Такое не в их власти. Да если бы и могли, что толку? Душа без тела, то же самое, что тело без души. По отдельности они были ему не нужны, по отдельности они не были ею. Но безысходность и собственное упрямство не давали ему бросить эту затею. Он продолжал. И совершенно не замечал, как встреча с очередным «кем-то» отражается на нём самом, отнимая частичку души. Пока не стал тем, кем являлся сейчас — тысячелетним демоном. Потерянным в жестокости и собственном отчаянии. Он не верил в реинкарнацию и переселение душ. Именно поэтому знал, что больше никогда не увидит её ярких и живых глаз, не услышит заразительный смех и не ощутит мягкость губ. Боль от осознания сжимала всё ещё живое сердце стальными тисками, толкая на жестокие поступки. Иногда же наоборот, заставляла прятаться от всех, как побитый зверь в своей норе. А противная надежда слишком соблазнительно нашёптывала, что ещё не всё потеряно, толкая на очередные (бессмысленные и заведомо провальные) поиски. И он искал. Искал в ночи, чтобы никто не увидел его отчаяния. Искал в разных городах и странах, на всех континентах, пока спустя тысячу лет не вернулся туда, где всё и началось.       Только иногда он позволял себе забыть обо всём. И в этом ему тоже помогала ночь. А ещё музыка. Он любил растворяться в ней, пропускать через каждую клеточку тела, любил, когда громкие биты смешивались с кровью, бежали по венам, заставляя сердце (всё ещё живое) стучать быстрее. Он любил порой отпускать себя полностью, отдавая тело во власть ритму. В такие моменты его пристанищем становился никогда не устающий Хондэ. И не важно, уличный дэнс-батл это или «день дневного пропуска»*. Там, где есть танцпол и музыка, всегда будет он. Гибкое, почти идеальное тело и притягательная внешность мгновенно позволяли ему оказаться в центре внимания. Только в такие моменты он любил ощущать на себе взгляды других. Только в дуэте с музыкой. Только под покровом ночи. И тогда к нему тянулись многие, но он всё равно оставался недосягаем.       В ту ночь Сеул утопал в нежно-розовом цвету, а воздух буквально пропитался запахом вишни. Город наполнился жизнью, словно проснулся после зимней спячки. Заработали фонтаны, постепенно стали открываться летние площадки кафе, молодёжь всё дольше задерживалась на улице, наслаждаясь свободой, пока ещё не обременённой проблемами взрослых. Появилось больше закусочных на колёсах, продающих токпокки и рыбные пирожки. Около одной из них как раз стояла парочка старшеклассниц, только возвращающихся после уроков и дополнительных занятий. У них выпускной класс, но это совершенно не мешает вести спор о том, кто же круче ЕХО или Bangtan Boys, в конце концов, сходясь во мнении, что нет никого прекраснее Сон ДжунКи. А девушка позади них только улыбалась, скорее инстинктивно прикасаясь к подвеске в форме буквы «W», украшенной пятью красными камнями. Десять лет назад она была точно такой же. Так же наивно верила в сказку, где будет жить долго и счастливо вместе с принцем со сценическим именем Хиро.       А на другом конце города последние дозорные покинут свои посты, туристы разойдутся, и дворец Кёнбоккун погрузится в глубокий сон. Но уже следующим утром музей откроется снова, и у ворот посетителей встретят солдаты эпохи Чосон, готовые в любой момент броситься на защиту короля. А до этого они будут прилежно выполнять свои обязанности и фотографироваться со всеми желающими.       По соседству в противоположность спящему дворцу, переключается на ночной режим один из десятков разбросанных по всему городу торговых центров. Он встречает посетителей жуткой какофонией из популярных песен местных и зарубежных знаменитостей. И всё это смешивается с гулом посетителей. Но людям, почему-то, нравится…       А он в очередной раз попытался убежать от себя самого и спрятаться в музыке. На улицах, многолюдно — почти родной Хондэ всегда встречал его так. Такой же какофонией из композиций разных стилей. Но он не заметит этого. Сейчас цель была всего одна. И до тех пор, пока не отыщется подходящая площадка, он не обратит внимания ни на свежее граффити, разукрашивающее витиеватыми буквами и рисунками (не всегда понятного содержания) стену очередного дома, ни на парочку, рьяно ссорящуюся за столиком у окна в новом тематическом кафе. А когда найдёт подходящую музыку, сразу ворвётся в круг, нагло бросая вызов местному танцору.       