Not now

      Сегодня в Глэйде шумно. Ребята празднуют прибытие новенькой — Терезы, но Томасу совсем не до этого. Он даже не посмотрел в сторону девчонки с того момента, как она прибыла сюда. А это случилось неделю назад. Однажды он уже влюбился. В нее. В ту-самую-раздражающую-рыжую-девчонку, головную боль всего Глэйда и Томаса в частности. О, что она только не творила вместе с Минхо: придумывала какие-то праздники, постоянно шутила и улыбалась. Джоанна (так звали девушку) никогда никому не навязывалась. С ней дружили все. Все подходили к ней, улыбались, помогали. Она была всеобщей любимицей, хоть и была девчонкой с своеобразным характером.       Да, она еще была и красавицей. Огненно-рыжие волосы, голубые глаза, в которых, казалось, можно утонуть. Томасу они казались гораздо красивее, чем небо над головой. Парень сам не заметил, как влюбился в нее. В ту, которая в день своего прибытия ужасно испугалась всего и убежала в лес, забравшись на дерево и не собираясь оттуда слезать. Уже в тот день она всех насмешила своим поведением. Потом начались будни, и их как назло ставили вместе — можете не сомневаться, парня в первое время это, мягко говоря, не радовало. У нее мало, что получалось, но она искренне старалась хоть как-то помочь. И это было достойно того, чтобы ее полюбили все. Даже Галли, презирающий девчонок, оказался к ней очень добр и терпелив. Но Томас любил по-другому.       Гораздо сильнее, чем все остальные. Он стал ее «негласным адвокатом», который всегда брал всю вину на себя и старался как-то отгородить девчонку от всех этих ужасных событий. Они стали лучшими друзьями, пока Томас не набрался смелости и не признался в том, что чувствует. Джо ответила взаимностью, и началось самое большое, по мнению Томаса, безумие в этом мире. Эти нежные поцелуи, обнимания, постоянные вечера вместе и утренний завтрак, который она или он брали для своей половины, которая еще спала. Нет, не половины. Самого себя, только второго. Они были очень разными, но и одновременно похожими. Томас и Джоанна любили смотреть на звезды, вызывая хихиканье у Минхо и закатывание глаз у Алби.       Они полюбили друг друга, хоть и практически не знали ничего о своем прошлом. А зачем вообще прошлое, если есть такое прекрасное настоящее?       А потом, в один момент, они пошли в Лабиринт. Он, Минхо и Джоанна. Она подвернула ногу, а он не смог ей помочь. Это, пожалуй, единственная вещь, которую Томас себе не простит никогда. Не защитил. Не спас.       В голове эхом отдаются брошенные ей тогда слова: — Беги и спасайся!       А потом ворота закрылись и наступила тишина. Тишина, ужасающая тишина, которая давит на мозг, заставляя каждую клеточку сжаться. Ему больше не хотелось жить. Без нее он потерял всякую надежду на спасение, он потерял надежду, что есть те, кого он сможет спасти от всего этого.       И он попытался спастись сам. Порезал вены, закрывшись в душевой кабинке. Но его нашли. Минхо и Ньют. Те, кто действительно понимал, что сейчас чувствует Томас. Теперь умерла часть его. Умер он.       Оглянувшись по сторонам и поняв, что все настолько заняты весельем, что никто и не заметит отсутствия одного из глэйдеров, Томас удаляется в лес, садясь у ближайшего дерева, облокачиваясь об него и задирая голову вверх, глядя на звезды.       Они когда-то будут вместе. Неважно, сколько лет пройдет с того момента и как именно умрет Томас, он знает, что навсегда останется вместе с ней. С той-самой-раздражающей-рыжей-девчонкой. Вместе, среди этих звезд. На этом небе, на котором только любовь, и больше ничего…