Чарльз ждал

— Я ждал, — раздался тихий шёпот в пустой комнате. Мужчина повернулся к собеседнику; колеса инвалидной коляски проехались по деревянному скрипящему полу. — Узнаю этот звук, — незнакомец сморщил нос, нахмурил брови и пристально посмотрел на своего старого друга. — Ты до сих пор не поменял это покрытие, Чарльз. — Выражение его лица смягчилось, и он широко улыбнулся, но, несмотря на сияющую улыбку, самую очаровательную, что он мог только подарить, взгляд был полон тоски и отчаяния. — Ещё я не поменял вон ту кровать, — профессор приподнял руку и указал пальцем. Мужчина посмотрел в указанном направлении на предмет интерьера. — А ещё я до сих пор сплю на том матрасе, на который ты пролил свой кофе, Эрик. — Последовала горькая усмешка, отчего у Магнето подкосились ноги, и сердце предательски забилось в бешеном ритме. Страх и волнение сыграли в этой подставе большую роль.       Сложно было сказать эти слова, особенно когда ностальгия брала верх. Телепат помнил, как одним прекрасным утром, именно Эрик Леншерр, а не Магнето, лежал рядом с ним, держа на тот момент злосчастную кружку кофе. Как же Ксавьер ненавидел его, когда чашка полетела на новенький матрас. Но сейчас все поменялось. Смотря на это пятно, профессор вспоминал те светлые деньки, прикусывал губу до крови и сдерживал отчаянный крик, чтобы Хэнк не услышал. Утром он ходил по особняку в хорошем настроении, шутил с учениками, проводил лекции, но ночью его мучили кошмары и образ ушедшего ублюдка, который в тайне приходил снова и снова. Не самая лучшая их фотография красовалась на прикроватном столике, и мутанты, которые заходили в комнату основателя Людей-X, не обращали внимания, что на снимке Чарльз Ксавьер прижимался к улыбающемуся Магнето - в шлеме, плаще и с улыбкой на лице. Не важно, что срок давности этого снимка - три месяца.       Где был Эрик эти три месяца, телепат не знал, но был уверен в том, что блудный Леншерр скоро вернётся. — Я слышу, как бьётся твое сердце. Знаешь, я очень рад, что ты пришёл ко мне без своего шлема, — по щеке покатилась слеза, оставляя за собой солёную дорожку, и Ксавьер опустил голову вниз, надеясь на то, что Эрик ничего не заметил. Он ненавидел чёртову железяку на его голове. Тот переломный день снился ему каждый день, кошмар мучил его по ночам, заставляя просыпаться и биться в истерике.       "Мне больно, ты не представляешь, как мне больно," - телепатически передал мысли Чарльз своему гостю.       "Боль - лекарство. Она помогает нам стать сильнее, но уничтожает память и сердце. Посмотри на меня. Видишь, что со мной стало без тебя?" - прочитав это, телепат кинул на мужчину укоризненный взгляд.       Конечно, вся эта ситуация была банальна, предсказуема, но трепет от этих встреч присутствовал всегда. Незнание того, в какой день вернётся "блудный сын" и ожидание этого волнительного момента...       "Все слишком слащаво... Как в Диснеевских сказках," - промелькнуло у Ксавьера в голове. Может, здесь есть какой-то подвох? Сейчас не лучшее время думать об этом. Он сейчас здесь. Эрик здесь. Самое время выяснить отношения, сказать то, что раньше было недосказано.       В комнате повисла пауза, но затем звук от тяжёлых ботинок нарушил её. Магнето мгновенно сократил расстояние между собой и Чарльзом, и опустился на колени перед ним, заглядывая в его голубые бездонные глаза. Они снились ему всегда. Как только перед его взором возникала сущая тьма, а бренное тело отдавалось в рабство младшему брату смерти, его сознание рисовало ясно-голубое зеркало души несносного телепата. Их притягивало друг к другу, и им не было смысла сопротивляться этому влечению. Да, Эрик ревновал профессора к Мойре, ревновал к Мистик и поэтому забрал у него их. Только ему суждено быть с ним. Только ему.       Каждый раз Магнето метался по постели в лихорадочном состоянии, сжимая руки в кулаки до боли в пальцах, сминая ткань жёсткой простыни, выкрикивая одно единственное имя: "Чарльз!". Рейвен врывалась к нему в комнату, громко рыдала, будила, протягивала руки, заключала объятия и дарила свою любовь, но он не мог дать ей что-то в ответ. Прижимаясь к ней, Эрик впивался в её руку, скребя ногтями по коже, продолжая кричать это имя. — Чарльз… Чарльз… — шептал Леншерр, положив голову на колени своего друга. Мужчина закрыл глаза и сделал глубокий вдох, чтобы сдержаться от нахлынувших эмоций. Он почувствовал, как тёплая ладонь легка на его голову, захватывая в промежутки между пальцами его волосы. — Эрик… — Всхлип, затем отчаянный стон нарушили всё самообладание профессора. — Эрик, прошу, обними меня, Эрик. — Магнето поднял голову и посмотрел на него. Ксавьер уже не сдерживал слёзы, задыхался от нехватки дыхания, сопровождая это непонятными звуками, словно пытаясь что-то сказать. Леншерр приподнялся, приник к Чарльзу, соприкасаясь щетинистой щекой с гладко выбритой кожей. В последний раз, когда он видел его, на лице была растительность. Это было так давно. Так давно. — Ты разрушил мой мир! Ты забрал её и ушёл сам! Ты ушёл от меня! Ушёл!       