***
Дзынь, дзынь, дзынь
Домашний телефон, висевший в прихожей, громко зазвонил, требуя, чтобы подняли трубку, честно говоря, мои слуховые перепонки требовали то же самого. Этот звонок пользуется дурной славой в нашей семье, ибо его ненавидят все! Но благо, на домашний телефон звонили редко. И кому потребовалось звонить с утра 31 декабря? Хотя… я бы больше удивилась, если бы он зазвонил завтра утром. Глеб подскочил к телефону и прислонил трубку к уху. — Алло? А, Таня, привет. Ага, ага, тебя тоже с наступающим. Да-да-да, тебе тоже счастья и здоровья. Софию? Сейчас, — он оторвался от телефона, а я уже в то время, услышав своё имя начала подходить, — Со-о-оф! — закричал брат практически мне в лицо. Прихожая находилась сразу за поворотом на кухню, телефон висел на этой границе. То есть, чтобы дойти до телефона достаточно было выйти из кухни и повернуть на право, что я сейчас и сделала, не подумав. Теперь меня оглушил не только наш домашний телефон, но и брат. — Я и так прекрасно слышу, — зло проговорила я, отбирая трубку. — Я тебя не видел, — мило улыбнулся тот, из-за которого я чуть не оглохла и скрылся на кухне с вопросом:«Мам, то что ты готовишь — это съедобно или это тёте Люде от тараканов?» Но вспомнив про телефон и про то, что меня ждут, я поднесла трубку к уху. —Да, я слушаю. — Привет, дела нормально? — из трубки телефона донесся что странно, не хриплый голос подруги. Уже выздоровела? Быстро однако. — Привет, дела… да, вроде, пока… ничё-так, а у тебя как? — Нормально, я чего звоню тебе-то. Придёшь ко мне? — Зачем? Я подарок уже тебе подарила. — Да ё-моё, приходи, у меня есть интересная идея. — Ладно, ты меня убедила. Скоро приду. — Вуха-ха-ха, жду. Повесив трубку и вспомнив Танино «Вуха-ха-ха», я поняла что дело тут серьёзное. Даже перехотелось к ней идти, но я уже пообещала... Вот кто меня за язык дёрнул?! Там было:«Вуха-ха-ха», - а это мне не очень нравится. Я даже чай не пила. — А, кстати, — тут я вспомнила, что отца дома нет. — Мама, а папа куда делся? — зайдя на кухню я увидела вполне привычную для себя, но странную для других людей сцену: мама через дуршлаг процеживала молоко, Люся в позе лотоса сидела под столом и поедала печенье, а Глеб, сидя на подоконнике ,закутав себя в мишуру, как ёлку, ел на пару с Наглым мандарины. — Где папа-то? — повторила я вопрос. — А? — мама отвлеклась от своего увлекательного занятия — Папа? Он пошёл сюрприз какой-то покупать, с дядь Валерой… Кстати, мы к Нине пойдём новый год. —К тёте Нине? — не поверила я. — Мы будем отмечать семьями? — Что-то наподобие этого. — Это получается, я новый год с Танькой отмечу? — Не ты одна, — жуя мандарин сказал Глеб. — Так что не надо тут ля-ля. — А ну да, как же я про тебя-то забыла? — с сарказмом произнесла я, а Люська стала хихикать, чуть не подавившись печеньем. — Ладно, я к Тане, она меня зовёт для чего-то. — Может я с тобой? — Оживился Глеб, вот же, блин, реально бабник. — Во тебе! — я показала ему кукиш. — У тебя уже три девушки, которые, как мне кажется, даже не подозревают кто ты такой. — Семья семьёй, а подстебнуть Глеба по поводу того, что он охотник до девушек, для меня — священный обычай, который надо проводить как минимум три раза в день после еды. — Беги! — Глеб запульнул в меня неочищенной мандаринкой. — Благодарна за столь щедрый дар, — поймав на лету мандарин и показав брату язык, я скрылась в своей комнате. — Ну, ладно, иди, — сказала мама. — Там мороз обещали, так что теплее одевайся. Глеб, а тебе сейчас нагоняй будет! Кто едой бросается? — Уха-ха-ха! — с кухни послышался злорадствующий смех Люси. Через минуты три я была уже обувалась под напеваемый Глебом «Марш Славянки», а когда я надевала куртку, пела уже я «Брат ты мне или не брат?» после чего Глеб хотел разбить о мою голову шампанское, чтобы судно (то есть меня) сопровождала удача*, но я успела ускользнуть из дома. Мда... Оказавшись на лестничной площадке, в нос резко ударил запах нафталина, он исходил из шкафа, который уже два месяца стоит на этом этаже, но зачем стоит непонятно. Хороший шкаф, чего его к себе в домой никто не заберёт? Уже зная, что меня ждет по дороге к выходу, я закрыла рот, нос и уши. И со спокойной совестью, что меня ничего не потревожит, направилась к своей подруге, которая жила через квартал.**Дом Тани**
