Паутина

- Твою же мать! - Орал я на всю улицу, беспощадно выкидывая из рюкзака все свои вещи. - Фран, ты опять потерял свой пропуск? - Послышался голос Кайла. Кайл - это такой огромный чернокожий и абсолютно лысый охранник. Он всегда напоминал мне агента из мультика "Лило и Стич". - Эй, ну ты же меня уже четыре года знаешь, пропусти уж, иначе Стэн опять урежет мне зарплату, - взмолился я. - Тебе урежут зарплату, а меня за такие вещи могут уволить. Я тебя люблю, конечно, но не на столько, чтобы лишаться работы. - Вот дерьмоооо, - проорал я, задирая голову вверх и запуская ладони в карманы своих рваных джинс. Кайл лишь неодобрительно покачивал головой, глядя на мои попытки отыскать пропуск. Вдруг я нащупал пальцами левой руки тонкий пластиковый прямоугольничек. - Нашёл! - Возликовал я и показал пропуск охраннику. - И стоило так орать? Собирай свои монатки и дуй на рабочее место, балда. Дважды повторять мне не нужно было. Я тут же сгрёб бумаги, пачку сигарет, запасные наушники, три зажигалки, ключи от квартиры и паспорт в свой кожаный, ужасно потёртый рюкзак и мигом скрылся за дверьми небоскрёба. Я занимал должность журналиста в городской газете "Here and now". По установленным кем-то правилам я обязан работать пять дней в неделю с восьми утра до пяти вечера, ходить в опрятных рубашечках, брючках, костюмчиках и в прочей одежде офисного типа, получать стабильную зарплату, и пытаться сблизиться со своим начальником. Однако я делал всё абсолютно наоборот. Носил исключительно длинные рваные майки, неопрятные рубашки и кожаные куртки. На ногах были мои обожаемые и неизменные мартинсы, которые урвал у знакомого и в тот момент я был вполне доволен собой. Ко всему прочему волосы я всегда окрашивал в зелёный цвет, а на некоторых местах моего далеко не спортивного тела красовались татуировки. В том числе и на лице. Короче говоря, выглядел я, как трудный ребёнок, несмотря на то, что мне 23 года, а не 15 лет. Я часто опаздывал, мог позволить себе уйти раньше и появлялся на рабочем месте лишь по тем дням, когда у меня был на руках нужный материал. Терпеть не мог работать в офисе и ощущать осуждающие взгляды сотрудников, которым очень важно, как выглядит человек. За это мой начальник Стэн ненавидел меня всеми фибрами своей жалкой душонки. Единственное, почему я ещё здесь - мои статьи. Хвастать не хорошо, но я знаю, как и где добыть даже самую конфиденциальную информацию. Держу пари, что лишь благодаря мне его газетёнка держится в топе самых востребованных. Наверное, из меня вышел бы неплохой детектив, но здесь мне платили вполне годно, даже несмотря на то, что жирный Стэн опять грозился лишить меня зарплаты. К тому же, я обожаю писать и надеюсь, что однажды выпущу такую книгу, которая поразит весь мир и тронет за душу каждого, кто её прочтёт. Я тут же вбежал в лифт, спустив свои огромные наушники с макушки на шею. Даже так можно было различить слова и музыку, поэтому, нажав на кнопку нужного этажа, я, притоптывая ногами и качая головой, с удовольствием подпевал неподражаемому Джонни Роттену. Я ещё не добрался до своего этажа, как двери лифта раскрылись и ко мне присоединился Майк. Работал он за соседнем столом со мной, и мы часто ходили с ним на обед. Майк носил очки в грубой оправе, его волосы выглядели так, будто он не мыл голову с рождения, а ещё он заикался и вообще было ощущение, что его одевала мамочка. Но далеко не мне говорить о том, как должен выглядеть человек. Тем более, Майк вполне неплохой малый. - Хэй, Маааайк! - Несильно я ударил "сокамерника" в плечо. - Фран, ты опять опоздал, - прогундосил он, держа в своих хиленьких ручках огромную папку с какими-то бумагами. - Да и чёрт с ним. Двери лифта