***
…Он накидывает на нее свою куртку, и впоследствии жалеет об этом. Как бы дойти до этой импровизированной кровати и натянуть на себя эту потрепанную тряпку, прикидывающеюся пледом. Есть ли смысл этому сопротивляться? Да. Потому что Чан Ди не должна увидеть его состояние. Не то чтобы, это случалось в первый раз. Но это случается в первый раз, когда она так близко. В одной тонкой просвечивающей рубашке с его плеча. Такая нежная и невинная, с розовыми губами и едва заметным румянцем. В нескольких сантиметрах от него. Интересно, смущена ли она так же сильно, как и он? Это навряд ли. Ведь у нее нет проблемы, вставшей так стремительно, что укрывать ее после становиться почти невозможным. Когда пришедшая в себя девушка настойчиво пытается укрыть курткой и его, стремящегося быть как подальше от нее, тем самым все больше лишая себя драгоценного тепла, он сдается и садится боком, вплотную к ней. Чжун Пё старается ничем не выдать своего возбуждения, концентрируясь на пламени и разговоре. На ее тихом голосе. На ее аромате… От Чан Ди всегда пахнет свежестью –водой и душистым фруктовым мылом, похожим на персик. Возможно, это мыло или шампунь, Чжун Пё точно не знает природу аромата, но его манит и сводит с ума этот запах. - Я приготовлю их тебе. Приготовим коробки для обеда и пойдем на пикник. Только мы вдвоем. – когда голос этой девчонки стал подобен зову сладкоголосой русалки? В памяти всплывает другое слово – сирена, но Чжун Пё отбрасывает его. Гым Чан Ди больше похожа на русалок, на тех, что в сказках так отважно спасают моряков. Но раз и навсегда околдовывают их души, и несчастные желают сгинуть в морских пучинах, лишь бы быть с любимой. - Только мы вдвоем – тихо повторяет Чан Ди, выделяя последнее предложение. Ощущая бешеный ритм своего сердца, Чжун Пё поворачивается к ней. Склоняя голову к нежному изгибу ее губ, он в который раз ощущает ликование в своей груди. Она закрывает глаза и ждет его поцелуя, она отвечает на его поцелуй. Это сбывшаяся мечта, его любимая девочка, которая наконец отвечает на его чувства. Она – его. Он так долго ждал ее, так долго мучался, ловя ее взгляды на своем лучшем друге. Чан Ди так упорно отвергала и избегала его, что любая ее ласка и любой жест внимания для него бесценны. А ее поцелуи… Чжун Пё больше никогда не допустит того, чтобы она посмотрела на другого мужчину. Никогда не допустит, чтобы другой мужчина целовал эти уста. При одной мысли об этом, звериное начало пробуждается в нем, он встает на колени и тянет ее за собой; стискивает ее в объятиях, все более жадно набрасываясь на ее рот. Углубляя поцелуй, он прижимается к ней так близко, словно желая стать с ней единым целым. Чан Ди не может не почувствовать в полной мере его состояние, Чжун Пё вжимается в ее тело и то, что утыкается ей в бедро, красноречиво говорит о степени его возбуждения. Она пытается упереться кулачками о его грудь, прерывая затянувшийся поцелуй, и жадно ловит воздух губами, когда ей это удается. Чан Ди не сразу осознает, что не чувствует страха или отвращения, только тонкий голос разума просящий ее остановиться. Только слабость и тепло, разливающееся по телу. Оба не осознают, как поднимаются на ноги. - Прости – Гу Чжун Пё осыпает ее лицо, губы, щеки и лоб лихорадочными поцелуями. - Прости меня. Ты боишься? – хрипло спрашивает он. Чан Ди все еще зажмурившись, что-то шепчет в ответ. Наконец она распахивает свои огромные глаза. Ей хочется помотать головой, но наполовину правдивый ответ вырывается из нее: - Я... Мне неловко. Под ее пальцами его горячий торс, Чан Ди чувствует биение сердца в его груди. Чжун Пё, стоящий напротив нее, обнаженный по пояс, - настолько красив, что она задыхается от странных чувств, накатывающих на нее и одновременно - от смущения. Чан Ди не может анализировать эту смесь чувств, и она делает единственное, что подсказывает ей сердце – закрывает глаза и поддается ему