Девять заветных желаний

В пять лет Каори узнала, что у далеких звезд есть замечательное качество — они умеют исполнять желания, самые заветные мечты. Было правда одно условие: тот, кто их загадывает, должен быть хорошим. Каори не знала, хорошая она или нет. Она вроде как старалась слушаться родителей, но иногда была резкой и потом жалела о вылетевших словах. И все же она решилась — в пять лет Каори загадала, чтобы завтра ей не было больно. Она очень боялась операции, ей даже снились страшные сны про врачей, которые бегали за ней со шприцами. Так или иначе, ее желание помогло ей успокоиться, и операция прошла, словно ее и не было. В шесть лет девочка вспомнила про того пианиста, который очаровал ее своей игрой. Мама с папой обещали ей скрипку: она загадала, чтобы эта скрипка стала другом — мелодичным и нежным; чтоб не стыдно было на ней играть. А уж она — Каори — постарается, чтобы людям было не стыдно слушать ее. Их! — если она таки сыграет с тем мальчиком. Семилетняя Каори однажды пришла домой очень взволнованной. Оказывается, когда мальчики и девочки влюбляются, — они целуются! В чем особенности таких поцелуев Каори не знала, но уж наверняка они отличаются от тех, которыми она целовала кошек. Или родителей. (Про это родителям знать было необязательно, они ж бродячие. Кошки, в смысле). Девочка загадала, чтобы ее первый поцелуй был с любимым человеком, а не абы с кем. В восемь лет проведенная операция дала о себе знать сильной болью и холодным страхом. Горькие таблетки, горькие слезы. Капельница. Через несколько дней все вернулось на свои места, и Каори просто хотела, чтобы это не повторялось. Чтобы сон был крепким, а мир вокруг — счастливым. Ведь звезды смогут так устроить? Она верила — смогут. Как же иначе? Следующие три года, вплоть до поступления в среднюю школу Каори хотела одного — быть обычной девочкой со своими милыми безделушками в комнате, со сладостями посреди ночи. Не просыпаться от боли, не смотреть подолгу в ночное небо, затянутое копотью низких туч. «Много ли я прошу?», — думала порой девочка и, решив, что немного, проваливалась в сон. В двенадцать лет Каори оказалась одна. Нет, родители все также души в ней не чаяли, но друзей у нее не было. Причина тому — не только болезнь, но и довольно мрачный взгляд на вещи. В это время она играла всякие мессы и оды церковных композиторов — тяжелые и торжественные. Гнетущие. А Каори хотела дружбы и легкости. Хотела жизни. Через год она откровенно запсиховала. Ее бесил этот мир. Ничего не менялось, ей было все также тяжело и плохо. Хотелось послать все к черту. А потом появилась Цубаки Савабе, и Каори решила, что раз этот мир повернулся к ней туманом и тучами, она сама развернет к себе его солнечные блики! И начнет наконец свой собственный путь. В апреле она солгала, чтобы встретить Ариму Косея… и в ней проснулись обычные подростковые желания. А самое заветное — быть центром мира для одного человека. Единственного гениального пианиста. Можно? Когда-нибудь? Маленький поцелуй? В последнюю зиму, в последнюю ночь Каори посмотрела на горящие звезды и загадала, чтобы ей не было больно… И ему — тоже.