Замуж по завещанию

Буйно подсвечиваемое росчерком молний небо Инферно постепенно угасало, затягивая всё вокруг кромешной тьмой. Наступила ночь. Чёрный монолит замка непонимающе наблюдал за своими обитателями. Он изо всех сил стремился исполнить своё прямое предназначение, а они вели себя глупо и неразумно. Давно канули в Лету древние демоны, а нынешнее поколение воспринимает его как средство комфорта, позабыв, что он прежде всего был создан Хранителем потомства. Замок так соскучился по детскому смеху и искренне не понимал, почему наследники рода вместо того, чтобы привести отца своих детей в его стены, снова затеяли какой-то спор. «А их паре ведь сейчас так необходима магическая подпитка, вон малыши уже потянули жгуты силы и пытаются присосаться к своим родителям, а те закрываются от них щитом. Или вон молодой хозяин зачем-то орошает бесплодное нутро молодых демонов, когда тот, кто может подарить ему сильное потомство грустит в одиночестве», — замок про себя вздохнул и зажёг огонь в камине, чтобы хоть как-то поддержать пару молодого хозяина. Гарри вздрогнул, когда в камине зажёгся огонь. Его пугала разумная громада и в то же время восхищало умение предугадывать желания. Настроения не было никакого, он думал, что тот поцелуй в коридоре как-то изменит отношение Аркарра к нему, или он хотя бы объяснится. А тот вёл себя так, будто ничего не произошло. «А может действительно не произошло? Для Аркарра это так, минутная блажь, а я мучаюсь который день, изводя себя. А у меня, между прочим, младшего из-под носа уводит какой-то неизвестный демон. И муж на меня внимания не обратит, и Драко уведут, останусь один неприкаянный», — его размышления прервала приоткрывшаяся дверь балкона, в которую зашёл Драко. — Гарри, он снова не пришёл, — сказал тот поникшим голосом. Он посмотрел на своего драконыша, и вдруг одолела такая тоска, резко сменившаяся первобытной злобой на демона, который довёл Драко до того, что из его ртутных глаз скатывались хрустальные слезы. Словно хищник, он подобрался и перетёк к Драко, потакая потребности защитить своё. — Гарри, ты обратился, — выдохнул ему в губы Драко. — Ма-лы-ш-ш, — прошипел он раздвоенным языком и слизал солёные слезинки с его глаз. «М-м, вкусный, родной, единственный». Он впился в удивлённо распахнутый рот. Сперва опешивший Драко не отвечал, а потом резко обмяк, плавясь в его руках и позволяя вести. Он изучал тело младшего, и всё было остро и ярко, словно в первый раз. Тело Драко, истосковавшееся по ласке, льнуло к новому, изменившемуся Гарри. Полутрансформация сделала из красивого полудемона опасного хищника. И этот Гарри будоражил, заставляя забыть о несчастной любви. Драко провёл руками по животу любовника, покрытому мелкими чешуйками, огладил плоский пах. Не найдя там выпуклостей, нащупал кожистый карман и нырнул рукой в слизкую массу, натыкаясь на нежную плоть, резко увеличивающуюся у него в руке. Он направил слизкое копьё наружу и не сдержал восхищённого стона от увиденного. Но долго любоваться ему не дали, толкнув лицом на постель, а он лишь шире раздвинул бёдра, предлагая себя. Хотелось, чтобы без подготовки одним резким толчком до боли. Пусть Гарри выбьет из него эту блажь — любить. И он оправдал его желание, загнав слизкое копьё до основания и сразу взяв быстрый темп. — Да, Гарри, делай это со мной. Мне это очень нужно, — скулил под ним Драко, насаживаемый на таранящий его член. Комнату наполнило тяжёлое дыхание и чавканье члена во влажном от скольжения нутре. Каждый получал что хотел: демон Гарри метил своё, а Драко забылся, отдавшись во власть старшего супруга. *** Асмодей каждую ночь наблюдал за драконышем. Вся его тысячелетняя выдержка трещала, притягивая на каменный уступ над балконом Драко. Он и так позволил себе слишком многое, идя на поводу глупого сердца, чуть не нарушившего все его планы. Сердце кричало: «Завоюй драконыша, и больше ничего не надо». А разум говорил: «Выжди, заключи триаду, и нос брату утрёшь и младшенького получишь». Драко скрылся в комнате. Он постоял ещё чуть-чуть, но Дьявол дёрнул его спуститься на балкон и заглянуть в приоткрытую