закрылись и мы поехали дальше. Тут я прислушался к песне и, осознав, что пришло время припева, стал прыгать. - Прекрати сейчас же! Я не хочу здесь застрять, - запаниковал Майк. - Я так каждый раз делаю и ещё не разу не застряли. - Однажды ты доиграешься, энерджайзер хренов, - нахмурился он. - Прекращай сейчас же, пока... И тут лифт остановился. - Упс, - произнес было я. Я почувствовал на себе тяжёлый взгляд парнишки. Но мне повезло, предсказаниям Майка не суждено было сбыться, двери лифта всё же открылись и я, вновь несколько раз подпрыгнув, выскочил в коридор, продолжая подпевать. - Sex Pistols уже давно промыли тебе мозги и тебя уже не спаси, так? - I GOT NO FEEEEEEELINGS! A-NO FEEEELINGS! - прокричал я в лицо несчастного Майка и тут же унёсся по коридору в кабинет жирного Стэна. - Удачи, сумасшедший, - услышал я вслед. *** - Наша звёздочка "Лорен Стар" или, как её матушка назвала - Кейтлин Лусс, - выложил я скреплённые листы на стол перед боссом, - дело о вчерашней забастовке безработных ребяток на Уол-Стрит, а ещё я начал копать инфу на события, которые продолжаются в течении последних трёх дней. Принёс исключительно ради ознакомления. - Систематические убийства в Нью-Йорке? - Именно. - Но полиция не связывает их, считается, что это всё отдельные убийства и несчастные случаи. - Вы это сейчас серьёзно, да? - Посмотрел я на него, как на придурка, - вы можете представить, как человек случайно может перерезать себе горло, вспороть себе брюхо и достать оттуда несколько органов? - Откуда ты это... - Сказал же, прочтёте. Помимо последнего пункта у меня больше нет работы. Нью-Йорк будто хочет лишить меня зарплаты и приутих. - Зарплаты ты лишишься, если будешь и дальше так себя вести, - прихрюкнул Стэн, - но работа для тебя как раз нашлась. Ты же знаешь, что мы соревнуемся в первенстве с ещё тремя газетами? И все, как один, мусолят тему кровавых событий, что посетили наш неспокойный город. Это играет нам на руку. Народ должен быть предупреждён и как только ты найдёшь ещё информации, мы окрасим твоей статьёй первую полосу, но на остальные новости все разом стали забивать. Играть в детективов забавно, но сейчас происходит огромный переполох в мире культуры. Объявился новый талантливый автор. Вот именно о нём мне бы хотелось видеть информацию. Сейчас я включу тебе запись сегодняшнего интервью, что снял один из центральных каналов. Я устроился на столе начальника, ёрзая задницей на каких-то бумагах и с нетерпением уставился на экран плазмы. - Фран? - Жирный Стэн? - Спародировал я его манеру речи, наблюдая за его раскрасневшейся рожей. Что-то он продолжал бубнить, а его уже не слушал, так как был прикован к экрану. Если мне давали дело, то я нырял в него с головой, а для этого нужно сконцентрироваться на вводной части задачи, а никак не на крике начальника. - Бельфегор Каваллини - это ваше настоящее имя или же псевдоним? - Верещала телеведущая, стоя глазки собеседнику. - Настоящее, - кивнул в ответ писатель. - О чём вы повествуете в ваших романах? - Я стараюсь раскрыть истинные чувства через действия, - чуть приподнялся он, устроив локти на столике, что разделял его и ведущую. - Если вы читали моё новое произведение, в чём я сомневаюсь, то вы бы заметили, что оно кишит действиями, которые в последствии обнажают души героев. Я пишу о повседневности. Людям сейчас интересна повседневность. Они часто проецируют описанные события на свою жизнь, это забавляет их. Я много раз слышал от своих преданных читателей такие фразы, как "этот герой, как я" или "я бы поступил точно так же". Вы понимаете, да? Они сливаются с моими сюжетами, а я дарю им новую жизнь. Человек, открывая мою книгу, уже не является собой. Я