Вокруг соперников собралось немало зрителей (состоящих преимущественно из девушек, сходящих с ума от танцев незнакомца, до краёв наполненных смесью боли, нежности, похоти и разврата). В такие моменты тысячелетний зверь внутри приятно мурлыкал, уподобляясь домашнему котёнку.       Когда музыка закончилась, а время вышло, он уже собирался незаметно для всех раствориться в ночи. Но сладкий вишнёвый аромат в какой-то момент перебил запах сырого хвойного леса. Такой родной, знакомый ещё с тех времён, когда рядом с ним была она.       «- Госпожа! Ох, да куда же Вы! Госпожа ЮнА, не так быстро, иначе можете упасть и пораниться! — юноша пытался не потерять из виду убежавшую вперёд девчонку. К счастью, юбки ханбока ярким пятном выделялись на фоне коричнево-серых сосновых стволов.       А девушка уверенно бежала вперёд, словно была здесь не впервые. Отсутствие тропинки её совершенно не пугало.       — Молодой господин, до чего же Вы скучны! — ЮнА на мгновение остановилась, чтобы дождаться своего спутника. — По-моему, молодость самое время падать и получать раны.       — Быть может. Но не тогда, когда Ваши отец с матушкой поручили мне присматривать за Вами во время прогулки.       — Тогда, молодой господин ЮнХо, — несмотря на полученное прилежное воспитание, во взгляде девушки скользила крошечная доля хитрости. Оттого ЮнА сейчас чем-то напоминала кумихо в человеческом обличии, — попробуйте не отстать. Вам ведь нужно присматривать за мной, — подхватив пышные юбки, чтобы они не мешали, ЮнА припустилась бежать ещё быстрее. При этом она ещё и заливисто смеялась.       Чем дальше пара заходила в лес, тем отчётливее слышался шум ручья. Когда ЮнХо вышел на его берег, ЮнА стояла там и любовалась игрой солнечных бликов на водной глади. Она уже успела привести чогори и чхиму в надлежащий вид, и теперь выглядела, как положено истинной аристократке.       — Красиво, — восторженно, но почти шёпотом произносит ЮнА, не отрывая взгляд от воды.       — Вы правы. Действительно красиво, — с таким же восторгом ответил ЮнХо. Только любовался он совсем не пейзажем, а стоящей рядом девушкой. Яркие лучики солнца бесстыдно целовали румяные щёки, а юноша им завидовал. Ему хотелось получить возможность хотя бы однажды вот так прикоснуться к нежной коже.       — Я хотела показать вам это место, как только нашла его. Но Вы с отцом так поспешно уехали в Сун. Это немного расстроило меня.       — Прошу простить меня. Я и подумать не мог, что отъезд так расстроит Вас.       — Конечно, расстроит! Кто же ещё будет потакать моим капризам? — ЮнА опять рассмеялась, а ЮнХо показалось, что его сердце сейчас остановится — звонкий смех, смешанный с журчаньем воды, звучал приятнее любой музыки. В такие моменты юноша понимал, что стоящая рядом девушка нравится ему всё больше и больше, что он хотел бы провести рядом остаток жизни, и дальше потакая всем капризам, после чего состариться вместе, наблюдая за тем, как растут дети и внуки, и, быть может, умереть в один день.       — Тогда обещаю делать так и дальше. Потакать капризам, разумеется, — рядом с ней ЮнХо тоже хотелось всегда улыбаться.       А нежный образ такой хрупкой ЮнЫ на побережье ручья, окружённой ароматом хвойного леса, кажется, навсегда запечатлеется в сердце юноши».       