дверь… Бешенство затопило его разум, неконтролируемая трансформация, в его-то возрасте. Пришлось уйти порталом, чтобы не наделать глупостей. Тронный зал, брат отослал подданных, уловив его желание. Только Люцифер мог успокоить его. Люцифер встал с трона и скинул с себя на пол регалии и килт, обнажившись. Асмодей приближался не спеша, постепенно его мощная аура сворачивалась, и он перетёк из боевой в полутрансформацию. Им не надо слов, каждый знал, что сейчас произойдёт и отведённые для себя роли. Люцифер сел на трон, прикрыв глаза, чтобы брат не прочёл в них желание. Перед глазами всплыл их первый раз… …В тот день жезл всевластия выбрал его. Асмодей пришёл в бешенство. Он набросился на него с обвинениями и кулаками, сквозь удары по лицу и корпусу повторяя, что докажет свою силу, и способ доказательства выбрал довольно своеобразный. Наклонив полубессознательное тело через подлокотник трона, уткнул лицом в жезл всевластия и вошёл в его на тот момент девственное нутро, словно раскалённый кол загнал. Он пытался трепыхаться, но брат всегда был физически сильнее него. Было больно и стыдно, но Асмодею показалось этого мало. Он приостановился и стал менять угол проникновения, прислушиваясь к реакции, при этом опустил руку на его член, оглаживая безразличную к происходящему плоть. Когда Люцифера пронзило болезненным удовольствием, а член, оглаживаемый рукой брата, дёрнулся, наливаясь желанием, он возненавидел тело, предавшее его. Асмодею показалось очень унизительным: повязать и довести его до оргазма, чтобы семя забрызгало жезл Всевластия. — Слабак, даже если тебя признал жезл Всевластия, всё равно я сильнее, — прошептал он и стал покрывать его шею и щёки нежными поцелуями. Асмодей брал его когда и как хотел. И ему было стыдно просить помощи у подданных, чтобы разорвать этот порочный круг. Он наполнял свой гарем подопечными и наложниками, доказывая свою демоническую силу и состоятельность. Но в какой-то момент понял: ни с кем ему не бывает так остро и сладко одновременно, как с братом. И он стал ждать этих встреч, получая извращённое удовольствие от их связи. Проходили тысячелетия тягучего болезненного вожделения к брату, и он вдруг понял, что безответно влюблён в этого демона похоти и коварства. Его сердце рвалось от невозможности открыться и быть с любимым. Но у него были их редкие встречи, и это хоть как-то примиряло его со своим безответным чувством. Как же он ревновал, когда увидел интерес брата к Аркарру. И как смеялся, когда увёл «интерес» у брата из-под носа. А демонёнок оказался хорош. Он даже прикипел к Аркарру и позволил ему слишком многое. А потом вдруг понял, что любит этого взбалмошного непоседливого демонёнка… Люцифер открыл глаза, отгоняя непрошеные воспоминания. Всмотрелся в глаза брата и, повернувшись к нему задом, прогнулся в спине. «Что же вы со мной делаете, кроя моё сердце напополам? Я предлагаю вам душу, а вас интересует только мой императорский зад!» *** Гарри проснулся, и воспоминание о ночи всплыло перед глазами. Он болезненно поморщился, словно от похмелья, в голове слегка шумело. Это была его первая полная трансформация. Ему как полукровке недоступна полная боевая, но и того, что доступно оказалось больше, чем достаточно. Что он наделал? Зачем принудил Драко? Хотя, вспомнив, как тот просил не останавливаться, не так уж и принудил. Гарри растерялся. Ему казалось, что он полюбил Аркарра, при этом охладев к Драко. Оказалось, очень даже не охладел. С другой стороны, как тянуло к Аркарру, так и продолжало тянуть. Вот как тут разобраться, кого из них он любит? Гарри вздохнул слишком сильно, разбудив при этом Драко. — Гарри, ты вчера обратился, — поведал он ему. — Я помню. — Гарри, и как мы теперь будем жить? — В смысле? — не понял Гарри заданного вопроса. — Ну, ты любишь Аркарра, я тоскую по неизвестному демону, а забываемся мы в объятиях друг друга, — в печальном голосе Драко проскочила характерная ему язвительность. — Знаешь, — задумался Гарри, — может, демоны не так уж и не правы в том, что заключают множественные союзы, а не ограничиваются одним. — М-м, — глаза Драко зажглись азартом. — Кто