не смогу ответить на ваш вопрос конкретной фразой. Это сложно и долго, - его губы дрогнули в улыбке. - Ваши произведения всегда заканчиваются на позитивной ноте. Многие считают, что у вас счастливая жизнь. - Я действительно не имею право жаловаться на свою жизнь. Как я уже говорил, читатели по мимо их же воли сливаются с моими сюжетами. Моя задача - радовать их, заставлять отвлечься от рутины и своих дел. Согласитесь, добрые и чистые истории оставляют в душе приятное послевкусие. Мои книги должны мотивировать к жизни. Сейчас СМИ кишит новостями о коррупции и несправедливости, мир наполнен терактами, а интернет заполонили новости о самоубийствах, появляются какие-то побуждения к данным действиям, появляется агрессия к жизни. Людям сейчас как никогда необходимо счастье. - Чем же вы вдохновляетесь, чтобы писать свои шедевры? Вы способны передать настроение каждому вашему читателю. Должен же быть источник, откуда берёт начало ваш талант. - О, здесь всё просто. Меня вдохновляют, - он повернулся на камеру и выдержал секундную паузу, - люди. Я тут же щёлкнул на кнопку пульта. Странно, его улыбка заставила меня вздрогнуть. Не хотел бы я встретиться с этим человеком. - Стэн, что это за бред? Ты действительно хочешь статью об этом лицемере? - Не лицемер, а новый талант этого века. За несколько месяцев он добился огромнейшего успеха, его читает вся Америка и скоро книги Каваллини окажутся на прилавках Франции, Германии, Италии, России и Японии. Поле чего распространятся по всему миру. Это будет слава мирового масштаба. - Как Джоан Роулинг? - Он не пишет сказки, он пишет о жизни, - пафосно произнёс Стэн. - Я смотрю, вы заделались к нему в фанаты. - Слушай, малой, мне нужна статья о нём. Как хочешь, но чтобы через четыре дня всё было готово. Ты понял? - Да понял я, понял - поморщившись, соизволил оторвать свою задницу от поверхности стола босса. *** Мы сидели с Майком в закусочной напротив небоскрёба, где размещалась "Here and now" и жадно глотали свой ланч. - Ты же заплатишь за меня, да? - Уминал я свой бургер и заливая всю эту плохо прожёванную массу горячим эспрессо. - А как же, - обречённо вздохнул очкарик, размешивая сахар в своём бумажном стаканчике, - но скажи, когда ты мне уже вернёшь все долги? - Когда Стэн прекратит жопиться и даст мне прибавку, - на это Майк только фыркнул, - или когда опубликую свою книгу, - закончил я. - Я думал, ты уже давно её опубликовал. - Я пишу другую. Первая не увенчалась успехом. Затраты вышло больше, чем прибыли. Хотя я получил двенадцать писем. Четыре из них положительного характера. - Ты пишешь о панках, Фран. Кому сейчас интересны субкультуры? Кого ты тронешь духом своих обожаемых 70-х? Вернись уже, мой дорогой представитель социального днища. Ты далеко не в том времени, сейчас всё иначе. - Ты же знаешь, что я не пишу только о субкультурах. Для этого есть википедия. Я пишу о свободе, равенстве, о революции, в конце концов. Я пишу о людях. О живых, - чувственно ударил я кулаком по столу, заставив посетителей забегаловки обратить на меня свои недовольные взгляды, - настоящих, пусть не всегда адекватных, но независимых людях! - Громко оповестил я всех присутствующих. - Я вообще в шоке, что твою книгу допустили к печати. - У меня свои связи. - Да где ты в своей книге независимых и живых людей нашёл? - Но как же это. Они отстаивают свою позицию жизни. Ты помнишь? Я писал о парне Марке, его выгнали с работы, он пребывал в глубокой депрессии, но потом... - Да, да. Я читал. Он встретил свою любовь, потом ты пишешь о чувствах, о том, как он приходит в компанию, они устраивают различные митинги, выступают против власти, мажоров и мира в целом, - закатил он глаза и чуть