Падение

      Это случилось с добрый десяток лет назад - я напрочь не помню чисел, равно как и имён. Но её имя я помню точно - как далёкий, таинственный и великий город в дельте Нила, мир, которого больше нет. Александрия есть, наверняка, есть где-то и всё так же собирает свои апельсины, падает с лестниц и пишет чудные записки. Она по-прежнему верит, что сила человека в его зубах, потому что я сказал ей это, потому что она безоговорочно верила всему, что я говорил.       Когда я вспоминаю эту девочку, старика на соседней больничной койке, сестру Эвелин и хлопковые простыни, на которых я лежал там, в госпитале Лос-Анджелеса, мне кажется, что всё это я видел в кино. Когда ты сидишь и смотришь фильм в тёмном зале кинотеатра, мозг полностью отключается от реальности и начинает казаться, что в комнате стало жарко, когда показывают барханы пустыни, и воздух наполняется запахом соли, когда на экране море. Я помню сухой и душный полуденный воздух, забирающий с собой спасительную прохладу палат - окна и двери стояли настежь, сёстры то и дело приносили лёд и воду. Я помню запах лекарств и вкус чая - сладкого, повергающего меня в ещё большее уныние своим казённым привкусом дешёвой заварки, а потому всегда стоявшего нетронутым на прикроватной тумбе.       Мы все там будто бы персонажи одной странной пьесы - смешной и трагичной, прекрасной и трогательной в своей полнейшей нелепости. Я помню себя слабым и измученным, желающим лишь одного - закрыть глаза и не просыпаться ещё целый век или два. Я плачу и пью от безысходности, а девочка рядом постоянно мешает мне отчаянно жалеть себя. Я не могу прогнать её, по моему жестокому плану именно она должна принести мне смерть - долгожданное облегчение для меня и вечный груз на собственную чистую душу. Я не думаю ни о ком, и вместе с тем мои мысли заняты всеми сразу. Девочка, в отличие от меня, умеет ходить - что ей стоит принести мне таблетки, что ей стоит украсть для меня билет в забвение, если это то, чего я хочу больше всего на свете. Я так погружён в свои мысли, что, кажется, даже если по щелчку чудесных пальцев ко мне бы вернулась способность ходить и она снова выбрала бы меня - я всё равно уже не был бы счастлив. Я перешёл эту грань между унынием и усталой обречённостью - я давно смирился и сдался, продолжать не имело смысла.       Сейчас я вспоминаю о себе десятилетней давности со смешанным чувством стыда и отвращения - единственный из нас, кто сделал всё правильно - маленькая девочка, которая не принесла мне полный пузырёк таблеток как я просил. Я готов поклясться, она нарочно выбросила остальные, оставив лишь три - ровно столько, чтобы я смог заснуть и проснуться на следующее утро. Она знала, точно знала, или, по крайней мере, почувствовала. Я не верю в совпадения - всё и все там были неслучайно: всё имело смысл, всё имеет последствия даже спустя время. Мы не должны найти друг друга - девочка, я, старик, сестра - мы разбросаны по стране, потому что уже выполнили главное, сдвинули какую-то невидимую ось, которая не позволила случиться чему-то страшному. Я не узнаю, какой она стала - девочка по имени Александрия, которая точно помнит историю Чёрного бандита и прекрасной скво, которая, как и я, будет хранить эти воспоминания всю свою жизнь - в этом я уверен.