Эти слова ударили прямо в сердце Магнето. Больно. Безжалостно. Беспощадно.       Дрожащими руками профессор вцепился в плечи мужчины, притягивая ближе к себе, словно хотел соединиться с ним воедино. Почему инь и ян сведены в одно целое? Это же противостояние света и тьмы. Может, у них тоже есть шанс? Взаимодействию противоположностей есть место на земле. Даже в самой тёмной душе есть частица светлого проблеска. Чарльз чувствовал на шее прикосновение влажных губ. Чарльз чувствовал на талии сильные, до боли знакомые руки и слышал сбитое дыхание. Их сердца бились в унисон, заполняя тишину в комнате. — Я не хотел уходить, — прошептал Магнето. — Но ты ушёл от меня. Ты меня бросил. — Я не бросал тебя. Никогда не бросал. Я здесь, Чарльз. Ты знаешь, что я всегда прихожу. К тебе прихожу. Я не могу без тебя. — Мне хочется, чтобы ты больше не пропадал так. Эта тюрьма… Если бы не тот случай, я бы не вытащил тебя оттуда. Я тебя люблю, грёбаный мудак.       Чарльз отстранился от Эрика, но ненадолго. Он притянул мужчину к себе, прижался к его губам своими и начал целовать. Первое прикосновение было лёгким и нерешительным. Леншерр затаил дыхание, зажмурил глаза в надежде, что это ему не привиделось. Он знал, что профессор не решится сделать следующий шаг, и перехватил всю инициативу на себя. Второй поцелуй был более настойчивый, в стиле Эрика Леншерра. Прикосновения этих губ обжигали. Жадно и требовательно Магнето целовал Ксавьера, врываясь языком в полуоткрытые губы, вызывая стон.Ощущение реальности провалилось; словно едкое пламя охватило все, что окружало эту пару. Температура их тел поднялась до неопределённой отметки. Капельки пота стекали по вискам обоих мужчин. Недостаток воздуха давал о себе знать, и, как бы ни хотелось продолжать это сумасшествие, им пришлось отпрянуть друг от друга, жадно хватая ртом воздух.       Этот сумасшедший мир остановился, Земля прекратила вращение. Всё живое перестало существовать. Окружающая среда стала иллюзией. Лихорадочные стоны Чарльза, скомканная простынь под его ладонью, засосы на шее профессора, царапины на спине Эрика и его шёпот на ухо своему любовнику — это все, что было на самом деле. Реальность крутилась возле них, триста шестьдесят пять дней уместились в одну ночь. За окном шёл сильный дождь, стёкла заливало сплошными струями воды, ветер размахивал ветками деревьев, а сад был залит так, словно его полили из тысячи вёдер. Ночь укутала влюблённых своим одеялом, унося в мир сновидений. Даже если произойдёт апокалипсис, им будет плевать, ведь сейчас есть время, чтобы побыть вместе. *** — Неужели это тот самый матрас? — обратился мужчина к лежащему на его груди Ксавьеру. — Да. Можешь проверить.       Эрик привстал, отчего послышалось недовольное ворчание Чарльза, но выполнение этой важной миссии даже сам профессор не сможет прервать. Откинув угол простыни с левого края кровати, Магнето с неким удивлением рассматривал это пятно, его глаза расширились, а лицо озарила улыбка в стиле «я акула, но сейчас я безобидна». — Серьёзно? — Эрик, мне не хочется менять этот матрас. С ним связано слишком много воспоминаний, — буркнул Чарльз, вцепившись в предплечье Леншерра. — А если я тебе куплю новый и более удобный? — повернувшись, спросил Магнето. — Согласен! Но этим ты не откупишься от того, что сделал. — И сделаю ремонт. Знаешь, мне не нравится этот скрипящий пол, а ещё цвет стен и этот старый ковёр, — вздохнув, мужчина посмотрел на хитрое лицо любовника. — Раньше тебя все устраивало, - телепат свёл брови, но затем добавил, - знаешь, я почти согласился… — Профессор согнулся в спине, правой рукой оперся на грудь Леншерра и провёл подушечкой большого пальца по его губам. — Что-нибудь ещё желает ваше величество? — Я хочу, чтобы ты всегда любил меня. Обещай мне это. — Я всегда буду любить тебя, Чарльз. Обещаю. — И я буду любить тебя, мудак.       Следующим утром, на прикроватном столике появится новая фотография. На ней будет счастливый Чарльз Ксавьер и спящий Эрик Леншерр. Никто не обратит внимания на это. Никто не обратит внимания на то, что Магнето - враг. Никто не обратит внимания на то, что телепат состоит в тесной связи с злодеем.