навстречу. Зверь внутри него ликует, подхватывая ее на руки. За этим вожделеющим зверем, что сидит в нем, Чжун Пё чувствует необходимость невысказанного вопроса и - ее согласия. Но на него накатывает новая волна нестерпимого желания, заволакивая все в сладостный дурман. Он не может задать ей этот вопрос, не может дать ей выбор. Не тогда, когда его так страшит ее отказ. Он больше не в силах терпеть. Чжун Пё опускает девушку на кровать, незамедлительно отзывающеюся скрипом. Сквозь ресницы Чан Ди наблюдает как он расстегивает штаны, и опускается рядом с ней. Чан Ди хочется отвернуться и не смотреть на него, но вопреки этому она прижимается к нему и крепко зажмуривается, попутно пряча лицо в ладонях. Тяжело дыщащий Чжун Пё мягко, но настойчиво отводит ее руки, заставляя ее смотреть ему в глаза. - Не смотри на меня… так – просит Чан Ди, ощущая страх. - Ты такая… Я люблю тебя, Чан Ди. Ты всегда будешь только моей – Чжун Пё осознает, как напрягается ее тело, но уже не может остановиться. Даже если она попросит… Низ его живота переполнен пульсирующим напряжением, но он сдерживается, понимая, что еще не время. Чан Ди вновь чувствует, как его дрожащие пальцы расстегивают на ней рубашку. Второй раз за эту ночь. Избавившись от одежды, Чжун Пё немного отстраняется, любуясь обнаженной возлюбленной в отблесках огня. Не в силах пересилить себя, впивается в ее губы грубым поцелуем и наваливается всем телом, вынуждая лечь на спину. Прикасается к ее груди, ощущая, как твердеют ее соски. Прерывая поцелуй, Чжун Пё опускается губами вниз, проделывая влажную дорожку на ее шее и груди. Касается пальцами напряженного соска, а затем проводит по нему языком, втягивая в рот. Чан Ди не знает, что твориться с ее телом, она отчаянно выгибается, одновременно желая, чтобы он остановился и невольно, сама того не осознавая, молит о продолжении. Потемневшие от страсти зрачки Чжун Пё выхватывают из сумрака ее искаженное лицо, ее прикушенную губу. Он заставит ее испытать такое же желание, какое мучает его. Его рука решительно проходит меж ее бедер, прикасаясь к самому запретному и желанному. Он прислоняется к ее лбу, смотря прямо в глаза, ловя ее шумный выдох ртом, когда ощущает на своих пальцах влагу. - Моя любимая – его отрывистый шепот едва не вырывает ответное признание из ее губ. Но кажется, она не сможет что-либо произнести при всем желании – стон так и рвется из ее груди. Чан Ди упорно сдерживает его, закусив нижнюю губу. Она скажет ему эти слова позже. Чжун Пе ощущает, как его пальцы вновь проникают в центр ее чувственности. Чан Ди хрипло дышит, пытаясь оттолкнуть его: - Не надо, пожалуйста, а-ах, ммм, а-аааах! Чжун Пё… – его имя превращается в томный стон, который прерывает его жадный поцелуй. Его пальцы там, и его язык во рту движутся в едином танце, заставляя ее стонать ему в рот. Еще одно движение, и Чжун Пё останавливается, заставляя ее просяще вскинуть бедра. Ее стон рассыпается по его коже миллиардами мурашек, кажется, вся кровь прилила к животу, еще немного и он позорно кончит прямо сейчас. Возбуждение доходит почти до боли, когда он протискивается меж ее бедер. Не давая ей вновь наполниться страхом и сомнениями, он начинает входить в нее, горячую и дрожащую. Ее горячее и влажное лоно так тесно охватывает его, что он инстинктивно, не задумываясь о ее боли заходит вверх-вниз, почти задыхаясь от острого наслаждения. Чан Ди, любимая моя, я так сильно тебя люблю, родная моя, так сильно хочу тебя, даже будучи в тебе… Она елозит под ним, усиливая трение между их телами – и напрасно пытается уйти от проникновения, уперев руки в его плечи. - Нет!.. Остановись, Чжун Пё – она широко распахивает свои невозможные глаза. Он не может ничего произнести, жилы на его лбу надулись, из-за всех сил он сдерживает себя, чтобы не начать вбиваться в нее со всей силы. Если все еще возможно удивляться в его состоянии, он удивляется, видя, как