ты такой? И куда дел моего застенчивого Поттера? — Я демон Гарольд. И, кажется, мне это начинает нравится, — усмехнулся он, подминая Драко под себя. — А ты можешь там трансформировать? — попросил Драко. — У, а младшенький-то у меня затейник! Изголодавшиеся по отношениям парни ещё долго не покинули бы кровать, но деликатно постучавший в дверь Аркарр напомнил, что сегодня Светоч, и скоро начнутся бои. Гарри попросил Драко не надевать артефакт, скрывающий внешность, и веселился, увидев отвисшую челюсть Аркарра. Сначала Аркарра захлестнула волна ревности, но он загнал её поглубже и обворожительно улыбнулся, на сегодняшний день у него большие надежды. У Гарри при виде этой улыбки что-то ёкнуло внутри. А Драко при этом почувствовал укол ревности, но вспомнил, что сам испытывает подобную реакцию на другого демона. Они понимающе переглянулись: жизнь предстоит весёлая, а пока нужно идти развлекаться, праздник всё-таки. Гарри устал удивляться красоте Инферно. Горы, куда ни посмотри везде они. Меж двух гор-близнецов кипело озеро лавы. На их вершинах были оборудованы смотровые площадки, соединенные каменной аркой моста. Склоны гор испещрены террасами и соединены паутиной подвесных мостов. На террасах стояли беседки, были накрыты столы. Демоны — в основном, тёмнокожие, с замысловатыми орнаментами по телу — гуляли, общались, смеялись. А Гарри в очередной раз убедился, что эти существа слишком многогранны. Особенно когда увидел, как что-то не поделившие между собой прохожие сошлись выяснять отношения на мечах. Прозвучал рог, эхом огласивший долину, и на смотровой площадке появился Владыка со свитой. Аркарр повёл их поздороваться с отцом, а заодно и познакомиться с Люцифером. Когда их представили Люциферу, который безразлично мазнул по ним взглядом, зато просто прикипел к Аркарру, Гарри почему-то вспомнил их откровенный разговор и почувствовал укол ревности. Хотя от мысли, что Аркарр бывал в их паре сверху как-то болезненно-сладко защипало в паху. Но они вроде пришли сюда развлекаться, так что об этих странностях он подумает позже. Они шли по террасе, Драко после общения с Владыкой как-то сник, зато Аркарр был сама любезность. Пока он отвлёкся на разговор с Аркарром, его младший исчез из поля зрения. Аркарр предложил выпить и поспешил взять им что-то из выставленного на столе. Гарри, обеспокоенный сменой настроения своего младшего, поискал его глазами и, наконец увидев на мосту, решил догнать и поговорить. Он так увлёкся погоней, что налетел на демона и, кажется, оступился. Всё произошло так быстро: он соскальзывает с шаткого моста и встречается взглядом с Драко. Драко просто шёл, куда и зачем он не знал. На душе было так тошно, что хотелось выть. Вот исчезла бы эта веселящаяся толпа, он сел бы и затужил в голос. А приходилось идти и делать вид, что всё хорошо, когда твоё сердце вырвано и брошено в кипящее озеро под ногами. Он думал, что их полёты что-то значат для демона. «Спрашивается, зачем приходил? Цветы… Слова… Поцелуй… А сегодня увидел… Словно на грязь под ногами посмотрел и сделал вид, что не узнал. Зато Аркарра очень даже узнал, прямо облизал всего взглядом. А я ведь от Гарри хотел отказаться ради него. Гарри мой единственный, преданный, родной. Влюбился, а меня не бросил, заботится», — его размышления прервало чувство тревоги. Он обернулся и увидел, как Гарри, столкнувшись с демоном, падает с подвесного моста. А тот стоял и смотрел. Что ему стоило выпустить крылья и спасти? Так нет, просто стоял и смотрел… Его взгляд наткнулся на обращающегося Аркарра, который нырнул с террасы, выпуская крылья. «Не успеет…» Он встретился с растерянным взглядом Гарри, со взглядом самого родного и заботливого. Решение пришло молниеносно — чары замещения. Мгновение, и уже он летел в кипящую лаву, уже чувствовал горячее дыхание смерти на своей спине… Его глаза встретились с ничего непонимающим взглядом Гарри. Осознание… Паника… Боль… «Прости, родной, но хоть ты будь счастлив за нас двоих». Он увидел Аркарра, заключающего Гарри в объятия, и на его лицо выползла улыбка. Хоть кто-то должен быть любим, раз не всем это дано.