Госпожа

Она прошла мимо каждого из них, гордо стараясь не смотреть им в глаза. Ее аристократические манеры, белоснежная кожа, карие глаза и темные волосы, сводили с ума многих мужчин. Но еще не одному из них не удавалось вернуться домой после проведенной с ней ночи. Теперь каждый из ее возлюбленных, всех кто клялся ей в вечной любви стояли здесь пред ней закованные в цепи и одетые в страшные лохмотья. «Люблю»; «Вечно буду принадлежать лишь тебе» — сколько раз она слышала подобное из их уст, прежде чем они оказывались в ее постели. Сейчас, стоя уже рабами, а не свободными людьми, огонек страсти медленно гас в их глазах, на смену страсти приходило отчаянье, сменяющаяся ненавистью, возможно даже ко всему женскому полу. — На колени! — грозный, холодный голос, от которого у всех ее возлюбленных пробежали мурашки по спине. Приказ был выполнен мгновенно и беспрекословно. Улыбка появилась на ее устах. — Итак, кто же сегодня будет со мной- она вновь вернулась в начало ряда, пытаясь прочитать в них глазах хоть капельку прежней страсти. Некоторые из мужчин прятали свой взгляд, низко склонив голову и уставившись на каменный пол себе под ноги. Это не нравилось ей, она принимала это за неповиновения и даже оскорбление в свой адрес. — Ты — она указала пальцем на раба номер 117 — Ты сегодня будешь со мной! Громко хлопнув в ладоши, в комнату тут же прибежали слуги и забрали парня для того что бы приготовить к ночи.       Остальных забрала стража, что бы отправить обратно в подземелье на счастливчике задержалось пара сочувственных взглядов, а сам парень обречено вздохнул, покинув покои и отправляясь вслед за слугами.Сама же девушка гордо прошлась по уже опустевшему залу и налив себе в кубок вина, и  села в резное удобное кресло, что стояло во главе стола.       Близились сумерки, весь день госпожа провела в гордом одиночестве, попивая вино и вкушая яства и всяческие заморские угощенья, предвкушая, ночь страсти и любви. А стоило часам пробить полночь как она проследовала с свою спальню в ожидании когда приведут ее «Возлюбленного». Парня привели и закрыли покои на замок, что бы тот не смог сбежать. Они будут закрыты до самого утра, а с рассветом, если ей не понравиться парня ждала мучительная смерть, его место займет следующий и казалось, что так будет вечно. — Подойди, не бойся…- на ней была одета красивая шелковая ночнушка, украшенная, тонкими, красными ленточками, что легко можно было отстегнуть. Темные волосы были распущены и хаотично спадали на спину и обнаженные, плечи. Девушка взглянула на парня, что все мялся у двери, и старался не смотреть на нее. — Подойди — легонько хлопнув ладонью, по шелковому покрывалу прозвучал приказ. Парень робко и нерешительно сделал пару шагов по направлению к ложе, и  тут госпожа сама подошла к нему. Она двумя пальцами коснулась подбородка парня заставив смотреть себе в глаза. — Смотри мне в глаза, — дальше девушка сама впилась в губы парня жадно его, целуя, даже в постели эта особа была непоколебима, предпочитая делать все самой, но сегодня, она решила изменить правила игры, и позволить рабу самому ублажать ее как того захочет тот. Отвязав одну из шелковых ленточек, он провел рукой по белоснежной, коже, что была мягкой словно шелк. — Посмелее, сегодня, я разрешаю тебе быть собой. Лаская девушку, парень слышал ее жадные стоны и просьбы, что заключались в одном слове: — «Еще» Стоило небу порозоветь, как юноша с ужасом представил, как она прикажет его убить, но девушка не спешила отпускать его, умоляя продолжить, игру. Сделав вид, что он согласен, раб взял все туже красную шелковую ленту и закинул ее на шею девушки делая вид что все еще продолжает играть с ней, заставив ее перевернуться на спину он слегка натянул ее до предела, чувствуя как госпожа пытается вырваться, как в глазах мольба о пощаде. Руки девушки сжимают края шелкового покрывала, пытаясь вырваться. Юноша лишь сильней натянул ленту и вскоре хрипы умолкли, тело обмякло и перестало дергаться. Юноша ослабил хатку, глаза девушки закатились. Госпожа была мертва. «Что я наделал?»— он опомнился, когда было уже слишком поздно и исправить ничего нельзя. «Ты спас всех от нее» — твердило его внутреннее «я», но жить со столь по большим грехом он хотел. Подойдя к окну, юноша распахнул его, и улыбнувшись лучам утреннего солнца что спешили к нему навстречу, он прыгнул вниз. «Свободен!»— последнее о чем он думал, летя вниз