она обвивает руками его шею. Еще одно мгновение, и он входит полностью, уничтожая последнюю преграду между ними. Чан Ди выгибается, и он чувствует насколько она глубокая и тесная, чувствует каждую ее складочку и каждый изгиб. Сдерживаясь силой нечеловеческих усилий, он старается двигаться как можно осторожней, как можно чувственней. Она мечется под ним, короткие волосы растрепались, челка прилипла к ко лбу; разгоряченная и прекрасная, стискивает то его плечи, то комкает плед под ними, и тихо, но так возбуждающе стонет. Чжун Пё не сводит глаз с ее лица, с ее губ –обкусанных и распухших. Он навсегда запомнит ее образ, эту ночь, ставшую по настоящему их первой настоящей ночью. Сдерживаться становиться все невозможнее, движения становятся все быстрее и резче. Чжун Пё сходит с ума, проталкиваясь в нее как можно глубже и сильнее. Не сразу понимает, что Чан Ди начинает поддаваться ему вперед, отвечая, и делая проникновение еще восхитительнее и ярче. Словно со стороны Чжун Пё слышит свои и её стоны, становящиеся всё громче и громче... Еще несколько судорожных движений и с низким стоном мир Чжун Пё взрывается. Всем телом он обрушивается на Чан Ди, запульсировав где-то глубоко внутри и заполняя её пылающее лоно своим густым теплом. «Моя любимая» - под срывающийся звук его голоса, Чан Ди обессилев от приятной усталости, проваливается в сон. Завтра. Она скажет ему эти слова завтра утром.***
Но утро встречает их пронизывающим холодом и выкриками людей с акцентом присущим жителям провинции Канвондо, и треском запертой двери. Судя по обеспокоенным фразам «молодой господин, вы там?», «Гу Чжун Пё» и невнятным, приглушенным словам по ту сторону двери - «наследник», «компания Шинхва» становится ясно, что спасательная группа добралась сюда в рекордные сроки. Чжун Пё скрипит зубами от их рвения, отмечая, что быстро дверь им разломать не удастся. Сначала ее нужно откопать от завалившего снега. Как они вообще прошли здесь, учитывая наметенные сугробы? Потом переводит взгляд на проснувшеюся девушку в его объятиях. Чан Ди замирает в ужасе, слыша посторонние голоса так близко. В первый момент пробуждения ей показалось что их уже окружила толпа незнакомых зевак. Для смущения не остается времени. Чан Ди пытается резко вскочить, но кольцо рук Чжун Пё только крепче сжимается вокруг ее талии. - Отпусти – одними губами выдыхает она, грозно округлив глаза. Чжун Пё быстро качает головой, еще крепче сжимая ее в объятиях. Он жадно смотрит на нее – пытаясь вобрать в свою память ее покрасневшее до кончиков волос лицо, ее распухшие губы, что вновь манят его. Шум снаружи становится еще интенсивней, от чего Чан Ди начинает яростно вырываться, сквозь зубы обещая избить его до полусмерти. Повернув голову, Чжун Пё кричит во все горло: - Эй!!! Копошение за дверью прекращается. - Молодой господин, вы здесь? – радостно откликается кто-то снаружи. Голос смутно знакомый, видимо кто-то из его вчерашней горе-охраны. - Вы совсем страх потеряли? Хотите еще и работу потерять? – надрывается Чжун Пё. – Вы этого хотите, да?!! Спасатели снаружи озадаченно замолкают. - Я тут сплю!! А вы мне мешаете! Живо отошли, идиоты дремящие! И тут же получает кулачком в плечо. Чжун Пё оборачивается к недовольной Чан Ди. - За что? Я тут для тебя стараюсь, а ты… - Не смей угрожать людям увольнением – разъяренно шипит она. – И не дремящие, а дремучие, барашек! - Чего? – Чжун Пё нажимает ей на плечи и нависает над ней. – Что ты сказала, Химчистка растрепанная? Чан Ди замирает на миг, смотря в сияющие глаза, а потом смеется в ответ: - - На себя посмотри, барашек с локонами! Чжун Пё запоздало понимает, что она впервые видит его волосы без его утренней укладки у личного парихмахера. В ужасе, он касается прически и ощущает под пальцами упругие всклоченные завитки. Без профессиональной укладки его голова напоминает одуванчик. Нет, не так он хотел предстать перед своей возлюбленной после их первой настоящей ночи…***