отпил свой наверняка холодный кофе. - I wanna be anarchy, - приблизился я к его лицу, - NO DOGS BODY! - Прокричал я так, что бедняга вздрогнул. - С тобой невозможно адекватно разговаривать, - негодовал он, пока я заливался смехом. - Это же прямая пропаганда наркотиков, - продолжил он тему моей книги. - Я уже молчу о насилии и гомосексуализме. - И что? - Уставился я на него, наблюдая за тем, как постепенно отпадает его челюсть от моего пофигистического настроя к этому вопросу. - Да нет, ничего, - отмахнулся он, дожёвывая свой черничный кекс. - Я не пропагандирую наркотики. - Ты их употребляешь. - Употребляю, но послушай, - начинал вскипать я, но скорее от азарта, чем от непонимания собеседника, - я так хочу, чтобы меня услышали. Ты посмотри, я не выступаю за наркотики, я выступаю против привычных ценностей народа. Они же противны. Они многим противны, но эти самые "многие" задавлены модным обществом. Я хочу вырвать их, вывернуть наизнанку и показать средний палец всему этому гнилому обществу. - За тобой пойдут лишь малолетки. Кто будет слушать вас и ваши убеждения? - Малолетки вырастут. А мне нужна хотя бы маленькая публика. Мне нужна маленькая революция. А ты сейчас не должен играть роль моей несуществующей мамаши. Мы часто спорили с Майком. Мне нравилось это. Нравилось то, что он отстаивает своё мнение, хотя часто и раздражал меня чрезмерной скучностью, правильностью. Может показаться, что он такой же, как и все другие, как и каждый второй человек. Но нет. Он был особенный. Он не такой, как все. У него были свои принципы и убеждения, от которых он никогда и ни за что не откажется. Именно поэтому мы с ним всё ещё общаемся. Думаю, он ценит во мне то же самое. - Стэн сказал мне искать инфу на некого модного писаку Бельфегора Каваллини. - Ого... - Ты тоже о нём слышал? - Да. Альтруист до мозга костей, часто устраивает у себя благотворительные вечера. - Откуда ты знаешь? - Моя мама фанатка его творчества, - невесело ухмыльнулся он. - Во-о-т как. Я думаю, как бы к нему подобраться. -Никак. - Но он же устраивает вечера. -Устраивает, но не присутствует. Хотя, вроде как завтра или послезавтра в его доме состоится приём. Но туда приглашены только вип-персоны, понимаешь? Журналюге-панку там нет места. - Узнай у своей матери всё об этой вечеринке, мне нужно быть там. - Да брось ты. - Узнай. Хочу поскорее отделаться от этого писаки и сосредоточиться на маньяке. - Ты прямо одержим им. - Это действительно важно. И потом, я бы хотел познакомиться с ним лично. - Ты просто поехавший, Фран. Как можно желать встречи с маньяком? Мы покинули забегаловку и вновь направились к пешеходному переходу, чтобы вернуться в офис. - В любом случае, - продолжал он, - этот придурок сейчас орудует в Нью-Йорке, у тебя есть все шансы попасть к нему в руки. - Ну почему же сразу "придурок". Он вполне умён. Я бы сказал... хм... как бы выразиться. Гений! - Какой человек в здравом уме будет убивать? Он поехавший, а не гений. Хотя часто эти два слова выступают как синонимы. Например, в твоём случае. И если подумать, твоему "гению" явно нечего терять, ведь власти не дремлют. - Дремлют. Очень даже, - поморщился я, - и да, он действительно умный. Не забывай, что я сейчас работаю над этим дельцем, - самоуверенно выпалил я, засовывая в рот пол-пачки мятных подушечек жвачки и предлагая их Майку. - Ты так говоришь... спасибо, после местного кофе отвратительный привкус во рту, - взял он одну подушечку, - ...будто знаешь о том, о чём не знает полиция, - засунул он её себе в рот. Я многозначительно взглянул на Майка. - Ты знаешь, - довольно улыбнулся он, - ты знаешь, чёртов хитрец! - По-дружески ударил он кулаком меня в плечо. - Да. Я знаю.