Повинуясь внутреннему зову, понимая, что, кажется, нашёл, он невольно следует за запахом, пока не оказывается практически за спиной девушки. Демон начинает ликовать, ведь он действительно нашёл, когда уже окончательно изголодался по любви и ласке. И он даже согласен поверить в реинкарнацию и переселение душ, лишь бы эта девушка больше не исчезла. Ладони слегка дрожат от неверия, когда он опускает их на хрупкие плечи, и девушка, до этого увлечённо разговаривающая по телефону, вздрагивает от испуга. Аппарат падает и, кажется, разбивается, а он говорит тихо и так заманчиво:       — Прошу, пусть эта ночь станет нашим единственным свиданием. Эта ночь. До рассвета.       Девушка оборачивается и смотрит на него снизу вверх, а он, кажется, тонет в её глазах. Таких же чёрных и ласковых, как ночь.       Она не успевает испугаться. Увидев мягкую улыбку, глаза, полные отчаяния и мольбы, она просто не может отказать.       Они гуляют ночь напролёт, намеренно скрываясь от людных улиц и неоновых огней. Рядом с ним она, на удивление, не чувствует страха, хоть они и не знакомы вовсе. Она чувствует защиту, а он долгожданное умиротворение. Он позволяет себе несмелые, едва ощутимые прикосновения, а она взгляды украдкой, наполненные интересом и ноткой восхищения. Она совершенно не похожа на ту, что он потерял. Не ЮнА. Другая. Но вместе с тем такая же родная. Для неё он совершенно непонятный, как головоломка, но его хочется разгадать. А ещё рядом с ним она открыла столько интересных и до этого неизвестных мест в родном городе, что, кажется, одной ночи им будет мало. Неужели это и зовут Судьбой?       Когда городом начинает овладевать предрассветная прохлада, он просто укутывает её в свои объятия. Они стоят на берегу реки Хан, слушая размеренный шум небольших речных волн. И он понимает, что больше не отпустит, а она, кажется, чувствует это.       — Рассвет совсем скоро, — зачем-то произносит она, слыша в ответ «Я знаю», полное отчаяния и решительности одновременно. — И наше свидание подходит к концу.       — Только если ты этого хочешь.       — А если не хочу? — она отрывает взгляд от едва розовеющего на востоке неба и смотрит в глаза напротив. В них уже нет былой боли. Её сменила радость, а ещё что-то неизвестное.       — Тогда, быть может, ты согласишься провести вечность со мной? Ты и я. Ровно столько, сколько будет существовать человечество. А, может, и больше.       Пауза, после чего послышалось тихое, но уверенное «да».       — Даже если для этого тебе придётся отказаться от семьи, друзей и прежней жизни? Даже если придётся для окружающего мира исчезнуть навсегда, превращаясь в тень самой себя?       Снова пауза. На этот раз длиннее, и снова уверенное «да».       — Что для этого нужно?       — Ничего. Рассвет совсем скоро. Он сделает всё за нас.       Не сказав больше ни слова, он приник к её губам поцелуем, сначала несмелым, как сама сегодняшняя встреча. Но чувства постепенно набирали силу, заставляя два тела, крепче прижиматься друг к другу. Она была согласна отдать всю себя во власть губам, целующим так отчаянно, и рукам, обнимающим так крепко. И поэтому совсем не обращала внимания на появившееся головокружение и слабость (списывая всё на банальный переизбыток чувств).       А он с радостью принимал, обещая быть бережливым с таким подарком.       Когда же из-за горизонта показались первые лучи солнца, глаза девушки закрылись, а сердце перестало мерными ударами отсчитывать её жизнь. Час пробил, но вместо того, чтобы лишить демона сил до наступления следующей ночи, рассвет отнял чужую жизнь. В руках у тысячелетнего теперь было только бездыханное тело.       Яркий диск полностью поднялся из-за горизонта, пробуждая природу, прогоняя ночные кошмары, оповещая о начале нового дня. Солнце щедро дарило свои лучики окружающему миру, этому городу, его улицам, площадям, скверам и даже набережной, где ещё пару минут назад стояли две фигуры, исчезнувшие в одночасье с появлением дневного светила.       Этой ночью они даже не узнали имён друг друга, но теперь впереди у них целая вечность, чтобы узнать не только это. Целая вечность вместе. Осталось только дождаться заката.