Взрослая женщина — тётя Нина, открыв холодильник, перечисляла, что ещё не хватает на новогоднем столе, а рядом, за столом сидела её дочь и по совместительству моя подруга — Таня и с ужасом в глазах, записывала в блокнот список недостающих покупок. — Горох. Три банки. — Мы уже оливье сделали. — А вдруг Валерин Горыныч опять из салата горох выковыривать будет? Когда напьются, банку подсунем, и пускай выковыривают хоть губами, хоть китайскими палочками. Змей Горыныч — это друзья дяди Валеры: дядя Артём, дядя Никита и дядя Данил. Танина мама прозвала их так потому что, как она сказала:«Думают одним мозгом на троих». Да и вообще похожи они очень друг на друга: все трое работают на заводах, пускай и разных, все трое с усами, все трое пьют только по праздникам. Другое название их трио, данное им всё той же тётей Ниной — светофор. Поскольку, у дяди Артёма глаза зелёные, у дяди Никиты сильно похожи на жёлтые, а у дяди Данила «перегоревшая красная лампочка», у него — серые. Но без этого трио праздник — не праздник. С ними веселей. В тот раз, например, как говорила Таня «Исполняли Кан-Кан на льду». К моему сожалению, я столь великолепного представления не увидела. Но, вернёмся к рассказу. — Майонез. — У нас и так четыре пакета майонеза, — сказала Таня, но всё же записала в блокноте «Май. в бол. кол-ве». — Майонез — это самая полезная вещь в Новый год! Если салат испортится, хоп-хоп и оп! Вторая жизнь салата и отравления не будет. В этот момент, в дверь один раз стукнули — это была я. Дверь открыла старшая сестра Тани — Вера. — Привет землянам, — поздоровалась я. — Я вижу, Марс уже не пригоден для жизни? — произнесла Вера вместо приветствия и впустила меня в прихожую, после чего крикнула на весь дом: «Тань, к тебе тут пришли». Из кухни донеслись ответные выкрики Тани: «Соф, не раздевайся, сейчас в магазин пойдём» — Это, это, я пришла, чтобы в магазин сходить? — не до конца поняла я. — Мне одной лень идти. — Пф… Ну, нормально! — я развела руки в стороны, не найдя приличные слова для описания данной ситуации. —Для неё — да, — ответила Вера и ушла к себе в комнату. Постояв пару минут в прихожей, я запарилась, расстегнула куртку и сняла шапку. И тут Таня из кухни выходит. — Я всё, — сказала она, подходя ко мне. — На, поддержи, — она впихнула мне в руки блокнот. Пока моя подруга одевалась я, от нечего делать стала перелистывать страницы исписанного блокнота. — Туша. охл, — зачитала я первое, что было в списке, — и что это? — Ну, там же всё элементарно, Ватсон, — произнесла Таня, застегивая сапоги. — Тушка бройлера охлаждённая. — А что такое » П.Б для жо»? — Пустые бутылки для жонглирования, — накидывая на себя куртку, пояснила Таня. — Зачем? — произнесла я, как мне кажется, делая самое тупое в мире выражение лица. — Ну, Горыныч же придёт, а дядя Никита раньше в цирке работал. — Может просто взять и выпить содержимое любой бутылки и всё. — Мама так и хочет. — Я чего-то не понимаю? — Но нужны красивые стеклянные бутылки из-под Кока-Колы. —… — Сама в шоке. — Новый год надо отмечать красиво! — раздался голос из кухни принадлежавший Таниной маме. — Здрасте! — Привет, Софий. — Да-а-а... — протянула я, перелистывая исписанные страницы. — Кстати, как оказалось, мы отмечаем все вместе. — Здорово, да? — нацепляя на голову шапку, произнесла моя подруга. — Так, я все. Мам, мы ушли! Выйдя на лестничную площадку, я на ходу спускалась по лестнице, нацепила шапку и застегнула куртку, а Таня впереди меня чуть ли не вприпрыжку спускалась к первому этажу.***
