Изгой

Аккуратно, боясь, берёт в дрожащие руки лезвие. Тонкие вены, вот они, прямо перед ним. Деймон закрывает глаза, тихо вздыхает и пытается не думать. Мысли самоубийцам ни к чему, они лишь помешают, смогут остановить его действия. А мыслить, в принципе, было не о чем. Его сломали. Волю, эмоции, ощущения - всё. Перед затуманенными болью глазами проносятся некоторые образы: Тсунаёши, так похожий по целям на Примо, такой же наивный, чрезмерно добрый. Энма, неуклюжий, и тоже поразительно похожий на своего предка. Эти мальчишки в один миг разрушили его самооценку и всё то, что он планировал сотни лет, он жил, нет, существовал, только для свершения мести. Но, судя по тому, что он увидел, - Примо всё знал. И неужели он молчал всё это время и понимал, что Спейд предатель? Смотрел на каждодневное угрызение совести, столь своеобразные для Деймона, не пытаясь убить иллюзиониста? Сколько же в Джотто доброты... Он жёстко платил за такую лояльность всю свою жалкую жизнь, и после смерти он продолжает помогать Наследнику. А Деймон... Чем он заслужил такое отношение и последствия? Изначально он был полностью согласен с политикой Вонголы. Хотел сделать эту организацию сильнее! ... А сколько удовольствия ему приносили Хранители, эти разные люди, собранные одним человеком, Небом. Алауди. В этом имени столько всего: кровопролитные драки, споры, ледяной взгляд и ехидные улыбки. Они удивительно схожи только в одном - гордое Облако и хитрый, лживый Туман. Оба являлись скрытными личностями, "тёмными лошадками", у обоих есть своя неповторимая гордость. Наверное поэтому они духовно до ужаса в глазах близки. Джи, спокойный Ураган. Противоречит сам себе. Вечная подстилка для Джотто. Ненависть испытывает по отношению к ди Спейду, а тот ему импонирует. Довольно мило выглядят со стороны их гляделки, взаимные оскорбления... Мужчина слабо, измучено улыбается. Кривая, не правильная улыбка обрамляет аристократическое лицо. Светлая, чистая кожа. Из-за продолжительной голодовки его тело смотрится излишне худощаво, рёбра видны. Одежда, которая раньше была ему впору, сползает. Страшные руки, худые, жилистые, костлявые, с распухшими оконечностями пальцев. Он сам довёл себя до такого состояния Переводит взгляд на лезвие. «Деймон, ты сломался, как те жалкие людишки» - повторяет, шепчет, почти переходит на крик. Сломался Медленно зажимает пальцы в кулак. Одинокая, скупая слеза быстро скатывается с лица, разбиваясь о тёмный, холодный пол. Подносит острый предмет к запястью. Неизвестно для чего вздыхает. Чувствует холод, заполняющий его сознание. Или это холод от лезвия?... Провалил свой план Вздутые вены. У Спейда натруженные руки, с мозолями. Худые, но по прежнему сохраняют белый цвет. Болезненный белый цвет. Первый раз проводит вдоль вен. Сломался Из головы вмиг пропадают все мысли. Зачем он это делает и почему не может остановиться - извечные вопросы, задаваемые глупыми философами, - теперь не волнуют его. Второй раз лезвие касается кожи. Кровь начинает тягуче литься из первой раны, но не сильно, - не глубокая. Он опускает голову, заслоняет глаза волосами. Деймон и раньше видел свою кровь, в сражениях; в детстве, когда изредка удавалось поиграть как нормальный ребёнок (навязанное аристократическое общество с детства давило на его свободу). И в этот раз, видя свою кровь, он испытывает некую злость. «Поздно» - понимает, осознаёт тяжесть этого всего. Не может остановиться, - гордость. ... Он упивался ощущением скорой смерти. Скоро Деймон вернётся к Елене, своей возлюбленной. Тяжело дышит. Старается захватить как можно больше воздуха. В глазах мутнеет, он почти не осознаёт, что происходит. Дурак.