Чужой "Летучий Голландец"

      Джек слышал крики, вот сердце было у него. Только проткни и море станет его… Навсегда… Вечная жизнь… Он решил напоследок разозлить Дейви, и ухмыльнулся, держа обрубок сабли над этим клокочущим и скользким сердцем: — А ты боишься смерти? И тут Джонс проткнул Уилла шпагой, прокрутив ее пару раз для надежности. Джек не сразу понял, что произошло, все-таки после падений и полетов голова не сильно соображала. Но взглянув на мальчишку, ему стало больно. Уилл умирал… Да, он доставал его порой, но смерти он не заслуживал. Краем глаза он видел драку Прихлопа и Джонса. Мысли путались в голове. Дождь лил и лил. Вечная жизнь или жизнь мальчишки… Элизабет подбежала к Уиллу. Было видно, что она в сильнейшем шоке. Джек вздохнул. «Простите меня, друзья» — мелькнула мысль. Чтобы не видеть смерть друга, он закрыл глаза и проткнул сердце…Джонс полетел в море.       Джек почувствовал, что его собственное сердце останавливается. Слышались крики Суонн, предсмертные хрипы Уилла. Воробей хотел рыдать, ему было невероятно больно. Но тут все прекратилось. Он мельком увидел, как Элизабет сбегает с корабля, прихватив мерзкую обезьяну Барбоссы. После этого он упал замертво, на него стали надвигаться бывшие члены команды Джонса. И все вместе они попали в пучину, водоворот захватил судно и забрал его на дно.       Но не прошло и пяти минут, как они вынырнули. Джек стоял у штурвала, а с корабля спали водоросли, команда преобразилась. Только не было радости в глазах капитана. Он посмотрел на свою старушку «Жемчужину». На палубе стояла промокшая Суонн, раздраженный Гектор что-то кричал команде, кого-то из убитых моряков закутывали в холсты. В голове Джека мелькнула мысль: «Уилл…». Джек встретился взглядом с Лиз. В её глазах было потрясение и горе. Она за несколько минут состарилась на целую сотню лет. Джек содрогнулся и отвернулся. Думать было некогда, и он отдал приказ дать залпы по кораблю Беккета. «Жемчужина» бок о бок с «Голландцем» палили из всех орудий по кораблю. За считанные минуты он превратился в груду щепок. Для Джека все было как в тумане. Глаза застилали слезы. Поверженная эскадра Ост-Индской компании уплыла восвояси, поняв, что их лидер мертв. Воробей взялся за штурвал «Голландца». Тут услышал шаги. К нему подошел Прихлоп. — Твои мученья только начались, капитан. — тихо прошептал он. Джека передернуло. Он коснулся шрама и посмотрел на сундук… — Можно, я попрощаюсь с командой? — непроизвольно спросил он.       Но никто не ответил. Молчание можно было расценить за положительный ответ. Когда все утихло, он на «Голландце» подплыл к «Жемчужине» и, перекинув мостик, перешел на нее. На корабле царила мрачная атмосфера. К бывшему капитану подошел Гиббс и молча смерил его презрительным взглядом. Барбосса сделал вид, будто Джека нет вовсе. Все расходились по местам. И тут он увидел плачущую Элизабет и замотанные в простыни тела. Он словно впал в ступор. Она подбежала и стала что-то кричать, мол, какой он плохой, ужасный. Но не это убивало, а тишина. Команда, его собственная команда молчала и от этого становилось страшно. Он не выдержал. Вместо спокойного голоса, он едва не впал в истерику. — Замолчите, мисс Суонн! Я искренне вам сочувствую, но советую оплакивать вашего жениха чуть потише. Будь здоров, Гектор! Если прознаю, что ты плохо обращаешься с моим кораблем, натравлю на тебя стаю агрессивных и голодных китов — людоедов. Наслаждайся властью, рыжая морда! — Джек обратился к Барбоссе, но тот лишь закатил глаза. — До свиданья моя дорогая команда. — он провел рукой по дереву Жемчужины. — До встречи, «Жемчужина»! С этими словами он исчез с корабля… Прошло несколько месяцев.       В каюте стояло его сердце, каждую ночь он слышал его биение. Всего лишь команда, не друзья и не враги. Они просто выполняли его приказы. Он переправлял души на тот свет. Прихлоп ушел на «Жемчужину», остальные остались. Но какие эти были остальные! Живые мертвецы… Ни друзей, ни врагов, одна пустота. Каждую ночь к нему приходил Уилл, напоминая, что из-за него он мертв. В мечтах же была «Черная Жемчужина», ведь он ее потерял навсегда, став капитаном «Летучего Голландца». Он мечтал, что кто-то проткнет его сердце, избавив от тяжкого бремени и боли. Его «Жемчужина», его корабль. Теперь он без него. А Элизабет, как Джек слышал, с трудом, но оправилась от траура, содержит таверну на Барбадосе. Воробья охватило чувство зависти. Те, кого он знавал ранее, живут полноценной жизнью, а сам он не был жив, но и не был мертв. Да ему, по сути, уже было все равно. Уилл, хоть и доставучий мальчишка, но будь он жив, ему бы было легче. А "Жемчужина"… У капитана непроизвольно вырвался вздох. Как же больно без корабля, в который он вложил свою душу! Спустя год.       Джек увидел потонувший корабль и вздохнул. Снова мертвецы. Снова у кого-то будут слезы на глазах. Но тут он увидел какого-то паренька, едва держащегося на плавающей доске, и тут же дал команду поднять его на борт. Парнишка дышал. Воробей улыбнулся — вот он, его спасенье… Вскоре парень открыл глаза. Джек не подпустил к нему команду, увидев, как парень приходит в себя. — Где я? — спросил он тихо. — На «Летучем Голландце», а я капитан Джек Воробей, — и Джек улыбнулся, сверкнув золотом на зубах. Парень чуть не поперхнулся, он был сильно удивлен, что жив, и его никто не трогает. — Как тебя зовут, малец? — спросил Джек, парня. К нему возвращался задор. Он знал, что скоро, может быть очень скоро, станет свободным. — Алекс, — проговорил он. Джек отдал приказ принести воды парню, и тот жадно выпил. — У меня к тебе интересное предложение. Пройдем ко мне в каюту, — сказал Джек, когда парень совсем очухался. Слегка удивленный Алекс поплелся за ним в каюту. Джек открыл сундук, где билось его сердце, и встал перед парнем. — Тебе вечная жизнь, мне свобода. Смекаешь? — улыбнулся Джек. — Просто проткни его. Парень был в шоке, но потом улыбнулся. — Хорошо, капитан. Меня сто раз просить не надо. —  и, взяв нож, он проткнул сердце. Джек почувствовал резкую боль, а потом упал, как подкошенный колос. Смерть была быстрой, но он почувствовал себя счастливым. Наконец-то он свободен от бремени, и сам станет морем. В голове было только море и его шум… Он был свободен…