10:30, Торговый Центр «Восьмерочка»** Мы с подругой вошли в магазин и она развернула огромный список, там было 43 пункта. — И это все вы планируете на новый год? — Да. — А куда столько много? — не переставала удивляться я. — Ну как куда? Значит так, к нам придёте вы, придёт Горыныч, и мама говорила, что ещё кто-то придёт. Ну, так ещё же нужно запастись на неделю, что бы было что доедать! — Таня ты как всегда в своём репертуаре. — Ничё не знаю, о горошек! — воскликнула моя подруга. Поскольку здание было трёхэтажное, а кроме еды и бутылок для жонглирования нужны были ещё мишура, салюты и магниты на холодильник в виде символа года. Мы разошлись в разные стороны. Таня пошла, искать магниты и салют, а меня отправила на поиски мишуры, после чего мы решили вместе идти за едой. Но когда я, во второй раз, обегая торговый центр в поисках мишуры, увидела мою подругу с нужными купленными товарами, она согласилась мне помочь. Как ни странно, но она быстро нашла магазин с новогодними товарами. И даже купив нужный предмет, мы не стремились идти за продуктами. В переездном магазине «Новогодние товары от Деда Мороза», где мы собственно и купили то, что я не могла никак найти, было так много интересного: Борода Мороза заплетённая в косичку, приготовленное блюдо «Окунь под шубой», платье снегурочки, искусственный снег, снеговики из ваты чуть ли не высотой с меня, если что, то мой рост метр шестьдесят пять. Я с ужасом представила «Если бы я была ребёнком, маленьким ребёнком и увидела бы это дома, я бы стала другом всех известных логопедов, от страха. Но мы всё-таки ушли из этого магазина, пообещав самим себе что обязательно что-нибудь прикупим на сдачу, оставшуюся с продуктов.***
11:50 «Продуктовый» — Масло, — громко произнесла Таня, всматриваясь в блокнот. — Есть, — не менее громко сказала я глядя на тележку полную продуктов. — Два сока по четыре литра. — Есть. — Мандарины, четыре кг. — Есть. — Какие-нибудь печенюхи. — Есть. — Зелёные бананы. — Ес… что? — Да ладно, — рассмеялась Танька, — шучу я, так, ну вроде всё. — Ну, всё, так всё. Идём к кассе? — Я развернулась и собралась уже идти, но тут Таня… — А нет, стоп! — Что такое? — Я торт забыла. — Лопух. — Ну, я сейчас приду, — махнув рукой, моя подруга направилась в кондитерский отдел. — Ты это, к кассе кати, там очередь огромная. — Угу. Ну что остаётся делать? Идти к этой фиговой кассе, правильно. Я и пошла. Из десяти касс работало только две. И в связи с этим очередь была огромная, да ещё и 31 декабря. Веселуха. Я притиснулась в очередь, за мной быстро собралось человек пять с огромными пирамидами из еды на тележках. Стою, никого не трогаю, жду Таню. Люди передо мной не так уж и быстро, но передвигалась. Впереди меня осталось человека три. Что же Таня там за торт выбирает? За мной уже собралось человек десять. Но тут показалась Таня с двумя тортами и как-то странно улыбается. Моя подруга, улыбаясь, подошла ко мне, чем уже возмутила стоявших сзади меня людей. Ну я думала, что она скажет: «Я слишком долго», - или скажет людям в очереди: «Мы пришли вместе». Так нет! — Извините, можно я пройду впереди Вас? — сказалаТаня, улыбаясь во все 32 зуба, подойдя ко мне. В очереди сзади стали шептать: — Во наглая! — А мы стояли тогда ради чего? — Тьфу ты, молодёжь наглая пошла. Я в недоумении уставились на Таню. На что она разулыбалась еще шире. Куда шире-то? Но соотнеся то, что Таня улыбается, а очередь возмущается, я сложила все вместе и поняла в чем прикол. — Конечно можно, — я пропустила её вперёд. Очередь была шокирована. Таня на этом не остановилась и продолжила. — А можно я вам в корзину торты положу? — Да ради Бога! — я пожала плечами. — А вы можете за меня заплатить? Я деньги дома забыла. — С радостью. Люди из очереди возмущались уже вслух. — Совсем девка совесть потеряла. А ты, чё ты её слушаешь-то? А мы с Таней на пару пытались не засмеяться. — А где вы живёте? — продолжила моя подруга. — Не далеко от сюда. — Отлично, проводите меня до дома? Я много продуктов набрала, целых два торта, одна думаю, не донесу, упаду с ними. — Да запросто! Люди в очереди захлёбывались от возмущения. Спустя некоторое время мы наконец-то купили все продукты и целые, здоровые вышли из магазина. Но пакеты мы всё же поделили поровну. Ух и как мы это всё потащим… Мда, дорогие мои родители, если я не вернусь, знайте, я погибла под тяжестью пакетов с продуктами. Мы с Таней шли к выходу из торгового центра как будто мы кавалеристы, из-под которых спёрли лошадь. Пройдя пару метров… мы устали. И решили передохнуть. Пока стояли, отдыхали, к нам сзади подошла бабушка и спросила:«Доченьки, сколько