В отеле их встречает встревоженная группа друзей с мешками под глазами и облегчением на лице. - Чан Ди! - Чжун Пё, ты в порядке? -Эй, вы, ребята, в порядке? - Да, мы в порядке, - отвечает на все расспросы Чжун Пё. Замешательство охватывает его, когда он видит протянутую руку Юн Чжи Ху с кулоном в ней. Откуда он у него? Почему все его подарки находятся в конце концов у Чжи Ху? Он сдерживает вопрос, понимая, что после этой ночи ему нечего опасаться. Чжун Пё чудится некая символичность, в том, что именно Чжи Ху возвращает Чан Ди кулон. Про себя он тайно окрещает украшение цепями, что призваны приковать к нему девушку. Видя, как украшение исчезает в маленькой ладони Чан Ди, Чжун Пё довольно улыбается.***
Теперь она уверена в этих словах. Представляя себе светящееся лицо ее спесивого дурачка, Чан Ди думает, как лучше произнести фразу. «Гу Чжун Пё, я никак не могу выкинуть тебя из своих мыслей, как бы я не старалась, я все время думаю о тебе» - нет, не годится. Услышав это, он надуется от гордости как индюк. «Гу Чжун Пё, больше всего на свете я люблю ругаться с тобой и бить тебя. Давай делать это всегда?» – и это не пойдет. Скорее всего, он опять ничего не поймет. «Гу Чжун Пё, ты мне нравишься!» - вот так, прямо в лоб без лишних и долгих предисловий. Да, то что нужно. Перед мысленным взором Чан Ди встают события прошлой ночи, его голос… его тело… его горячее тело… и сияющий взгляд. Приложив ладони к горящим щекам Чан Ди мотает головой, пытаясь стряхнуть эту тягучую волну. Глубоко вздохнув, она принимается за отложенную работу. Взглянув на рис в коробке для обеда, она недовольно морщится, и когда это она успела сложить из горошин сердце?.. … На следующий день Чан Ди впервые в жизни пропускает работу - развозку газет и молока. И поэтому не видит кричащего заголовка всех печатных изданий «Глава “Шинхва” Гу Пон Хён в критическом состоянии», «Расследование деятельности “Шинхва” продолжается» Сидя на скамейке в парке, она терпеливо ждет, радуясь и волнуясь одновременно. Но вместо Гу Чжун Пё она видит только своего пожарника в белоснежных доспехах. Интуиция подсказывает, что появление Чжи Ху сонбе не к добру. Так оно и оказывается. - Это срочно. Мы должны спешить, если хочешь увидеть Чжун Пё. Мимо мелькает деревья и огни витрин, сливающих в одну бесконечную гирлянду светов. Она крепко держится за друга, молясь про себя успеть вовремя. - Говорят, что отцу Чжун Пё стало плохо. - Что? - Самолёт вылетает через тридцать минут. Тревожное предчувствие в груди разрастается. Мотоцикл в рекордный срок подъезжает к аэродрому, откуда вылетает самолет. Даже в такой темноте, ярко красные буквы «Шинхва» видны с того расстояния, откуда парень с девушкой провожают его взглядом. Чан Ди слезает с мотоцикла, и бредет, не отрывая глаз от уменьшающейся точки в небе. Более ненужная коробка падает на землю, и поднимать ее нет ни сил, ни желания. Не успела. Совсем ненамного, еще бы чуть-чуть… но нет. Не успела. От обиды, от осознания, что ей не хватило совсем немного времени Чан Ди плачет, уставившись на уже еле различимый лайнер в вечернем небе. Предчувствие становится сильнее. Или их связь с Чжун Пё настолько окрепла? Он же не уезжает навсегда. Он скоро вернется, и она сможет сказать ему эти три слова. Так почему же ей кажется, что если бы она успела сказать все, что было у нее на душе, все сложилось бы иначе? - Но я еще не поблагодарила его. И не сказала, как он мне нравится. – Чан Ди опускается на плечо Чжи Ху. Сейчас она не может скрыть эмоции, а потому, и не пытается этого сделать. Сожаление вырывается из нее короткими всхлипами. Гул самолета и шум проезжающих автомобилей не сразу привлекает ее внимание к требовательной мелодии мобильника. На автомате, Чан Ди включает его и открывает новое сообщение: - Я скоро вернусь. Оставайся здесь и жди меня. Я люблю тебя… Гым Чан Ди.