времени не подскажете?». Таня хотела повернуться к стоящей сзади пожилой женщине, но зацепилась ногой о пакеты с продуктами и полетела прямо на неё. Но всё же не упала на бабушку, упала рядом. Бедная бабушка, у которой вся жизнь пролетела перед глазами, тихо произнесла: «Я у кого-нибудь другого спрошу», - после чего отошла от нас подальше. Я села на корточки рядом с лежащей на снегу в позе звезды Таней. — Молодец. Это было красиво. — Бр-р-р... — высунувшись из снега, моя подруга помотала головой. — Не издевайся, сейчас тоже полетишь. — Да ладно, — я подала ей руку, она приняла её и встала из сугроба. — А там, в сугробе так освежает, может тебя тоже туда? — Нет уж, — я отрицательно помотала головой, но всё же, в тот самый момент, я полетела в сугроб. — Вот спасибо! — лежа в сугробе, я разглядывала фонарь, который висел ровно над моей головой. — Ну, освежает же... — запрыгала Таня, остатки снега на её куртке стали отскакивать.***
I Feel Like A Monster
—Тань, похоже, твой телефон звонит, — валяясь в снегу и не думая вставать сказала я. — Да я поняла, — рыская по карманам в поисках телефона, сказала моя подруга. После того, как телефон был найден в кармане куртки, Таня начала с кем-то по нему разговаривать: — Да. Да нет, мы не долго. Как половину первого? Ну-у, немного задержались. Но мы уже всё купили. Да, мы уже вышли из центра. Да-а-а уже в пути. Нет, ничего не забыли. Точно. Ага, пока. А-а-а? Да, это тоже купили, все купили. Ровно по списку. Все, давай, рука замёрзла. — Нас ждут? — спросила я, валяясь в сугробе. — Да ждут. И вообще ты чего разлеглась? — Я? Немного посмеявшись, мы решились пойти домой, с пакетами, а так хотелось без них…***
Рынок, толпы людей идут в разные стороны, пихая друг друга. У одного из прилавков стоят двое мужчин — это мой отец Миша, и его закадычный друг Валера. Палатка, у которой они стояли, была наполнена хлопушками, ракетами и прочей пиротехникой. — Дети будут в восторге, — произнёс Валера. Глаза моего отца разбегались от ярких наклеек и китайских закорючек на коробках. В глазах рябило. Но взгляд остановился на коробке, где поверх весёлых китайских надписей была наклеена бумага с русскими словами «Домашний фейерверк». — Ну что, купим? — поинтересовался Валера. — Ну, давай, — согласился мой отец. — Девушка! — обратился он к торгующей в прилавке девушке. — Да, чё надо? — продавщица, что разговаривала с каким-то мужчиной за прилавком, теперь обернулась на моего отца. — Это что? — спросил он продавщицу. — Домашний фейерверк. — Ага, — размер слегка смущал папу. — Точно домашний? — Да. — Можно использовать дома? — Можно. Надо знать дотошность моего отца. Семь раз отмерь — это про него. Хотя какие там семь? Он сорок раз всё отмерит, а отрежет, когда другой уговорит его это сделать. Всеми возможными способами мой отец выяснял у продавца, что аппарат совершенно безопасен в домашних условиях, и получил такие гарантии, какие не снились ни одной страховой компании. И только выяснив все, что считал нужным, приобрел замечательный фейерверк на радость семье. Но приобрёл он этот фейерверк, конечно, и по уговорам дяди Валеры.***Дом Тани***
— Ура мы выжили, Верка при сюда! — орала Таня на весь дом. — Не при, а иди, — подойдя к нам, сказала Вера. — Какая разница. Бери быстрей пакеты, а то нас сейчас руки отвалятся, — сказала Таня, быстро снимая с себя шапку и растягивая куртку. Мы благополучно передали Вере пакеты, которые она уносила на кухню не в один заход. — Ну что пошли чайку бахнем? — Спросила у меня Таня. — А пошли! — Мама, ставь чайник. Мы шары решили с горя залить. — С какого горя? — из кухни показалась голова тёти Нины — Ну как с какого старый год уходит. Грусть, печаль, и вообще в каком-то городе уже полночь, а мы не выпившие! — распиналась Танька. — Мам, у этих двух алкашей всегда найдётся повод шары чаем залить. — Идя с пакетом мандаринов в комнату, говорила Верка. — Э-Э-Э-Э-Э, барышня, а куда это вы мандарины потащили? — спросила Танина мама. — Как куда? Серёже. — Так, а теперь минутка пояснений. Серёжа — это Верин парень и этот новый год они встречают вместе. Больше информации о этом подозрительном типе я не знаю. — А ну тогда иди, — махнув рукой, сказала тётя Нина, а мы тем временем сидели на кухне. Танька доставала вкусняхи, со словами: «Ну закусывать чем-то надо».***
Тук, тук
В дверь не сильно, но постучали. — Кто там? — к двери подошла Танина мама. — Свои, открывай, — послышалось за дверью. Тётя Нина открыла дверь, и в прихожей появился дядя Валера. — Дети дома? — тихо спросил он. — Да, Таня и София сидят на кухне, а Верка к Серёже собирается. — Шёпотом разговаривали в коридоре Танины родители. — Это плохо. — А что случилось? И почему шепотом? — Вот. — Дядя Валера из-за спины достал огромный пакет и открыл его. — Домашние петарды, — прочитала Танина мама. — Точно домашние? — Точно… — А дома использовать можно? — Мож… Где-то я уже это слышал. Не перебивай! Надо их куда-то спрятать. — Ладно, я сейчас их отвлеку, а ты быстро пробеги в зал и спрячь всё это там. — Хорошо. Если не сработает, то план Б: мы купили это Змей Горынычу в подарок. — Угу. — Мам, кто там? — спросила Таня, рассматривая ложку от чая. — Э-э-э, папа пришёл. — О, папа! — Таня встала со стула и хотела пройти в прихожую. — Подожди! — тётя Нина подбежала к кухне и закрыла собой дверной проём. Мы посмотрели на нее с полным непониманием. — Я вам чай сделаю, — произнесла Танина мама. Мы ещё больше не понимали, что происходит. — И разрешу мандарины вам поесть. — Спасибо! — крикнули мы и накинулись на коробку с мандаринами. Тётя Нина развернулась и сказала Валере: «Мне стоило это больших затрат, не подведи». Дядя Валера мышкой проскользнул в зал. Там стояла наряженная ёлка, два небольших шкафа, телевизор, сервант, диван и кресло. Можно было конечно спрятать в шкаф, но туда за этот день ещё не раз залезут. За ёлку? Быстро найдут. Диван тоже не подходит, там места нет. В кресло. Решено. В этом кресле находилось место для тайника. Сидение приподымалось и в кресло можно класть, что угодно, ну почти всё что угодно, что вместиться. Петарды не такие уж и большие, поэтому кресло можно считать отличным местом для хранения. Дядя Валера сняв сиденье, запихнул в кресло набор домашних петард. Вроде всё нормально, но вот не задача, крышка не закрывается, она приподнята и это видно. — Ай, никто и не заметит, — тихо проговорил Танин папа и вышел из комнаты, перед этим накинув на кресло небольшое полотенце которое лежало на диване. Тем временем мы с Таней сидели за столом на кухне и ели мандарины, которые, совсем обнаглели и брызгались своим соком в разные стороны, но предпочтения всё же отдавали нашим глазам. Недалеко от нас, у стены стояла тётя Нина, которая искоса на нас поглядывала и комментировала наше действие словами:«На стол же ничего не останется!» и «Да вы прям жрицы, просто жрицы…» Тут в комнату вошёл немного растрёпанный Танин отец он оглядел нашу тройку, что-то пропел и развернувшись ушёл в комнату дочек, где сейчас была Вера, и тут же от туда послышались следующее: — И эта жрёт! Вер, ты-то куда?! — Я немного только. Танька со своей подругой хомячит, а мне нельзя уже? — Женщина, тебе двадцать два года. — Ты тоже уже не мальчик, а сам с утра семь штук съел. — Та-а-а-ак, — в диалог отца и дочери вмешалась тёть Нина — Что там папа с утра съел? Кому я говорила, что до Нового года больше не есть? Из пяти килограммов даже одного целого не осталось, один мешочек из десяти мандаринов только! И это за четыре дня! — Пап, прости я не хотела. Сейчас будет похоже скандал, надо сваливать. Переглянувшись с Таней я поняла, что у неё точно такие же мысли как и у меня, и поэтому мы тут же решили проскочить в другую комнату, главное подальше от провокаторов — мандаринов.***
— Если у вас нету тёти, ее вам не потерять. — как бы странно это не было, но уже в 3 часа дня начали показывать «Иронию судьбы», собственно, её мы с Таней и смотрели находясь в зале. Вера уже уехала к своему Серёже, тётя Нина продолжала что-то готовить, дядя Валера вообще спал, и в общем-то, подготовка к Новому году была спокойной. — А-а-а! Девочки! — испуганно прокричала Танина мама с кухни, чем могла разбудить дядю Валеру. Мы с Таней не раздумывая рванули к ней, а после, когда прибежали, то если честно, не поняли из-за чего мы прибежали-то. — Мам, ты чего? — спросила Таня оглядывая кухню, будто ища глазами причину крика. — Распечатайте на принтере «Столовыми приборами в корыстных целях не пользоваться». — вот удивила, так удивила. — Зачем? — не поняли мы. — Ну, а Горыныч?! — Мам, они по твоему столовыми приборами себя тыкать начнут? — А кто их знает? Они на всё способны. — Ма-а-ам, сума-то не сходи. У тебя уже паранойя на Горыныча появилась. — Не, ну, а вдруг? — Ма-а-ам. — Думаешь, не надо? — всё так-же с недоверием спросила тётя Нина. — Мама… — Ладно, не надо… — А чё не надо-то? — на кухню зашёл дядя Валера, который похлопал нас по плечам. — Надо, крупно распечатайте. Несколько экземпляров, пожалуйста. — Пап! Дядя Валера рассмеялся и пританцовывая направился к холодильнику.***
В 4 часа дня уже тётя Нина, дядя Валера, Таня и я сидели на диване напротив телевизора и смотрели новогодний концерт. — Ну ты посмотри, — возмущался Танин отец. — У девушки брови как у Брежнева! Это модно? — А танцор-то, а танцор… Может, он защемил чего? — поддержала разговор тётя Нина. — Во, во, глянь, запрыгал-то, запрыгал. — О, видел, видел! — Ты видела! Спалилась что под фанеру поёт! — Ага! Мы с Таней косились на эту парочку. Концерт смотреть было не интересно, было интересно смотреть на реакцию этих критиков. Тут зазвонил телефон. Тётя Нина отвлеклась от комментирования людей которые находились в телевизоре и пошла отвечать на звонок. — Вы позвонили в администрацию президента, жалуетесь, — сняв трубку произнесла Танина мама. У неё часто так, то: «Посольство Азербайджана слушает», то «Кто ты, чудовище?», - в общем, развлекается с этими телефонными звонками как хочет. — Аха-ха-ха, хватит, хватит жаловаться, я поняла что все плохо. Софа, кстати ты посуду вчера так и не помыла. — Понятно, звонила моя мама. — Собирайтесь к нам? Ладно, давай. — положив трубку тётя Нина уже собралась идти в зал, как вдруг опять зазвонил телефон. — У провода я, — поднося к уху трубку сказала она. — Чего? Чего ты ревёшь? Что случилось? — тут мы насторожились и высунулись из зала. — Ага, ага, а потом? Мга, ну и что он? Ну и? Ага-а-а… Ну ты не переживай так сильно-то, ещё успеешь накладные волосы приделать. Всё беги, беги. Ага. Люблю тебя. С Новым годом. — положив трубку и помолчав несколько секунд тётя Нина неожиданно захихикала. — Дура она, — продолжая хихикать произнесла она. — Мам, что произошло? — Помнишь, соседка у нас была тут, год назад ещё съехала отсюда. Так она в красный решила перекраситься. Пошла значит, в парикмахерскую, которая ещё не закрылась. Так и так, покрасте меня, плачу любые деньги. Теперь она почти лысая! Да мало того что лысая, так ещё и красная! — Кто лысая, дорогая? Парикмахерская? — Да. Ты все правильно услышал. Ну я рада, ух как рада. Как она меня бесила! Меня коты так весной не бессилии как эта тётка. А сейчас она лысая. Чугуна-Чанга красная. Пока тётя Нина злорадствовала, мы ей не мешали. Новый год, мечты сбываются. Что я ещё могу на это сказать? Я эту соседку вообще никогда не видела. — Эта та, с которой вы ругались постоянно? — делая звук телевизора тише спросил дядя Валера. — Да, она. Встретит Новый год полысевшая… — с напевом произнесла мама Тани, видимо, она и правда рада что её знакомая проведёт так новый год.***
Через час с небольшим, пришла моя семья. Глеб с Люсей ссорились из-за чего-то, мама на них ругалась, папа пел песни. После небольшого приветствия и обмена любезностями моя мама с тетей Ниной, обговаривая сегодняшний день, ушли на кухню. Мой отец и дядя Валера пошли курить на балкон и уже пол часа от туда не входят, а сквозь окно видно как они, забыв про сигареты, усиленно жестикулируя что-то обсуждают. Глеб и Люся смотрели вместе с нами новогодний концерт. Когда исполнялась песня, которую крутили по радио целый год, то начинался спор между теми, кто хочет слушать и подпевать эту песню и теми, у кого эта песня уже «проела мозг» и слышать он её больше не желает. Тут доходило дело до отбирания пульта и драки подушками. На кухне продолжались разговоры и смех. Вскоре, с балкона вышли наши папы и говоря о том, что страну разворовали, зашли на кухню. Что было дальше догадаться не сложно, говорили о политике и ценах. Порой, разговоры на кухне были даже громче, чем звук телевизора, поэтому мы смотрели на поющих людей в телевизоре без звука, так как нет смысла делать громче и слушали о чем говорят на кухне. Иногда звук и изображение идеально подходили друг другу.***
Было примерно без двадцати девять, когда родители вдруг решили, что срочно надо накрывать на стол. Сразу пошло какое-то шевеление. Всех тут же разогнали по делам. Поставили стол, принялись его накрывать и заставлять тарелками. Долго думали куда же поставить тарелку с красиво нарезанным хлебом в виде треугольников. Сначала она стояла в самой середине стола, но потом решили, что там лучше смотрится бутылки с алкоголем, потом стояла с краю стола, но там она мешала. Непонятно кому, но мешала. Поставили с другой стороны, там она загораживала экран телевизора. В итоге, эта тарелка с хлебом побывала в самых экзотичных частях комнаты, пока ее окончательно не поставили на телевизор. В самый разгар украшения стола в дверь позвонили. Я с Глебом и Люсей недоуменно переглянулась. Кто еще пришел? Я думала это все. Дядя Валера подбежал к двери, посмотрел в глазок и захихикал. — Кто там? — Крикнула ему из другой комнаты Танина мама. Но дядя Валера, продолжая хихикать, открыл дверь. И тут, в прихожую зашли три деда Мороза. Три деда Мороза! Ну это уже перебор. — Горыныч! — Таня со всех ног побежала к ним. Тётя Нина простонала что-то невнятное. — Мы пришли к Вам из самой холодной части нашей страны. — Говорили все трое хором, с одинаковой расстановкой и их слова будто эхом разносились по прихожей, что говорило о том, что они репетировали. — Мы долго выбирали к кому же в дом прийти и выбрали именно Ваш дом. Ну и кто из вас вёл себя лучше других в этом году? — Я! — Крикнула тетя Нина. — Я и готовила и стирала, по станциям разным бегала, слушала, что говорит муж, дочерей двух терпела, цветы на даче пересадила, погреб банками с овощами заполнила… — она вышла из комнаты и, загибая пальцы продолжала список. — Охо-хо… — перебил её один из «Морозов» — Могу только нервы тебе восстановить. — Может деньгами, а? — Не-е-ет, иначе, это будет не чудо. — Ну, пожа-алуйста. Я правда очень хорошо себя веду. — Не в деньгах счастье. — Вставил слово второй дед Мороз. — Ладно, раздевайтесь тогда. Или вы с подарочками? — тетя Нина сощурила глаза и начала медленно обходить кругом всех троих гостей. — Подарочки! — она даже подпрыгнула. — Подарочки? — тут же оживилась Таня. — А мне? — Ну и нам тогда. — подключился мой папа. — Мы плохо вели себя в старом году, но если у нас будут подарки, то обещаем, что будем хорошими. — Знаем мы ваши отговорки. Ладно уж, разбирайте, — один из дедов Морозов достал спрятанный за спиной большой красный пакет. — Ура-а-а! — тетя Нина быстрее всех забрала пакет и с криком: «Зина, гуляем!» убежала на кухню. Далее последовало приветствие и знакомство с Горынычем. Мы всеми силами пытались уговорить это трио снять с себя костюмы, но они отказывались и в итоге, накрывали на стол в костюмах, так как отец Тани сказал, что каждый в этом доме должен что-то делать. Выглядело это довольно весело: три деда Мороза носились из кухни в зал с тарелками наполненными едой, у одного из них вечно сползала вниз борода, другие периодически ругались из-за того, что они наступали на плащи друг друга. И все при удобном случае, они говорили: «Уху ух-ху-ху». Так им казалось, что они больше походят на дедушек Морозов. Накрывать на стол мы закончили как раз в одиннадцатом часу. Из-за того, что нас было много, мы часто застревали в межкомнатной арке, толпились все в одном месте или разинув рты смотрели как один друг дяди Валеры угрожает другому, да ещё и как угрожает! Говорят, что один другому упряжку с лошадьми распустит, что мешок с подарками проколит, не забывая при этом ухухукать. Красота! Тем не менее, накрыть то стол мы накрыли, но никак не могли распределить кто где будет сидеть. Одним удобней с одной стороны, другим с другой, тут дотянуться нельзя до салата, тут наоборот, все заставлено салатами. Решали все взрослые, мы же, сидели на диване и наблюдали за ними, время от времени подпевая новогоднему концерту идущему по телевизору. Тут наши мамы психанули и сами все распределили, говоря, что уже пора есть за старый год. Действительно, было уже без тридцати двенадцать. Поэтому, мы все быстренько расселись и тут наконец, друзья дяди Валеры сняли с себя красные шапки и бороды. Начали провожать старый год. Каждый положил себе на тарелку горку из еды: картошка, котлеты, салатики, мясо, какие-то соусы и «немного» перекусил. Но я столько съесть не могла чисто физически и поэтому у меня все спрашивали не больна ли я. Поели, взрослые выпили, опять все вместе поели и когда настал очередной раз выпить в телевизоре послышался звук колоколов. С радостным выкриком: «Наконец можно открыть шампанское», - моя мама и тетя Нина, которые до этого не выпивали, протянули бутылку одному из друзей дяди Валеры. — Не встряхивали? — Откуда же я знаю, — моя мама пожала плечами. — Я не трясла. Если полетит, то я тут ни при чём. В это время на экране телевизора уже появился Президент, поздоровался и что-то начал говорить, правда я не слышала что. — Бокалы! Зина! Где они?! — Нин, не вертись, ты чуть тарелку не уранила. — Вот они, на телевизоре. — Хлеб не урани. — А-а-а! — Ну вот, вилка упала. — Вилка — она моя. Значит, придет женщина! — Какая женщина? Нина, сходишь за вилкой? — Ну, ты хорошо, конечно, придумал, как я отсюда вылезу? — Данил, ты с краю, мотнись за вилкой. — Глеб, ты слышишь Президента? — Нет. — Таня, дай мандаринку. — Где у вас вилки? — Слева там фиговина такая, которая открывается! — Тут специи. — Под ними! — А, нашёл. Ух ёп! — Не падай там. Да сними ты этот красный халат! — Погоди! Фейерверк! Там, под креслом, точнее в кресле! — Какой фейерверк? — Домашний. — С Новым годом! — произнес Президент. — Как?! — почти хором выкрикнули все взрослые. На экране телевизора показались часы, зазвонили колокола и на немного — Чёрт!Шампанское! Начался отчёт. Раз. — Открывай быстрее! — Я нашёл петарды. Два. Мой отец с дядей Валерой повскакивали с места и начали устанавливать петарды. — Валер, ты читал хоть? — Я думал, ты уже на рынке все зачитал. Три. — Штопор где? — На столе там. Четыре. — Тут написано, что просто установить на горизонтальную поверхность, дальше от электроники. А затем поджечь. — Туго что-то пробка засела. Пять. — Открывай давай — Вот же, плёнки больше чем фейерверков. Шесть. — Разрывай её и дело с концами. — Бокалы несите! Семь. — Где зажигалка? — У меня спички на кухне. — Подожди, - дядя Валера стал шарить по карманам. Восемь. — Нашёл. — О, пошла, сейчас открою. Девять. — Зажигай. —Чёрт, не зажигается! Десять. — Зажглось! —И-и-и... Одиннадцать. Бабах! — А-а-ай! — Ой, Данил! Двенадцать. — А что шипит? — Мне кажется или что-то горит? — Да, пахнет палённым. — Откидывай её! Было слышно как соседи кричат «Ура». А у нас дядя Данил лежал на полу, поскользнувшись на своём красном халате деда Мороза, с разлитой по полу бутылкой шампанского. Рядом с ним стояли моя мама и тётя Нина, а его друзья — Никита и Артём в таких же халатах, его поднимали за руки. Со стола упали тарелки. Мой папа и дядя Валера отпихнули коробку с домашними фейерверками подальше. В этот момент коробка взорвалась, она стала дымиться и шипеть, вскоре, всю комнату заполонил серый дым. Взрослые метнулись открывать окна и двери настежь, махать какими-то журналами. Дети же сидели спокойно на диване и закрыв уши, наблюдали за тем, что происходит. — Выходим быстрее из дома! Дальше, мы по двое, как нас учили на уроках ОБЖ, выбежали из дома. Стоя на лестничной площадке, мы слышали как кричат, смеются и радуются соседи, как некоторые уже танцуют и поют. Мы же стояли тихо и смотрели на открытую дверь дома и как оттуда исходит густой дым. В этой тишине послышалось как соседи по лестничной площадке открывают дверной замок. Мы все дружно, кто чумазый, кто взъерошенный повернули голову на звук. Из-за двери показалась голова женщины. — Горим — не горим? — спросила она. — Загораем. — улыбнулась я. — А, ну, тогда с Новым годом! — женщина вновь скрылась за дверью, а потом последовал щелчок дверного замка. — С Новым годом... — повторил Глеб и снова наступила тишина.